Женщина в чёрном

      Уже у входа в здание пахло лекарствами. Этот стойкий запах был неотъемлемой частью больничного атрибута и пропитал все помещения. Больные привыкли к нему и не замечали, но посетители чувствовали и сразу затихали, если до этого громко разговаривали. В больнице царила тишина.
   Захар поднимался по лестнице на второй этаж и думал, что будет говорить при встрече с другом. Это всегда было проблемой. Он чувствовал себя неловко, потому что был здоров, жизнерадостен и знал, что это заметно. Он шёл к онкологическому больному, которого приговорили врачи, который может умереть в любой момент. О чём говорят в таком случае? О радостном нельзя. О плохом? И своего хватает. Он подарил ему телевизор, чтобы друг развлекался, но видел его включённым всего лишь раз, когда принёс и настроил. Этот мир больному уже был неинтересен.
   Андрей обрадовался приходу товарища. Он единственный не говорил о болезнях и не обнадёживал, не внушал надежду, а рассказывал об обыденных мелочах из своей жизни, комментировал их, и получалось весело, удавалось забыться.
   - Два дня не был, - сказал больной вместо приветствия. – Не приноси продукты. Все считают своим долгом захватить что-нибудь и натаскали. Дел много накопилось?
   Слова прозвучали как упрёк. Захар положил пакет с фруктами на тумбочку и сел на стул у кровати.
   - Неотложных нет, теперь нет, потому что закончил делать один прибор, и сейчас по моей схеме изготавливают чип. Он станет маленьким.
   - Облагодетельствовал человечество?
   - Можно и так сказать, но скорее детей и переростков.
   Андрей заинтересовался:
    - Расскажи.
   Захар обрадовался, что нашлась тема для разговора, и ему самому она интересна.
   - Задумал создать компьютерную игру, программу составил. С этого началось, потому что новые уровни усложнять начал. Хотелось сотворить что-нибудь необычное, оригинальное, и не получалось.
   - Понимаю. Один раз пройдёшь все ступени, и потом неинтересно играть.
   - Вот! В десятку попал! Последний уровень вымучил так, что не сразу получилось выиграть. А выиграв, потерял интерес. И вот тогда-то и заставил программу саму создавать непредвиденные ситуации. Плохо получалось вначале. Мелочилась она или повторялась. Но ты же знаешь меня?!
   - Изнасиловал и сказал, что сама приставала?
   - Пошляк. Заставил объединять задумки. А она пошла дальше, начала суммировать уже комплексные. Такие выверты получаются, что дух захватывает. Пришлось ограничения делать, чтоб в итоге логичными были. А иначе никак, и неинтересно к тому же.
   - Принеси.
   - Смеёшься? Одних проводов ведро истратил, а всё вместе полкомнаты займёт.
   - Сделают чип, и принеси. Когда обещают?
   - Завтра. День на проверку, а ещё установка и отладка. Приплюсуй ещё пару дней, и это в лучшем случае.
   - Приходи, когда закончишь. Ждать буду, - перебил Андрей. – Не теряй время на визиты.

   Они дружили с детства – Андрей и Захар, учились в разных классах, но жили в одном дворе. Молодость и неуёмная энергия нашли выход в футболе, и мяч гоняли всё свободное время. Став старшеклассниками, играли за школу, а потом и за город. А вскоре дороги их разошлись. Андрея заметили – кому-то понравилась его игра, и он стал профессиональным футболистом, а Захар поступил в институт. Встречаться стали редко, лишь созвонившись, но не забывали друг друга.
   Армии оба избежали. Захар посещал военную кафедру в техническом ВУЗе, а Андрея уберегли от повинности футбольные боссы, ведь век спортсмена короток. Захар окончил институт, а Андрей перешёл играть в команду высшей лиги. Жизнь у друзей сложилась.
   И всё было бы хорошо, не получи футболист травму. Удар пришёлся в висок, случайно, но поле пришлось покинуть на носилках. Через неделю Андрей вышел на игру, но через месяц стал плохо видеть. Окулист лишь развёл руками после осмотра, и начались хождения по кабинетам, а вскоре его положили в больницу на обследование.
   Тогда Захар впервые посетил друга. Хотелось уединения, и друзья расположились на подоконнике у открытого окна, прихватив с собой шахматы. Играть и разговаривать давно стало у них привычкой.
   Было жарко. Сквозняк пытался бороться с духотой, но плохо получалось, потому что на улице торжествовало безветрие. Ветерок делал лёгкий массаж и обессиленный замирал.
   - Да! – глубокомысленно заметил Андрей, сделав очередной ход. - Лишь недавно поверил, что шахматы – это спорт. Потому что сродни футболу. Вот такой парадоксальный вывод сделал. Раньше считал, что виноваты в проигрыше футболисты. Теперь? Больше тренер! Он главный игрок! Не фигуры виноваты, а голова, которая заставляет руки переставлять их. Пусть тренер не находится на поле, но он главный! Если футболисты будут в хорошей физической форме и выполнять указания мудрого наставника, если и не выиграют, то гарантированно не проиграют. Начнут быстро и в нужном направлении перемещаться, а это сродни численному превосходству. Прессингом такое называется. Пусть сам хуже играешь, но и противнику не дашь развернуться.
   Бард один песню исполнял про боксёра. Спортсмен был никакой, ни разу не ударил, лишь защищался. И визави его рухнул в конце поединка от бессилия.
   - Высоцкий, что ли? – ответил вопросом Захар, оторвав взгляд от доски. - Это когда добиваешься ничьей, а если хочешь победить? Одиннадцать противников так просто не рухнут.
   - Я же говорил, как можно создать численное превосходство. Активными действиями. Пусть и виртуальное, но нужно использовать его. Как в засаде готовиться к контригре, стандартные положения грамотно раскручивать.
   Возьми подачу углового. Когда нападающий пытается выпрыгнуть, чтобы достать мяч головой, частенько опирается на противника и получает штрафной в итоге. На своего нужно взбираться. Тот поможет подняться выше всех, и не накажут за это. И плохая команда тогда выиграет, если путёвый тренер отыщется, и слушать его будут. Кураж нужен. И тут тренер незаменим, чтобы найти нужные слова.
   Тогда Захар посчитал это болтовнёй и лишь потом сообразил, что друг его уже догадывался, что дорога на поле для него закрыта. Он думал теперь о работе тренером: если не сам, так пусть другие с его помощью станут чемпионами. Андрей не знал тогда, что и это не получится: перевезут его скоро из одной больницы в другую – специализированную.
   У Андрея обнаружили неоперабельную злокачественную опухоль головного мозга. Дни его были сочтены.

   Устройство получилось разместить в плоском телевизоре, стоящем на тумбочке в ногах больного. Захар переделал пульт управления и принёс специальные беруши.
   - Одна затычка является приёмником, а вторая передатчиком. Включишь сотый канал – вот и вся инструкция. На нём я игру разместил. И вообще-то неправильно такое игрой называть. Мысли сами управлять будут, не забывай. Прибор подыгрывает только. Таймер установи, когда в реальность вернуться планируешь. Через час установка и сама отключится, но за это время с ума сойти можно. Начни с пяти минут. Вечностью покажутся. Передвигаться мысленно и на самом деле – это как небо и земля. Расслабься и получи удовольствие. Пять минут подожду, так и быть.
   Захар выдал тираду и честно ждал пять минут, наблюдая за другом. Лицо его ничего не выражало, и любопытство достигло предела, когда глаза товарища наконец-то открылись.
   - Ну как, проняло?
   Ответ был коротким, понятным и категоричным:
   - Убирайся, хочу доиграть.

   На следующий день всё повторилось. Андрей уделил свиданию несколько минут и вытолкал друга. Лишь на третий день удалось поговорить.
   - В футбол играешь?
   - Пройденный этап, Захар. Ни разу моя команда не выиграла. Куража не хватает.
   - Да ладно!
   - Неинтересен стал футбол. Тренером поработал, и то же самое. Оказывается, есть вещи занятнее. Кто бы мог подумать! Уходи, Захар, не мешай.
   - Ты не забыл, кто я?
   - Не забыл. Мы там с тобой общаемся.
   Захар ушёл и потрясённый не сразу почувствовал, что кто-то тянет его за рукав. Это был врач.
   - Что за игрушку вы принесли? Мы ведь наркотики Андрею вводили, чтобы боль утихомирить, а теперь он не нуждается в них.
   До сознания инженера не сразу дошёл вопрос, а когда понял, задумался.
   - Не может быть, чтобы боль прошла! – не унимался врач, требуя ответа.
   - Никуда боль не делась, доктор, - сказал медленно Захар, потому что только что нашёл ответ, но сам ещё не верил в него. – У Андрея появился враг, который донимает, причиняет боль. С ним воюет. Сам, а не с помощью лекарств!
   - А вы….
   - А я, похоже, и там помогаю ему.

   Следующий день Захар пропустил, не пошёл на свидание. Вопросов нерешённых накопилось много, но главное, чувствовал, что опять окажется нежеланным гостем.
   Интуиция не обманула. Андрей ел, когда он через день вошёл в палату. Больной недовольно сказал: 
   - Перекусить прибыл. Про себя говорю.  Прикинь, виртуальная еда вкуснее, но совсем не калорийная! Здесь тело в форме поддерживать приходится.
   - Хорошо устроился.
   - Чего хорошего? В самый разгар, можно сказать, таймер меня выдёргивает, а когда возвращаюсь, там уже другая обстановка, пропустил что-то! Уж лучше сначала начинать!
   - Расскажи!
   - Долго и некогда. Я теперь в космосе путешествую.
   - А я уже жалею о сделанном. Есть такое понятие – психологическая зависимость. Заядлые игроки болеют таким. А ты….
   - А ты прикинь, чем лучше, тьфу, хуже болеть? Этой зависимостью или раком, съедающим серое вещество полушарий? Отстань! Не понимаешь, ведь потом моё подсознание впарит этот разговор каким-либо боком в виртуальную реальность. Извини, спешу: во вселенной ждут великие дела!

   Это был далеко не первый рейс на новом корабле. Давно уже не пахло свежей краской и кожей, каюты обжиты и уютны, но через какое-то время скука выгоняла из них людей. Собирались все в кают-компании, но скоро и там говорить было не о чем.
   Перед рейсом сменился один член экипажа, незнакомец какое-то время невольно послужил новой игрушкой, но скоро о нём узнали всё, даже какую пищу предпочитает на Земле. Потом и к нему пропал интерес, но прилипла кличка – новичок. Андрея прямо так не называли, только за глаза.
   Командир в таких случаях радовался хоть какому-нибудь происшествию, даже неприятностям, когда случались не серьёзные. Он не был исключением, тоже скучал, но переносить такое получалось проще, потому что ответственность не позволяла расслабляться. Капитан думал не о себе, об экипаже.
   В каюту постучали, и вошёл штурман, не дождавшись разрешения.
   - Командир, мы топчемся на месте! - он сходу начал говорить по существу. – Кажется мне, что кружимся!
   - Полёт во вселенной – это большой круг, когда всегда возвращаешься, откуда вылетел.
   - Я не шучу. Прошу посмотреть!
   - Человек восемь часов спит, восемь работает и восемь отдыхает. Знаешь о плотнике Сэмюэле Парнелле? Три восьмёрки – это его достижение. Все знают об этом как о само собой разумеющемся, но лишь один человек сумел докричаться до остальных, чтобы услышали и сделали такой режим нормой жизни. Даже здесь на корабле. Сейчас время моего отдыха!
   - Пока что-нибудь не случится. Случилось. Мы летим там, где летели неделю назад.
   Слова наконец-то дошли до сознания капитана, он поднялся и, ни слова не говоря, отправился в рубку.
   На экран монитора были уже выведены две картинки, на которых передвигались белые пятнышки виртуальных кораблей, летящих среди звёзд. Изображения выглядели одинаковыми, а даты, стоящие в углу, оказались разными. Капитан набил что-то на клавиатуре, экран мигнул, но изображения и надписи не изменились.
   - Чёрт побери, так и есть! – удивился офицер, потому что проверка подтвердила выводы штурмана. – Как додумался?
   - Случайно. Три звезды заметил, что равносторонний треугольник образуют. Тогда и сейчас.
   Штурман сделал своё дело – убедил командира и теперь наблюдал за ним. А тот стучал по клавиатуре, экран мигал и показывал старые изображения. Это повторилось несколько раз, и штурман не выдержал, сказал:
   - Шеф, я проверял. Нет сомнений.
   - Глупец, посмотри на даты. Мы уже четыре раза побывали здесь! По кругу летаем.
   Офицер говорил штурману, но с удивлением обнаружил, что рубка заполнилась любопытными. Мужчины не вмешивались в разговор, но прислушивались.
   Капитан распорядился поменять курс на противоположный и прокомментировал команду:
   - Выберемся из воронки и восстановим маршрут.
   Принятое решение показалось правильным, и все успокоились.
   Следующая неделя пролетела быстро, потому что происшествие внесло разнообразие в жизнь. Его долго вспоминали и делали предположения, как такое могло произойти.
   Скоро выяснилось, что они снова вернулись – кто-то заметил злополучный треугольник. В этот раз капитан отвернул корабль на двадцать градусов, набил команду, чтобы прозвучал звуковой сигнал, если вновь окажутся здесь, но надежд на благоприятный исход уже не питал, собрал экипаж в рубке и сообщил об этом.
   - Ну что, покорители вселенной, у кого есть хотя бы предположения, что происходит?
   Люди молчали и растерянно смотрели на командира. Это раздражало.
   - Позволяю и абсурдные высказывания.
   Откликнулся почему-то только врач.
   - Когда корабль летит с постоянным ускорением, приходит время, когда оно становится равным нулю, и полёт продолжается с постоянной скоростью. Известно, что летательный аппарат выталкивает себя вперёд с помощью горящих газов. Но когда скорость достигает определённой величины, толкать нечего – корабль уже отлетает за это время.
   - К чему клонишь?
   - Когда газы не толкают корабль, управление им затруднено. Тогда, образно говоря, повернуть его сможет дуновение ветерка в борт. А в данном случае притяжение. Какая-то сила не отпускает нас, разворачивает назад.
   Ход мыслей врача дошёл до капитана.
   - Версия твоя не выдерживает критики. Но факт остаётся фактом: нас не отпускают. Что мы теряем? Уменьшим скорость, улучшим манёвренность, как утверждает Айболит, и до свидания!
   - Сразу сделать это нужно было. Опоздали: глубоко воронка засосала.
   - Объясни.
   - Так кажется.
   В другое время капитан высмеял бы доктора, долго и едко издевался над ним, но не сейчас. Врач единственный предложил что-то и имел право сомневаться. Его интуиция уже оправдала себя, потому что офицер поверил, что, уменьшив скорость, заставит корабль лететь куда нужно.

   Врач оказался прав: уменьшенной тяги не хватало, чтобы вырваться из замкнутого круга, а увеличив её, корабль, похоже, терял управление и возвращался назад. Лабиринт поглотил покорителей вселенной.
   Капитан вновь собрал экипаж, но уже не советовался, а просто объявил:
   - Двигатели остановим, но тормозить не станем. Кто-то желает нас увидеть? Доставим такое удовольствие. Как говорят на Земле, если насилия не избежать, расслабьтесь и получите наслаждение. У кого есть возражения, становитесь в очередь. Нет? Тогда вперёд, вниз, вбок, туда, куда нас настойчиво приглашают.

   Корабль летел после этого в полной тишине. Молчали не только двигатели, но и люди. Было страшно и любопытно одновременно. Разговаривать почему-то стали вполголоса.
   Время шло, но ничего не менялось. Скоро жизнь вошла в обычную колею, даже шутить кто-то стал, и начал раздаваться смех.
 Сообщение дежурного, что приборы обнаружили планету с приемлемыми для жизни условиями, прозвучало громом среди ясного неба.
   Им наконец-то повезло. Такой космический объект был основной целью полёта и попадался не всякому экипажу. Существовали корабли, которые за весь срок эксплуатации так и не садились на незнакомое космическое тело.
   Им повезло. Повезло вдвойне, потому что атмосфера оказалась пригодной для дыхания, сила притяжения меньше, но соизмерима с земной. Люди легко передвигались на ней, и любой мог подпрыгнуть так высоко, как никогда бы не сумел дома. Первый час на планете прошёл в эйфории.
   - Вовремя мальчикам нашлось развлечение, не находишь? – спросил врач командира, наблюдая за резвящейся командой.
   Они были ровесниками, заметно старше остальных членов экипажа и поэтому относились к беснующейся молодёжи одинаково. Лишь они не поддались обаянию планеты.
   - Не привык, когда обед подают вовремя.
   - Даже на корабле? Но ведь вкусный!
   - Тем более. Предвижу несварение желудка.
   Два пожилых члена экипажа наблюдали за людьми, но желания присоединиться не было, потому что не позволяла осторожность.
   - Как тебе новичок? – спросил капитан.
   - Андрей? – удивился вопросу врач. – Бледный какой-то, но здоровье отменное – проверял. Психика в норме.
   - Горбатого могила исправит. Я не об этом, док.
   - Захара спроси, инженера, дружат они.
   Командир вздохнул, развернулся и пошёл на корабль, а доктор продолжил наблюдение за вакханалией.
   Капитан шёл и думал, что это его завершающий рейс: и моложе офицеров отправляли на пенсию. Это была его последняя вылазка в космос, чувствовал. Многих неопытных выпускников академии он сделал мужчинами. Настоящими. Это считал своей заслугой, а не те редкие удачи, что случались в космосе при выполнении задания.
   А старый врач вдруг вспомнил, как делал первую операцию на корабле. В бой вступили тогда с инопланетянами, и пришлось ампутировать конечности раненому коллеге. И не знал он потом, что делать с отрезанными ногами: такому в медицинской академии почему-то не учили. Врачи летали дольше командиров – ему было проще, но и на его мыслях сказался возраст.

   Экипаж уже знал, что на планете есть разумная жизнь, выяснили это ещё до посадки, поэтому сели в отдалении, в глухомани. Местные жители недалеко ушли в развитии, потому что не летали ещё даже в атмосфере. Жили в населённых пунктах больших и маленьких, развивали промышленность и сельское хозяйство, но как сильно преуспели в этом, было непонятно. И непонятно было поэтому, кто умудрился чуть ли не за уши затащить их сюда.
   - Я отдаю вам эту планету на трое суток! - объявил командир команде. – Так издревле повелось на Земле, что три дня даются на сбор трофеев. Аборигены ждут вас!
   - С ума сошёл! – прошипел стоящий рядом врач. -  На пенсию собрался? Уже оттуда руководишь?
   Капитан ответил ему, но во весь голос, и получилось, что для всех:
   - Кто-то играет с нами в непонятную игру. Да будет так! Мы приняли удар, и мяч голкипер запустил обратно в поле. Скоро он упадёт! Я знаю, как сделать, чтобы принял его наш игрок! Они не ждут, но мы будем сопротивляться. Будем! Это их проблема, сами выбрали правила игры! Три дня, мальчики, не больше! Жду вас. Всего лишь одно условие: хулиганить будете в паре, не меньше. Плечо друга должно быть рядом, должен быть рядом тот, кто прекратит кровотечение, если что, и поможет советом. А я….
   - А командир останется на корабле! - вдруг продолжил за капитана врач. – Он обязан остаться! Пчёлы могут искать мёд, но улей нужно охранять. Корабль – это мозговой центр! Был и будет таким!
   Капитан уставился на врача, понял, что дорогу ему перебежала чёрная кошка, и продолжил говорить, согласившись:
   - Так и есть! Так будет! Врач останется со мной. И инженер. Он продолжит решать загадку.
   Теперь доктор удивлённо уставился на командира, а тот продолжал, как ни в чём не бывало:
   - Ещё кто-нибудь желает перечить командиру и остаться со мной? Нет проблем! Могу всех посадить под домашний арест, а сам улететь на челноке! Лишь Бог мог так пошутить, заманив нас сюда, остальным не позволю. И «аз» воздам!
   - Капитан шутит! – дополнил речь командира доктор. – Местные жители не хуже и не лучше нас! Они – это они. Со своими проблемами, радостями и невзгодами. Капитан хотел сказать, что у них и без нас проблем хватает! Если не поможете им, то не мешайте жить, уж это точно!

   Они остались втроём: командир, врач и Захар. Инженеру было скучно со стариками, и искал любой предлог, чтобы уединиться. А отношения у капитана и доктора стали натянутыми, начали спорить по любому поводу. Нападал больше командир, а врач огрызался, но и сам иногда вставлял шпильки. В рабочую каюту инженера заглядывали то один, то другой. Мужчина скоро перестал реагировать на голос, даже когда это был начальник. Ему казалось, что он близок к разгадке, почему корабль находится здесь, ещё чуть-чуть и ларчик откроется. Но кто-нибудь обязательно отвлекал.
   В последний раз пришёл капитан, инженер услышал шум за спиной и обернулся, смотрел на капитана и не видел его. А тот ждал ответа на какой-то свой вопрос, понял, что у подчинённого только тело находится здесь, пощёлкал пальцами перед его лицом и потрепал за щёку.
   - Возвращайся назад, мальчик, что заставило так задуматься?
   - Я понял, что случилось! - медленно процедил мужчина.
   - Нас не отпускают.
   - Нас не отпускает стечение обстоятельств, командир. Планеты этой Солнечной системы выстроились в ряд. Когда подобное произошло у нас, назвали такое «Парадом планет». Все ждали и боялись этого, но ничего не случилось. Почему? Потому что Земля позаботилась о себе. Магнитное поле, её атмосфера и даже озоновый слой защитили нас. Но даже не это главное! Наш корабль летел поперёк линии, вдоль которой расположились планеты. Мы бы по любому вырвались из замкнутого круга, когда они разлетелись.
   - И могли вылететь из него сразу, если бы летели вдоль линии? Плохо помню правило буравчика, правило правой руки, но похоже на правду!
   - Но тогда пришлось бы сделать огромный крюк. Дождаться, когда планеты разлетятся, проще и надёжнее.
   - Ещё мой дед говорил, чтобы думал и лишь потом действовал. Где ты раньше был? Хотя, что изменилось бы, если лучше переждать? Обрадуем команду, когда все вернутся.

   Люди начали прибывать через трое суток. Командир обозначил лишь дату возвращения, без времени, и поэтому челнок облетал места высадки и садился только там, где его уже ждали. Сделал несколько рейсов, пока собрал всех. И так было лучше, потому что отчитываться перед начальником нужно было порознь.
   Капитан был зол на врача, тот знал, но всё равно присутствовал при опросе и слушал с не меньшим интересом.
   Первым отчитывался программист, смотрел на командира, переминался с ноги на ногу, пока тот не сказал прямым текстом:
   - Прощу всё, кроме вранья.
   Фраза прозвучала как выстрел стартового пистолета, и мужчина перестал сомневаться.
   - Шеф, люди здесь проще, более открыты.
   - Люди?
   - Да. Они больше люди, чем мы, даже внешне выглядят приятнее. Цивилизация ещё не испортила их. Не поверишь, первое время так и хотелось потрогать руками. Как из сна пришли.
    Слова поразили и командира, и врача, оба напряглись. Программист задумался, но продолжил, когда почувствовал напряжение в воздухе.
   - Шеф, здесь не врут!
   - Как это? Не может быть! – удивился врач.
   - Сам не понимаю. Белое называют белым, а чёрное чёрным!
   - И никаких оттенков? – уточнил уже капитан.
   - Только, если есть! Я снял женщину, соскучился, а они тут на загляденье. Прикинь, здесь это в порядке вещей. Как и у нас, слабого пола чуть ли не в два раза больше мужчин. Мужики и здесь полигамны, и все признали это, не стали лицемерить, прикрываясь религией или какими-то надуманными идеалами. Выменял я бутылку чего-то вроде шампанского без газа. Не шипело оно, и дама не шипела, поняла жажду. Вместе утоляли.
   - Исключение для инопланетян сделали?
   - Какие инопланетяне? Ты что, думаешь, я представился? Какое исключение? Здесь жёны мужей сами отправляют на сторону, если доставать начинают. Понимают, что разовая встреча лучше, чем постоянная любовница. Лишь та представляет опасность для брака.
   - И?
   - Жив, как видишь. И жена моя останется довольной, если не узнает. Для меня и дома податливые женщины как инопланетянки. Пообщался, и будь здорова! А умная жена не против путешествий на сторону. Удовлетворил мужик свои сексуальные потребности с одноразовой женщиной и вернулся домой на десерт.
   - Пошёл вон!

   - Шеф, я именно таким представлял рай! Честное слово, стоило столько мучиться, чтобы попасть сюда! – с порога начал говорить следующий опрашиваемый, когда узнал от предыдущего, что ничего за правду не будет. - Не поверите, господа, и ведь чистилища нет! Женщины здесь приветливые и неприхотливые. Туристический маршрут сюда бы проложить.
   - Амазонки?
   - А что, могут умертвить нас потом? Не может такого быть: мужики здесь есть.
   - Из Америки европейцы привезли помидоры, картошку и сифилис. Что привезёте вы?
   - Воспоминания, командир, и только! Люблю классическую музыку. Ходим дома с женой слушать Моцарта, Чайковского, Римского-Корсакова. Но ночью даже «Полёт шмеля» мне не нравится - классика утомляет. А жена против экспериментов.
   Нравы у них простые, а сами невежественные. Но это поправимо. Новичок, правда, пытался их вразумить, но потом еле ноги унёс. И всё равно говорит, что за два-три сеанса сумел бы поставить их на путь истины. Мы же не спешим, будут ещё вылазки? Да, командир?
   - Убирайся.

   С перерывами, но командир выслушал всех членов экипажа и обрадовался, когда ушёл последний человек, потому что отчёты-близнецы отличались лишь действующими лицами и манерой изложения.
   Врач сказал, как только они остались одни:
   - Командир, не будь мы такими старыми, не заставь собственное словоблудие задержать самих себя на корабле, кто знает, может, мы бы и поняли этих мужчин?
   - Не обобщай, пожалуйста, я ещё ничего!
   - Чтобы из корнишона получился настоящий огурец, нужно удобрять его, лелеять, пока вырастет.
   - Ха-ха-ха! - вдруг рассмеялся капитан. – В данном случае нужно, чтобы огурец не превратился в корнишон, доктор хренов. Даже путёвый диагноз поставить не можешь!
   - А знаешь, командир, когда прилетим домой, займусь статистикой. Специально сравню время рождения детей у коллег и дату возвращения из походов. Брось в меня камень, если все не родились ровно через девять месяцев после прибытия главы семейства. В космос нужно летать только таким, как мы.
   - Не забывайся, док.
   - Именно, что не забываюсь, помню, откуда дети появляются.

   Последним в кают-компанию зашёл инженер. Выглядел удручённым. Просто сел. Врач посмотрел на командира, потому что поведение мужчины удивило его. Капитан церемониться не стал.
   - Вываливай свои мысли, доктор по металлу, а то расплескаешь. Врач умирает от любопытства.
   - Планеты не скоро разлетятся. В следующий раз и я поброжу по планете.
   - Говори уж прямым текстом: помну местных девок. Обойдёшься!
   - У меня есть новая версия произошедшего, проверить нужно.
   - В постели с красоткой?
   - Командир, мы пересекли портал, и попали в другое измерение. Земля это, но более молодая. По населению заметно. Конечно, планета чуть-чуть отличается, но два полушария чётко выделены, и процентное соотношение суши и акватории сохранилось.
   - Выдумай что-нибудь получше. Время будет, потому что останешься на корабле.

   Захару позвонили из больницы – его друг умер. Известие подкосило. Он находился дома в это время, и рядом оказалось кресло. Мужчина рухнул в него и обхватил голову руками. Знал, что когда-нибудь это случится, но до последнего на что-то надеялся, ведь даже доктор сказал, что Андрей давно уже не пользуется болеутоляющими средствами. Но опухоль не сдавалась и, оказывается, росла всё это время.
   Тело унесли. Инженер увидел лишь заправленную свежим бельём кровать. Даже вещей умершего пациента уже не было на месте. Из-за спины раздался голос врача:
   - Вы не представляете, Захар, как эта установка помогла ему!
   Мужчина почему-то не удивился, что врач знает его имя, ответил вопросом:
   - Умереть?
   - Умереть безболезненно, забыться. В его случае это много значит.
   - Вы уверены в этом? Хотя может быть. Плацебо оказалось устройство!
   Инженер вышел из палаты, не желая продолжать разговор. Умер друг. Отмучился. Ему же предстояло жить дальше, но почему-то мысль эта не принесла радости.
   - О друге думали, подумайте и о других больных, – раздался откуда-то сбоку голос, шагающего следом врача. - Что будет, если воспользоваться прибором раньше? Андрею не хватило сил, потому что поздно воспользовался им.
   Слова доктора задели изобретателя.
   - Заберу, проверю. Кто знает?
   Из здания он вышел с надеждой усовершенствовать прибор. «Можно помочь больным! – думал мужчина, удаляясь от больницы. – И нужно! Люди должны жить здоровыми в этом неуютном мире!»
   Захар нёс домой телевизор со встроенным прибором и радовался, что установил в нём в своё время записывающее устройство. Рано или поздно, но истина теперь восторжествует. Предстояло повторить весь мучительный путь друга.
   Инженер спешил домой и в квартиру влетел запыхавшись. Разделся, надел беруши и включил прибор.
   Раздался знакомый бесполый голос прибора:
   - Что, изобретатель, зацепила игра?
   - Заткнись, играть не будем. Сегодня смотрим запись.
   Можно было просмотреть футбольные баталии, попытки заболевшего игрока стать тренером и ещё что-нибудь, но не хотелось. Захотелось увидеть последние часы жизни друга, узнать, о чём тот думал в это время.
   - Смотрим финал, но сначала, чтобы фабула понятна была.
   Умный прибор выполнил команду без комментариев.

   Захара не удивило повальное увлечение экипажа корабля женщинами, потому что у взрослого Андрея наверняка была девушка, он думал о ней и, конечно, мечтал. Прибор всего лишь отреагировал соответственно и поделился его желаниями с другими. Непонятно было только, почему похождения самого друга не записаны, но и этому Захар нашёл объяснение: в какое-то время аппаратура перехватила инициативу и заставила Андрея думать о чём-то другом, или отвлекли остальные действующие лица, и главный герой на время отошёл на второй план.
   Андрею исполнилось двадцать пять лет, когда узнал о болезни. В таком возрасте мужчине нужна уже не просто женщина, а мать его будущим детям, если, конечно, он настоящий мужчина, а Андрей был таким.
   Захар не заметил, как рука легла на лоб и сползла вниз. Ладонь оказалась мокрой. Он плакал.
   Досматривал запись мужчина невнимательно, потому что мешали мысли. В режиме воспроизведения они не могли повлиять на происходящее, но вдруг он узнал себя в инженере корабля – уж больно часто тот мелькал, был похож и звали также - Захар. И этому нашлось убедительное объяснение: сменилось главное действующее лицо, подключённое к аппаратуре, и техника выделила все участки, где оно было задействовано.

   Корабельного инженера командир так и не отпустил с борта. Мужчина чертыхался про себя, но ослушаться не посмел. Он ждал друга из очередной вылазки. Ждал отчаянно, потому что донимали нехорошие предчувствия.
   Они не обманули: Андрея выгрузили с челнока четверо коллег и понесли на носилках к кораблю. Встретил их доктор. Ему хватило минуты, чтобы произвести беглый осмотр и сделать укол. Остальным занимался уже в медицинской каюте.
   Захар встретил врача, когда тот вышел наружу.
   - Как он?
   - Хуже не бывает.
   - Можно поговорить?
   - Иди. Остались минуты. Морфий вколол, отойдёт без мучений.
   Андрей выглядел умиротворённым и даже улыбнулся, когда вошёл друг.
   - Попрощаться пришёл!? - прошептали губы.
   Захар хотел ответить, но Андрей не дал:
   - Не умеешь врать и не учись. Спешу, выслушай, не перебивая. Девушка у меня есть, поэтому и времени мало тебе уделял. Найди её и позаботься.
   - Как это? Где она?
   - Долго объяснять. Ты умный, получится. Уж очень вы похожи, поэтому обоих любил. Понимаешь?
   - Что с тобой случилось на планете?
   - Не на планете. Не на этой во всяком случае. Выйдешь отсюда и расспросишь кого-нибудь. Некогда. Не об этом речь. Уж очень вы похожи – ты и она. Понимаешь?
   Вопросы остались, но задавать их было уже некому: открытые глаза друга замерли, высматривая что-то на потолке. Случилось то, о чём предупреждал доктор: он умер.

   Изобретатель досмотрел запись до конца, вынул беруши и потянулся к телефону. Врач подключился сразу, словно ждал звонка.
   - Вскрытие делали? От чего умер Андрей? – спросил Захар, забыв поздороваться и представиться.
   Доктор понял, кто звонит, и ответил:
   - Делали, но и так ясно. Лишь одна неувязка есть. Волдыри от ожогов у онкологического больного – это нонсенс! Думал, что вы мне объясните.
   - Объясню, понял из записи. Решил он облагодетельствовать инопланетян, втолковать неучам, что планета их круглая, что не одна такая, где разумная жизнь есть. На костре его сожгли, посчитав еретиком. Коллеги-космонавты разогнали инквизиторов, да поздно было. Поздно было б в любом случае.
   - Джордано Бруно себя возомнил!? А программа ваша, почему не сработала?
   - Когда нет выбора, она подыгрывает и в этом. Не на костре сгорел, так утонул бы или от удара ножом погиб. Подошло его время. В общем, мозг его умер, и сердце остановилось. А отчего, вы и так знаете. Я ещё мог сомневаться, но не вы.
   - И всё же?
   - У одного человека на глазах на огне металлическую пластинку разогрели, а потом к спине холодную приложили. Ожоги-то и появились. Вот такой опыт когда-то провели. Не это меня волнует. Скажите, доктор, девушка у него была?
   - Девушка? Была. Когда пришла в первый раз, выбежала в слезах. И во второй раз из палаты крики раздавались. А в третий уже я не пустил, потому что больному только хуже становилось после таких свиданий. И сдаётся мне, молодой человек, что отпустил её ваш друг на вольные хлеба такую молодую и красивую, не верил уже, что вылечится. Специально ругался, чтобы обидеть, чтобы обиделась.
   - Координаты есть? Телефон?
   - Вот уж извините!
   Обе трубки помолчали какое-то время, но потом обладатели отключились, так и не попрощавшись. Врач продолжил обход, а Захар начал подготовку к похоронам.

   Через день Андрея хоронили. Изобретатель и представить не мог, что придёт такое количество молодых людей. Их столько высыпалось из четырёх автобусов, что вполне могли составить несколько футбольных команд. Он впервые задумался о неизвестных друзьях Андрея, когда его родственники сообщили, что транспорт уже заказан, что арендован ресторан для поминок, и его помощь по большому счёту не нужна. И нечего обижаться, потому что и им не дали ничего делать.
   Никого не удивила смерть больного. Все готовились к неизбежному. Андрея любили за весёлый нрав и добродушие. Захару даже на кладбище не удалось пробиться ближе, а он и не очень старался, потому что вдалеке увидел девушку.
   Чёрный платок, чёрный плащ и что-то тёмное под ним не выделяли её среди других, выделяло одиночество. И только рука время от времени подносила белый платок к глазам, непроизвольно подчёркивая траур. Лица не было видно, а вскоре и сама девушка исчезла.
   Захар тотчас прошёл на её место и увидел удаляющийся тёмный силуэт. Ноги сами понеслись, и уже у выхода с кладбища молодой человек нагнал её, шёл сзади и думал, как начать разговор.
   Вдруг захотелось представить избранницу Андрея. Неожиданно вспомнилось, как настойчиво он повторял, что они очень похожи. Захар и тогда понимал, что не внешне, и захотелось увидеть.
   «У Коллинза есть роман «Женщина в белом». А у меня будет роман с женщиной в чёрном, - думал он, преследуя незнакомку. – Ты уже нравишься мне, потому что друг так настойчиво сватал тебя. Потому что стояла в стороне и молча боролась со своим горем. Я помогу тебе в этом. Ты не всегда будешь носить чёрное!»
   Захар шёл следом, ждал, что девушка обернётся, и боялся этого, хотел и не решался остановить её. Неожиданно загадал, что если обернётся, то всё у них будет хорошо. Вдруг заметил, что они пришли на автобусную остановку. Засмеялся, потому что задуманное оказалось неизбежным. Девушка обернулась.
   Инженер улыбался, понимал, что не к месту, но ничего с собой поделать не мог. Сказал, что думал:
   - Я Захар, друг Андрея. Он завещал вас мне.
   Незнакомка замерла на мгновение и неожиданно тоже улыбнулась, ответила:
   - Завещание вступает в силу лишь через полгода.
   - Ничего, я подожду. Могу и больше.
   Подъехал автобус. Людей на конечной остановке было мало, и они начали заполнять салон, превращаясь в пассажиров. Он повёз людей не только в центр города, но и в будущее, потому что время никогда не стоит на месте.

                *****