Мемуары подоконника

Жарко…жарко…как же жарко! Хоть бы кто-нибудь открыл окно! Солнце на меня так и печёт… Но нет, никто не откроет. Я уже точно знаю. Почему? Потому что всю неделю меня без остановки атакуют целые пылевые батальоны, и никому, ну, совершенно никому до этого дела нет! Значит, и окно не откроют.  Конечно, они там отдыхают, веселятся, купаются, а я тут, бедный, на солнце жарюсь…
Вот помню времена моей молодости: раньше тут другие жили. В комнате этой. Я был совсем-совсем юный, слой краски на мне был тонкий-претонкий. Без трещин! Я был, конечно же, белый. Да не просто белый, а белоснежный! Каждый день устраивали мне помывку: ни пылинки на мне не было, а если и была, то это считалось нонсенсом! Никогда не мучился я от жары в то время, потому что надо мной висели шторы из синего бархата. Я помню: первым предметом, которым на меня поставили, была ваза. Красивейшая, скажу я вам, особа! Она была статная, нежно-голубого цвета, с россыпью искрящихся фарфоровых розочек на боку… Каждый день появлялись в ней свежие цветы. То были ромашки, фиалки и всё, что угодно. О, сколько нежных моментов провели мы с ней вместе! Мне никогда их не забыть. Я дал ей имя: «Небесная Леди», а она, в свою очередь, называла меня «Господин Чудак».
- Но почему Чудак, – с удивлением спрашивал я, - разве плохо то, что я Вас ценю, и искренне дорожу нашей с Вами дружбой?
- О… мой милый Господин Чудак, в этом-то и заключается ваше чудачество. Мы – предметы, нам не дано, как людям, испытывать такие славные чувства как любовь, дружба, и тому подобное. Наше дело нехитрое – существовать себе втихомолочку и просто радовать глаз.
- Нет! Нет! Это же несправедливо! Как Вы можете так говорить! – кричал я в исступлении, но она лишь тихонько посмеивалась. Я был взбешён. Я был молод и горяч. В порыве гнева я сказал ей, что ненавижу её… Об этом я очень потом жалел, потому что на следующее утро её унесли в другую комнату. Я больше никогда её не видел.
Шло время. Хозяева мои сменились, и уже не только «Голубой Леди» не стало, но и бархатных штор тоже. Приехали новые люди. Они были шумными и весёлыми. Они надругались над моей девственной белоснежностью, выкрасив меня в ярко-оранжевый цвет. Мне было ужасно от этого горько, потому что я чувствовал, что потерял настоящего себя. Потерял…  Я был отвратителен себе в этот момент. Но потом я смирился. Да, вы не ослышались, я смирился со своей незавидной участью быть оранжевым  потому, что дальше всё было только хуже.
Я буквально понял смысл выражения «свалить на себя груз ответственности». Теперь на мне теснилось множество громоздких предметов, об именах которых я до сих пор не имею понятия. Мне было очень тяжело, но самым ужасным было не это. Самое ужасное – то, что если какой-то из находившихся на мне предметов, падал на пол или на батарею, то разъярённый хозяин, подошедши, со всей злости ударял своим кулаком по моей поверхности. Появились первые трещинки. Они были, конечно, маленькие и незаметные, но сам факт их существования меня пугал.  Совсем взрослым я стал в то время и понял, что молодость прошла, что жизнь, она на самом деле состоит из тягот, которые нужно преодолевать. Да, даже у предметов, «неодушевлённых», как сказал бы человек, есть проблемы. Именно тогда я ещё более остро ощутил несправедливость положения своего. Я думал: «Раз уж есть проблемы, то почему же не может быть чувств?»
Вскоре те шумные и весёлые люди уехали. Я был рад нескончаемо. Ещё бы, ведь я с честью вынес испытания, выпавшие на мою долю, и тогда, умудрённый опытом, я уже знал, как мне жить дальше.
Я пережил возрождение. Меня помыли, покрасили в белый цвет, замаскировав при этом все мои трещинки и другие внешние изъяны. Потом ещё раз помыли. Я был в восторге от новых людей! Руки, касавшиеся моей теперь опять белоснежной поверхности были тёплыми, нежными и никогда не сжимались в кулак… В тот период подружился я с форточкой. Дружу и по сей день. Весёлая она, озорная. Люблю я её какой-то особой отцовской любовью. Наверное, потому что она такая маленькая. Конечно, я даже со своей длиной и шириной при надобности не смогу её защитить, но хотя бы поддержать…
Итак, я подружился с форточкой. Нам с ней сразу же стало хорошо вместе. Так хорошо, что я даже не заметил, как всё реже и реже стали за мной ухаживать. Подолгу лежит на мне противная серая пыль (на которую у меня, между прочим, аллергия – ещё больше трещинок появляется), опаляет своими лучами меня солнце, на меня ставят всё время какие-то ненужные вещи, о существовании которых впоследствии забывают. А может быть… и обо мне забыли? Часто думаю теперь я об этом.
Постойте, постойте…я слышу какой-то шум! Это ко мне идут! Точно! Да…вижу снова я эти тёплые нежные руки, которые убирают с меня весь этот груз, все эти вещи. Вспомнили обо мне!



 ***

Что я вижу? Грязь, мусор, пыли ещё больше. Я теперь один. Форточку унесли в неизвестном направлении. Нас с ней заменили: сделали в старой комнате новое пластиковое окно. А я-то думал… Неужели так всё и закончится? Быстро пролетела моя жизнь. Были в ней и взлёты, и падения. А всё-таки «Небесная Леди» была не права. Предметы, они хоть и предметы, но  ухаживать за ними нужно постоянно, ведь на чувства они тоже способны, даже не смотря на то, что человек этого не замечает.