Азбука жизни Глава 2 Часть 6 Настоящий рай

Глава 2.6. Настоящий рай

Дела затянули наше пребывание в Сен-Тропе. Да и Ричард, наш гость, казался совершенно очарованным этим местом. За неделю он успел продегустировать всю нашу винную коллекцию, давая каждому сорту профессиональную оценку.

Сегодня неожиданно прилетели Эдик с Беловым — всего на пару дней, но именно их приезд убедил Ричарда задержаться еще немного. По всеобщей просьбе мы устроили небольшой музыкальный вечер. Эдик на этот раз привез скрипку, и, судя по реакции слушателей, наш дуэт пришелся всем по душе.

Когда последние ноты растаяли в вечернем воздухе, ко мне подошел Белов.
—Интересно, о чем ты думала, играя? — спросил он. — А как Эдик тебе подыгрывал!

— Он был невероятно вдохновлен, исполняя «Одиночество» Пьяццоллы. Его скрипка буквально стонала от тоски.

— Это его душа говорит. Знаешь, он как-то признался мне, что был счастлив, когда в твоей жизни появился Николай.

— И наконец выдохнул с облегчением?

— Именно!

— Я почувствовала это через музыку.

— Особенно после твоего возвращения из Сан-Хосе со старшим Головиным и Андреем Аркадьевичем. Помню, Николай Дмитриевич смотрел на тебя с восхищением, а Андрей Аркадьевич — с умилением. Сказал тогда: «Заслужила, девочка, любовь таких мужчин!»

— Я помню тот вечер, когда он появился у нас в загородном доме со старшим Лукиным.

— Мне понравилось, как он тогда подошел и взял тебя за плечи.

— Он понимал, что в той обстановке подобное мог позволить себе только он один.

— Вика, я хочу спросить... Что же было в том втором варианте «Исповеди», если даже редактор запретил тебе заниматься творчеством?

Я невольно вздохнула. Бедный Серёженька.

— Зачем задаешь такие вопросы? Я тот вариант сразу удалила, чтобы никто никогда его не прочел.

— И мне не скажешь?

Тебе, родной, и тем более.

— Просто хочу понять ту девочку. Там была боль из-за того, что мы тебя предали?

— Нет! — мой ответ прозвучал резче, чем я планировала. — Удовлетворит тебя такой ответ? Скорее, редактор испытал разочарование.

— Из-за тех персонажей, которыми ты окружила главную героиню? — Белов прищурился. — Почему улыбаешься?

— Вспомнила, как он тогда вскочил со стула и с возмущением заявил: «Все! Больше не пишите!»

— Но потом наша милая писательница принесла третий вариант, где изобразила всех его друзей и близких в лице Головиных, Свиридовых, Беловых и Ромашовых. И твой покровитель сдался.

— И засмеялся, спросив, где же тут настоящая правда.

— А ты ему в ответ: «Вот я перед Вами — это и есть правда!»

— И редактор смирился! — рассмеялась я. — Еще я вспомнила один забавный момент. Я ведь обычно, описывая наряд героини, приходила к нему в кабинет в тех же самых одеждах.

— Причем ни разу не повторилась!

— Именно! И вот однажды я пришла в назначенный час, а в кабинете — трое мужчин. Я заглянула и ахнула: «И куда это я пытаюсь взобраться при таких маститых писателях?» Они вышли минут через пять, даже дверь за собой забыли закрыть. И все трое уставились на меня. Я удивилась, но когда вошла в кабинет, все сразу поняла. Обычно он сидел в своем сером, неизменном костюме, зарывшись в рукописи. А тут передо мной предстал настоящий франт! На нем был светлый костюм, который он как раз описывал в своей новой книге — ту самую, что потом мне и подписал. Я все поняла, но сдержалась, а выйдя из кабинета, расхохоталась. Его друзья-литераторы были шокированы этой метаморфозой. Увидев меня, они, видимо, «все поняли». У них на лицах было такое изумление! А редактор все видел и ухмылялся, как мальчишка. Таким — озорным — я его и запомнила.

— Он просто подыграл тебе в тот момент.

— Да! А его приятели подумали нечто совсем иное, вот и удивились, не ожидая от старого друга такой... склонности.

— К хорошим девочкам. — Белов усмехнулся. — Короче, на мой вопрос ты так и не ответишь?

— Нет!

Вересов с Беловым сидят в беседке, смотрят на меня и улыбаются. Любопытно, о чем они? Надо будет сегодня перед сном выпытать у Николеньки причину этих улыбок. Мне отлично видно их из библиотеки. Буду наблюдать за всеми. А перед сном непременно опишу эту идиллию.