Во мрак

      Она сидела одна. Пыталась приспособиться к этому твердому полу, к холодным стенам. Сколько еще она пробудет в темноте? И сколько пробыла? Глаза давно уже стали различать предметы во мраке. Как будто яркость приглушили. Силуэты теперь не пугали, они даже создавали чувство защищенности. Словно под этой темнотой скрывались призраки и духи. Она хотя бы не одна, она в компании друзей. Тех самых, что создает её воображение.
                _____

- Моя ты лапочка, не скучай тут, - мама обнимала Лену крепче, чем обычно.

- Мам, ну отстань, - Лена активно вырывалась, - мне ведь одиннадцать, я со всем справлюсь.

- Конечно, справишься, я даже не сомневаюсь, Андрей!

- Чего тебе, я в ванной, – он кричал со второго этажа.

- Андрей, вылезай! – баритон отца всегда срабатывал лучше при воспитании детей, чем тонкий голосок их матери.

      Прошло около четырех секунд, а мальчишка уже стоял у двери. Мокрые взъерошенные волосы, сумасшедший взгляд и тоненькие ручки, свисающие с плеч. Подросток как он есть.    

- Дом ваш на целую неделю, не спалите только, - отец скрестил руки на груди, - Андрюша, ты за главного.

- А почему он, я лучше могу! – Лена считала это не справедливым.

- Можешь, - хором согласились родители.

- Но за главного будет Андрей, - отец поставил точку.

      Далее следовали обыкновенные родительские инструкции о том,  как делать не надо, а как очень даже стоило бы.
                _____

      Родители уехали уже достаточно давно. Андрей на кухне, за столом. Его сестра сидела напротив. Обедали они обычно вместе, всей семьей. Семья сейчас была не в сборе, но привычка-то осталась.

- Ну почему ты главный? – Лене весьма досаждала должность брата, точнее то, что родители посчитали его более достойным.

- Я старше, - Андрей покровительственно взглянул на сестру, - и я мальчик.

- Мальчишки глупые!

- Замолкни, мелочь.

- Ты дебил, куда тебе быть главным?

- Что ты сказала? Запру тебя в подвале, будешь знать.

- Да ты и дверь ключом-то не откроешь.

      Андрей в сердцах схватил Лену за руку и отвел к двери в подвал.

- Так, значит, не открою? – он распахнул дверь и толкнул туда девчонку, - вот, посиди, мозги поостуди.

- Открой, я расскажу родителям. Открой!

      Похоже, он совсем не собирался открывать. Лена спустилась по ступеням. Где-то здесь должен быть выключатель. «Я взрослая, я справлюсь», - эти слова были тем единственным, что связывало её с реальностью.

      Подвал, казалось, не принадлежал этому миру. Не принадлежал какому-либо миру. Он сам мир, сам для себя. И для тех, кто осмелился оказаться здесь.

      Она пыталась дотянуться до крохотной кнопочки, способной уменьшить страх. Словно ребенок в пустыне. Слепой ребенок, изнывающий от жажды, что бродит вокруг источника. Выключатель был слишком высоко. Её вытянутая рука бродила по стене, но так и не наткнулась на искомое. Источник света бесполезен, покуда ты не можешь им воспользоваться.

      В подвале было тихо. Очень. И даже гула улицы не слышно, хоть в остальные комнаты тот проникал вполне свободно. Сначала зрение, за ним и слух. Что станет с человеком, привычным на них полагаться, если вдруг лишить его и того, и другого? 

      Елена пыталась нащупать пол. Пока что это был единственный ориентир. Стенам доверять нельзя. Они не дали зажечь свет, тем самым показав свою натуру. Елена. Теперь она Елена. Взрослое имя. В этом пространстве нет детей, нет слабых и убогих. Здесь в почете тени, оттенки серого и шепот, что заставляет замолчать и слушать, слушать, слушать. Она храбрилась, смелая девчонка. Ползла на четвереньках, оставляя за собой мокрый след. Мочилась от страха. «Всего лишь ребенок» - звучало в голове. 
 
      Елена легла на пол, прижав колени к груди. Закрыть глаза, уснуть, проснуться в своей постели, большего не надо. Теперь темнота была привычно оправдана, её создавали закрытые веки.  Сознание ребенка на время кануло в небытие. Так было много раз. Она то просыпалась, то засыпала снова. Прислушивалась к себе, сколько времени прошло? Судя по нарастающему голоду и безумию, возможно, пара дней. А может, больше. А слово «время» не имело здесь значения. Часы могли статься годами, а годы – секундами. Она плакала. Все время. За что ей такое наказание? За пару слов? За пару слов сойти с ума в подвале?

      Она совсем ослабла. Мочилась под себя от страха, так продолжалось постоянно. Жажда иссушала горло, а ноздри словно горели от резкого запаха мочи. Хотя, она уже привыкла. Привыкла ко всему, кроме самой настырной, самой мерзкой мысли. Той, что прошивала череп, насиловала разум и повторяла это снова, раз за разом: «Когда?».   

      Очередное пробуждение принесло лишь горе. Вокруг неё сгустилась пустота. Но пустота не осталась неизменной, нет. Теперь здесь кто-то был. Кто-то, помимо самой девочки, во всяком случае, считала так она.

- Ну наконец-то, ты проснулась, - голос был точь-в-точь Елены, но говорила не она.

- Кто здесь? – спросонья девочка была ошарашена.

- Да только ты, кто может быть еще? Ты, ты и ты. Тебя тут много, но не сказать, что тебе тут место.

      У дальней стены сидела копия Елены. Одно лицо, один голос. Но волосы темнее. Темноволосая. На ней была застегнута отцовская сорочка, рукава явно длиннее, чем руки у девчонки.    

      Дверь в подвал открылась, но только на секунду. Луч света ранил глаза. А может, это лишь привиделось? Похоже, в этом месте многое возможно. Она взбежала по ступеням и закричала: «Открой, я никому не скажу, выпусти!»

- Он тебя не слышит, - сказала темноволосая.

- Он слышит, слышит!

- Оставил тебя здесь, оставил.

- Ну не со зла же, мы поссорились.

- Поссорились? Вот так причина, чтоб запереть сестру в подвале. Холодном и темном. Он забыл о тебе, Елена, - в глазах темноволосой вскипала ярость.

- Не забыл, он не мог. Он меня любит.

- Гляди же, дитя, на проявление братской любви! Ты сходишь с ума, ведешь разговоры с тенями! – Она, казалось, стала выше ростом, а мрак, тот самый, что был здесь всегда, сделался гуще, почти материальным.

- Но как же...

- Молчи, - она прислонила указательный палец к губам Елены, - ты видишь это все? Взгляни вокруг, ведь это яма. Сколько сидишь ты тут, день? Два? Четыре? Ты здесь умрешь. От голода или от страха. Что тебе больше по душе? Скажи, я это обеспечу.

- Я не хочу, - Елена заплакала, - не хочу умирать.

- Тогда мы отомстим.

- Мы отомстим, - Елена подтвердила, отнимая ладони от заплаканного лица.

- Ты отомстишь, с тобой ведь мы одно и то же.
                _____

      Андрей вошел в подвал, оставив дверь открытой. Напротив входа зияло окно, так что лестница была освещена. На улице было светло, солнце сегодня раздавало лучи всем просящим. Лены видно не было, наверное, забилась в самый дальний угол и дрожит. Мальчишка обернулся. Ну конечно, сестренка прошмыгнула мимо, и теперь освещенный участок пространства резко уменьшался. Уменьшался ровно до тех пор, пока совсем не исчез. 

      Андрей стучал в проклятую дверь. Пытался ругаться, потом перешел к извинениям. Лена слушала и улыбалась. Ведь братик испытывал то же, что и она. Но для него весь этот ужас только начинался. Зазвонил телефон. Девочка отошла от двери в подвал и подняла трубку.

- Да? – голосок её был весел и легок. Для этого она собрала оставшиеся силы.

- Леночка, это мама. Можешь Андрюшу позвать?

- Он с друзьями гуляет.

- Послушай, тут папа заболел, мы еще на несколько дней останемся. Вы там продержитесь?

- Конечно мамочка, пусть папа выздоравливает, - Лена положила трубку, выглянула в окно. Солнце сегодня раздавало лучи всем просящим.
   
                _____

      Темноволосая сидела у дальней стены. Руки лежали на коленях. И взор её направлен был на мальчишку. От одного лишь этого виденья возможно было потерять рассудок. Андрей спустился по ступеням. Как это возможно, сестра была за дверью, он слышал разговор, не мог он спутать этот голос. Но вот, сейчас она пред ним. Сидит, в отцовской сорочке. Похоже, изменился цвет волос. Её улыбка отражала безмятежность, но взгляд совсем иное говорил.

    «Отныне ты во власти мрака, того, что царствует над прочим. Того, что прячется в расселинах и в тех углах, куда дневному свету путь заказан»