184. Представлены к Ленинским премиям

Газета «За науку в Сибири» (№45 от 23 ноября 1964 г.)  опубликовала извещение Комитета по Ленинским премиям о работах, поступивших в комитет на соискание Ленинских премий 1965 г.

Признаться, обилие представленных кандидатур на соискание Ленинской премии из Академгородка меня сильно поразило.

На Ленинскую премию был представлен академик Л.В. Канторович.  Я был очень рад за Леонида Витальевича. Когда он появился в Доме Культуры, а он там бывал часто, мы окружили его, поздравляя с выдвижением, пожимали ему руки, а он, как всегда, краснел и смущался.

На Ленинскую премию были представлены совместно математики-геометры академик А.Д. Александров и доктор физ.-мат. наук Ю.Г. Решетняк.

Александр Данилович ходил с женой на всё, что шло в ДК и в Университете. Его колоритная фигура всегда привлекала внимание, и не было случая, чтобы вокруг него не зароился народ с вопросами, на которые он охотно отвечал. Среди них всегда были альпинисты, у которых он был своим. Его горячо поздравляли с выдвижением. Жали руку. Приобнимали. Он улыбался, но на лице его была только озабоченность.

Юрию Григорьевичу Решетняку пришлось звонить домой, - на наши мероприятия в ДК он ходил редко. Его голова всегда была занята очередной задачей. Помню, как в Золотой долине, где он жил летом 1959 г., его часто можно было видеть сидящим на крыльце с маленьким ребенком на одном колене и тетрадью на другом, от которой он не мог оторваться, быстро записывая туда решение очередной задачи, пришедшее ему в голову. Впоследствии он стал член-корреспондентом АН (1981), а потом и академиком (1987). В 2000 году Ю. Г. Решетняк получил премию им. Н. А. Лобачевского, присуждаемую Российской академией наук.

От Института гидродинамики представили на Ленинскую премию сразу четверых хорошо знакомых мне человека: член-корр. АН Б.В. Войцеховского, Славу Митрофанова, Рема Ивановича Солоухина и Марлена Топчияна за исследования детонации в газах.

В списке были и другие ученые, имена которых мне были известны, но либо они жили в Москве, либо я с ними не был знаком.

Но совершенно неожиданно для меня на Ленинскую премию был выдвинут коллектив проектировщиков и строителей Новосибирского Академгородка. Я об этом раньше не знал. То ли бумаги подписывал Анатолий Илларионович Ширшов, то ли вообще это было сделано келейно. По-моему это для всех было неожиданностью, кроме, разумеется, академика М.А. Лаврентьева и самих лауреатов. Я спрашивал и академиков Будкера и Воеводского, они знали о кампании по выдвижении претендентов на Ленинские премии, но то, что будут выдвигаться на премию по проектированию и строительству Академгородка, тоже ничего не знали.

На Ленинскую премию за проектирование и строительство города науки в Сибири были выдвинуты проектировщики - М.А. Белый и И.Г. Леберфарб, строители - зам министра среднего машиностроения А.Н. Комаровский, начальник Управления строительства «Сибакадемстрой» Н.М. Иванов и гл. инженер А.М. Вексман, а от сибирского отделения АН – заместитель председателя СО АН Б.В. Белянин и гл. инженер УКСа А.С. Ладинский.

Только теперь я понял, в какой они были ситуации, когда ОКП принимал решение о снятии с работы по требованию профсоюза А.С. Ладинского. Ведь мы ему вменяли крупные ошибки в проектировании и строительстве Академгородка. Можно только представить себе, что бы было, если бы мы вынесли наше решение на утверждение в более высокие профсоюзные органы! Совершенно очевидно, что Ленинской премии никто бы за создание Академгородка не получил. Последствия были бы непредсказуемы. А для меня-то уж точно.  Думаю, я тогда висел на волоске.

Я подумал: «Интересно, в каком месяце это подписывалось», и решил, что наиболее вероятно, после отмены нашего решения о снятии Ладинского по требования профсоюза.

Понял я теперь и торопливость со сдачей первой очереди Академгородка. Б.В. Белянин необходимость сдачи первой очереди Академгородка объяснял тем, что деньги на его строительство, отпущенные Правительством, заканчиваются и чтобы продолжать строительство, надо подписать Акт о приёмке первой очереди Академгородка.

Но теперь я понял и другое. Подписав этот Акт, академик М.А. Лаврентьев получил возможность сказать: «Город науки построен!» и это было необходимо для представления коллектива на Ленинскую премию. Сделано было грамотно.

Я не хочу обсуждать вопрос, достойны ли кандидаты в лауреаты или нет. Скорее всего, достойны. Проблем при создании с нуля города науки, да ещё в Сибири было невероятное количество. Всё было в первый раз. Всё создавалось заново, от производственной базы строителей до научно-производственной базы учёных. Промышленные предприятия, обеспечивающие стройку, и здания пятнадцати институтов, жилые микрорайоны – всё было спроектировано и построено быстро и добротно.

Минсредмаш в 1960 году спас положение со строительством Академгородка, взяв на себя функции подрядчика. За это Комаровскому памятник следует поставить в Академгородке.

Н.М. Иванов навёл на стройке порядок и, тем самым, обеспечил ввод первой очереди Академгородка за 5 лет, а все технические вопросы обеспечивал и решал А.М. Вексман, строитель с большой буквы. Он был выдающимся инженером. Честь им и хвала.

А.С. Ладинский с проектным отделом УКСа крутились, как белка в колесе, снимая многочисленные вопросы строителей к проекту и исправляя на ходу ошибки проектирования. Тем самым, они не допустили затягивания сроков строительства. При этом были учтены многие пожелания ученых, возникших в ходе строительства институтов.

Б.В. Белянин принял эстафету от академика Христиановича, который, на мой взгляд, тоже вполне заслужил премии вместе с ним, поскольку руководил организацией строительства в самые трудные, начальные годы.

Б.В. Белянин фактически был главным заказчиком строительства, решая постоянно вопросы очередности строительства и создания необходимого комплекса, как для ученых, так и для жителей. Он умело сглаживал противоречия между заказчиком и подрядчиком, проводил достаточно жесткую приемку зданий и сооружений, обеспечивая максимально возможное качество в трудных системно недостаточных условиях.

Я полагал тогда и теперь не изменил своего мнения, что в этом коллективе должен был находиться и начальник УКСа Каргальцев. За всё время его работы на посту начальника УКСа я ни разу не слышал нареканий в его адрес – он руководил спокойно и умело, - это был организатор высочайшего ранга. Причем в отличие от Ладинского, он делал свою работу незаметно, не допуская ошибок и очень-очень компетентно.

Я думаю также, что в этом коллективе мог бы быть и заместитель председателя СО АН Л.Г. Лавров. Он обеспечил, во-первых,  качественную приемку от строителей жилого фонда города, детских и медицинских учреждений, а, во-вторых, с нуля создал и наладил жилищно-коммунальное хозяйство и, в третьих, обеспечил нормальную работу хозяйственно-технических служб здравоохранения и культуры.

Да, если бы я участвовал в выдвижении на Ленинскую премию, я бы предложил подумать над кандидатурами Каргальцева и Лаврова. Правда, я понимал, что кандидатура Каргальцева была неприемлема для первого секретаря обкома КПСС Ф.С. Горячева.

Я позвонил Н.М. Иванову и А.М. Вексману и поздравил их с выдвижением на Ленинскую премию, а Белянина и Ладинского поздравил лично.

Строительство Академгородка, те не менее, продолжалось. Надо было ещё капитально потрудиться, чтобы расшить узкие места, мешавшие нам жить. По-прежнему на получение жилья и места в детских садах и яслях стояло в очередях много людей. Очереди в магазинах стали хроническими. Бытовых услуг было мало. Дом учёных еще не был построен.

Это, если говорить по-крупному. А если развернуть эти проблемы, деталями можно было занять несколько листов писчей бумаги.

Кто-то уже примеряет знаки лауреата, но многие трудности роста ещё не преодолены, и в Академгородке ещё далеко не было завершено строительство, которое бы обеспечило полноценную работу институтов, а людям полноценную жизнь. Полагаю, что тот, кто жил в Академгородке в то время, это знал. Знали все, начиная от рядового жителя и кончая председателем СО АН.

Продолжение следует: http://proza.ru/2013/04/13/1951