Отдых в Болгарии гл. из пов. Кружение лет

               

    Летом 1980 года, в год Московской Олимпиады, мы с женой решили вырваться за пределы Советского Союза и посетить братскую, демократическую Болгарию. Я ещё работал на Дубровском заводе и через профком умудрился достать пятнадцатидневную путёвку на двоих в Болгарию.
В те времена было  достаточно сложно выехать за границу. Замучили нас всевозможными проверками, согласованиями, собеседованиям и даже  сдачей неких экзаменов на знание этой страны. 
Стоимость путёвки составляла триста рублей, вместе с перелётом. С собой можно было обменять на валюту, на болгарские левы,  до  трехсот рублей каждому.  Три дня на ознакомление с Софией и двенадцать дней на морском курорте   ,,Солнечный  Берег”, или  ,,Слончев  Бряг”, по болгарски.
После почти трёхчасового перелёта - мы в  Болгарии. София встретила нас ужасной жарой. Выйдя из самолёта, мы буквально задохнулись от густого, горячего воздуха. Ощущение было, что попали в духовку. Сидя в автобусе и  обливаясь потом, все с нетерпением ждали приезда в гостиницу, в надежде ощутить хоть какие-то изменения. Войдя в номер, мы с Тамарой облегченно   вздохнули:  - Слава Богу,  похоже на кондиционер.
Три дня в Софии были весьма мучительными для всей нашей группы. Особенно тяжело переносили жару пожилые люди. Их было человек восемь, в основном семейные пары и у дежурных врачей гостиницы оказалось много работы.
  Ловлю себя на том, что воспоминания об этих днях в душном, жарком городе,  не приносят мне  удовольствия, или какого-то светлого чувства, наоборот, они весьма тягостны. Вероятно, от жары у нас перегрелись, расплавились мозги. Температура в черте города доходила до тридцати пяти градусов в тени. От вонючего, растаявшего асфальта и от раскалённых стен домов шёл невыносимый жар. Без конца хотелось пить. Мы с Тамарой спасались от этой жары, сидя у себя в номере, в ванне с прохладной водой. От автобусных экскурсий по городу большая часть группы отказалась. В их числе были и мы с женой. Идите вы к чертям со своими музеями, магазинами, с этой автобусной духотой.
Один только раз мы поддались на уговоры нашего гида. Было предложено посетить мавзолей-усыпальницу одного из основоположников принципов пролетарского интернационализма, Георгия Димитрова. На центральной  площади Софии, по примеру мавзолея В.Ленина в Москве на Красной площади, было построено аналогичное сооружение, в котором и находилось тело одного из виднейшейших руководителей компартии Болгарии.
Мы были рады, хоть на время, избавиться от изнуряющей жары, нырнув в  прохладный подвал квадратного, белоколонного мавзолея. Саркофаг с телом забальзамированного Димитрова стоял на небольшом возвышении, окружённом по периметру большой стеклянной перегородкой. Очередь из людей, под звуки траурной музыки, медленно продвигалась вдоль стеклянной стены, разглядывая   пожилого, одутловатого человека с усами. Достаточно яркий свет позволял отчетливо  разглядеть все черты его лица.
И вдруг, в какойто момент, мне показалось, что лицо Димитрова передёрнулось и  до неузнаваемости  исказилось. Шевельнулись на голове волосы, по спине пробежал  мороз, мгновенно покрывший кожу пупырышками, сердце глухо ухнуло куда-то. Что это?! Никак  мумия ожила! Но в следующий момент  до меня дошло, что это просто возникшая иллюзия из-за неровности или какого-то дефекта  стекла перегородки. Фу-у!  Отлегло. А ведь было страшно, страшно от неожиданности. Нервы-то поднатянуты, всё же обстановка необычна.
Зябко поёживаясь, мы, с некоторым облегчением, вышли из этой, весьма прохладной могилы Димитрова, на Божий свет. Ощущение от этой встречи с мертвецом было малоприятно и  мы были рады солнцу, свету и даже жаркой   атмосфере  города.
Кончились, наконец, эти три тягостных дня. Всю группу погрузили на автобус и через пару часов, мы с наслаждением вдыхали солёный воздух Чёрного моря.
Поселили нас в четырёхзвёздочный отель ,,Байкал”, в двухстах метрах от пляжной линии. И, конечно же, где нам ещё пропадать как не на море. Купание, загорание, еда, послеобеденный сон, снова пляж и купание, ужин, танцевальный вечер или телевизор, сон и всё снова повторяется. Но вот на третий день, слышим глас экскурсовода:
- Сегодня, после отдыха, состоится  посещение  загородного ресторана  ,,Пикник”. Программа вечера очень интересная и я думаю, вы с удовольствием  познакомитесь с Болгарским народным музыкальным  фольклёром.  Послушаете болгарские песни, увидите народные танцы, поужинаете молодым барашком на вертеле, попробуете водку ракию, выпьете замечательного вина, сами попоёте. Танцы - до упаду. В финале вечера вы увидите, знаменитые на весь мир, танцы босиком на расскалённых углях.
Впервые вся группа была единодушна в своём выборе.
   Автобус, надсадно гудя, взбирался в гору по хорошей асфальтированной дороге, окружённой кустарником и высажеными по краям плодовыми деревьями. Поднялись, пожалуй, достаточно высоко, так как в зоне видимости открылся замечательный вид на море и  многокилометровую, тянущуюся до города Бургаса, жёлтую пляжную полосу с корпусами санаториев и отелей.
 Через ворота с надписью ,,Ресторан Пикник” въехали на широкий, хорошо утоптаный двор, деревянного, приземистого здания с открытой галереей. Во дворе горел костёр.
Мы вывалились из автобуса, крутя головами и осматриваясь. В стороне от костра была небольшая деревянная эстрада, не которой топтались,  возясь с микрофонами и звуковой аппаратурой люди. Несколко человек музыкантов с инструментами рассаживались по стульям. Ведомые экскурсоводом, мы взошли на галерею. Оказывается, там нас уже ждали и начали рассаживать за длинными деревянными столами, убранными какими-то  закусками, салатами, кувшинами и графинами с водкой.
 Самим директором ресторана были произнесены полагающиеся поздравления и пожелания, и после ответной, короткой речи нашего гида, мы  с воодушевлением   навалились на предложенные явства.
С эстрады полилась музыка, и певица запела какую-то красивую песню.   А в глиняные стаканчики полилась из графинчиков сливовая водка-ракия.     Начались пробы закусок, которые состояли в основном из зелени, солёных и маринованных грибов, селёдки, какой-то рыбы.
Графинчики быстро опустели. На нашу просьбу о добавке спиртного, экскурсовод, видимо получивший ценные указания и инструкции, сказал, чтобы мы особенно не увлекались ни едой, ни спиртным. Выпитая нами ракия, в количестве ста пятидесяти граммов на человека - это всё, водки больше не будет. Но перед нами стоят глиняные кувшины, отнюдь не с водой, а с прекрасным вином и что мы можем пить это вино, сколько душа принимает.  Пустые кувшины постоянно будут меняться на полные.
В ответ, вся наша братия, у которой в голове  появились кое-какие градусы, дружно заревела и зааплодировала. Ну, что ещё нужно русскому человеку, главное, чтобы пития было довольно.
- А теперь посмотрите во двор, - сказал гид. – Вы видите, около костра и стоящего рядом с ним стола,  возятся две фигуры в белых колпаках. Тот, у кого ещё в глазах не раплывается, может увидеть, что они крутят вертел, на котором находится обещаный вам барашек, даже два. 
К нему подбежал оффициант, и что-то тихо сказал на ухо.
- Готовьте животы, - продолжил прерванную речь гид. – Через несколько минут вы отведаете жаркое из, молодых, замечательных барашков, которые ещё утром бегали  по склонам пастбища.
Мы снова бещенно зааплодировали.
 - И вот ещё что, - сказал, улыбнувшись, наш предводитель. – Чуть правее, в стороне  от нас, вы можете увидеть большой костёр. Когда начнёт темнеть, мы все пойдём к нему смотреть танцы на углях. К тому времени костёр прогорит.
 Особо любопытные повскакали с мест и, вытягивая шеи, пытались усмотреть, где-то там горящий костёр: - Где, где? Ни черта не видно…
Как будто так уж важно было обязательно убедиться лично, что костёр горит и это зрелище ждёт именно их взгляда.
Начались пробы вина. Действительно, сухое вино было на редкость хорошо и напоминало своим вкусом и букетом грузинское  вино ,,Саперави”. Наложенное сверху на ракию оно привнесло определённые коррективы на наш, несколько затуманенный  этой сливовой водкой мозг. Просветлело в глазах, прищло какое-то чувство бесшабашного веселья и вседозволенности. Начался галдёшь, всем хотелось высказаться, излить свои чувства и ощущения. Некоторые пары  начали дружно целоваться, совершенно не стесняясь окружающих.
Официанты внесли большие блюда с дымящимися кусками мяса. Мы снова   взвыли дикарями и зааплодировали. Поставив блюда на стол, огромными ножами, мясо  было моментально раскромсано на куски и предложено нам на выбор.      Дружно накинувшись на ароматное  угощение, все начали набивать животы мясом. Со стороны могло бы показаться что, мы прибыли с голодного острова и не ели, по крайней мере неделю. Сейчас мы ещё больше напоминали каких-то дикарей из дебрей Амазонки, а не добропорядочных, культурных людей Европы.   
С эстрады призывно зазвучала вёсёлая танцевальная мелодия и голос нашего замечательного и теперь всеми обожаемого гида, слегка заплетающимся голосом произнёс:
- Кавлеры приглащают даммм, а даммы кавлеров. Прошу  всех во двор и включайте танцвальный свой моторрр.
Мы, с треском отодвигая стулья, горохом посыпались на площадку перед галлереей. И что тут началось! Под энергичные, эстрадные мелодии, мы бешенно вихляли задами, выкоблучивая ногами немыслимые коленца. Танцор я не ахти какой, но  даже   не мог и предполагать, что могу так изобретательно отплясывать со своей супругой. Было чувство  какого-то дикого, умопомрачительного восторга и радости. Радости жизни.  Никогда, ни до, ни после  этого вечера мне не приходилось испытывать что-либо подобное. Все были как в бреду.
Потом с затейниками мы водили хороводы, пели песни, снова сидели за столом, пили вино и ели, ели. Чёрт его знает, почему, но ни с одним из нас не случилось ничего плохого. Хотя уничтожено было непомерное количество пищи, все чувствовали себя  превосходно.
 И вот, наконец, гвоздь программы, танцы на углях. Нас  привели к десятиметровой, похожей на танцевальную площадку, эстраду, приподнятую на метр  над землёй. Костёр прогорел и двое служащих металлическими скребками на длинных ручках, разбивая  на более мелкие куски догорающие дрова,  разравнивали   угли по площадке. Образовалось огненое озерцо, диаметром метров шесть. Мы, ожидая действа, кольцом окружили площадку. Жар от углей  не позволял  подойти   к эстраде  очень близко.
Появились  четверо музыкантов, с  волынками, скрипкой и барабаном. Заиграли. Откуда-то вынырнули несколько женщин одетых в национальные  костюмы, с венками на головах и босиком. По ступенчатой лесенке они поднялись на площадку и под заунывную музыку оркестрантов и ритмичную дробь барабана, стали танцевать, передвигаясь вокруг кострища по узкой, свободной от углей  метровой полосе. Музыка и звуки барабана в течении  нескольких минут создали какой-то особый настрой восприятия, как нашего, так и танцоров. Было что-то гипнотическое  во всём этом.  Впереди  шествовала дородная матрона, за ней двигались ещё четверо женщин разных возрастов, одна из которых была совсем молоденькой девочкой.
После нескольких танцевальных кругов вокруг костра, матрона вдруг, резко свернула  на угли и притопывая и выбивая искры из углей босыми ногами, не нарушая ритма и темпа танца, степенно проплыла  по диаметру огненного круга, на противоположную сторону кострища. Мы поохивая и постанывая, вылупив глаза наблюдали за её действиями. Вслед за ней  также притопывая, взад и вперёд стали проходить через круг остальные женщины. Стало не по себе и    ужасно боязно за целостность их ног. Мы зааплодировали, чтобы как-то приостановить это страшное для нас действо.
Матрона подойдя к краю эстрады, и наклонившись к подошедшей близко женщине с  трёх годовалым мальчиком на руках, чуть не насильно, не взирая на протестующие  возгласы,  буквально вырвала из рук матери сына и прижав к себе, гордо протопала через центр кострища. Мальчик, прижавшись к ней, , мало что  соображая, круглыми глазами смотрел на оставленную мать, и обречённо, но без плача повторял: - Мама, мама, мама… Пройдя на противоположную сторону круга, женщина притопнув несколько раз ногами, поплыла снова через кострище и вручила матери её бесценное сокровище.
После чего, все женщины ещё раз  пройдя по углям и спустившись по ступенькам, под бурные рукоплескания, удалились. Всё шоу заняло минут десять.
- Как они интересно это делают? – рассуждала Тамара. - Ведь явно босые все. И угли раскалены, аж  язычки синие гуляют. Может, подошвы какими-нибудь квасцами  дубят, или покрывают кремом каким-то защитным? Нет, как-то они себя всё же подготавливают.
- Да,- сказал я глубокомысленно. - Секреты у них, несомненно, есть, но они нам их не расскажут. Угли,  похоже, самые, что ни наесть, расскалённые, с высокой температурой. А может, дрова, какие хитрые сжигаются, образуя видимость высокой температуры? И опять же психологические настрои. Вон они, сколько готовятся, пока через кострище пойдут.
Взбудораженный зрелищем и выпитым вином, я сказал:
- Ну, вот что. Сейчас мы проверим, так ли горячи эти угли. Полезу, пройдусь по ним.
- Ты что, совсем сдурел, па? Мыслимо ли дело, в пекло лезть неподготовленному. Не зная броду в воду-то не суйся.
Несколко человек, так же обсуждающих увиденное, и не уходивших от  эстрады, заинтересованно  прислушавались к нашем рассуждениям.
- Никак вы собираетесь пройтись по этим углям, - спрсила одна из них.  - Я думаю, вы это сделаете  зря. Сгорите!  Я второй раз  вижу  это шоу  и тоже,  никак не пойму, где тут хитрость, в чём секрет? Два года назад, моя землячка, москвичка одна, после такого же подпития, сбросила туфли и со словами: -  А я тоже могу так! - полезла в эти угли, ну, и конечно, начисто сожгла  ноги. Потом до конца путёвки, лежала, лечилась. Так что вы и не думайте.
Со словами: - Врагу не сдаётся наш гордый Варяг…- я полез на эстраду.
-  Слезай сейчас же, пьяная твоя морда!  - не зная как меня остановить в сердцах закричала Тамара, - нажрался, на подвиги потянуло?
- Не боись, Томочка, всё будет как нельзя окей, не переживай за меня, мама.
     Рядом собралась приличная толпа,  предвкушающая новое зрелище. Но всех ждало жестокое разочарование. Я смело потопал через центр остывающих, но всё ещё  раскалённых углей, но… не снимая ботинок.
- А-а!  - разочарованно протянули зрители, - он в ботинках!
Угли огненными шариками рассыпались под ногами, а из под подошв звёздочками летели искры.  На выходе из расклённого круга, снизу пошёл дымок, и запахло резиной. Ноги определённо почувствовали тепло, хоть и  не обжигающее. Выйдя из круга, я, протерев  подошвы дымящихся ботинок о  землю, собрался, было, идти через круг обратно, но неожиданно, мой внутренний голос, или голос моего ангела, шепнул мне: - Всё, хватит мутить. Могут вспыхнуть ботинки. Сгоришь.
- Всё, хватит, горячевато, однако, - сказал я, спрыгивая на землю. Обойдя эстраду и подойдя к жене, этаким  шутом, раскланялся: - Спасибо за внимание, хорошенького помаленьку,  представление закончено.   Уже темно, деткам спать пора.
  Москвичка разочарованно произнесла: - А мы думали, вы босичком прогуляетесь по уголёчкам. То-то нам радость-то была бы.
  - Через пять минут все по машинам! -  раздался громкий голос нашего гида.    У меня неожиданно возникла мысль, а не сама ли советчица  топала босиком  по этим углям…?
    продолжение...