Рыбак и Медуза

(авторская сказка-притча в японском стиле)

                « В пыль гора превратится
                обласканной ветром.
                Горы на корнях узришь,
                сорвавши цветок… » 
               
 Однажды вечером, когда белая луна и бездонные звёзды становились хозяевами неба, в одном маленьком домике, что стоял на берегу Великого океана, дедушка укладывал маленького внука спать. Добрые оморщиненные глаза старика излучали тепло любви и смирения, глядя на него. Сухие тонкие руки часто поправляли белое  хлопковое покрывало, стараясь укрыть маленького черноволосого мальчика. Но казалось, он никак не мог найти удобное для сна место. Переворачиваясь с боку на бок, малыш в своих движениях был подобен побегу молодого бамбука: таким же гибким, упругим и быстрым.
 И Старик, всякий раз, спокойно, без раздражения, даже в движениях рук, не уставал оправлять простынь и покрывало.
 Наконец мальчик замер. Он лёг на спину, слегка запрокинул голову и некоторое время смотрел, вскинув глаза, в окно, где полная луна окутанная светлым ореолом, разливала холодный, мягкий свет, такой же спокойный, как и глаза старика.
 Лоб мальчика чуть наморщился, и обозначились легкие линии, которые наверняка станут резкими и глубокими уже в более зрелом возрасте. За окном мягко шуршали волны, переворачивая прибережную гальку и смешивая песок, словно старались что-то найти.
 Старик замурлыкал длинную монотонную мелодию, которую мальчик знал уже наизусть, сколько он себя помнил – дедушка всегда напевал только одну эту песню.
 Потом мальчик почувствовал, что скоро заснёт, но ему так не хотелось, чтобы заканчивался прошедший день, чтобы наступило, то состояние, когда он не мог себя помнить. Да и усталости, о которой все вокруг говорили, он просто не понимал. «И зачем все люди должны почему-то ложиться спать?» – подумал мальчик. И чтобы хоть как-то оттянуть момент забытья, внук, подтянув покрывало к лицу, тихонько сказал:
   — Дедушка Сатоши, расскажи мне сказку – а сам улыбнулся,  стесняясь своего маленького лукавства.
Старик, смотря на внука, улыбнулся в ответ, просто и легко, и это говорило о многом – понимание, согласие и прощение за невинную хитрость.
—  Какую же сказку ты хочешь услышать? – спросил старик. – Тебе их так много рассказывали, что теперь ты сам сможешь придумать свою…
—  Нет, дедушка, – оживился внук, – я ещё маленький сказку придумывать. Я придумаю её потом, когда совсем вырасту, и у меня появятся внуки, а если я придумаю её сейчас, то она может потеряться и мне нечего будет рассказать…-  мальчик говорил просто и искренне, было видно, что он очень верит в свои слова. Старик улыбнулся:
 —Я тебя понимаю мой мальчик,но знаешь ли ты, сказку о чём хочет услышать сегодня твоя душа?
Малыш на короткое время задумался, и скорее почувствовав, чем осознав мысль, быстро сказал:
— Дедушка Сатоши, наверно когда-нибудь я узнаю свою главную красивую сказку, которую мне обязательно надо запомнить. И я хочу, чтобы её рассказал мне ты, мой дедушка. И пусть она начнётся сегодня. Можно…?
Старик слушая внука перевёл взгляд на луну за окном, и на мгновение могло показаться, что морщины и шрамы, густо перечеркнувшие его лицо, превратились в строки историй его жизни, где читались – и жестокие и славные самурайские битвы, и великая единственная любовь к женщине, и красота каждого раскрывшегося цветка, которые он видел…
Немного подумав, он сказал:
 — Хорошо Такео, сегодня я расскажу тебе сказку, которую поведал мне мой дедушка,  когда я был таким же маленьким, как ты. Но когда она закончится,расскажи мне то, что увидишь в ней, потому что каждый, кто слушает её, находит  в ней своё. Ведь в каждой сказке есть тайный смысл, а когда сходятся на жизненном пути  правда, видимая человеком и истина, дарованная  небесами, человек уже никогда не сворачивает со своей главной дороги и так, приходит к Богам.   
Мальчик лежал на циновке и с еле скрываемым трепетом ожидал. Красивые сказки дедушки Сатоши всегда были странными и необычными, совсем непохожими на те, что рассказывала мама.  Но сегодня дедушка был особенно загадочен. Ощущение равноправного доверия к себе, окутывающие волны доброты и любви, будоражили Такео и делали его чувства яркими, как-то очень ощутимыми внутри и в то же самое время эти же его чувства были и высоко в небе,и где-то глубоко в океане,и где-то ещё и ещё далеко, и уж этого всего мальчик не мог понять,но именно это давало ему внутреннее спокойствие и уверенность. "Наверное как-то так чувствуют себя взрослые" - думал Такео - " Как будет хорошо, когда я вырасту и всё узнаю" -мелькнуло у него в голове…


— Однажды ночью, – начал старик внезапно, но тихо и спокойно, – один молодой рыбак, взяв снасти и оттолкнув  свою деревянную лодку от берега, вышел в океан. Зная места и видя луну, он ушёл так далеко, что огни его деревни и свет маяка превратились в воспоминания. Вёсла мягко ласкали тёмную воду, и она в благодарность позволяла лодке скользить легко и быстро.  И вот скорее почувствовав, чем узнав нужное место, рыбак остановился. Осмотревшись вокруг – он улыбнулся, глаза были широко открыты, а дыхание было глубоким и сильным.
Закинув в чёрную воду сети и снасти, человек стал ждать,и ожидая, старался увидеть, каким удачным и ловким он вернётся домой. И вот как только, далеко на востоке: где океан сливается с небом, там, где они находятся в гармонии и любви – откуда,  Боги дарят людям Солнце, показались первые его лучи; рыбак достал сети.  Но они были пусты. Удивился и опечалился ловец. Но снова решил испытать удачу и опять погрузил свои сети в океан. Потом достал тонкую рисовую лепёшку, лёг на дно лодки и отщипывая губами маленькие кусочки, стал ждать. В мыслях своих, он  вспоминал старенькую маму, её тонкие сморщенные руки, заворачивающие рисовый хлеб в тряпицу, накануне вечером, Сачико – красивую девушку, с густыми чёрными волосами и лёгкой, как ветерок улыбкой – из соседнего посёлка. Он вспоминал и смотрел на то, как первые лучи солнца окрашивают невесомые облака в цвета розового лотоса, жёлтой хризантемы и пурпурной сакуры; так незаметно – грёзы и виденья – погрузили рыбака в сон.
И приснилось ему разное. И то, как он в серебряных доспехах и с золотым мечом бьётся с многочисленными демонами, которые были, как чёрный дым – видны, но неуязвимы. То вдруг он сам превращался в демона и в ужасе и страхе, стараясь освободиться от этой оболочки, соскабливал с себя ногтями горячую и вязкую смолу. То вдруг он оказывался в середине огромного красивого цветка. И чувствуя себя солнцем, сидел, скрестив ноги, стараясь не шелохнуться, чтобы огонь – скрытый и явный – не сожгли его Я  до конца... 
Рыбак проснулся от холода и тяжести, окатившей его, морской  волны. Он резко сел и ужаснулся – вокруг бушевал шторм. Буря была в самом разгаре: свинцовая бурлящая вода вздымалась волнами, сравнимыми с высотой горы Фудзияма. И казалось, что каждая из них – хотела размыть в себе низкое тёмное небо. Сильный ливень, сливаясь, капля за каплей, хлестал упругими тяжёлыми плетьми, стараясь выбить жизнь из человека.
Снасти и сети были сорваны, вёсла изломаны в щепья, а лодка полна воды. И стал биться молодой рыбак со стихией, вычерпывая  тяжёлым кожаным ведром воду из лодки,  не чувствуя ни себя, ни мыслей, и каждый мускул его тела боролся, как в смертельной схватке. И вся  сущность человека отринуло лишнее и мешающее, схватившись за тонкий и упругий стержень в середине его – остаться живым!
Вскидывали волны маленькую лодку так, что чувствовал рыбак лицом тучи, влажные и холодные, а молнии, пронзавшие всё пространство вокруг, ослепляли его и обжигали тело.  И летела лодка с гребня волны в бездну стремительно и долго. И каждый раз казалось, ударится она об дно морское и разобьётся.
Ушло время, не было дня и ночи, а сколько длилась буря – для человека было вечностью…
Но вот устали волны и демоны, их вздымавшие. Очистилось небо от тяжёлых туч, оставив белые мягкие облака. Посреди водной пустыни, в утлой лодочке, сидел бедный рыбак. Вёсел нет, берега не видно, и силы кончились. А только осталась одна сеть: самая малая и совсем худая.
Омертвел океан и в слюду превратился. Застыл  рыбак от пустоты внешней и внутренней, и долго сидел не находя в себе ни сил ни мыслей.
Потом встал и закинул сеть в воду, но больше не силой, а желанием. Достал через время – пуста сеть. Закинул второй раз и больше выждал, а подняв её, увидел, что снова пуста она. И ещё много раз отдавал рыбак сеть океану и уже больше с надеждою, чем  с азартом, а он не отдавал ничего…
И когда в последний раз достал он сеть, чувствуя, что сил больше не осталось, то увидел огромную медузу, запутавшуюся в мокрых нитях.
Положил её рыбак на дно лодки, сел и стал рассматривать.
Никогда не видел он подобной красоты, красные тонкие линии пронзали прозрачное тело медузы – от шапки, к концам щупалец. Фиолетовые яркие пятна, казалось, вспыхивали внутренним светом, а чёрные маленькие многочисленные точки, беспорядочно рассыпанные по бесформенному телу, если вглядываться в каждую, были бездонны, и от этого глаза рыбака застывали.
Долго смотрел он на медузу, и почудилось ему, что она тоже смотрит на него. А потом вдруг стал он говорить, обращаясь к ней, о том, что пережил и что было в жизни его. Но молчала медуза. И тогда,  говорил рыбак о неземной красоте ее, и были слова эти прекрасны. Но молчала медуза, и каждое мгновение незаметно таяла, теряя воду.
Внезапно рыбак стал громко и грязно ругаться – это был совсем другой человек. Неистовство и негодование охватило его. Он клял медузу за молчание, безразличие и неблагодарность к его словам. Вдруг яростно закричав, он встал во весь рост, поднял над головой длинный рыбацкий нож, сверкнувший жалом, и с размаху разрубил медузу пополам.
И наступила тишина вокруг. Только в следующий миг крикнула пронзительно чайка вдалеке и стремительно вонзилась иглой в водную гладь, и сразу выскочив, с трепещущейся серебристой рыбой в клюве, унеслась прочь.
Проводил рыбак  чайку потухшим взглядом, посмотрел на разрубленную медузу, сел на дно лодки, охватил голову руками и горько, навзрыд заплакал…
Долго лились слёзы, но иссякли они, высушив глаза. Билось сердце в груди человека и дыхание поднимало плечи, но пусто было внутри – вытекли сила и чувства вместе с солёными каплями.
Лёг он на дно лодки и заснул крепким сном. А засыпая, почему-то вспомнил рыбак своего отца. Его любящие, всегда добрые, глаза. Сильные загорелые руки, высоко подбрасывающие в синее небо маленького черноволосого мальчика. И сжало душу, и сколзнула холодной змеёй мысль, что он может никогда не проснуться…
Поднялся ветер и погнал хрупкую лодку к далёкому берегу, где жили люди.
Из вороха белых облаков вышло солнце и осветило истрёпанное  судёнышко  в безбрежном океане. На  дне его, в лохмотьях, неподвижно лежал молодой рыбак. Лучи солнца высушили медузу, что и следа не осталось, а ветер развеял даже напоминания о неощутимой красоте и сущности её.


Старик замолчал и посмотрел на внука. Мальчик лежал неподвижно и в широко открытых глазах, ещё мелькали нарисованные воображением картины. Молодой сильный рыбак, в лучах восходящего солнца. Доставаемая сеть в его жилистых  руках, сверкающая от капель морской воды. Гигантские тёмные волны, с белой пеной на краях, зацепившиеся за небо. И огромная, больше солнца, красивая медуза, переливающаяся неуловимыми языками пламени
— Ну что, Такео, – прервал задумчивость внука дед, – открылась ли тебе  сказка своим смыслом, и что ты увидел в ней? Расскажи! – старик был слегка оживлён, но это было только в глазах, внешне он был совершенно  спокоен.
— Да, дедушка Сатоши! – оживился мальчик и сел. – Я видел одинокого великого самурая, который бился со своими врагами. Огромной силой и хитростью они хотели победить и поработить его. Но воин не сдавался и выдержал битву с врагами. Но они  очень сильно желали победы над ним и вот тогда, чтобы усыпить его смелость, силу и храбрость, враги окружили его чарами богатства и ненастоящей красоты. Сначала самурай решил, что это плоды его побед, но потом понял, что враги послали демона без имени. Рассердился он, и как-то убил этого демона! Это и была его главная битва. И  вот таким, непобеждённым, оставив свою тень на земле, он ушёл на вершину горы Фудзияма!
Когда мальчик рассказывал, то оживленно  махал руками и гримасничал, изображая эмоции, а когда замолчал, то смущённо подобрав покрывало с открытым доверием посмотрел на дедушку. Сатоши, улыбаясь, наблюдал за внуком и за всё время, ни словом, ни движением не прервал его. Мальчик опять лёг, и уже, успокоившись, спросил:
— Дедушка! А что ты увидел в сказке, когда тебе рассказывал её твой дедушка? А какой главный смысл этой сказки?
Старик, немного помолчав, ответил:

— Каждый может увидеть своё в этой сказке и так будет всегда. Это говорил мне мой дедушка. Что увидел  я, когда был таким же маленьким мальчиком,  расскажу тебе когда вырастешь, если к тому времени твоё сердце сохранит это  желание. А вот главный смысл, заложенный в сказке Богами, я тебе открою! – дедушка  уселся удобнее, мягко поведя плечами, положил руки на колени, и, закрыв глаза, продолжал. – Волею неба, появляется человек в этом мире. И может быть, он окружён с самого начала, или любовью, или равнодушием, или страхом. Но опираясь на эти, вечные твердыни, выходит он в океан жизни. И знай, Такео, чем больше любви окружало человека с рождения, тем крепче и устойчивей его лодка.
Приходит время, и закидывает человек сеть желаний и поступков, а даётся ему или нет, в том тайна великая, мудро сокрытая небесами. Но окружают его в ловле – испытания. И тогда, опираясь на лодку свою и, беря силы из середины себя, должен человек лодку уберечь и себя спасти.
Пройдя это, человеческая душа получает другое испытание – проходящих: красоты, молодости и здоровья, а ещё  поиска источника неиссякаемой любви. И может человек ошибиться, ослеплённый внешним и придуманным, и обрести погибель.  Может только свою любовь,  видя и не встречая должного ответа, погубить не только двух, но гораздо больше.
Но страшнее всех – погибель, когда человек оставаясь живым в теле, становится мёртвым в душе своей. И тогда, в слепую вечность с человеком уходит весь мир.
Узнав всё, и никогда не забывая, слушая сердце своё, и слушая другие сердца, можно укрепить свою лодку так, что будет она непотопляема, не в этом мире, ни в других мирах. Улов иметь обильный и любовь обрести обоюдную, и с небом, и с человеком – старик открыл глаза и посмотрел на внука.

ОН безмятежно спал, сложив ладошки под щекой. За окном светила полная луна, и её сонные лучи мягко ложились на голову малыша. Ветви пихты с изящными тонкими иглами, наклоняемые в такт лёгким ветром, дующим с моря, ткали красивые детские сны.
Сатоши поцеловал мальчика в густые чёрные волосы, встал, поправил кимоно  и, выходя из комнаты, поклонился. И было непонятно кому, то ли внуку, то ли спокойной лунной ночи за окном, или простой старой сказке о любви.