Человек из будущего. Встреча Мариулы с Аргутом

 






               Дом,   в   котором   жила   Айшат,  когда,  после  землетрясения,  стали  ремонтировать  больницу,  тоже  слегка  подправили.  Починили  крышу,  у  двери   соорудили,  что-то,  похожее  на  крыльцо,  покрасили  стены,   в  общем,    привели   в  божеский  вид

Когда   всю  жизнь,   ничего  не  имеешь,  и  маленькая  радость  приобретает   масштабы  большого  счастья,  так  и  у  тетушки  Айшат.  Когда  починили    домик  её   из  двух  маленьких  комнат,  ей  казалось,  что  ничего  и  просить  больше  от  жизни  не  нужно,  всё  у  неё    теперь    есть.  И  где    отдохнуть,  после  работы  и  стол,  где  можно   пообедать  и  телевизор,  хоть  и  старенький,  но показывает   пока  ещё.  И  деньги    сумела   Айшат   немного  скопить,  как   говорится,  на  всякий   случай.  Чего  ей  еще  от  жизни  требовать,  всё  у  неё   теперь    есть.

  А  вот  как   увидела,  эти  сверкающие  камни,  и  как   поняла,  какую  цену  они  имеют,  так  всё,  чему  ещё  недавно  радовалась,  тут  же  и  померкло   в    глазах.

  И  поняла  старушка,    что    жила  она,  считай,  как  нищая.  Вот  что  значит  это  богатство,  когда   оно   лежит   перед  тобой,   на  шатком  столике,  в  маленькой  кухоньке,  где   двое  ещё  поместятся,  а  третьему  и  места  не  найдётся.

 А  главное,    жизнь    уже  не  вернёшь,  не  то  чтобы  молодость,  а  хотя  бы  те  годы,  когда  ещё  оставалось  время  на  что-то  надеяться.

 Уж  лучше   бы      совсем,  куда-нибудь   подальше   спрятать  все  эти    камни,  да  монеты   золотые,  чтобы  не  видеть  их  и  не  думать   о  них.   Вздохнула  тяжело,  ещё  раз  подержала   в   мозолистых   своих    ладонях   горсть   этих  сокровищ,  которые  любую   жизнь   могут  перевернуть,  и  силу  и  власть  могут    дать.
 Да    только,  на  что  они   ей  сейчас  и  сила  эта  и  власть?   Вот  разве  что,   Тимура  на  ноги  поставить,  вырастить  его,  увидеть  счастливым,  уж  здесь,  точно,  это  золото  будет  к  месту. 
 Завернула  все   эти  драгоценности   в  платочек,  крепко  завязала  его  на  узелок,  да  и  спрятала.  Так,  чтобы   и  не  очень  далеко,  чтобы  при  случае  сразу  достать,  но  и  в   место    надёжное.

 Как  только  вышла  на  крыльцо,  тут    и  Аргут  появился.  Хвостом  виляет,  в  глаза  заглядывает,  словно  знает  уже,  что    она    с  Мариулой   виделась.
 И,  если  бы  мог  говорить,   наверное,  произнёс  бы:  -  Ну,  давай,  рассказывай,   чего   молчишь?

    -  А  что  мне   рассказывать-то, -  опустившись  на  ступеньки  крыльца  и   сидя  рядом  с  Аргутом,   ответила  на    его  взгляд    Айшат. -  Поговорили   мы  с  ней,  о  том   о  сём,   как  говорится,   о  своём,  о  женском.  Я  ей  о своих  проблемах,  она,    о   том,  что  её  волнует.  Вот  и  весь  наш   разговор.

Аргут,  наклонил   лохматую    свою   голову   чуть   в  сторону,  и  оттуда,  со  стороны   глядя   на  тетушку  Айшат,  словно  переспрашивал:  -  И  это  всё?  А  про  меня,  что,   так    ни  слова  она   и  не  сказала?

    -  Ой,  чуть   не  забыла.   А  ведь  точно,  и  про  тебя   говорили.  Сказала   Мариула,   чтобы   к  какому-то  дереву   пришёл.   Да,  так  и  сказала,  мол,  ты  сам  знаешь,   о  каком  дереве  речь  идёт.

Аргут   при   этих  словах,  встал  на  задние   лапы,  а  передние    свои   лапы,  широкие  и  тяжёлые,  положил  на  плечи  тетушки  Айшат,  отчего  она  чуть   было   не  упала  с  крыльца.  Успел  лизнуть  её  в  щеку  и,   огромными  прыжками  пересекая   больничный   двор,  куда-то  убежал.

    -  Вот  же  ненормальный,  его   впору  вместо  быков   впрягать,  и  пахать  на  нём, -  проворчала   Айшат,  тяжело   поднимаясь  со  ступеньки  и  направляясь   в  дом,  чтобы  разбудить  Тимура,  накормить  его  и  вместе  с  ним  пойти  на  работу.

Насчёт   быков,  вместо  которых  можно  было  бы    впрячь  Аргута,  это  конечно,  Айшат   немного  преувеличила.  Вряд  ли  бы он  справился,  да  и  не  грозило  ему  это,  давно  уже  никто  в   горах  на  быках  не   пашет,  не  то  время.  Да  и  характер  у  Аргута  не  тот,  чтобы  его   можно  было  заставить   делать  то,  что    предназначено   вьючным  животным.   Однажды,  там,  на  Зелёной   горе,   Казбек   попробовал  это  сделать,  а  в  результате,  всю  поклажу   на  себе   и    нёс.  Но  то,  что  Аргут   выделялся    большой  силой,  это  было  сразу  видно  и  по  широкой  его  груди,  по  его  лапам,  которым  и  тигр  мог бы  позавидовать,  и  по  его   росту.  Хоть  и  привыкли  сельчане   к  этой   собаке,  но,  каждый  раз,   когда  он  пробегал  по  улицам,  останавливались,  прижимались   к   стене   и  кто  с  восторгом,  кто  с  испугом,   смотрели    ему   вслед.

 Аргут  бежал  не  хуже   скаковой  лошади,  бежал  широким  размеренным  шагом,  бежал,  не  обращая  ни  на  кого  внимания  и,  тем  более,  не  желая  никого   напугать  или  даже  случайно  задеть.   Он  бежал  так,  будто    собирался   взлететь,  и  он  бы  действительно  взлетел  сейчас,  надели  его    природа   этим  качеством.   Потому  что  душа  его   уже  успела  оторваться  от  земли   и  звала  за  собой  эти  огромные  лапы,  эту  широкую  богатырскую  грудь,  звала  туда,   где    у  самой  вершины  горы  росло  одинокое  дерево.   Туда,  где  он   верил,  что    его  должна  ждать  Мариула.

           Аргут    не   чувствовал   усталости   пока   бежал,   но   как   только   достиг   одинокого    дерева,  тут  же   лёг   около   него,    распластавшись    так,    словно   чья-то  тяжёлая   рука      в  этот  момент   придавила  его   к  земле.   Повернув  голову,   он   даже   посмотрел   на   спину,  и  не  удивился  бы,   если     увидел    на   ней   эту   самую   руку,  силу   и  тяжесть   которой  ощущал.   Но   только   ветер,  дыхание   которого,  здесь,   на    крутом    склоне,     было    сильнее,   чем    у   подножья  горы,  только   этот   ветер   шевелил    загривок   Аргута.  Иногда,  прикасались   к  его   спине    шуршащие   на  ветру   листья,  что  падали   с    тоненьких   веточек,  которые   прижились   на   стволе   большого   дерева.  Но  ощущение,  присутствия,  чего-то    тяжёлого,  что  не  даёт  подняться  и  удёрживает   на   земле,  не  проходило.   И   Аргут,  в  этом  положении,   принял   единственное  правильное   решение,  покориться   неведомой  силе   и  ждать.   Чего?   Неужели  не  ясно?   Конечно,  ждать,  когда  появится   Мариула.
 
 Снова  он   почувствовал,    как   к  нему    легко   прикоснулся      налетевший  с  вершины  ветер  и   освободил     от   ощущения    власти  над  ним    чего-то  таинственного   и  неведомого.   Аргут   приподнялся,   было  желание    грозно    прорычать,      как   он    это  делал    в  минуту   грозящей    опасности,  но  оглядевшись,  так  и  не  нашёл  на    ком  бы   сорвать   своё  недовольство.   И  грозный   его  рык,   так  и  не  вырвавшись,  затих  в   теле.

  А  в  следующее   мгновение    произошло   совсем   необычное,  густая   трава,  что   росла  вокруг   дерева,    затрепетала,  словно  снизу,  из-под  земли,   на   неё     дул    ветер.  Ветви   дерева   тоже   пришли   в  движение,  но   на  них,    ветер   дул   уже  не  снизу,  а  сверху.   Затем,   на   этом  месте,   образовался     светящийся   столб,  поглотивший   в   себя   и   дерево,  и  траву,   растущую  под  ним   и    пса   по  имени   Аргут.  Всё   остальное   происходило   вне   существующего     времени   и   пространства.

И,   вряд   ли,   люди,   которые   шли    сейчас   вдоль  подножия   горы   Ослиное   Ухо,  подняв   голову   к   одиноко   стоящему   дереву,  могли  увидеть,  то,   что  там    происходило   на  самом   деле  или,  происходило    в  чьём - то   воображении.   Для  них  всё   оставалось,   как   и  прежде,  безоблачное     небо  над   вершиной  горы,   каменный   выступ   крутого   склона,   быстрая   горная  река,  что  текла  по  дну  ущелья. 
 Там,  за  поворотом,   откроется   вид    на  село,  что  расположилось   на  широкой   долине.  Сразу  за   селом,  дорога,   которая   ведёт   к  другим    сёлам.  Если   ехать   по  ней   нигде   не  сворачивая,  то    уже    через   час   или  два    можно   оказаться   в   городе.   И  всё   это  будет   путь   привычный,  повторяющийся  изо  дня  в  день.  Небо,  вершины  гор,  раздолье  трав  и,  всё  та   же    дорога.
 
          Перед  Аргутом  небо    сейчас   не  было   таким  безоблачным   как  мгновенье   назад,  утратив  синеву,  оно  приобрело   мраморный     оттенок,  и  трава   казалась  какой - то  застывшей   и   склон  горы   изменил   очертанья,  только    дерево  оставалось,   как  и  раньше,   таким  же  одиноким  и  оттого,   таило  в   себе    особую   невысказанную  обычными    словами    грусть.

    К  Аргуту  возвращалась   память,  вот  и  куст  шиповника     на  самой   вершине  и   большой   камень,  придавивший   ствол  дерева  и   вход   в  пещеру   отсюда   видна    и  тропинка,  по  которой   спускалась    Мариула.   Ему  хотелось    бежать    сейчас   по  этой  тропе,  чтобы   увидеть  её,  он  даже   рванулся  вперёд  всем   своим   могучим   телом,  но   как  раз  в  этот  момент   и     услышал   он    голос   Мариулы   звавший  его  к  себе.    Она   появилась  неожиданно,  проступая  всё  отчётливее  и  яснее   на  фоне  мраморного   неба,  словно  спускалась   по  невидимым   ступеням.  На  ней  было   белое  длинное   платье,   без   каких  бы  то  ни  было    украшений,    волосы   приобрели   пепельный   оттенок,  и,  казались,   как   и  трава,  по   которой   она    ступала,   словно   высеченными    из   белого   камня.

   -  Что   же   ты   стоишь  на   месте,  иди  сюда, -   подозвала   она   собаку.    И   Аргут  бросился  к  ней,  тыкался   влажным   носом   в   её  ладони,  поднимал  к  её  лицу   лохматую   морду,  на  которой   радостно   светились   преданные   собачьи  глаза.  Коротко   пролаял   он    в   знак  приветствия,  и   снова   прижимался  к  её  рукам,  коленям,  и  снова  весело  лаял  и   прыгал  вокруг  Мариулы  как  шаловливый   ребёнок.

   -  Ну,  всё,  хватит,  успокойся,  -  улыбаясь,  говорила   Мариула,  гладя  Аргута   по  густому   загривку.   -  У  нас  с  тобой  не  так  много  времени,  а  мне  очень  многое   нужно   тебе  рассказать,  так  что    сиди  спокойно  и  слушай.
И   Мариула    поведала   обо   всём,  что   произошло   с  ней   и   Казбеком,    после   того   как    Аргут,  взяв   Тимура,   скрылся     в   коридоре   другого  времени. 

     После   того   как    Казбек,   сорвавшись  в   пропасть,  скатился   к  дну   ущелья,   Мариула   кинулась   к  нему,   сохраняя  веру,  что    жизнь  не  покинула    израненное  тело.   Приподняв  его   голову,      она  прижимала  её  к  своей   груди   и  слёзы  её,   скатываясь   с   лица,   смешивались  с  кровью,  что  сочилась   из  ран   Казбека.   Утирая   рукой   и  свои  слёзы,  и  его  кровь,  она   до  боли  закусывала   губы,  чтобы  не  дать  вырваться    сотрясающим  её   рыданиям.

  Прижимая   его  к  груди,  просила:  -  Миленький   мой,  родной,  самым  любимый,  только  не  умирай.  Слышишь,  только  не   умирай,  прошу  тебя...

Прижимая  к  себе   окровавленную  голову   Казбека,  она,  то  и  дело   смотрела   на   вершину,  откуда,    не  удержавшись,  он   сорвался   и   где,  сейчас,   остался    её  сын.   Смотрела  с  надеждой,  а  вдруг  покажется  там,  над  пропастью  Аргут,  вдруг   он  сможет   спуститься,  поможет     вырваться   отсюда   и  подняться   к   этому  дереву,  где  есть  путь  к  спасению.   Мысли  её  были  о  Тимуре,  который  остался  на  вершине  горы  без  отца  и  матери,    остался  один,  рядом   с   доброй  и  умной    собакой,  но  не  с  человеком  же,  с  собакой.  И  не  знает   она,  что    ей    делать.  Здесь,  на  руках  её,  истекающий    кровью  муж,  там,   на   вершине,    сын  её,  оставшийся   один.
 
  И    снова   просит   мужа,  чтобы  не  покидал  её  в  такую  трудную  минуту:  -  Казбек,  миленький  мой,  хоть  что-нибудь  скажи.  Прошу  тебя,  не  умирай.
То   ли   судьба  над  ней  сжалилась,  то  ли  Казбек  услышал  её  голос,  то  ли   оттого,  что  не  наступил   ещё    последний   его   час, -  разомкнул   он   сухие  губы,  открыл  глаза  и,  увидев  склоненное  над  ним   лицо   Мариулы,  еле  слышно  произнёс:  -  Тимур  останется  жить.   Аргут  его   спас,  он  вместе  с  ним  успел   вернуться   назад  в  другое  время.

       Трудно   давалось  Казбеку  каждое   слово,  которое  он  выталкивал  из  себя  сквозь  разбитые   о  камни  зубы,  выталкивал   из   своего  сознания,   которое   было  окрашено  в  цвет  крови.   Но  он  нашёл  ещё  силы,  чтобы   сказать   самые    последние  слова:  -  Я  люблю  тебя.

И  это  были  действительно   последние   его  слова.   Три  слова,  в  которых   заключено   всё,   и  солнечный  рассвет   и    солнечный   закат,   дыхание  ветра    над  полем   и  плеск   набегающих  на  берег  волн.  Три  слова,  в  которых   и  стебельки  трав   и   ветви  высоких  деревьев,  три  слова  в  которых  глаза   любимой   женщины  и  музыка  тишины,  прозвучали  тихо  и   долго,  и,   казалось,  так  и  остались  на несомкнутых   его   губах.

Долгим,   последним  поцелуем  ответила  ему  Мариула.   Всё  так  же  сидела   она    на    камнях,  скатившихся  с    вершины,  сидела,  прижав  к  груди  голову  Казбека.   Сидела,   храня   молчание  и,  уже  не  плакала,  не   было  слёз  в   её  глазах.  Застыла  кровь  на  ранах   на  побледневшем  лице    Казбека,  которое  всё  так  же  обрамляли  густые  тронутые    сединой  кудри.  Ей,  почему-то    вспомнились   сейчас   стихи,  которые   он  ей  прочитал  в   самые  первые   их  дни,   здесь,    на    этом    острове:  -  Прими  любовь,  как   дар,  как   наказанье,  как  путь,  в  конце  которого  страданье…

Она   прочла  вслух  эти  строки,  держа   его  голову   на  своих  коленях,  словно   он  только  что  заснул.  Читала   медленно   и  тихо,  словно  боясь  его  разбудить,  а  когда   подняла  голову,  то  увидела   рядом    людей   в  белых  одеждах,  они  сидели,  расположившись   полукругом,  сидели,  молча,  разделяя   её  горе.  Они   не  сказали  ей  ни  слова,   но  она   понимала,  о  чем   они  спрашивали.   Она   тоже,  что-то   говорила   им      в  ответ,  хотя,  как  и  они,   тоже    молчала.    И   когда,    вместе   с   ними   поднялась   над   вершиной  горы,  ей   это  не  казалось   чем-то   необычным.   Только   когда   пролетала   над   одиноким  деревом,  которое   сверху   казался   маленьким  кустиком,   спрятавшимся   среди  камней,  мысль  о  сыне   пронзила   сердце  так   сильно,  что  она  остановилась  в  этом   полёте,  а   потом,    повинуясь  какому - то  зову,   стала   медленно   возвращаться    на  землю. 
 Она   опускалась  не  как  птица,  которая,    выбирая  место,  плавными  кругами   спускается   всё   ниже   и  ниже,  она     шла      по   невидимым   глазу  ступеням,   ощущая  их  под  собой.  И  когда    прикоснулась   к  земле,  она  показалась   ей   одной  из  таких  же  ступенек. 
Мариула   подошла   к   дереву,   ветви  которого   были  придавлены   тяжёлым   камнем.  Думая   о    сыне,    прикоснулась  к  шершавой  поверхности  ствола,  и  в  тот  же   миг   открылась   перед  ней    даль  другого   горизонта.  Она   видела   знакомое   село,   расположенное   на  широкой   долине,  людей  идущих  по  улице,  проследив  взглядом  дальше,  увидела   маленький   домик  в   больничном   дворе,   неслышно,   невидимой   вошла   в  этот  дом  и  застыла   на  пороге.  Перед   ней   стояла   Айшат,  а  на  руках   у  неё   был   маленький   Тимур,  и  Мариуле  показалось,  что  сын  узнал  её,  он   улыбнулся,   как   делал   это   раньше,   протягивая    к  ней   свои    руки.

       -  Так  я  и  узнала,  что  сын   мой  жив  и  он  в  безопасности,  потому  что  рядом  с  ним   был   ты  и  эта   добрая  женщина,-   не  убирая  руки  с   густого   загривка   Аргута,  закончила  свой   рассказ   Мариула.

   Верный   пес,    понял   из   сказанного   главное,  что  Казбек,  к  сожалению,  погиб,  а   Мариула   сейчас    находится   среди  тех,   кто  обитает  у  сонного  ручья,  это   Аргут  почувствовал,   как  только  коснулся   руки  Мариулы.  И  ещё  понял,  что  она  знает  как  он  и  тётушка   Айшат   оберегают   её    сына  и  благодарит  их  за  это.  Но  вот  главного   Мариула   так  и  не  сказала,  хотя   это,  главное,  можно   было    прочесть  в   глазах   Аргута, -  Когда   же  вернётся   она  к  ним?
     Чтобы,  как  раньше,  услышав  её  голос,  бежать   к  ней   и  всюду,  куда - бы    она    не  шла,   идти    рядом.
 На  этот  вопрос  она   так  и  не  ответила,  только  когда  прощалась,  сказала: -  Тимур    будет  тебя   спрашивать  обо   мне,  так  ты  ему   всё   и  расскажи,  и  про  отца,  пусть  гордится   им,  и  про  меня   расскажи,  и   о  том,  как  мы   жили   здесь   на    этом   нашем   Зеленом   острове.

      Зажмурился   Аргут,   когда   вспыхнул   перед  глазами    яркий   свет,  а  когда   открыл  их,  увидел  перед  собой  одинокое  дерево,  только   уже    не  придавленное  тяжёлым   камнем,  а    ростущее    во  весь   свой    рост.  В  небе   над   ним   послышался   шум  похожий  на  быструю   барабанную   дробь,   это   шёл  на  посадку    вертолёт,   где-то   снизу,    от  подножия   горы,   донёсся   прерывистый    крик   осла.   Вспомнился   Аргуту   бесстрашный   его    друг,   по   имени    Сократ,   вспомнился   и  вертолёт    издали    похожий   на   стрекозу,  который,   так  и   оставался,   неподвижно  лежать,   на   месте   аварии.   Всплыло   в  памяти   и   лицо  Казбека,   и  слова   его  вспомнил,  когда,    из   последних   сил   удерживаясь  над   пропастью,  он  просил:  -     спаси    Тимура.
 
 Радостно   бежал   ещё   совсем   недавно    на  встречу  с  Мариулой   этот    добрый    пёс,   бежал,    быстро  преодолевая  расстояние    огромными  прыжками.  Теперь,   неторопливо    спускался    он   по  склону,  то  и  дело,  оглядываясь   на   одинокое   дерево,  словно   ожидая,  что   Мариула  передумает  и   вернётся  вместе  с  ним   в    село.