Xxiii. ну что ж, игра окончена

Роберт Рем
ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ТРАГЕДИЯ
трилогия
© 2009 – 2012

Книга вторая
ВРЕМЯ ПРЕДОПРЕДЕЛЕНИЯ,
или
Ночь могущества

роман

ЧАСТЬ III
ПОСЛЕДНИЕ ЗАПОВЕДИ




XXIII
Ну что ж, игра окончена…

     «Моя жизнь – эксперимент. Я перечувствовал все за других. И прожил я все тоже в себе. Нечего больше ждать и нечего проживать. Я все испытал. Мне ничего не интересно. Нет ничего нового, а все, что было, я познал. Отношения в браке я тоже испытал. Низость и волокита за самками – это растрата самого себя. И это не интересно. И плевать я хотел на все и всех, тем более я посмеюсь над вашими законами жизни или законами вселенной. У меня была настоящая дружба. У меня была семья. Взаимоотношения с женщиной требуют постоянного контроля над собой и работы, а мне это претит: я не намерен «работать над отношениями», чтобы нравиться всем женщинам или какой-то конкретной из них, тем более что основная их масса – обычные пустоголовые самки, играющие перед мужчинами свою роль, и даже лучшие из них не выйдут из этой своей роли, стараясь завуалировать ее разными добродетельными масками. Это игра, а я не желаю играть. Я хочу быть собой. И плевал я на других с их желаниями и стремлениями. Пусть добиваются всего сами, а не стремятся притянуться ко мне, чтобы я им помог своей мужской силой и волей, а другими словами – работал бы на них для достижения их желаний, а свои стремления – позабыл. Спасибо. У меня это уже было. Больше мне этого не надо. Я не хочу лезть из кожи вон, чтобы понравиться кому-то, чтобы тот «меня выбрал» – работодатель ли, женщина ли, «в друзья» ли, «в партнеры» ли, – и оправдывать чужие надежды. Мне это ни к чему. Пошли все к черту! Реализовывать себя, все свои стремления – тоже ни к чему. «Пятидесятилетний не станет профессиональным футболистом, а летчик – прыгуном с шестом в высоту». Какой смысл расстраиваться, если какие-то из них или все вместе не были претворены в жизнь? Мечты могут так и оставаться мечтами; и что толку их реализовывать? – чтобы удовлетворить свою суету, свое честолюбие?.. Жаль только, что я не испытал единственного, что нужно было бы испытать на Земле – подлинной любви, той которую я себе представлял… Получается, что любовь есть только внутри человека. Это – лишь способность, гибнущая в нем, никогда не выказывающаяся снаружи… Если руководствоваться собственным опытом, то можно заключить, что любви нет. Точнее, она не проявляется в полной силе снаружи. Однако, вероятно, это не так. Любовь – словно цветок, что может вдруг зацвести, но может и завянуть… И тогда подавленная внутри, она может проявиться лишь в форме прекрасных творческих произведений литературы, искусства и так далее. И все от того, что по большей части люди не понимают любви, считая ее мнимой спонтанностью и инстинктами, тогда как она – осознанный выбор двух равноправных людей, ведающих законы жизни и отношений между мужчиной и женщиной, познавших самих себя и свои истинные стремления – женственной, ласковой женщины и мужественного, нежного мужчины, которых не просто тянут друг к другу их инстинкты, взаимное притяжение, но которые еще и выбирают друг друга, а не мечутся из одной постели в другую, как большинство, в поисках неведомых половинок и мнимых развлечений… Впрочем, и это все покупается. Я имею в виду «любовь». Сначала я думал, что нет. Но потом осознал, что «неподкупным» человек может стать только из принципа. По сути, он ведется на все: если не сейчас, то позже мужчины попадают в ловушки, расставленные женщинами, а женщины, устремляясь к неизведанным сексуальным забавам, хотят отдаться мужчинам и отдаются, когда захотят, норовя получить их силу, но растрачивая при этом свои лучшие черты и погрязая в разврате; они никогда не оценят хорошего человека и будут всю свою жизнь жить с тем, кто обманом завладеет их чистым цветком. И даже догадываясь, где-то в глубине души сознавая, что это так, женщина будет продолжать жить с ним, потому что от жертвенных линий жизни ей никуда не деться; она желает «быть при ком-то» часто неосознанно, а не по выбору – последний может быть разве что только тогда, когда она посчитает, что настал ее последний шанс. Женщина, проявляя гордость и отказываясь от любви обожающего ее мужчины, вообще теряет возможность познать счастье. Как и природа, мирящаяся то с дождем, то с градом, то со снегом, она способна быть с любым мужчиной – любимым и нелюбимым. Она будет жить, возможно, уже с другим, всякий раз теша себя размышлениями о том, что тот мужчина не любил ее так, как нужно. Но как это – нужно, она так и не узнает. До конца жизни она будет пребывать, в глубине души пряча от себя истину о своей неразумной природе, и ее всегда будет тревожить то, что она так и не изведала этого таинства, которого так хотела! Она, как и все, умрет и не воскреснет. И нет ничего проще, чем это понимание. Можно сказать, что женщина – это лучшая игрушка для мужчины, какую только можно придумать. Но не хотелось бы так говорить, ибо это значит не уважать женщину. Однако сама женщина часто относится к себе именно так и, к сожалению, строит свои отношения с мужчиной именно исходя из этого постулата. Но даже заполучив друг друга таким образом, мужчина и женщина могут выбрать дальнейшую жизнь друг с другом осознанно… Выйти из игры может не каждый. Ибо все – слабые жертвы, возомнившие себя авторами своей жизни и хозяевами собственной судьбы, бравирующие друг перед другом «своими достижениями», «своими мечтами», «своими целями». Черта с два! Авторы, хм… Авторы, выбирающие рабство!.. Но я лично выхожу; что бы вы после этого обо мне не думали – я плевать хотел на все «ваши мнения». Мне больше не нужна эта ваша бестолковщина: советы помять кого-нибудь, попасться на чью-либо удочку, работать не покладая рук, родить детей для общественного производства, уплаты налогов и взяток. Я хочу быть свободным от этого вечного рабства необходимости! Я – как Джордано Бруно, воскликнувший перед сожжением: «Я умираю мучеником добровольно!»… Любовь – это все! Теперь догадайтесь, что я имею в виду… А я? – Я стал жертвой, жертвой своей честности в чувствах и отношениях с женщинами, но переделать себя уже не могу».
     Артур много узнал в своей жизни. Он познакомился с эзотерическими знаниями и учениями, но из всего этого скопища знаний, которые человечество выплеснуло наружу за все время своего существования, чтобы тешить человека (этого слабохарактерного щенка) надеждой на перевоплощение и загробную жизнь, ему по духу пришлось лишь одно, раскрывающее суть, природу вещей – своя собственная философия, свой духовный стержень. Его жена всегда ему говорила, что в нем этот стержень есть. А когда после продажи машины он, наконец, купил огромный и подробнейший путеводитель по Вселенной и изучил его до мельчайших подробностей, то все понял окончательно. Цепь его знаний замкнулась. Эти знания доступны лишь единицам, избранным, и он был одним из тех, кому они стали известны… Остальные этих истин страшатся и не желают их познавать, предпочитая оставаться в удобной иллюзии. Знания эти не записаны в какой-то одной книге. Их нужно собирать по крупицам, и только тогда они становятся доступны, но не всем, а лишь некоторым, кто смог их обнаружить.
     В ту самую ночь, когда Артур родился, он появился на свет, как появляются все новоиспеченные граждане планеты Земля – с криками и рыданиями. Он прожил свои тридцать с лишним лет, как один миг. Он любил, но его любовь была не выраженной. Он понял истину: ничто не имеет значения кроме любви, – впрочем, он ее знал с детства; любовь – вот то, ради чего человек живет на земле. Но все его лучшие чувства и любовь так и остались внутри него, как остается внутри и не находит выхода любовь и лучшие чувства почти каждого человека. Вся его нежность и трепетность к призрачному любимому созданию, которую он мог бы отдать другому человеку, как это ни прискорбно, так и осталась в нем самом, не найдя выхода. Всю свою любовь он смог воплотить лишь в своем творчестве, которое, впрочем, никому, кроме него, как показывает реальность жизни, не нужно. Два самых крупных издательства ему отказали в публикации его первого произведения. «Вам отказано. Не подошло» – эти слова стояли в ушах Артура как приговор, но приговор-то не ему, а – всему миру. И если отказали крупные, то что уж говорить о мелких издательствах, которым для получения прибыли важен явно ходкий товар; в мире потребительства иного и не стоит ожидать. Кривая Гаусса позволяет дать ответ на любой вопрос, например, на такой: как средние люди могут распознать и дать дорогу гению? Они его не заметят, а если заметят, то – полные зависти – отвергнут. И мелкие издательства также – отказывали…
     В эту ночь должно было совершиться роковое дело. Это дело должно было стать самым страшным в его жизни. Но он не боялся его совершать. Прервать все – нет, не из-за разочарования, а по собственному выбору: он поднялся над людьми и человеческим пониманием «счастья», он посмеялся над убогими и неосуществимыми стремлениями людей переродиться в новых телах. Родители не спрашивали его, хочет ли он появиться на свет, но теперь он сам волен распоряжаться собой. И он не будет их жалеть, как мог бы. Он мог бы сказать себе: «Мать и отец, брат, родственники – они ведь будут плакать, их нужно пожалеть!» «Как тебе не стыдно! Борись!» – было бы восклицание общества, этого монстра, желающего испить его энергии; когда он обессилит, оно только посмеется в сторонку над «его стремлениями», которые оно ему внушило. Но Артур не «повелся» бы на эти ухищрения, ведь родители не позволяли ему многое, а общество ставило препятствия, грозило ему нищетой и своим холодным безразличием заставляло его избавляться от своих истинных стремлений. Быть может, поэтому он так и не смог ничего совершить в жизни. Хотя свою миссию для людей он исполнил. Возможно, его понимание жизни и отношение к женщине именно как к равноправному существу и лишили его счастья быть с теми женщинами, которые встречались на его пути: он не стремился во что бы то ни стало «завоевать», «заполучить» их (как это делают пустоголовые мужчинки, соревнуясь друг с другом, удовлетворяя внимание смотрящей на это со стороны «выбирающей» женщины), а предоставил возможность им также сделать свой выбор. И они сделали: свой выбор обычной самки. И остались несчастными, поскольку лишились настоящей любви. Его любви. И он лишился их любви. А жить дальше, будучи невыраженным ни в любви, ни в деятельности, которую ныне считает пустой бессмыслицей, он не желает, ибо это – жизнь амебы. И такова теперь жизнь этих женщин… Да и зачем тогда ему те ущербные женщины? Слава богу, что сия чаша – чаша отношений с ними – миновала его. Они слишком для него глупы… Часто женщины только тем и занимаются, что рожают: сначала от одного, потом – от другого. Некоторые – от третьего. М-да! Плодовитые самки! А производители знай их осеменяют – сначала одну обрюхатят, потом другую, затем загадочно скажут и третьей: «Извини, нам с тобой не по судьбе» – предварительно и ее наделив отпрыском. «Выбирающие» жертвы. Или: жертвы, выбирающие других жертв… В конце концов, и родственников можно «проучить» для их «будущих жизней», если они в них верят…
     Почему-то Артур в молодости думал, что ему рано думать о любви, что нужно достигнуть мало-мальски хоть какого-то достатка, а теперь, в таком возрасте, что ему уже поздно думать и мечтать о ней – перерос. Музыка его была нужна только одному ему. Он никому ее больше не желал играть. То, что он написал, никому не потребно. Это ведь якобы трагично! А как в мире относятся к трагизму? Достаточно вспомнить слова той злополучной пассии: «Артур, да не надо трагизма! Не надо вот этого! А?.. Я хочу жить и наслаждаться!» Только человек с каменным лицом и морщинами на лбу не может наслаждаться и в горе восклицать: «Я счастлив!» или «Я счастлива!». Все это – самоуспокоение, самообольщение.
     Ему теперь можно прекратить бессмысленную борьбу. Никакого перевоплощения не будет, теперь-то уж он это точно знает! К черту эти выдумки! Пусть ругаются и проклинают, пусть сетуют и обвиняют в слабости слабовольные лицемеры, устроившие эту жизнь подобно своей лживой сущности. Общество создано людьми – противоречивыми и недалекими, безжалостными и презрительными, лживыми, скрывающими от других свою сущность. Поэтому ни общество, ни его отдельные так называемые «элементы» не вправе осуждать его в этом поступке. Будь что будет. В отличие от них, он не боится Ее, он Ее презирает, презирает так же, как и саму эту искусственную жизнь в обществе лживых недоумков…
     И если после столь длительных поисков найдя себя, он мог сказать себе: «Здравствуй!», то теперь, обращаясь ко всем людям и их обществу, он уже мог смело заявить им: «Прощайте!» – и раскрыть свои объятия перед Вечностью.

Продолжение: http://www.proza.ru/2013/04/14/2107

Вернуться к предыдущей главе: http://www.proza.ru/2013/04/13/1834