Рождество

В НОМИНАЦИИ «Под маской негодяя» авторам  необходимо продемонстрировать  негодяя  во всей красе)))

Для развития темы и сюжета предлагаются  слова и словосочетания: контрольный пакет акций, курс доллара, дешёвка, старая развалина, дать фору.

Текст (в любом месте) обязан содержать фразу:  «Даже не надейся!»

Порывистый декабрьский ветер гонял по мокрому асфальту жухлую листву, терзал праздничную мишуру, швырял в лица официальных гостей и случайных прохожих снежную крупу. Низкое небо прихлопнуло Стоунвилль тяжёлой свинцовой крышкой. Оставалась неделя до Рождества.

– Несмотря на непогодье, все мы пришли поддержать, – донесся до Ангуса Коллингтона, самого скандального репортёра «Кроникал» голос мэра, улавливаемый установленным «жучком». Репортёр пощипал свою знаменитую бородку, подумав, какой поднимется переполох после выхода очередного номера ежемесячника.

Пока распинался мэр, виновник торжества Итон Рейнворд, ввязавшийся в предвыборную гонку, неподвижно стоял с ним рядом на срочно возведённом подиуме, словно памятник на бронзовом постаменте. Этот день обещал стать для него чрезвычайно насыщенным.

– И мы мечтаем увидеть милейшего Итона, – от неожиданно зазвеневшего в микрофоне голоса первой леди города, Ангус прозевал, как с парковки медленно отъехал приземистый «Ягуар» Рейнворда.

В салоне видавшего виды «Шевроле», однако способного дать фору и гоночному автомобилю, проскользнула Кэрол Бланш, секретарь Рейнворда.

– Мистер Коллингтон, я готова, – прошептала она, передавая репортёру запечатанный конверт. – Тут о связях с Сингапурской опционной биржей и передачей контрольного пакета акций «ТекноАйТи».

Ангус решил пока не допытываться о происхождении синяков, принял конверт и вручил девушке очередную микрокассету и парочку «жучков» с улучшенным сенсором. Та выскользнула из машины, когда от предвкушения сенсационного разоблачения, Ангус потерял всякое представление об осторожности. Он пробегал глазами по взрывоопасным строкам распечаток, нервно потирая бородку «жабо», обкусывая очередной ноготь или кончик аляповатого галстука, и пропустил появление нового гостя.

– Приветствую Вас, мистер Коллингтон, – репортёр не сразу понял, что голос Барта, водителя Итона, донёсся с заднего сиденья авто. – Не хотите составить компанию и потолковать в более подходящем для этого месте.

От удара в ухо в глазах репортёра потемнело, и он обмяк.

Кэрол Бланш, расплатившись с водителем, выбралась из уюта салона под пронизывающий ветер. Обречённо посмотрев вслед такси, она побрела к фамильному особняку Рейнсвордов, превращённому в предвыборный штаб.

– Мистер Итон желает немедленно получить последнюю котировку наших акций в  связи с последними изменениями индекса Доу-Джонса и падением курса американского доллара по отношению к японской иене, – ответила она на немой вопрос Келли, имиджмейкера шефа. – Появились проблемы с форвардным контрактом.

Оказавшись в кабинете шефа, Кэрол ввела пароль, зашла в базу данных и принялась за пересылку данных.

Очнувшись, Ангус понял, что сидит в полной темноте, стянутый по рукам и ногам.
– Ты меня слышишь, назойливое дерьмо? – Донёсся до него голос Итона, – Знаешь, как ты меня достал, любознательный писака?

Яркий свет заставил Ангуса зажмуриться.

– Всегда хотелось рассмотреть поближе твою поганую харю, – продолжал Рейнворд, нависая над пленённым репортёром. – Рассмотреть поближе и выяснить, насколько похожа твоя морда на лобок моей поганой сучки.

– Мистер Рейнворд, – пробормотал Ангус, пытаясь проморгаться и освободиться. – Послушайте, что всё это значит?

– Ничего особого, дружище. Только то, что твой паршивый нос, который ты посмел совать во все мои дела меня достал до самых печёнок. А моя сучка громко кончала? Она громко кончала, когда ты вставлял ей свой вонючий огрызок? – С этими словами Итон удалился, чтобы вскоре опять оказаться рядом с беспомощно трепыхавшейся жертвой. В руках у него был чемоданчик для слесарных инструментов «Джонесвэй».

– Эй, послушайте, мистер Рейнворд, неужели вы думаете остаться безнаказанным? Мистер Рейнворд, что … что, – впервые за всю репортёрскую жизнь, Ангус не смог больше произнести ни единого слова благодаря нескольким виткам скотча.

– Своими воплями ты только испортишь торжественность момента, – опять заговорил Итон, поднося к лицу Ангуса электродрель. – Забыл предупредить. Можешь больше не надеяться на сучку-Бланш. Мы неплохо провели с ней последний наш вечерок. После третьего пальчика, украсившего гирлянду, она с удовольствием поведала про третью ячейку камеры хранения второго терминала. А прежде, чем её глазное яблоко попало в бокал с «Кристаллом», она выболтала и про блокнот, и про редакционный органайзер. Даже не надейся! Вонючий выбл***! Достаточно того, что твоя сучья дешёвка обоссалась и облевала мне костюм, прежде чем издохла! – Взревел Итон, когда Ангусу удалось чувствительно пнуть ему в лодыжку.

За окнами тихо падал снег.

Итон уютно потянулся в кресле, неохотно расставаясь с чудесной предпраздничной негой. Скоро от волшебной тишины и мягкого полумрака не останется ничего. Пригубив выдержанное «Шато», он отдал по телефону последние распоряжения относительно дюжины чайных роз для миссис Рейнворд и ящика шампанского персоналу хосписа.

«Старая сука продержится достаточно, чтобы он мог насладиться ролью заботливого сына и щедрого спонсора программ развития хосписной медицины», – он вздохнул, – «Эта старая развалина ещё способна протянуть слишком долго».

В качестве иллюстрации использована работа Гжегоша Кмина