Кореец

               
Табачный дым от нескольких сигарет поднимался струйками вверх и перемешивался высоко под потолком. Выпитый алкоголь, отключая  полушария, не давал сосредоточиться.  Двоих игроков я знал, корейца видел впервые. Зрачки, прятавшиеся в узких щелочках глаз, не давали заглянуть в их глубину, а значит прочесть какие карты  выбросила узкоглазому противнику судьба я не мог. На кону лежала гора скомканных купюр. Кореец банковал в слепую. Кто-то робко постучал в дверь.
- Что ещё - недовольно прохрипел узкоглазый.
- Пришла проститутка, предлагает услуги — отрапортовал голос сквозь закрытую дверь. 
В брезентовой потёртой куртке и в берете с помпончиком женщина, если её заставляли ждать, доставала из сумочки спицы и начинала вязать детские носочки. Она обижалась когда её называли проституткой.
Кореец, не отрывая взгляд от раздачи, бросил сквозь плотную перегородку.
- Пусть ждёт.
Сделав ставку, он воткнул в горку денежных банкнот нож. С рукояткой из слоновой кости и сверкающей сталью нож угрожающе замер. Кореец обвёл присутствующих тёмными расщелинами.
- Кто возьмёт хоть копейку, убью - сказал и вышел.
Мы переглянулись и промолчали. Вернулся кореец минут через пятнадцать
- Тоже мне Орлеанская девственница. Так ей нельзя,  так не может. За что деньги берёт?
Игра продолжилась. Казалось, что где-то включили пылесос и он тянет из наших карманов купюры в одну сторону.
- В долг не играю — предупредил кореец, глядя на моё проигрышное положение.
Наступила минута молчания. И тут в загадочной душе победителя проснулся филантроп.
- Я слышал, что соседняя дверь ведёт в магазин.
- Да - ответил я.
- И в этом магазине стоит огромная плаха.
- Да - ответил я.
- А на этой плахе рубят... мороженную рыбу.
- И это правда.
Кореец брезгливо взял с кона за уголок червонец и положил около меня.
- Перерубишь эту дрянь топором, верну проигрыш,- даю тебе три попытки.
- Минутное дело — обрадовался я и схватил деньгу.
С чёрного хода по узкому коридору я шёл мимо коробок с замороженными морепродуктами, мимо грузчиков распивающих портвейн, мимо директора магазина. Я шёл к Сане, здоровенному детине с топором в руках. Он стоял за прилавком и слегка придавленный алкоголем ругался с длинной очередью покупателей.
Подвинув здоровяка в сторону, я стряхнул рыбу с отрубленной головой на пол. Покупатели притихли. Кореец, облокотился на косяк двери. Сквозь две прорехи на широком лице он следил за происходящим. Бережно разгладив ладонью червонец,  я положил его на плаху испещрённую глубокими рубцами. С красной бумажки на меня смотрел вождь мирового пролетариата. Подняв увесистый топор, я размахнулся и опустил орудие на банкноту. Червонец вместе с топором и изображением В.И. Ленина ушёл в волокна древесины, оставаясь невредимым. Я опять распрямил красную бумажку и нанёс новый удар. Червонец снова ушёл в углубление оставленное топором. Как безумный я поднимал и опускал тяжёлый топор. Мне показалось, что вождь ласково смотрит на меня с красной купюры и это приводило в бешенство. В этот момент кто-то схватил меня за руку, кто-то вырвал топор, кто-то начал трясти и бить по лицу. И только тут я увидел, что с другой стороны прилавка сгрудилась толпа покупателей. Она смотрит на происходящее как парализованная. И вдруг... молчавшую толпу прорвало, словно немое кино обрело угрожающий звук.
- Какой негодяй, - кричал генерал через прилавок.
- Да я в Сибири его сгною, - орал человек в штатском.
- Самого на плаху,- пищала старушка.
Дальше крики и возгласы слились в общий гул растревоженного улья. Я посмотрел в узкий проём двери. Спрятавшись за косяк, на меня смотрел кореец. Казалось, что я видел лицо В.И. Ленина сошедшее с червонца и смеющееся над происходящим.


                КОНЕЦ