Минутная слабость

Анна готовила на кухне. Прошло два с лишним часа. Все было готово. Оставалось только сделать его любимый салат из тунца. Когда Анна резала салат, она случайно порезала себе палец. Она тут же наслюнила кусочек салфетки - верное средство. Но кровь не останавливалась. Она просочилась сквозь салфетку и начала капать на тунца, которого Анна планировала нашинковать для салата. Тогда Анна облизала перепачканные пальцы, решительно сорвала салфетку и пошла к окну - подумать. Она задумчиво, по-детски, сосала поврежденный большой палец и смотрела в окно. Если бы вы были ее мужем или ребенком и увидели ее в тот момент, то невольно испытали бы ревность (может быть, в первый раз в жизни) - к тому, о чем она думает, с горечью во рту, остекленевшими глазами. Вдруг нечто привлекло ее внимание - две собаки играли на дворе. Анна нахмурилась - одна собака изо всех сил старалась забраться на другую. Анна перестала по-детски сосать палец и вернулась к салату. Ей вдруг стало ужасно скучно. Она доделывала салат с неохотой, укоряя себя за то, что не ушла тогда из дома - но ведь они умоляли остаться - ОН чуть ли не на коленях умолял остаться. Она бросила ложку в раковину - может быть, порывистее, чем следовало бы - и решительно подошла к окну - они все еще были там - занимались продолжением собачьего рода. Анна была поглощена ими - завидовала им - презирала их. Наконец, и их не стало. Она оглянулась на развороченную кухню - горы посуды, листок салата валяется на полу, окровавленная салфетка прилипла к новенькой скатерти.

Ей не хватило воздуха, чтобы его позвать, и она подошла к нему сама. Он спал, полулежа в кресле. Она громко стукнула салатницей по дереву в надежде его разбудить - но тщетно. Анна где-то слышала, что если какое-то время не отрываясь смотреть на человека, он проснется сам - и пристально смотрела на него несколько минут. Но он даже не шелохнулся. Слушая его мерное дыхание, она сосредоточилась на его искривленных губах и вдруг вспомнила, как они неприятно дергаются в особенные моменты - и ее всю передернуло от отвращения.

Ей вдруг из любопытства захотелось взять в руки тот нож, которым она порезала палец на кухне, и увидеть, как выглядит его кровь, прямо сейчас. Но то была простительная минутная слабость - и если бы она верила в материальность мыслей, то, наверное, устыдилась бы своего желания. 

Он вывел ее из задумчивости, заворчав и заворочавшись в кресле.

К тому моменту, как он окончательно проснулся, Анна уже была на кухне и, как примерная хозяйка, накрывала на стол, бережно, старательно и нежно разглаживая уголки скатерти. Кто бы мог подумать, что это делали те же самые руки? Ее не терзали муки совести. Но для хладнокровного убийцы она была уж слишком хрупкой и простодушной.