Мечта

Было ветрено. На земле плотным слоем лежал запоздалый снег. Ветер колыхал ветви замерзших деревьев, которые, как неведомые существа скрипели друг другу о чем- то. Весна, пытающаяся вытеснить еще правящую зиму, сдавалась тьме и холоду по ночам и почти побеждала солнечным теплом по утрам. Вдали виднелась извивающаяся зеркальная полоска реки, окаймленная зарослями камыша. Из черных труб домов в округе струился печной дым серыми изгибающимися линиями разрезающий затянутое облаками небо. Эти дома были стары и убоги. Стены темно-красного кирпича с трещинами, почерневший от неумолимого времени шифер, покосившиеся заборы, деревянные, сделанные из сгнивших досок сараи. Все это смешивалось в одно тусклое черно-белое впечатление и рождало в сознании непривыкшего человека тоску и бесконечную скуку. Но он был рожден в этих местах и не замечал их несовершенств. Он не видел в своей жизни ничего более яркого, чем эти обделенные преображающей силой человеческих рук и денег улицы. Такой была его серая, заброшенная, отталкивающая никому неизвестная, малая родина... Как можно любить темноту? Скажет наблюдатель, видящий эту картину издалека, человек, которому есть с чем сравнивать, который касался когда-то отельного блеска больших городов и пил дорогое вино, вглядываясь в чистую прозрачность бокалов. Он не поймет, разумеется, его, брошенного по велению загадочной судьбы в места, где жизнь в ее цвете и яркости никому неизвестна и недосягаема. Посмотрит из окна автомобиля на него, одетого в грязную старую одежду, удивится и скажет: "Ох уж эта провинция! И есть же такое на свете?!". И унесется вдаль, в сторону своего блистающего привычного мира. А время будет идти здесь, как и прежде, и это событие появления неизвестного иноземца померкнет в серой обыденности дней и исчезнет, почти не оставив следов.

Он вышел на улицу, за ним скрипнула старая дверь. Белизна снега затмила глаза. Исчезающее за домами солнце тускло пробивалось сквозь облака. С крыш капала тающая вода. Дворик, отделенный старым деревянным забором напоминал собой склад различных нужных и  не нужных вещей. Досок, труб, жестяных листов, уложенных аккуратно в отдельных специально предназначенных местах. За калиткой открывалась улица, почти пустая, с редкими прохожими и иногда проезжающими машинами. Идя вдоль дороги, он думал о приходящей весне. Он представлял, как  растает оставшийся снег и белый слепящий цвет, наполняющий все вокруг, постепенно обратится в черный. Запоют птицы и новые запахи ворвутся в жизнь, так же резко, как врывается ветер в распахнутое утром настежь окно. Голова закружится, появится неодолимое желание жить, чувствовать и любить. " Весна придет"  - думал он. " Она приходит всегда, только иногда ее приходится ждать. Ее ждут все...".  На этой мысли вспомнил он историю о войне. В которой солдат ждал весны, как спасенья, когда его рота проходила сквозь снега и метели. На привалах звездными холодными ночами ему снилось весеннее тепло и солнце, зеленые деревья, цветы, голоса птиц. Просыпаясь от привычного утреннего грубого окрика, он открывал глаза, и сон исчезал, цветной яркий образ в один момент таял, сменяясь давно надоевшим пейзажем заснеженной равнины, уходящей до самого горизонта в неведомую опасную даль. Только остатки, теплые впечатления увиденного, берег солдат. Прятал их внутри себя от окружающей его стужи и метели. Эти остатки согревали и давали немного сил, чтобы идти дальше, идти вперед...

Так, размышляя, любил он гулять по округе, почти не замечая того, что было вокруг. Жизнь его была тяжела. Он чувствовал себя чужим среди живущих здесь людей. Заработка едва хватало на еду. Работа, длинные, одинокие вечера, редкие праздники на кухне у стола с кружками пива и друзьями детства. Бесконечные разговоры и споры. Шум дня, сменяющийся тишиной ночи. Размышления, темнота, способствующая воображению и бесконечные фантазии... В доме его было три комнаты. В зале стоял старый шкаф, на стенах висели отсыревшие обои и пожелтевшая люстра на потолке. В углу был письменный стол, полки с книгами. А по центру, занимая самое видное место, стоял телевизор. Он был подобен окну тюремной камеры, выходящему в весенний сад. Необитаемые острова, города, мосты, реки, океаны, закаты, дворцы, площади - все это приносил сюда этот деревянный ящик, постепенно зарождая внутри его хозяина тлеющую, как уголек, мечту...
 
Время шло... Как и несколько лет назад, глубинка жила прежней однообразной тихой жизнью. Вечерами в окошках загорелся слабый свет. По утрам просыпались птицы. Речушка по-прежнему текла вперед медленно и верно.

А где-то далеко отсюда, среди небоскребов и пальм, сверкая разноцветными огнями, стоял пассажирский пароход. Его палубы были заполнены людьми. Играла музыка, звенели бокалы. Находящийся здесь, мог найти свое отражение в тысячи окружающих его предметов. Изящные столики, барные стойки, отточенные жесты официантов, стройные женские силуэты, иностранная речь, ароматы духов. Здесь было все - буйство жизни, бесконечные потоки впечатлений, красота моментов,  воплощение в реальность всех капризов. Это был созданный людьми на земле рай.
На верхней палубе симметрично располагались столики, покрытые белыми скатертями, с стоящими в центре цветами. Сверху пространство уличного ресторана было закрыто матерчатым шатром, конусообразная вершина которого уходила вверх, касаясь синего закатного неба. Легкий ветер со стороны воды приносил соленый запах и шум одиноко бьющихся о борт волн. Над океаном медленно опускалось солнце, заливая алым закатным светом палубы и лица сидящих здесь людей. Вдалеке белыми треугольниками виднелись паруса местных яхт. Взоры были обращены в сторону горизонта, туда, где диск солнца опускался к воде.
Молодая девушка говорила без остановки. Ей не сиделось за столом и казалось, что она хочет оббежать все вокруг, чтобы не упустить ни одного момента. Молодой человек смотрел на нее с улыбкой, подобно тому, как взрослый смотрит на удивленного ребенка. Ему нравилось ее непосредственное поведение. Жесты и слова были беспорядочны и не логичны, определялись потоками эмоций, вызванными теми или иными событиями вокруг. Вот диск солнца коснулся воды, и она захлопала в ладоши от радости. Официант принес еду, она улыбнулась ему, опрокинув столовый прибор. Молодой человек смотрел на все спокойно, внутренне наслаждаясь моментом. Он любил смотреть на удивленных людей, наблюдать искренний восторг. Солнце тем временем скрылось и образовавшиеся на некоторое время сумерки постепенно тонули в надвигающейся со стороны берега ночной темноте. На яхтах зажигались огни, украшая горизонт светящимися точками. Звуки затихали... Когда алый след исчезнувшего солнца полностью погас и всем вокруг завладела пришедшая ночь, приблизившая сидевших напротив молодых людей, он посмотрел на нее и тихо спросил :" Милая, веришь ли ты в мечту?". С этим вопросом ее лицо приняло серьезное выражение и она посмотрела ему в глаза, смело не боясь и не стесняясь ответила уверенное женское "Да!" Он молчал, тихо думая в себе о чем-то. Затянувшаяся пауза заставила насторожиться всегда забочущуюся о его настроении и мыслях девушку. Она мало знала о нем и внутри боялась узнать что-то такое, что расстроило бы ее, и тем не менее верила ему и не размышляла о том, кем он может быть. Выдохнув, нарушая тишину, он произнес :"Ты думаешь я всегда так жил?". С этим  он, как бы указал глазами ей на все что окружало их." Когда-то то, что мы сейчас видим вокруг, было так же недостижимо, как увидеть слепому вот этот закат…"
Свет встающей луны освещал их силуэты. Голоса звучали звонкими нотками, как звучат весенние горные ручьи, предвещающие приход притаившейся в ожидании жизни. Вера в чудо отражалась в молодом блеске их глаз. Очарованные, влюбленные в мир и его красоту сидели они где-то на краю этого самого мира…

Вскоре на пристани прозвучал прощальный гудок. Получив разрешение на выход, капитан дал полный вперед. Отшвартованный белый  лайнер, набирая скорость, уходил, покидая сверкающую огнями бухту, медленно растворяясь в дали ночного океана...