185. Страсти вокруг ППО

на фотографии председатель Художественного совета ДК "Академия" доктор геолого-минераловедческих наук Геннадий Лювович Поспелов

Несколько неожиданно для меня появилась в июньском номере газеты «За науку в Сибири» (№25 от 29 июня 1964 г.) статья председателя художественного совета д.г.-м. наук Геннадия Львовича Поспелова, озаглавленная «А как вы думаете, жители Академгородка?» В ней шла речь о судьбе придуманных проектными организациями Пунктов Первичного Обслуживания (ППО), которые они спроектировали в трёх микрорайонах – «Б», «В» и «Д». В микрорайоне «В» оно уже было построено и использовалось нами. В микрорайоне «Д» из него по окончании строительства сделали обувной магазин, в микрорайоне «Б» еще строилось.

Я разбирался с ППО в микрорайоне «В» и изучал возможность его использования по прямому назначению, однако, пришел к выводу, что предлагаемые решения неудачны. Поэтому мы решили использовать это помещение не для предприятий быта, а для нужд кружков и клубов. Поэтому ППО в микрорайоне «В» было отдано Дому культуры «Академия». Ещё в марте А.И. Бурштейн со своими энтузиастами провели там первый конкурс мисс «Интеграл». Правда, следует прямо сказать, что это помещение Бурштейну не нравилось, - он видел молодёжное кафе совсем другим и мечтал о переоборудовании одной из столовой.

С размещением в этом помещении других клубов и кружков руководство ДК подзатянуло, и помещения большую часть времени простаивали.

Видимо, всего этого Геннадий Львович Поспелов не знал. Когда пустое ППО попало ему на глаза, он, по-видимому, кого-то порасспросил, что-то продумал, и у него в голове возникла некая концепция, которой он и поспешил поделиться.

Статья большая, поэтому я вкратце изложу её содержание и кое-что процитирую.

Значительная часть статьи посвящена изложению того, что можно сделать в помещениях ППО:

«ППО представляет собой сравнительно небольшое, но вместительное здание из нескольких комнат, которые частью можно объединить, раздвинуть складывающиеся гармошкой стены.

Здесь есть зал, где можно провести репетицию, организовать лекцию или концерт, шахматный турнир или занятия гимнастической секции, где можно днём устроить временный детсад, а вечером организовать вечер отдыха жителей какого-либо дома или всего микрорайона.

Наконец, этот зал можно отдать в аренду под банкет, именины или свадьбу, благо рядом есть кухонька, где можно подогреть пищу.

В средней тёмной комнате, которая отделяется от других раздвижными стенками, можно смотреть диапозитивы и любительские или малоформатные кинофильмы.

Есть комната для общественной столярной и слесарной мастерских, где должны стоять станки, на которых могут работать желающие, комнате, где можно производить приём и раздачу различных заказов, комната для правления. Здесь масса встроенных шкафов, где удобно хранить общественное имущество. Наконец, здесь есть большой навес, под которым даже в дождливую погоду приятно провести время, потанцевать или почитать газеты».

Геннадий Львович рассказывает, что архитекторы полагали, что хозяевами ППО будут общественники микрорайона, задачей которых они считали сплочение жителей, организацию их досуга, повышение их общественной инициативы в быту. Но так не получилось, - никто в микрорайонах не захотел этим заниматься. Поэтому спешно начали приспосабливать помещения ППО под другие нужды: в микрорайоне «Д» под обувной магазин, в микрорайоне «Б» - под КЮТ (мы действительно объявили, что там будет КЮТ, хотя и не собирались его там размещать; об этой истории я уже писал. МК), относительно ППО в микрорайоне «В» Геннадий Львович ничего не знает (или знает, но не пишет).

Таким образом, заключает Г.Л. Поспелов «…интересно задуманный эксперимент с организацией новой формы устройства общественной жизни жилого микрорайона» провалился.

Далее Г.Л. Поспелов, приводит еще примеры пассивности общественности и делает вывод о том, что в Академгородке «оказалось немало людей, заболевших одной старой, но довольно дурной болезнью – иждивенчеством». В заключение он призывает «…поговорить об этом всерьёз, и, в первую очередь, о судьбе ППО».

Разумеется, Геннадий Львович ничего не знал о наших планах. Не знал он и о том, что архитекторы, с которыми он встречался и разговаривал о ППО, были, с одной стороны идеалистами, придумавшими такую форму, до которой общественности надо было ещё тянуться и тянуться. С другой, - маленькие комнаты ППО были рассчитаны на 10-20 человек, что годилось только для кружковой или узкоклубной работы, и это выглядело в наших условиях роскошеством. У нас было много нерешенных вопросов по Академгородку в целом (во многом по вине тех же «архитекторов»), и мы не могли поступить иначе, как использовать ППО для этих нужд.

Дискуссия в газете не получилась. Помещение мало кого волновало, кроме нас. Если уж говорить, кого оно волновало, так это начальника ОРСа Борисова, который хотел прибавления торговых площадей.

Была еще попытка привлечь общественность Института Ядерной физики, но, кроме слов, мы от них никаких вопросов или предложений не услышали.

Шло время. Дискуссия так и не развернулась. Если мне память не изменяет, было всего 1-2 отклика и те по поводу бездеятельности общественности ИЯФ в решении вопроса о ППО.

Наконец, я провел совещание с директором ДК Немировским и заведующей массовым сектором ДК Соболевой, обсудил с ними все варианты использования ППО в микрорайоне «В» для клубов и кружков и поручил им разработать предложения.

Проект предложений готовила Нина Васильевна Соболева. Немного подкорректировав его, я предложил ей опубликовать эти предложения в газете «За науку в Сибири», тем самым положив конец неопределённости.

Продолжение следует: http://proza.ru/2013/04/13/1964