Эх вздыхать с некоторой долей трагизьма

Едет-едет лекарь-бричка
За Лукъяновым за птичкой
Клюв на всех он разевал,
Хохолком людей пугал,
Тут на класс он мой попал,
Пацанов тиранил, падла!
Ему я крылья обломал-
Чтоб высоко так не летал.

Побил он Вову,
Вову Му.
Все испугалися ему.

За класса честь
Лукъянам месть
Вступиться бы кому?
Прознал наш класс
От чьей-то умной мамы,
Что берегли богатыри
Отчизны честь и дамы.

Но где же взять такого?!
Богатыря лихого-удалого.
Раскинув мыслью, класс
Точней побитая мужская половина,
Лично Донского воскресить
Задумали. Или хотя бы его сына.
У всех в науках точных три,
Точней мужской у половины.
Девчонки не хотят помочь,
На просьбы корчят мины

"И иже с вами хрен!"-
Сказали в сердцах парни-
"Без девок сможем,
Мы подучим,
Тройки исправим,
Энштейна формулы разучим"

И собрали дивный аппарат,
Завели свою халтуру,
Заработал дымно агрегат,-
Донского ждут все Диму.
Или хотя бы его сына....

Пожарники тот день припоминают с содроганьем....
Не лазают отсель за провиантом...

"Тем, ты  не поможешь
Слегка помять Лукъяна?
Мы знаем- сможешь,
Год лишь назад
Тобой он был побит так рьяно."

"Ребят, спасибо,-говорю-
За этот комплимент уместный.
Но с честью класса вы уж сами-
Мне по фиг на нее,
Коль быть предельно честным"

"Ну, Тема, просим!
Просим-просим!
Просим мы на бис!
За все с Лукъяна спросим!"

"Ну ладно, с вами хрен...За честь- уж вы,
Я напистоню для потехи!
Людей как надо бить,
учитесь, неумехи!"

И понеслась душа по кочкам....

Лукъян однажды шел за хлебом,
Три понЯтых за мной хвостом,
Как гром средь ясна неба,
Нарисовался я пред очи ......

"О, парень, здравствуй!
Милый здравствуй, друг!
Дела твои уж как? А у жены?"
Про стариков его спросить бы надо.....
Но мне не рад он.
И говорит: "А те,бля, че, бля, надо?"

Друзей не вышло диалогу,
Эх, жаль...

И воцарилось мертвое молчанье.
Тяжелое, свинцовое молчанье.

Чтоб тишины разбавить тень,
Ему я с правой зарядил в глазень.
Он возмущаться было начал,
Но понял:
Щаз
В другой напросит глаз.

Он развернулся и домой идти
Решил  чванливою походкой.
По улочкам киреевским нельзя пройти,
Не олюлившись от мужей, согретых водкой.

Все руки заняты Лукъяна,
В одной- авоська с хлебом,
В другой- подарок маменьке, фингал.
Костяк мизинца ноет....
Наверно, слишком сильно дал.

И стало мне не по себе...
За что ж его я так?
Он мне не друг, но и не враг.
Зачем впрягаюсь я, мудак,
За честь ребят,
Тепло к которым не питаю.
Чего вообще сейчас творю?
Я что-  паризм боготворю?
Я сам такой же, как и он...
Его- все ненавидят,
А меня- боятся
Всего-то разница...
Нет, я не здесь хотел остаться...

Отчего же едет бричка?
Лукъян дозалупался, птичка....

Послесловие:
А опосля Лукъян одетый,
Заряженной подмогою отца
Во дверь ногой стучать надумал,
И сатисфакции просил....

Но дверь была неумолима,
Я ибо спал....
Мизинец долго оживал,
Там трещина была...