Азбука жизни Глава 1 Часть 6 Незаменимость

Глава 1.6 Незаменимость

Сегодня Головин улетает с Ричардом в Америку. Вчерашний разговор о моей «необходимости» не выходил из головы. Тревожная мысль колотилась в висках: неужто Володя подсказал Ричарду заманить меня в Штаты какой-нибудь хитростью? Мой старый друг давно пытался соблазнить меня одним интересным сценарием.

Пальцы сами блуждали по клавишам, выискивая неуловимую мелодию, прятавшуюся за тревогой.
—Вика, что-то играешь необычное, — голос Ричарда вернул меня в гостиную.
—Не хитри! Я как раз об этом и думаю, — не прекращая играть, бросила я ему.
—А мне твоя импровизация ничего не навеяла.
—Мелодии незнакомые.

Ричард сделал паузу, подбирая слова. — Мы с Николаем заметили, ты сегодня грустишь. А ты нам с Серёжей в Сан-Хосе необходима. Есть одна задумка, чужие глаза там ни к чему. Лучше и быстрее тебя эту работу никто не сделает. Вересов не возражает, если мы тебя на время заберём. В чём дело, раскрой душу?

Я оторвалась от рояля, встретившись с его взглядом. — Бывает, пишешь что-то захватывающее, живешь этим... а потом накатывает пустота. И понимаешь, что всё в этом мире уже ясно, и ничего больше не хочется.
—Знакомое состояние, — кивнул Ричард. — Но тебе рано его испытывать. Меня оно настигло лишь после тридцати. Самая причина встряхнуться. И ты очень нужна...
—Володе! — закончила я за него.
—Да уж, провести тебя трудно, — рассмеялся он.
—Потому что сама могу кого угодно провести.
—Не дано это тебе. Ты насквозь прозрачная.
—Себя-то я не всегда понимаю, а для других — открытая книга.
—В этом и есть твоя прелесть.
—Чему улыбаешься?
—Рядом с тобой легко и хорошо. Просто.
—Нет, ты смеёшься по другой причине.
—Как раз над твоей «прелестью». Даже Ричард раскусил. А ты хороша тем, что близко не подпустишь мужчину, не соответствующего твоим параметрам...
—Некоторые берут приступом, — бросила я, кося взглядом на Николая.
—Не обижай Николая! — тут же парировал Ричард.

И Вересов, словно поймав этот взгляд, вопреки своему железному правилу, при всех обнял меня. Счастливо и крепко. Кто здесь посторонний? Ричард? Пожалуй, с первой же встречи я почувствовала, что он станет другом навсегда. Впервые нечто подобное я испытала к мужчине. Почему? Богатый, щедрый на дружбу, но при этом никогда не упускающий своей выгоды. Мы были настолько разными, что это не могло не притягивать.

Как они оба сейчас хороши! Весёлые, умные глаза. И самое приятное — ни капли похотливости. Оба любят своих жён. Сидят в этих старинных креслах, попивая наше вкуснейшее вино. Интересно, кто сидел в них до нас? Сколько я ни пыталась от них избавиться, Николенька непреклонен.

— О чём задумалась, родная?
—Думаю, как бы всё же уговорить тебя выбросить этот антиквариат. Он нарушает всю гармонию в гостиной.
—Не согласен! Сейчас ты играешь Шопена — и они идеально соответствуют музыке. Правда, Николай? Поразительно, как легко она переходит от одного жанра к другому, меняя композиторов совершенно незаметно.
—Ричард, иногда её переменчивость действительно восхищает, — мягко вступил Вересов. — Но когда я вижу, что сильное движение души мешает ей самой, мне становится её жаль, и я пытаюсь отвлечь.
—И как он тебя отвлекает, Ричард, можешь себе представить? — подмигнула я.
—Виктория, но и в Америке ты мне нужна... — начал Ричард.
—Как и Володе для этих же целей! — не дала я ему договорить.
—Но ты и развлекать нас, и себя умеешь. Не представляю, чем бы ты занималась, не научись ты с детства так виртуозно играть.
—В нашей семье все хорошо играют на фортепиано, Ричард, — заметил Николай.
—Но у Вики получается лучше всех! — парировал американец. — Особенно когда они за двумя роялями с Эдуардом. Тот очень бережен, когда играет с ней. А она, зная, что он услышит её импровизацию и легко подхватит, просто хулиганит.
—Однако это хулиганство нежное, Ричард, — защитил меня Вересов. — У неё во всём чувство меры.

Он защитил. А Ричард лишь довольно улыбался. Как же хорошо было сейчас рядом с ними! Так хорошо, что хотелось творить чудеса, чтобы вернуть им хотя бы крупицу той радости, что они дарили мне.

— Как же я люблю, когда она нежно и с таким сильным чувством переходит к Шопену, — тихо произнёс Ричард.
—Николай, она уже мысленно прощается с тобой и соглашается лететь в Америку.

А Вересов лишь сиял. Он искренне хотел, чтобы я сменила обстановку.