Легенда о Финисте - 17

Глава 17. Нашествие

Беда не ходит одна… Пришла беда – отворяй ворота… Старший голубничий принёс Людомиру целую шапку донесений голубиной почты из городков, острогов, гарнизонов, дальних поселений и весей – одно тревожнее другого. За одну ночь оперативная обстановка в царстве резко и коренным образом изменилась; со всех окраин и застав правобережья летели к царю мольбы о помощи: началось грандиозное переселение, нашествие лесных людей – каннибалов неандерталоидов. Вся гигантская враждебная лесостепь пришла в движение. Полчища неандерталоидов, обычно действующих небольшими разрозненными группами, неожиданно объединились под руководством великана Ханумана – жуткого и ужасного. Они съедали всех людей и сжигали всё на своём пути. Движение врагов шло с юго-востока, по правому берегу Гой-неси. Оценив масштабы постигшего их бедствия, Всеславвич наметил план защиты Яр-города и приёма беженцев из других поселений, распорядившись выставить усиленное боевое охранение пристани, торжища и портовых предместий, приказал утроить посты охранения, выслать дополнительный батальон лазутчиков для глубокой разведки; затем громогласно объявил пирующим о введении военного положения на подвластных ему землях. Лель пытался что-то сказать, но царь запретил ему говорить, решительно приказав команде чужеземцев либо покинуть портовый затон, либо находиться исключительно на борту своей лодии под присмотром охраны аратов.
Забрав дочерей, Людомир быстро покинул пиршественную площадь и ушёл к себе во дворец. Нужно было срочно организовывать оборону города. Подъёмные мосты были подняты, лодии из посадского затона частично заведены в охранный ров города, ширина которого была около ста двадцати, а глубина – восемь метров, под защиту бойниц городских стен, которые срочно оснастили арбалетами-самострелами; на стены выставили около двухсот метательных машин-онагров, к ним приготовили комплекты камней и зажигательных кувшинов с лукоморским огнём, выставили опрокидываемые котлы с сырой нефтью для охраны ворот сторожевых башен от штурмующих.
К утру бранного дня Яр-город был готов к осаде. Ночью начался приём уцелевших беженцев из разорённых пограничных застав и острогов, прибывающих на лодках и дощаниках с правого берега. Вести они несли неутешительные: всей правобережной части аратского государства больше не существовало; сопротивление ратных гарнизонов и военных поселенцев было сломлено; городки и заставы сожжены, а их погибшие в неравном бою или пойманные ловчими командами обитатели – съедены под торжествующие вопли и пляски каннибалов-победителей.
Естественной преградой для дикой армады людоедов теперь была только Великая студёная река. Иначе неандерталоиды были бы уже под стенами города. Лазутчики контролировали перемещение противника без права вмешиваться в военные действия, чтобы враги не обнаружили их присутствия. Людомиру пришлось исходить из очень сложной военно-политической обстановки. Все его арийские союзники были парализованы собственными проблемами с войском Ханумана. Численное превосходство врага было, по разным источникам, от 25 до 40 раз, так что на этот раз отсидеться за стенами города людям не удастся: при таком неслыханном множестве людоедов город не выдержит и месячной осады. Людомир разослал срочный приказ по левобережным гарнизонам – охранять всеми силами и любой ценой переправы, не дать врагам высадиться на левый берег. Детей, женщин, стариков и не способных держать оружие срочно эвакуировали в Яр-город под военизированной охраной.
К середине первого бранного дня военная Ра-зведка доложила, что более ста пятидесяти тысяч человекообразных обезьян под предводительством их вождя, царя Ханумана, раздавив последние очаги сопротивления аратов, вышла на кромку правого берега реки и начали заготовку брёвен из священных кедровников по берегам притоков - речек Базы и Маны, чтобы сделать плоты для переправы. Ещё около двухсот тысяч людоедов были в одном дне пути от Яр-города.
Пришли трагические известия с правобережья вместе со спасшимися беженцами. Всеславу рассказали, как погибали его сыновья и младшие братья; погибли и многие из родственниц женщин-амазонок, которые были частью ополчения и войска обороны на время военной опасности. От многих родных вестей просто не было… Очень тревожной вестью было сообщение, что людоедам удалось захватить в качестве трофеев несколько лодий и рыбацких лодок аратов. Трудно было предсказать, смогут ли они ими управлять; но царю было известно, что к обезьянам примкнуло много уцелевших «неприкасаемых» из разорённых поселений аратов, которые могут обучить или организовать труднообучаемых неандерталоидов.
Генетическая основа полубесов была Преисподней предусмотрительно сделана для обезьян-людоедов несъедобной; в отличие от сахарно-белой, гармонично сложенной кости Демиургов-Аватаров – хомо сапиенс ангелос, и белых, ладных костей хомо сапиенс сапиенс, хомо сапиенс демонос, «неприкасаемые», так же, как и хомо сапиенс неандерталос, имеют несъедобное мясо и кручёные серые кости. Таким образом, останки мелких коротышек демоноидов, которые были, за редкими исключениями, низкорослы, в захоронениях можно без труда отличить от людских по цвету и уродливой форме костей, а серые кости неандерталоидов больше напоминают останки крупного рогатого скота или другого большого животного. Подселение полукровок демоноидов, так называемых «плевел», в человеческое общество шестой цивилизации было предусмотрено Генеральным планом – Книгой Бытия - в качестве перманентно раздражающего фактора, для ускорения созревания морально-волевых и духовно-нравственных качеств, зародившихся среди людей ценных экземпляров - высокопробных человеческих душ, имеющих реальный потенциал развития и стяжания Святого Духа, что в процессе совершенствования души выражалось в духовном росте, непрерывной кристаллизации и увеличении потенциала энергетического квантового монокристалла её монады до первого ангельского чина. Знание «неприкасаемыми» оперативной обстановки и некоторых представлений по организации военного дела плюс их склонность к предательству – делали демоноидов настоящим проклятием всех людей, невероятно усложняя им жизнь. Но это не давало аратам морального права на превентивное и немотивированное истребление демоноидов – наказание для убившего полукровку, кара Небесная и земная, было таким же, как за убийство полноценного человека... В общем, лучших предателей и проводников для людоедов нельзя было ни пожелать, ни найти, тем более что в людоедском обществе они, имея латентную генетическую предрасположенность к людоедству, очень быстро сами становились полноценными каннибалами. В огромной и плохо управляемой армии Ханумана «неприкасаемые» делали быструю воинскую карьеру.
Захваченные в плен суда были Базыйского и Манского гарнизонов. Разведка докладывала, что пятая колонна демоноидов по приказу обезьяньего царя начала обучение неандерталоидных корабельных команд для трофейных судов…
Необходимо было, во что бы то ни стало, перехватить воинскую инициативу, чтобы замедлить переправу противника на левый берег. Нужна была срочная речная военная вылазка. Все лодии аратов ко второму бранному дню были переоборудованы в боевые корабли. На носу каждой боевой единицы флота были установлены онагры – метательные машины, – а на корме разместили гигантские артиллерийские арбалеты типа гарпун, стреляющие трёхметровыми пиками с зажигательными наконечниками. На боковые борта лодий рядами установили тяжёлые стационарные арбалеты, стреляющие полутораметровыми стрелами; эти арбалеты могли стрелять также каменной картечью и зажигательными факелами. В трюмы загружались глиняные кувшины со взрыво-зажигательной смесью (продукт лукоморских алхимиков – смесь лёгкой Таймырской нефти со смолами и щелочными металлами: натрием и калием). Попадая на водную поверхность, данная смесь взрывалась, самовозгораясь. Температура её горения была поистине Адской, поэтому оружие чаще называли «Адским огнём». Потушить на воде такой фугас было невозможно. Теоретически, на сухой поверхности его можно было засыпать песком; но если на погасшую смесь попадала вода, она самовозгоралась вновь. Упаковки Лукоморского огня были чрезвычайно взрыво- и пожароопасны и требовали большой осторожности при обращении. Метательная машина заряжалась либо тяжёлыми камнями, либо глиняными кувшинами с зажигательной смесью, либо сетками с каменной картечью. В трюмы лодий загружались ещё метательные камни, каменная картечь и стрелы, а также дополнительные комплекты разобранных байдарок для снаряжения брандеров.
Ярило, восход которого сегодня был особенно кровавым, уже восьмой час правил этим миром, с переменным успехом пытаясь освободиться от чёрных зловещих туч, ползущих на Его Сиятельство с юго-востока. Опытный адмирал Твердослав, проверенный в походах и боях, командующий речной флотилией, доложил царю о готовности эскадры к боевой вылазке. Всеславвич отдал необходимые распоряжения коменданту гарнизона, остающегося оборонять город. Волхв-кузнец Зараслав, бывший одновременно личным оружейником царя, ждал его в оружейной палате дворца. Людомир внимательно обошёл свой арсенал. Враг, с которым ему сегодня придётся сразиться, отличался свирепостью и большими размерами – средний вес самца-людоеда был около трёх центнеров. Попадались великаны весом и до полутоны. Сам Хануман был великаном из великанов, и рост его был немногим более четырёх метров. Смертельным оружием в обычной битве был бы боевой топор с длиной ручкой, возможно даже бердыш. Но от боевого топора при сорокократном превосходстве противника царю пришлось отказаться: при таком плотном боевом столкновении нужна была хорошая и ловкая пара боевых мечей – леворукий калибур (коли-бури) и праворукий кладенец, которые в бою порхали смертоносной двукрылой русской бабочкой (как говорили сказители, махнёт раз – улочка, махнёт два – переулочек). От восхода до заката Яра способен был Людомир летать-порхать по полю боя этой смертоносной бабочкой, нанося врагам неисчислимый военный урон; а пара его булатных мечей из Небесного металла способна была сохранять свою бритвенную остроту до самого захода Ярилы Великолепного. Острота подручных мечей позволяла Людомиру одним махом-ударом по врагу от плеча к бедру сделать из трёхсот килограммового людоеда – двух по сто пятьдесят. И помешать этому не могли ни примитивные кожаные и меховые защитные доспехи обезьян, ни их убогие деревянные щиты. Единственными уязвимыми местами Всеславвича были спина и затылок, но на этот случай у него был напарник, его побратим, брат, друг и товарищ богатырь Ярослав – его спина, его тень, его крепость. Ярослав на бесчисленных воинских тренировках отрабатывал синхронную русскую антибабочку, двигаясь вспять спина к спине с Людомиром. Двести лучших лучников аратов стреляли в спину неподвижного царя в течение двух часов – напарник успевал отбивать все стрелы парой своих мечей, надёжно защищая спину Всеслава от стрел врагов.  Надёжно защищал он спину царя и от копий, и от мечей, и от палиц, и о  любого другого холодного оружия
Людомир надел свои доспехи из Небесного металла, взял свой верный острый булатный меч-кладенец и леворукий меч калибур, короткий ножной меч, который носили за голенищем сапога – произведения оружейного искусства Лукоморских кудесников, – тугой свой лук, на который пока ещё никто, кроме него, в его царстве не мог натянуть тетиву, и колчан калёных стрел; взял свой богатырский непробиваемый круглый щит и свою боевую подругу – плеть-кнут шалыгу, которую богатыри пускали в бой, когда другого оружия не оставалось. Выйдя из оружейной палаты на дворцовую площадь, царь отвесил четыре земных поклона – каждой стороне Света, в том числе провожающим родным и его согражданам, – и надел свой остроконечный булатный шлем. Дружина прощалась со своими семьями и с родными. Прощались навсегда, понимая, что вернуться назад живыми шансов у штурмовой бригады практически не было. Но медлить было нельзя; совершив короткий молебен и обняв на прощание своих дочерей, Людомир отдал команду к общему построению дружины, матросов и пиРатской команды (брандеров-артиллеристов).

Иллюстрация Максима Шараева