Война и жизнь

(родителям моим посвящается)

Далекие и такие близкие сороковые годы прошлого столетия. Трудное, сложное и одновременно доброе и теплое время. Время разлук, утрат и незабываемых встреч. Время бескорыстной дружбы, верности и любви. Как непохоже оно на наше сытое безразличие, стремление урвать побольше здесь и сейчас, потому что будущее – это миф. Нужно пользоваться всем сейчас, не в чем себе не отказывая. Становится горько и стыдно за нас современных, умных и грамотных, сытых и довольных собой. Наши родители были проще и во сто крат чище и благороднее. Им досталось время без комфорта и изобилия, но они все светились счастьем и радостью, добротой и отзывчивостью, великодушием и щедростью, несмотря на нехватку средств. В то время, было не зазорно, собираясь на свидание, одолжить платье или туфли у соседки, а, вернувшись всю ночь делиться впечатлениями от встречи. Доверие друг к другу, желание поделиться последним были обычным делом. Так жило поколение сороковых и пятидесятых годов. Наверное, именно поэтому совсем простые люди одерживали победы на всех фронтах человеческой жизни.
Героиня моего повествования простая девушка, жившая в Ленинграде. Она выросла в многодетной рабочей семье, где хорошо знали цену и валенкам, и хлебу. К началу сороковых годов семья их значительно сократилась. В доме оставались три женщины: мать семейства – Александра Николаевна - и две дочери: Верочка и Мария. Здоровье Александры Николаевны к этому времени резко ухудшилось, и она почти уже не вставала. Братья разъехались по разным городам и весям страны. Домик, в котором жила семья, находился в пригороде Ленинграда, окруженный вишневый садом и стоящий на берегу большого озера. Главные кормильцы семьи после смерти отца - старшие братья Александр и Николай, по делам службы были вынуждены покинуть отчий дом. Николай служил на флоте, а Александр работал инженером на Волховской электростанции. Веруня училась в техникуме, а старшая сестра Маша временно не работала, ухаживая за больной матерью. Семья очень нуждалась. Именно тогда Верочке предложили пойти на курсы радисток с перспективой быстрого улучшения материального положения. Это был неплохой шанс для семьи. Даже учась в техникуме, девушка после занятий ходила на подработки, чтобы иметь хоть какую-то возможность покупать лекарства для мамы и продукты для семьи. Выручало то, что ее часто приглашали убирать административные помещения на Московском вокзале, в том числе и кабинет начальника грузовых перевозок Николая Дмитриевича Воронова. Этот пожилой уже мужчина очень хорошо относился к Верочке. Ему нравилось, что девочка старательная, добрая и отзывчивая. Что не попросят, сделает не торгуясь, не спрашивая, «а что я за это получу?».
«Очень светлая девочка!» - говорил о ней начальник. Иногда он просил Верочку помочь и его больной жене по хозяйству. Девушка помогала пожилой женщине вымыться и постель перестелить, квартиру вымыть и даже волосы уложить. За это начальник ей и бидончик молочка организует, и баночку сметаны, маслица и крупы. В общем, все грузы, которые контролировались ведомством Николая Дмитриевича, частично после проверки оставались в ведомстве. Понятно, что случалось это не часто, но помогало семье держаться на плову. Но и уставала девчонка невероятно. Отработав после занятий до полуночи, мчалась в свой пригород, чтобы накормить, обогреть и обласкать больную маму и вечно недовольную всем сестру. Но Верочка на сестру не обижалась. Она понимала, что Маше тоже нелегко. Два года та возле мамы, которая почти не встает. Предложение о поступлении Веруни на курсы обсуждали всей семьей. Решили, что это все-таки шанс улучшить материальное положение, так как на курсах обещали выдавать продуктовый паек и неплохие по их меркам деньги. Одно беспокоило Веру, что ее могут послать работать за пределы Ленинграда. Но Маша сказала:
- Ничего, справимся, но хоть деньги появятся и тебе не нужно будет полы для всяких барынь мыть! Тебе, наверняка, выпишут подъемные, и может быть, мы сможем купить швейную машинку, - мечтала сестра, - и тогда я тоже смогу зарабатывать деньги.
Мария с детства очень хорошо шила и полностью обшивала всю семью. Верочку часто спрашивали, где она достает такие красивые наряды и хвалили фасон и работу. Так что швейная машинка действительно нужна была позарез. Однако имелась и еще немалая загвоздка в поступлении на курсы. У Веры был врожденный порок сердца и ревматизм, и та работа, за которую она бралась безотказно, была категорически запрещена врачами. Но эту загвоздку ей пообещали не учитывать. Верочку любили окружающие и искренне желали ей помочь. В общем, на курсы ее приняли. Но отучиться на них, как следует, девчонкам не удалось. В связи с неблагоприятным развитием событий на Карело-финской границе, девчонок решили обучать прямо на рабочих местах и буквально через два месяца после начала учебы переправили в Карелию. Разместили их в отдельном деревянном домике, на первом этаже которого располагались классы, а на втором - спальные комнаты. Работали и учились одновременно. Как правило, с утра проходили занятия, после обеда - практическая работа. Но вечерами девчонки успевали сбегать на танцы в Дом офицеров. А танцы были самым любимым для Верочки занятием на досуге. Девушка не просто любила танцевать, она танцевала великолепно. Поэтому на вечерах отдыха она никогда не стояла в сторонке, а была просто нарасхват у партнеров.
На этих вечерах частенько появлялись местные ребята. Как они умудрялись сюда просочиться, оставалось тайной. Среди них был один очень красивый, высокий, стройный финн. Танцевал он потрясающе и всегда приглашал Верочку на первый и последний танец. На этих двух танцах в зале почти всегда танцевала только эта пара, а остальные смотрели. В конце танца пара получала в награду бурю аплодисментов. При этом молодые люди даже не были знакомы. Правда комплименты в свой адрес Верочка получала от партнера всегда. У девушки были удивительно роскошные светлые косы, а все говорили, что она вылитая Любовь Орлова, только с другой прической. В те времена многие девушки мечтали иметь такие волосы, а ребята, как правило, приходили от них в восторг.
- Ваши волосы, - говорил ей партнер, - мне по ночам снятся. Да и танцуете вы лучше всех.
Верочка смеялась и спрашивала:
- Неужели вы уже со всеми танцевали?
На что парень лишь многозначительно усмехался.
В общем, жизнь в Карелии была веселой, но опасной. Работа же достаточно тяжелой. Особенно, когда приходилось сидеть на "ключе" целыми сутками. В один из дней, где-то через пару месяцев после приезда девушек, в части случилось ЧП. За забором части стояла небольшая церквушка. На ее крышу каким-то непостижимым образом финнам удалось втянуть пулемет, и там засел их снайпер. Буквально в течении получаса ему удалось уничтожить три грузовых машины, пять лошадей и убить десять человек военнослужащих. Достать снайпера никак не удавалось, и только благодаря находчивости и смелости рядового конюха, сумевшего по стене добраться до стрелка, жуткая бойня была прекращена. Снайпером оказалась средних лет финка, которая как разъяренная тигрица бросалась на захвативших ее ребят и шипела, как змея. Ее привязали за волосы к лошади и пустили на всем скаку в поле. Но трагедия наделала много шума, поскольку привела буквально в шок не только всех служащих данной части, но и весь командный состав армии. С этого дня выходить за пределы части можно было лишь по предъявлению разрешения начальства. Какое-то время это правило соблюдалось неукоснительно, но со временем стало иногда нарушаться. Часть располагалась на границе города и лесного массива, и девчонки пробирались через лаз в лесок, чтобы пособирать ягод. Девчонки лакомились земляникой, которой было невероятно много. Они ели ее сырой, сушили и даже варили из нее варенье.
В тот день, Верочка, Зоя, Ольга и Нина, решили обеспечить себе десерт. Они пролезли в дырку забора и, стараясь далеко не разбредаться, начали собирать ягоды. Девчонки шутили, смеялись, напевали песни и не заметили, как далеко отошли от части. Внезапно Зоя обратила внимание подруг на уходящие вниз ступеньки. Похоже, здесь какая-то землянка или блиндаж. Она решила обойти постройку, дав подругам знак сохранять тишину. Но прямо на ее пути возник мужчина в военной форме без погон. В первый момент девушка остолбенела, но мгновенно собралась и в следующую минуту обрушила на голову незнакомца ведерко с ягодой. Девчонки замерли от ужаса, и тут с другой стороны раздался выстрел. Зоя упала, а возле каждой из оставшихся подруг возникло по одному мужчине. Их быстро взяли в кольцо и повели вглубь леса. Подведя пленниц к какому-то закамуфлированному строению, их грубо втолкнули внутрь.
В помещении возле приемника сидели двое мужчин в штатских костюмах, просматривающих какие-то бумаги. Девушек провели мимо них и закрыли в маленьком пыльном чулане. От страха и от пережитого ужаса трагической гибели подруги никто из девчонок не мог произнести ни слова.
Первой из чулана выдернули Ольгу. Девушки слышали удары, стон и хлопок, открываемой и захлопываемой двери. Следующей забрали Нину. Вера сидела на холодном глиняном полу ни жива, ни мертва. Она даже не прислушивалась к происходящему. Ей все было понятно: это конец! Глупее смерти не придумать. А казалось, жизнь будет вечной. Оказывается, ей судьба отвела лишь 18 лет. Обидно, что так бесславно нашла себе смерть.
Когда пришли за ней, Вера совершенно безразлично покорилась судьбе. Только бы не пытали, думала она. Ее поставили перед уставшим, с красными от бессонницы глазами, мужчиной, который смотрел на нее с явным сожалением.
- Тоже радистка? - спросил он ее.
Вера молчала. Мужчина говорил по-русски почти без акцента и взгляд его выражал скорее досаду, чем злость.
- Будешь молчать? - Задал он следующий вопрос. Вера ничего не ответила. - Уведи ее, - обратился он к кому-то за ее спиной.
К ней подошел высокий парень и она с ужасом узнала своего партнера по танцам. Он толкнул ее к двери, и они пошли. Тропа вела куда-то к озеру. Пахло водой. «Наверное, убьет и бросит в воду», - как-то отстранено подумала девушка. Но в следующий миг ей ужасно захотелось жить.
- Господи! Спаси меня! - прошептала она.
При этом Вера приостановилась. Финн тихо произнес:
- Беги!
- Куда? - не поняла Вера.
- Куда хочешь! - ответил он, затем добавил, - К твоим на ту сторону озера.
- А ты не пристрелишь меня? - испуганно прошептала девушка.
- Нет! - сказал он. - Беги.
- Спасибо! - пролепетала пленница.
Парень ничего не ответил. И Вера побежала. Как она добралась до своей части, девушка сама не помнила. Кто-то свыше руководил ею. Не добежав нескольких метров до КПП, она упала и потеряла сознание. Но ее заметили, когда она еще бежала, подняли и отправили в лазарет. Больное сердце и пережитый ужас надолго свалили ее. Врачи лазарета, опасаясь за ее жизнь, решили отправить больную в госпиталь. Ей повезло. Из части как раз отправлялась машина в Петрозаводск. Молодому лейтенанту Ванечке, красавцу, любимцу женщин, было поручено доставить Веру в госпиталь.
- Ты отвечаешь за ее жизнь, - сказал лейтенанту подполковник медицинской службы.
- Довезу, не беспокойтесь, товарищ подполковник! - ответил бравый лейтенант.
Приказ подполковника он с честью выполнил и принял самое живое участие в дальнейшей судьбе Веруни.
Когда Веру привезли в госпиталь, медики были в недоумении: как с таким тяжелым заболеванием девушка умудрилась попасть на курсы радисток в воинскую часть. Осложнение же после случившегося было настолько серьезным, что целую неделю вопрос о жизни и смерти витал возле постели больной. Лейтенант Ванечка, доставивший девушку на лечение и взявший на себя ответственность за его результат, съездил в Ленинград и умудрился каким-то непостижимым образом привезти известнейшего в те годы профессора-кардиолога для решения судьбы его подопечной. Был собран представительный консилиум, и общими усилиями удалось стабилизировать состояние больной и вытащить ее из лап смерти.
Главным героем такого успеха был объявлен настырный лейтенант, который поставил весь медперсонал на уши и сумел задействовать известнейшего светилу науки. Врачи смеялись: «При таком упорном составе армии наши быстро переломят немцам хребет».
На Верочку лейтенанту уж точно удалось произвести неизгладимое впечатление. Девушка попросту влюбилась в своего спасителя. Ей очень хотелось, чтобы его заботы о ней и дальше продолжались.
Но лейтенанта отослали на неделю в командировку, и Верочка, решив, что больше не увидит этого чудесного парня, загрустила. Состояние ее здоровья снова ухудшилось. Девушка опять впала в стресс от пережитого. Ей снились страшные сны, она видела убитую Зою. Это видение не оставляло ее. Кроме того, Веру мучил вопрос об участи Ольги и Нины, но никто не мог ей на него ответить.
Несколько раз к больной девушке приходил майор Емельянов. Он расследовал дело гибели Зои и исчезновения двух ее подруг. Вере приходилось по десять раз рассказывать этому докучливому офицеру об их необдуманном поступке оставления без разрешения начальства территории части для посещения леса, в котором они собирали ягоды. При этом Емельянов не скрывал от Веры своего отношения к этому поступку, заявляя:
- Стрелять таких «вояк» надо!
Вера была в отчаянии, понимая, что за нарушение воинской дисциплины может получить очень суровое наказание. В конце концов, на одной из бесед от нервного напряжения она потеряла сознание, и врачи перестали пускать Емельянова к ней в палату. Успехи от лечения пошли насмарку. Девчонка жила в постоянном страхе, что ее вот-вот заберут и посадят в тюрьму или вообще, действительно, расстреляют. Но, слава Богу, вернулся Ванечка и, узнав все подробности сложившейся ситуации, бросился в «бой». Он ходил по начальству, ездил в часть, где училась Вера, получил на нее самые отличные характеристики, разузнал все подробности случившегося с девчонками, принял непосредственное участие в поисках пропавших Ольги и Нины, нашел финна, отпустившего Веру, тайно встретился с ним и тот вывел его на место, где были брошены тела Ольги и Нины.
В общем, приложив невероятные усилия, настырный Ванечка добился реабилитации Веруни, которая от такой покоряющей заботы стала потихоньку поправляться.
Пока Вера находилась в госпитале, Ванюша наведался к ее маме и сестре. Однажды ночью он разбудил испуганных женщин своим посещением, так как другого времени для занятия делами Верочки у него просто не было. В последние дни он почти не спал. Ванюша сообщил родным Верочки обо всех событиях, приключившихся с ней, и просил навещать девушку, пока он занят по служебным делам. Вся семья теперь сплотились вокруг этого неугомонного лейтенанта. Ванечка успевал и о матери Веры позаботиться. Он привозил ей лекарства, иногда привозил продукты, хотя теперь, благодаря помощи Веры, у Маши была машинка и она обшивала всю округу. К ней уже даже очередь на пошив записывались.
Через пару месяцев Веру выписали из госпиталя, и Ванечка привез ее домой. С его помощью она устроилась кассиром на Московский вокзал, и вскоре лейтенант сделал ей предложение руки и сердца. Она приняла его с радостью. Ванечке дали комнату в коммуналке, и Вера переехала к нему.
В начале лета 1941 года Иван достал для них с Верой путевки в санаторий в Евпаторию. Молодые предвкушали замечательный отдых на море, и Мария нашила сестре несколько замечательных нарядов, которые очень шли Верочке. Ванюша находил их восхитительными и рисовал ей замечательные картины предстоящего отдыха. Верочке просто не терпелось поскорее добраться до этой неземной красоты, о которой Ванюша даже слагал стихи.
Ехали в Евпаторию через Москву, остановившись на трое суток у Вериной тети - Прасковьи Николаевны, у которой в это время гостил брат Виталий Николаевич, большой человек, генерал, командующий корпусом в Солнечногорске. Однажды за обедом Виталий Николаевич, встал, подошел к молодым, обнял их и сказал:
- Ребята, мне очень понятна ваша радость по поводу санатория, но мой вам совет - возвращаться побыстрее, а лучше бы и вообще не ездить. Сейчас очень тяжелая обстановка, в ближайшее время может начаться война. Ты, Иван, в ответе не только за себя, подумай об этом. Кроме того, ты офицер и у тебя не просто работа, а долг перед страной. Подумай хорошенько над моими словами.
Молодые выслушали совет авторитетного родственника, но к сердцу его не приняли. Ну, какая, скажите на милость, может быть война, когда они так счастливы, да и с немцами заключен пакт о ненападении.
И вот оно - самое синее в мире, Черное море мое! Мир создан для счастья, радости и любви. И молодые люди с головой окунулись в это счастье.
С утра процедуры, днем поездки на экскурсии, вечером танцы. Что может быть прекраснее! Покоритель женских сердец, наш милый Ванечка, впервые за свою жизнь ревновал как лев. Верочка на танцах нарасхват, а он вообще не танцует. Сердечные страдания, ссоры, примирения, любовь и сказочная жизнь на море.
Но все прекрасное кончается быстро и неожиданно. Через две недели захватывающего отдыха им приносят телеграмму от дяди Виташи.
"Немедленно выезжайте, положение очень серьезное!" Растерянные, и совершенно не желающие расставаться со своим счастьем, ребята не знают, что делать. Они не спят уже две ночи, решая, как поступить и не находя ответа. Наконец, они получают приглашение на междугороднюю станцию. Звонит Мария и передает им просьбу мамы и дяди Виталия немедленно вернуться. Больше увиливать нельзя. Ванечка, пользуясь своим обаянием, с трудом достает билеты на обратную дорогу и через три дня они в поезде. Именно в поезде их застает сообщение о начале войны. Верочка уже ждет ребенка, хотя по заключению врачей рожать ей категорически запрещено. Но любящего человека никакие запреты не остановят. Вера хочет, чтобы у них была настоящая семья.
- Я все вынесу, - успокаивает она мужа.
Ванечку оставляют пока в Ленинграде, в комендатуре, заниматься отправкой людей на фронт. Он сутками не появляется дома.
7 сентября Ленинград взят в кольцо. Начинаются страшные 900 дней блокады любимого города.
О том, что вынесли жители этого легендарного города написано немало. Голод, холод, постоянные бомбежки, болезни, ежедневная гибель родных и близких людей. Но невероятная сила духа и твердая уверенность в победе, помогали переживать все лишения и утраты. Верочка очень тяжело переносила свое положение, но ни минуты не жалела о своем решении дать жизнь ребенку.
Зима наступила лютая. И именно на нее пришло время Верочке рожать. Иван сутками на службе, маму перевезли к себе в одну комнату. Мария мобилизована на рытье окопов. Схватки начались с утра и мама Верочки, сама еле живая и не встававшая практически, поднялась, чтобы довезти дочь до родильного дома. Целые сутки мучений. Врачи поставили себе задачу: спасти мать, если сердце выдержит. На то, что будет с ребенком уже внимания не обращали. Но тем не менее девочка родилась, очень слабенькая и, как сказали врачи, "не жилец на этом свете". У матери молока нет, кормить ребенка нечем. Размоченный в воде черный хлеб вызывает лишь рвоту и понос. Верочка на коленях стала умолять доктора сделать все возможное для спасения дочери. Но по военному грубая и очень циничная женщина-врач отчеканила:
- Сейчас, милая, не такие люди погибают, так что смирись и старайся выжить сама. Ты хоть понимаешь, что сама в любую минуту можешь умереть. Так что забудь о ребенке, родишь после войны!
Но Верочка, которая, не слушая врачей, запрещавших ей рожать все-таки родила, не могла смириться с такой потерей. Она завернула ребенка в одеяло, оделась и, шатаясь от слабости, ушла из больницы. На ее счастье дома оказалась и сестра Маша, приехавшая на два дня со своего трудового фронта, где строили оборонительные сооружения все, кто мог держать лопату в руках. Она забрала ребенка из рук Веры, ее уложила еле живую в постель и вместо отдыха занялась уходом за больными. А ночью приехал Иван. Он старался успокоить рыдающую жену, но это у него не получилось. Он и сам готов был разрыдаться. На шум прибежали соседи по коммуналке: Николай и Тамара.
Николая комиссовали после финской компании, но он каждый день ходил в военкомат, требуя отправки на фронт. У него после ранения были вырезаны почти все внутренности. По заключению врачей он мог жить только при соблюдении строгой диеты. В условиях блокады это было невозможно но. У запасливой Тамары еще с довоенных времен имелось пара килограмм риса, из которого она готовила для мужа отвар, чем его и спасала. На момент разговора с соседями у них оставалось пол стакана этой волшебной крупы. Узнав о причине Верочкиной истерики и о тяжелом состоянии ребенка, Николай тут же принес свой священный запас и отдал его молодым родителям, потерявшим головы от горя. Но, зная о болезни соседа, Верочка категорически отказалась принимать такой драгоценный дар.
- Мы не можем взять у тебя последний твой запас, - сказала она. - Уйдите, пожалуйста, попросила она соседей. Мне даже врач сказала, что я не имею права на что-то рассчитывать, потому что сейчас и не такие люди умирают, - и Вера снова заплакала.
Но тут уж Николай не выдержал и так тряхнул ее, что Ваня и его самого хватил за грудки. Но Николая было не остановить. Он закричал на Веру:
- Никогда, слышишь, никогда не смей говорить такие кощунственные слова! Я эту твою врачиху вместе с тобой под трибунал пристрою! - и вышел, хлопнув дверью.
Тамара со слезами на глазах, сказала:
- Чайную ложечку на стаканчик воды, - и, обращаясь к Маше, посоветовала делать отвар пожиже и в чуть теплом виде вливать пипеточкой в ротик ребенка пока один раз в час. Маша взяла рис и пошла к плитке. Ванечка вышел проводить Тамару. А Вера расплакалась еще сильнее от стыда и горя.
Прошло три дня. Девочка стала потихоньку возвращаться к жизни. Прекратились рвота и понос, ушла синюшность. И тут бабушка, т.е. мама Веры, потребовала, чтобы внучку немедленно окрестили. Крестными родителями стали Николай и Тамара.
Вскоре Марии каким-то чудом удалось выменять на рынке за бабушкино кольцо с изумрудом целый килограмм риса и манки. Ванечка выхлопотал пару пачек сухого молока. Девочку удалось спасти.
Николай же не оставил слова врача без внимания и добился, чтобы ее перевели в санчасть штрафного батальона. Сам он был возвращен в часть и за заслуги при обороне города удостоен звания Героя Советского Союза.
Тамара погибла во время блокады при обстреле города прямо на Невском проспекте и именно на той его стороне, где значилось, что она т.е., сторона менее опасна при обстреле.
А город жил и продолжал сражаться!!!

Апрель 2013 г.