Красная Горка или Ох, уж, эти язычники!

       
   Скоро закончится Великий Пост и наступят Пасхальные праздники! Крашеные яички, сыр, масло: все самое вкусное будет выставлено на столах у православных христиан, когда они вернуться с Пасхальной службы домой.
 А вот следующее воскресенье называется : Антипасха, она же Фомина Неделя, она же Красная Горка!  Что за странное название  эта Красная Горка? 
 
    Оказалось, что действительно, была такая  Горка  Красная, то есть Красивая!
    В дохристианскую эпоху, когда славяне верили, что их жизнь целиком и полностью зависит от пантеона языческих богов, существовал обычай призывать весну. Обряд этот носил ласковое название «Ляльник». В конце апреля (по новому стилю в середине мая), по-славянски «берёзозола»: времени, когда берёзки наряжаются в зелень, а горки и холмы расцветают первыми цветами - на молоденьких девушек и девочек возлагалась вся ответственность за новый, урожайный и добрый год. Первый день его приходился на двадцатое марта.
  Виновницу обряда, юную нежную дочь богини плодородия и изобилия урожая, звали Леля. Она покровительствовала девочкам, юным и незамужним девушкам, одаривала их красотой и вечной молодостью чувств.  Вероятно, что и  слово «ляля», знакомое всем нам с детства, обозначало статус незамужней молоденькой девочки. «Лялька» - это и кукла, и обращение к малышке, которую «лелеяли». Даже аист, приносящий детей, звался «лелеко».

   К  «Ляльнику» готовились задолго. Из выбеленного льна, специально сотканного к этому дню, долгими зимними вечерами шили рубашки и сарафаны, вышивали цветами, красили ленты, делали бусы.
   Но самое главное: конкурс красоты! Тщательно выбирали самую милую,  нежную и добрую девочку. Она то и была главным действующим лицом праздника: Лелей.  Лелю наряжали с головы до ног не только лентами, бусами, но и, конечно же, приготовленными загодя цветами, собранными со всей округи любезными подружками.
  Место действия обряда определялось  просто: высокий холм или горка, наиболее покрытая цветами назначалась «главной сценой». Горку не забывали украсить шестами с привязанными к ним разноцветными полосками материи. И называли её не иначе, как "Красная Горка" !

    Позже, когда будет принята официальная государственная религия (христианство), этот праздник догадливые славяне, дабы  не упоминать языческое имя Лели, переименовали в Красную Горку. А отмечать  стали через неделю после Пасхи, в Антипасху (или Фомин день, названный так из-за  опоздавшего  апостола Фомы. Фома не уверовал в воскресение Христово до тех пор, пока не убедился сам лично в смертельных травмах явившегося во плоти Бога, засунув свои пальцы внутрь Его раны ).

  Мальчишки и молодые люди не допускались на магический обряд: ляльник – праздник сугубо девичий.
   «Леля» садилась на приготовленное сиденье из дёрна  посреди горки, а  подруги начинали водить хоровод вокруг неё и петь специальные «лялины» песни, зазывая Лелю-весну:
Едить Весна, едить.
На золотом кони
В зеленом саяни
На сохе седючи
Сыру землю аручи
Правой рукой сеючи
   Кстати сказать, хоровод – непосредственно весенний танец, изначально посвящённый Хорсу, богу солнца, практически единственному языческому богу-не-человеку, а просто кругу. Участники вставали в круг, символизирующий солнце и вечность,  и, взявшись за руки, взывали к богу Хорсу вместе, то есть «хором».  Кстати, круглый хлеб «каравай» так же получил свой название благодаря богу-кругу-солнцу.

    Хоровод девичий всё ускорялся, песни убыстрялись, становились громче.  Леля надевала на каждую участницу сплетённый из цветов и зелени венок. Получив  его, девочки разрывали хоровод: начиналось выкликание птиц.
« Чу-вих-вих! Чу-вих-вих!» - неслось далеко с горы. (Собственно, затем и нужна была горка – с неё легче кричать вдаль). Кстати говоря, слово «чувиха» обозначало статус  девочки, которая кличет птиц весенних. Кто, как не юные прекрасные девушки были «на ты» с самой весною?

   Девочки приносили на  обрядовый  праздник крашенные яйца, но не варёные, как теперь на Пасху, а сырые. Яйца дарили любимым подруженькам. Напевшись, наплясавшись, навыкликавшись весеннего благоволения девчонки делали  на костре (олелии) ритуальную  яичницу и тут же с удовольствием «ритуально»  съедали её.
  Перед «кульминационной» яичницей девицы опять хороводили вокруг олелии, вполне вероятно, что и прыгали через костёр, очищаясь от всего прошлогоднего…   Как тут не вспомнить бедную Снегурочку?
      А уже на сытый желудок (кроме яиц приносили  сыр, масло, сметану, пшеничный каравай и молоко) торжественно отправлялись к ручью или реке, дабы пустить по воде свой веночек. Леля  должна была помочь им в их важном деле: попросить свою мать, богиню любви Ладу: пусть веночек выловит суженый!  Именно  в этот день происходил выбор будущих жён.

   С Ляльника начиналась череда  свадеб.  В православной Руси начиная с Фоминой недели (на  Красную Горку) после Великого поста и первой праздничной недели Пасхальных празднований,  наконец,  позволяется венчаться молодожёнам.
  Защитница девичьих сердец, юная Леля уступала своё место матери Ладе. Славянская богиня красоты, плотских отношений и супружеской любви  Лада  отвечала не только за крепость семьи, но и за зрелую зелень лесов и полей. Первые всходы, первые колосья – за всем внимательно следила   мать-богиня.  Когда природа вступала в союз с Ярилой, богом весеннего солнца, наступали  и  Ладины  праздники.

    Скульптура несравненной красавицы в венке из роз стояла посреди своего храма в Киеве, принимая подношения. Золотые волосы убраны жемчугами, платье – драгоценными каменьями, а рука сжимала ладонь крылатого сына, младенца Леля, бога любви. Многодетная богиня имела по крайней мере, пятерых детей: вечно юную Лелю (богиню молодости), сынишку-проказника, похожего на купидона - Леля, бога красоты и любви, но любви свободной, неожиданной, вспыхивающей как пламя, и как пламя, готовой тут же  потухнуть. За Лелем шёл его младший брат Полеля, бог брака в венке из роз шиповника, вечный враг  Припекалы, покровителя супружеской неверности. Но Полеля был, конечно, другом духа-хранителя брачного ложа Люба, большеухого, мохнатого, златоволосого огромного кота со стеблем стрелолиста в пасти. Люба надо было всячески ублажать, чтобы тот отгонял от дома такого же кота, только Нелюба, чёрного и злобного, с веткой белены во рту.
  Третьего сына Лада назвала Дидом. Как и все её дети, Дид тоже всегда оставался юным, так как любовь никогда не стареет. Дид помогал Полелю: был богом счастья в супружестве, покровительствовал прочному брачному союзу. Даже когда угасала страсть и первый жар любви слегка потухал, Дид следил, чтобы нежные отношения супругов, уважение и радость оставались в семье.  Дида можно было легко узнать: на его юной голове красовался венок из васильков, а в руках были две горлинки, символизирующие, вероятно, союз любви. К алтарю Дида принято было приходить всей большой семьёй, благодарить за счастливые долгие прожитые годы в любви и доброте, приносить  богу зрелые ягоды, фрукты и цветы.
  Самым младшим ребёнком, вероятно, был некий Лад, «родившийся» значительно позднее других детей, бог примирения и согласия, дружбы и искренности. Развёрнутая кисть руки, протянутая  одноплеменнику в знак договора о дружбе и верности должна была показать, что там не прячется оружие. Очевидно, что слова «ладонь» и «поладить» имеют к Ладу самое прямое отношение.

   Красавица богиня Лада имела и верного спутника: всегда сияющего открытой радостной улыбкой,  в венке из нежных ярких цветов юного Услада - бога веселья и всяческого блаженства, пиров, гуляний и разного рода наслаждений. Прекрасное крепкое тело его было чуть прикрыто одеждой, всегда готовое к удовлетворению чувственных прихотей.
   Наши предки в первую очередь призывали Услада разделить с ними пир, ему посвящался первый глоток из всякого кубка в застолье.  Да и первый поцелуй  вспыхнувшего чувства получал в дар тоже он, весёлый и нежный дружок Лады,   взамен награждая влюблённых сказочным наслаждением. 
   
    Был у Лады и недруг, имя ему  - Лёд. Это он сковывал воду, дающую жизнь земле  так, что она уже не могла прорваться  наружу и напитать всё вокруг. Это он вдруг сковывал сердца двух влюблённых, и чувство их застывало, принося печаль и горе обоим. Но жар  весеннего ритуального костра - олелии всегда мог растопить этот лёд, вернуть к жизни любовь, возродить весну в сердце. На пламя высокого костра с неба спускались «летавницы» падучими звёздами, ударялись о земь и становились прекрасными юношами и девушками с длинными золотыми волосами. Добрые духи «летавницы» здоровьем  и светом наполняли  больное сердце,  и оно снова могло любить. 
   Живое  сердце, наполненное  весенним солнцем и  радостью пробуждения, готово встретить того самого дорогого, единственного человека…  С тем же волнующим чувством ожидания суженого, с той же верой в любовь  современные девчонки наряжаются в лучшие одежды и отправляются встречать свою весну.  Но во все времена, при любой религии женщины знали одну простую истину: счастье настоящей любви не приходит просто так, оно всегда вымаливается. Любовь – это дарованная милость Мироздания!