Карманы

Где губная помада? - На груди слева, наружный карман, всегда она там лежит. А сейчас крем от солнца есть, а помады нет. Может, обшарил не все? - Нет, в самом деле, только крем. Теперь губы не намазанные на солнце потрескаются. Бестолочь.
Да ладно, поехал, чего стоять. Снег глубокий, нападало за ночь, толком и в поворот не войдешь, лыжи не слушаются. Дьявол! Лицом вниз свалиться - это постараться надо! Ничего не болит, цел, вставай. Да и что сломаешь на такой скорости? Зато весь в снегу. Как сопляк-новичок. не умеющий ездить. Не станешь же объяснять, что сто лет, как на горные лыжи встал, просто сегодня что-то не выходит. Да и не интересна твоя биография немцам с австрийцами.
Все лицо в снегу, из носа потекло. В левом кармане куртки пакет бумажных платков, сопливки. Вот он. А это что? Ну да, конечно, губную помаду туда же сунул, не в тот карман. Придурок.
Губы намазал, вытерся, пошел дальше. Вспоминай, как учили когда-то скользить по глубокому снегу: согнуться перед поворотом и привстать в его начале. Ну слава богу, повернул кое-как три раза. Теперь дальше так же. Трудно двигаться, ноги устают. Это годы дают себя знать. Раньше по полчаса мог вот так вставать и опускаться. Ну так в то вре... Опа! Снова носом в снег! Кажется, опять ничего не поломал. Зато лыжа отстегнулась. Зарылась где-то в сугробе, искать ее теперь. Да, вот она. Ставь горизонтально... Соскальзывает, зараза. А вот так... Опять в снег уходит...
И что люди подумают? Подумают, что вот, стручок старый, ему бы дома сидеть да о неземном размышлять, а он спортсмена из себя корчит.
А сегодня утром еще в отеле по пути к завтраку за какую-то колючку зацепился, брюки порвал. Не твой день сегодня.
Хватит стоять. Нацепил лыжу, поехал дальше. Вверх-вниз, вверх-вниз... Достаточно, остановился. Устал от этих приседаний и подъемов. Постоять, отдышаться немного. Сколько проехал без остановки? - Метров двести-триста. Можно сказать, ничего. Так и будешь теперь каждую минуту падать и останавливаться? Совсем плохим стал. Кончилось твое время, отъездился. Сидеть тебе на кухне в теплой кофте, чаи гонять да внукам козу показывать, а не в горы ездить.
Ничего, подъемник уже виден, добраться до него, а там в кресле отдохнешь, пока доверху доедешь.
- Да не бойся ты скорости! Поезжай быстрее!
По-русски кричат. А, эти, из нашего отеля. Молоденькая пара, лет двадцати пяти, не больше. Слышал вчера, как они между собой за ужином по-русски разговаривали. Она еще там появляется в ярко-зеленых джинсах. Как зеленый сигнал светофора: подъезжай, путь свободен. Уже и не знает, как на себя внимание обратить. Цветастыми штанами решила взять. Дура. Как в фильме про механическое пианино: "Две дуры, две ящерицы, в зеленое вырядились". Парень недоумок, уговаривает ее быстрее ехать. Как будто уговорами можно научить кататься.
Ну вот и подъемник, и очереди почти нет. Четыре кресла в ряд, обычный вариант. Одному удастся сесть? - Нет, двое еще садятся, пара какая-то. По-польски болтают. Много в этом году поляков. Пшикают все в разговоре. "Вшистко едно". Никуда от их шипящего языка не спрячешься.
Сколько снегу лежит на елках вокруг - это ветер подует, и на тебя целый сугроб сверху обрушится. Елки. Волки. Иголки. Осколки. - И рифмы к этим елкам приличной не подберешь: все, что с ними рифмуется, либо кусается, либо колется, либо режется.
Прибыл наверх, соскакивай с кресла. Палки надел, поезжай. Вверх-вниз, вверх-вниз...
Нехороший звук сверху. Синий сноуборд с розовым "R" впереди, длинные волосы из-под шлема, очки... Кретинка! На меня несется! Ведь не свернет же! Идиотка!
- .. .... ....!!
Надеюсь, она не понимает по-русски.
- Oh, Entschuldigung, - очки на лоб забрались, глазами хлопает, сама перепугалась.
Всех дел у нее, что Entschuldigung, извинение. Чего мне с твоего Entschuldigung? - Кабы не удалось увернуться в последний момент - кувыркались бы сейчас с тобой вниз по склону, теряя лыжи, ломая ноги! То есть это я терял бы лыжи, а ты свой сноуборд "Россиньоль" дурацкий. Вы, сноубордисты, - враги народа. Отгородить бы вас в особую резервацию на склоне, чтобы там сами катались и сбивали друг друга, а не распахивали лыжную трассу своими досками и не налетали сверху на нормальных людей. Да тебе, дуриле немецкой, все равно, укатила уже вниз, почти скрылась из виду.
Сама молодая, здоровая, кровь с молоком. На ту московскую полугодовой давности девицу похожа.

Он отчетливо помнит, как ехал тогда утром в метро с «Павелецкой» на «Сокол». Начало лета, жаркие дни и, несмотря на ранний час, из-за набившихся плотной стеной пассажиров в вагоне стояла духота. Не без труда удалось ему, будучи зажатым стоящими справа и слева соседями, раскрыть книжку. Что это было? – Акунин, кажется. Через пару минут поднял глаза и увидел поверх книжки юную особу, видимо студентку, склонившейся над конспектом, разложенном на коленях. Глаз остановился на этих правильной формы коленках, поверх которых была разложена общая тетрадь с записями и над которой, еще выше, заканчивалась задравшаяся юбка, оставляющая мало места для тайн. Оглянувшись и убедившись, что никто на него не смотрит, он снова вернулся к студентке. Та водила пальцем по какой-то химической формуле, склонилась еще ниже и сквозь разрез блузки открылась картина, более чем притягательная. Трудно сказать, сколько времени простоял он, уставившись в этот пейзаж, но наконец посмотрел повыше и с ужасом обнаружил пунцовое лицо и перехватившие его взгляд синие испуганные глаза будущей специалистки по химии. Никакие слова оправдания не приходили на ум, он готов был провалиться сквозь пол вагона, сквозь грохочущие под колесами рельсы, как можно глубже под землю.
Между тем ангельское создание вскочило, сунув подмышку недоизученный конспект, и смущенно пролепетало извиняющимся голосом:
- Садитесь пожалуйста.
Мерзавка!

Солнце яркое, и светит прямо в лицо. Надо бы под лыжные очки еще обычные темные надеть. Уже и рад поводу постоять. Вот очки, в правом наружном кармане куртки, в футляре. А ничего, под темными очками глазам спокойнее.
В прошлом году показывал тренер, что делать, чтобы ноги не уставали. Не наколоняться, держаться почти прямо, слегка корпусом двигать. Плечо верхнее приподнять, другое опустить. «Плечо верхнее» - и не объяснишь не лыжнику, что это такое, на смех поднимут. Хотя просто все: плечо, направлегнное в сторону врешины, - верхнее, в сторону подножья – нижнее. Ну хорошо, попробуем как тренер объяснял. Согнулся... Разогнулся... Плечо приподнял... Опустил... Еще раз... Еще... Получается. И в самом деле, усталости нет. Смотри-ка, едешь нормально.
Аккуратно, глубокий снег впереди. Ничего, проехал, почти не заметил. Ты, дружочек, свой стиль нашел! Не все потеряно, можешь не хуже других ездить! Обгоняешь вон всех! Ну вот, а уже крест на себе собирался ставить.
Склон пологий, ехать совсем просто. Расставил руки, будто на руль автобуса положил. Вот так широко расставил и пошел. Вправо... Влево... Вправо... Дети впереди, группа человек десять. Совсем малышки, четыре-пять лет. Смешные. В ярких желтых жилетах, издалека их видно. В шлемах головы такими большими кажутся. Старательные, аккуратно повторяют все, что тренерша показывает. Умиляешься, глядя на эту вереницу. Подальше от них держаться; упаси бог налететь на кого-то, сбить такого цыпленка. Впереди трасса расширяется, можно метрах в пятнадцати в стороне от их желтой цепочки проехать. Обошел. Вправо... Влево... Согнулся... Приподнялся... Руки, как на руле автобуса.
Влево... Вправо... Не всех ты обгоняешь, обходит справа парень в серебристом шлеме. Понятно, почему он такой быстрый: и едет короткими дугами, и лыжи у него скоростные, да и сам вон какой здоровый. Пусть уходит вперед, нечего с ним тягаться.
Чуть согнулся - привстал на правую лыжу - поворот налево - снова присел - привстал на левую - поворот направо...
- На небольшой скорости тебе труднее повернуть! Поезжай быстрее, будет проще!
Опять эта молоденькая русская пара. Девчушка, бедняжка, пугается его криков. Поставила лыжи плугом, под углом одна к другой, и едет с круглыми глазами куда придется. Ничего он своими уговорами и окриками от нее не добьется.
- Здравствуйте. Мы, кажется, из одного отеля. Да, как видите, говорю я по-русски. Замечательно встретить за границей соотечественников. Можно я вам одно упражнение покажу? - Оно поможет вашей спутнице научиться поворачивать. А вы отдайте ему ваши палки. Да, сейчас лучше без них. Вот так, возьмите ее палки. И мои, кстати, тоже подержите. Я не быстро поеду, а вы поезжайте следом, и повторяйте мои движения. Вперед. Слегка присядьте и положите обе руки на правое колено. Хорошо. Вот так, поворот налево. Теперь привстали, руки подняли вверх. Опять присели, руки на левое колено. Направо поворот. На правое колено. Поворот налево. Направо. Налево. Вот так, все просто. Это обычное упражнение для новичков, его любой тренер в начальной группе показывает. Да, тренеры тут быстро обучают катанию. Дороговато это, правда. Ну хорошо, дальше вы сами. Можно мне мои палки обратно? Да не за что. Спасибо, и вам всего доброго, хорошего катания.
Расставил руки пошире... Вправо... Влево... Вперед наклонись, будешь себя поустойчивей чувствовать... Хорошенькая милая пара. И говор у них московский. Научится девочка ездить, никуда не денется. Не от твоих, конечно, упражнений и не от окриков своего друга. Или мужа, или кем он там ей приходится. Поездит в горы год-другой - и научится. А свои зеленые джинсы, в которых она на ужин приходит, специально, надо думать, подобрала, чтобы округлость попки ими подчеркнуть. А попка там ничего, у парня неплохой вкус. Да ладно, дело молодое. А тебе вот нечего на юных барышень заглядываться, в прошлом это пора оставить...
Надо бы Алке позвонить. Неловко: ты в отпуске, катаешься, а она там по утрам на работу по будильнику встает. Надо было в свое время в жены горнолыжницу брать. Но что теперь об этом думать. Телефон с собой? – Ну да, в правом кармане штанов, вот он, прощупывается. В случае, если завибрирует - почувствуешь.
Пора уже поесть и отдохнуть. Тут за поворотом хижина будет с рестораном. Оттуда из-за столика и позвонить удобнее. «Хижина с рестораном», хорошо звучит, назовут же так...
Вот она, хижина. Лыжи снял, поставил, палки на них повесил. По такой погоде лучше снаружи сесть, на солнце. Вон место свободное. Перчатки бросаем на стол, шлем кладем сверху – место занято.
В самый раз сегодня будет гермкнёдель взять. Половинку колобка. Самообслуживание тут у них. Миски рядом стоят с ванильным соусом и маком. Зачерпываешь, поливаешь, посыпаешь. А кушанье-то - проще не придумаешь: полукруглая белая булка со сливовым повидлом внутри. Интересная кухня у австрийцев, где еще пообедаешь чем-то сладким.
Шлем с перчатками можно на скамейку переложить рядом с собой, а на их место поставить поднос. Сниму лыжные ботинки, под стол поставлю. Посижу полчаса в носках, пусть ноги отдохнут. Ничего страшного, вон чувиха в красных штанах тоже ботинки в проходе разбросала, вытянулась на скамейке, лицо солнцу подставила, глаза закрыла, сиеста у нее... Снял... Блаженство...
С гермкнёделем покончено, что еще? Алке позвонить.
- Алле! Добрый день, привет тебе из Австрии. Да, все в порядке: погода солнечная, катание нормальное, ноги пока целы. Мне не звонили? А у Кирюхи что, учебу не прогуливает? Ну это не страшно, что поздно вернулся, не в первый раз, возраст такой. Сама в его годы когда домой приходила? Приеду, да, как планировалось. Если не поломаю себе тут ничего. Хорошо, по столу постучал. Правда, он крашеный, лаком каким-то покрыт; надеюсь, это не помешает. Ну все, целую, до встречи.
Так и просидел бы до вечера на солнце со снятыми ботинками. Но ты не за этим сюда приехал. Упаковывай опять ноги в ботинки, надевай куртку, бери лыжи.
Трасса уже не такая, как с утра, сотни человек сегодня прокатились. Да ничего, ехать можно.
Расставил руки, будто всех лыжников впереди обнять хочешь. Влево-вправо, влево-вправо, вверх-вниз слегка, одно плечо поднял, другое опустил. Нормально едешь, твоему умению кататься еще завидует кое-кто из лыжников вокруг. И усталости практически нет. Влево-вправо... Вот и подъемник. Всю трассу сверху донизу без остановки прошел.
Поднимемся в кресле еще раз, там будет другая трасса, подлиннее. Вот она начинается, вправо уходит. Классно тут сегодня: и бугры не нарыты, и народу мало. Снег на солнце хорошо видно: и под лыжами, и впереди.
Почти две трассы одна за другой пройдены без остановки. Отличное сегодня катание. Вот только впереди слишком пологий участок. В конце придется палками толкаться, иначе остановишься. Впереди сноубордник мучается, ногой отталкивается. Скверно ему, бедняге, палками себе не поможешь. Ввиду их отсутсвия. Ну на тебе палку, хватайся, протащу тебя, бедолагу, до конца пологого места. Ухватился. Точнее, ухватилась, это женщина. Синий сноуборд с большой розовой буквой "R". Бог мой, это та самая утренняя сноубордистка на «Россиньоле». За правую твою палку она держится, а левой ты сам давай толкайся посильнее. Еще. Еще. Ну вот, тут покруче, дальше и лыжи, и сноуборд сами пойдут, без помощи палок.
- Danke sehr, - и улыбка во весь рот.
Вежливая. С такими зубами ей надо почаще улыбаться.
- Gerne.
Вторая улыбка ослепительными зубами - и поехала дальше. Хорошо едет: руки в стороны расставила, вперед-назад покачивается, доска под ней плавно ходит и поворачивает из стороны в сторону. Красиво смотрится. Надо будет как-нибудь попробовать на сноуборде поездить.
Однако половина четвертого, пора бы и о возвращении в отель подумать. Это отсюда на кресельном лифте подняться, там проехать по простой синей трассе и потом на гондоле спуститься донизу. Вот он, подъемник. Один поедешь в кресле, нет тут больше никого. Прекрасный вид: горы, елки в снегу, редкие лыжники на трассе. Сосны, елки вокруг. Сосна, весна, белизна-голубизна, новизна. Правильные слова приходят в голову от таких видов.
Теперь соскакивай и поехал вниз к гондоле. Тут просто, и разогнаться не опасно. Можно и мастером притвориться, короткими дугами пройти всю трассу. Быстро получается, ветер встречный задувает под шлем.
Конец трассы, лифт , гондолы вниз уходят. Очередь на лифт. Не удивительно, не ты один в это время катание заканчиваешь.
В эту гондолу сядут стоящие впереди, а на следующую ты будешь первым. Так и есть. Втыкай лыжи в нишу снаружи гондолы, а сам с палками ныряй внутрь. Двигайся вглубь подальше, следующим поудобней будет рассаживаться. Ну вот, полная гондола набралась, шесть человек. Расстегнуть клипсы на ботинках, перчатки снять и бросить на колени. Очки лыжные еще надо карман сунуть. Чехол от них в левом нагрудном внутреннем кармане лежит. Вот он, деться ему некуда. Чехлом можно напоследок и очки снаружи протереть. Теперь уложить это все снова в карман и застегнуть молнию. Все, достаточно цивилизованный вид у тебя. Нет, не совсем. После лыжных очков на носу остались еще обычные солнечные. Внизу они не нужны. Футляр для них в правом нагрудном наружном кармане. Снимаем очки, укладываем их в футляр и убираем обратно. Теперь ты готов к возвращению в отель.
Нос еще вытереть. Носовые платки в левом кармане куртки. А это что? Опять губная помада, опять не в том кармане! Приду... Да ладно, ерунда, бывает.
Эти пятеро, что подсели к тебе в гондолу, - одна компания, между собой по-польски разговаривают. Веселый народ. Достали вон фляжку и пустили по кругу. Наливают содержимое в крышку, там помещается на один глоток.
Что? И мне протягивают!
- Besten Dank! Prost!
Это амаретто. Вкусно.
Соседи посмеиваются в ответ на твой нехитрый немецкий язык. Самый старший по плечу тебя хлопает. Другие его Збишеком называют. Под семьдесят ему на вид, волосы совсем седые. А ничего, катается, вид вполне спортивный. Впрочем, все они нормальные ребята. Забавно слышать у них постоянные "ж" и "ш" в разговоре.
Да ты и сам тоже ничего. И катание сегодня было замечательное. Сейчас придешь в отель, отдохнешь немного, сауну посетишь - вообще почувствуешь себя юным.
Надо будет пойти купить что-нибудь на замену порванным утром брюкам. Вчера видел тут в витрине. Джинсы. Ярко-зеленые. А что, хорошо, карманов много...