Не героическая история

"Малышка, сделай мне приятно" – вот так вот, сразу, да?
Фууу - вошёл без стука, незнакомый и нежданный, да ещё и приятно ему сделать? Заявочка! Хотя в общежитии быстро привыкаешь к таким заявочкам и отвечаешь машинально и непечатно.
Но тут смутило меня, что небрежный тон залётного пижона совсем не вязался с его улыбкой. Порознь они были – тон и искренняя улыбка. Ну что же, надо разбираться, поэтому:
- Кто ты такой? – вежливо спросила я этого красивого мальчика, банально перепутавшего комнаты общежития. Хотя, зачем мне ответ первого встречного?
– Малышка, я твой повелитель, просто ты ещё не знаешь об этом, – лениво процедил слова синеглазый брюнет, при этом ударения все сделал на «а».
Если переводить, то получится «слаааваааа».
– Да ну? – смеюсь. - Откуда ты, нежданный повелитель?
- Да из столицы нашей Родины, – ответил он, внимательно разглядывая комнату общажную, к которой я так и не привыкла.
Ну чего её разглядывать то, так долго? Пять кроватей, стол, тумбочки. В углу, на маленьком столике, машинка стоит, швейная, «Тула», от мамы осталась. Уже несколько месяцев эта машинка только моя, и я её не убираю, хотя и не шью ничего. И никому не позволяю шить.
Вот на этой-то машинке взгляд пижоний остановился заинтересованно.
- Послушай, малышка, ты бы не смогла мне помочь? – как то, даже робко, прозвучало.
- И чем мне тебе помочь, пааавелитель? – смеюсь …
Как давно я не смеялась, оказывается, и, наконец то, забылась и смеюсь в голос над случайным гостем!
Да ведь мне всего девятнадцать, я же пару месяцев назад была добрая, я же так любила смеяться тогда ... И никого и ничего не боялась.
Отсмеявшись, внимательно выслушиваю рассказ «пааавелителя», о том, что оказался он в нашей провинции случайно, но надолго, так как военных не спрашивают, а просто приказывают. Вот и экипажу военного грузового самолёта, где он уже три года вторым пилотом, а хочется стать первым, приказали, дав времени на сборы в обрез.
Далее он поведал о джинсах любимых, фирменных, «Левис Страус», без которых он как голый, протершихся на местах неприличных от долгой носки.
Трагедия у парня, что тут скажешь, даже акать перестал, когда имя своё, наконец, назвал: Сашка.
Прозвучала эта история так подкупающе, что я согласилась реанимировать джинсу, на условии, что Сашка прекратит называть меня «малышкой» и прикидываться повелителем.
Конечно, он потом нарушил условия реанимации, но именно благодаря Сашке началась история с джинсами, отвлекшая меня не только от самой большой потери в жизни, но и от ожидания героя, ставшего моей второй потерей.
Ждала я его, забыв, что герои возвращаются только в романтичных историях, а в моей истории всё шло отнюдь не романтично: во первых, мой герой не вернулся, а во вторых - джинсы оказались настолько протёртыми, что реанимировать их смогла бы только добрая фея из сказки «Золушка».
Не будучи феей, я поступила проще: безжалостно распорола обветшавшее изделие и выкроила новое из куска случайно купленной, да так и валявшейся без дела в чемодане, джинсы.
А чтобы ткань выглядела поинтереснее, прокипятила её в бачке, добавив туда куски пемзы и отбеливатель.
Получилось классно, особенно когда я прострочила двойные оранжевые швы, нашила все лейблы, пробила заботливо сохраненные фирменные заклёпки.
Сашка, пришедший принимать работу, сначала не поверил, что это ему предназначено: джинсы смотрелись как фирменные, только отделка внутренних швов сразу выдавала самострок, но не обязательно же всем показывать изнанку? Я сунула брюки ему в руки и скоренько спровадила примерять обновку, а то народ уже начал покушаться на джинсы и просить отдать, продать … подарить.
Девчонки-соседки ахнули дружно и искренне, когда он вернулся: «мальчик-красавчик», а Сашка задумчиво на меня посмотрел, и, получив в ответ вполне дружелюбный, но отнюдь не восхищённый, взгляд, из вредности поцеловал меня в макушку, за что и был изгнан из комнаты, несмотря на протесты разочарованных девчонок.
Через неделю Сашка привёз из столицы, куда его экипаж регулярно гонял на самолёте грузы, рулон ткани и мешок фурнитуры.
Ко мне потянулись толпы желающих стать обладателями варёных джинсов, поэтому Сашка, по мере надобности, заботливо пополнял запасы исходников. Очень заботливо!
Он вообще взял в привычку, возвращаясь из рейсов, первым делом прибегать ко мне с отчётами и подарками, придирчиво выпытывая: чем занимаюсь, с кем общаюсь.
Сашка ворчал, что я жду своего героя, который меня уже давно забыл, и поэтому, кроме работы, никуда не хожу, при этом знакомил меня со своими многочисленными подружками и постоянно таскал третьей лишней по кино и кафе, несмотря на протесты ревнивых, и поэтому быстро меняющихся, пассий.
Именно на Сашкином плече я рыдала, узнав, что мой герой никогда не вернётся ко мне, и не потому, что забыл, а совсем по другой, страшной, но объективной причине.
Успокаивая меня привычными поцелуями в макушку, Сашка вдруг замолчал, задумавшись о своём, о том, чего я не понимала, но уже боялась.
Чтобы отвлечься, я продолжила строчить варёнки, через полгода уже почти автоматически, а бачок с отбеливателем и пемзой отлично вписался в пейзаж общажной кухни, но тут у меня сломалась швейная машинка. Полетел ремень, ну а запчастей к «Туле», 1953 года выпуска, не было, и машинок швейных в продаже не было. Никогда.
Вот куда я без машинки то? И, ещё, как на грех, Сашкин экипаж заслали в другую страну, Афганистан называется. Там ему пришлось попотеть, чтобы выжить на жаркой афганской войне, так как народ восточный был не очень гостеприимный, скорее – очень негостеприимный.
И он попотел, сохранив в целости: самолёт, экипаж, джинсы. Пришлось ему попотеть, раз назначили, наконец то, первым пилотом.
Да уж, Восток!
Но о тайнах этого коварного Востока мы все узнали позднее, а тогда мне просто намекнули, что экипаж сейчас в очень горячей точке.
Выполняет задание, как положено …
Кем положено? Вопрос такой был бы неуместен, поэтому я его и не задала.
И снова стала бояться. Научилась уже. И было за кого и кого – тоже было.
Отвлечься шитьём была не судьба, я затосковала, причём не только по машинке, и, раз вечера оказались свободны, стала с подругами ходить, для компании и в компании.
Вот в одной такой компании я и обмолвилась о своём горе, и о том, что сил нету: рулон ткани, мешок фурнитуры, а на чём шить?
И зачем все эти горячие точки? И отчего всё так сложно? И куда все герои уходят?
Как оказалось, меня внимательно слушали, вернее – слушал один не герой, который уже на следующий день мне принёс адрес, где можно купить по двойной цене швейную машинку, «Чайку».
Ох - такая она нравная, зараза, оказалась, со сложным характером. И не только она. Столько крови попортили они мне за эти годы.
Но джинсы я на этой машинке упрямо дошила, а потом кооперативы открылись, и смысл отпал шить надоевшие джинсы.
Но другой смысл появился, потому что, пока мы за машинкой швейной ездили, не герой рассказал, что он женится скоро. И я, засмеявшись, предложила не герою: «женись лучше на мне», на что он, вполне серьёзно пообещал, что женится, но не сейчас, а позже.
Но это уже другая история.