Человек из будушего. Талисман на ладони руки

                О   том,   что    в   отсутствии    тётушки   Айшат   приходил   к  ним   Большой   Магома,   ни  Тимур,    ни   Аргут     решили   ей   не  говорить.   Аргут   в  силу   того,  что,  при   всем   желании,   всё   равно    не  смог   бы   ничего  сказать.  Ответить  на  вопрос,  кивая  головой   или   глядя     в  глаза,   это  одно  дело,   но,   чтобы   подробно,   самому   о  чём-то   сказать  -  труднее.   Да  и   решись   он   на  это,  вряд   ли   хоть,  что-то   поняла  бы   Айшат  из  этого,   запутал  бы   он   просто   её.
 
 Тимур   смотрит   на  Аргута,   улыбаясь   в  ответ  на  его  мысли,  однако   и   он,  не   считает  нужным,   обо  всём   Айшат   рассказывать.  Не   нужно   ей   этого   знать.   Линия  её   жизни  она  проще.  Прямая   у  неё   линия   жизни.  Не  знает   Тимур  такого  чувства   как   зависть,  но  то,   что  он  ощущает,   глядя   на    людей,  очень  похоже  на  это  чувство.   Он    начинает   задумываться,   почему  он   не  такой   как   они.  И  когда   появился  этот   человек,   которого   многие,   в  том   числе   и  бабушка   Айшат   называют   Большой   Магома,   Тимур    действительно   хотел,  чтобы   Аргут   отошёл   и  дал  ему  с  ним   поговорить.

   Он   знал,  что  ему  нужно  всего  лишь   прикоснуться   к  его   талисману.  Не  взять  его,  не  унести,  а  только  прикоснутся.   Но   Аргут   не  позволил  этого   сделать.   Иногда   Тимуру   кажется,  что  Аргут  знает,  гораздо   больше  того,  о  чём   рассказывает   ему.  Да,  он  умеет  читать   мысли   Аргута,  но  только   до  тех   пор,   пока   тот    позволяет  это   делать.

    -  Но,  почему?   Что  ты  скрываешь  от  меня?  -  спрашивает  он  взглядом   у  этой   собаки.   И  верный  пёс,  тоже  взглядом   ему   отвечает:  -   Ещё   не  пришло   время,  а  когда   оно   придёт,  ты  сам  поймёшь,  как  это  трудно,  скрывать  то,  что  ты  знаешь.

    -  В  последнее   время   я  только   это  и  делаю, -  возражает   ему   Тимур, -  я  слышу,   о  чём  думают  люди,  и  делаю  вид,  будто  не  знаю  этого. Разве  это  не  одно  и то  же?
   -  Нет, - еле   заметно   повёл  головой  из  стороны  в  сторону   Аргут, -  знать,  о  чём   думает   человек   это   одно.  А  знать, что  следует  за  этими  мыслями, совсем   другое.

   Они  часто   так  беседуют  наедине,  даже  когда  кто-то   находится   рядом.  Со  стороны,  кажется,  просто  сидят  и  смотрят  друг  на  друга.  Одна  лишь   тётушка   Айшат  догадывается,  что  не  просто  так  они  сидят,  совсем   и   не  молча,  смотрят    друг  другу   в  глаза.  Но,  она  может,  лишь  предполагать  это,  а  о  чём  они,  хотя    бы  и  сейчас,  рассуждают, не  дано   ей,    этого   понять. 
Сначала,  это  её   задевало,     с  обидой   думала,  что  таким  образом   они    отдаляются   от  неё.  Что  она,  получается,  вроде   и  лишняя   в  этом,  их   молчаливом  общении.

   Но,  когда,   несколько  раз  в  такие   минуты,  подходил  к  ней   Аргут  и  с  виноватым  видом  клал   на  колени   голову,   словно   говоря  этим:  -  Ну,  не  обижайся   на  нас.   Ведь  мы  тебя  с  Тимуром   очень  любим, -  она   вздохнёт  глубоко,  потреплет   лаского  пса   по   густому    его   загривку,  и  вся    её   обида   проходит.   И  Тимур  ей  не  раз  вслух   говорил:  -  Как  ты    можешь   такое  подумать,  ведь  у  нас  никого   роднее  и  ближе  тебя   и   нет.
И  опять,   вздохнёт    Айшат,  прижмёт   его   к  себе  и  скажет:  -  Да  не  обращайте  вы   внимание   на  моё   настроение.  Это  всё  от  возраста.   Думаете   легко   старой  быть,  всё  время  одни  и  те  же   мысли,  что  никому    я   уже   и   не   нужна,  вот   и  грустно  становится    на  душе.

     В  это   время,   пересекая    больничный   двор,    в    их     сторону   направляются   два   человека.     Одного,     Тимур    уже   знает,   это  тот  самый   Большой   Магома,  который    недавно    подходил   к  их   дому,  а  другой,  совершенно  ему   незнаком.
 
 Аргут  поднявшись  во  весь  рост,    недовольно   зарычал,  показывая   всем  своим  видом,  что  не  намерен   подпускать  незваных  гостей    близко   к   крыльцу,   на   котором   сидят  Айшат  с  Тимуром.    Айшат   тоже   поднялась,   и  вид  у  неё,   хоть  она  и  не  рычала,  тоже,  не  предвещал  ничего  доброго.

     -  А  вот  и  я,  тетушка   Айшат,  -  с  приветливой   улыбкой    на  лице   сказал   председатель  сельсовета, -  вот,  привёл   человека    из  Москвы,  большого   учёного,  хочу   тебя   с  ним  познакомить.
Магома    указал     на    Виталия   Сергеевича,   который    смущённо   протирал   очки,  словно  собирался    внимательно     разглядеть      женщину,     смотревщую   всё  время поверх   его   головы.    Магома,   всё   с  той  же   улыбкой,  спросил:   -  Здесь,   на   крыльце   будешь   гостя   принимать   или  в  дом,  всё  же    пригласишь?
 
Выражение   у  Айшат  всё,  то  же,  полное   безразличие   к  тому,  что  говорит  Магома.  А  на  учёного  из   Москвы  посмотрела,     лишь     слегка     и    снова,    взгляд   её,   что-то   выискивал    в   небе,   на  котором   ничего  кроме  редких  облаков   не  было  видно.

   -  Так  вот,  я,  значит,  и  говорю,  гость   к  тебе  из    Москвы,  большой  учёный,  археолог,   Виталий  Сергеевич  Калачов.   Может,  слышила  о  таком? 
Спросил     у   неё    Магома,  будто  Айшат  и   не  санитарка   сельской   больницы,  а,  по  меньшей   мере,   доктор  или  кандидат  наук.
    -  Как  же,   конечно    слышала.  Прошлой  ночью,  почти  до  самого  утра,  то  песни,  то  танцы   из   клуба,  -  губы  Айшат   скривились   в  усмешке.  -  Думала   свадьба  у  кого,   а  на  утро  в   селе  только  и  разговоров,  про   археологов,  которые  у  нас  алмазы   ищут.     И  тут,  Айшат   неожиданно   сказала  то,  ради  чего   к  ней   и  пожаловал   Магома   с  этим  учёным.    -  Только,  чего   их,   алмазы,  искать   где-то  в  горах,  когда,   вот  они,  на  шее   висят,   у  моего   Тимурчика.

И  то,  как  она    открыто   об  этом  сказала,  не  скрывая   и  не  утаивая,  удивило  не  только  неожиданных  этих  гостей,  но   даже    маленького    Тимура   и,   не  ожидавшего  от  Айшат  таких    слов,  большого   лохматого   пса.   Тимур     смотрел  на  бабушку   с  нескрываемым  восхищением,  в  то  время   как    Аргут,  скорее   с    непониманием  её.

    -  Как  же  так,  разве  можно,  вот    так,  прямо  говорить?    Да  ещё   кому?   Незнакомому     человеку    и   этому    увальню,  который   только  и   думает,  как  бы   этим  талисманом   завладеть,    -  читалось   в    осуждающем  взгляде    собачьих   глаз.

    -  И  сама  не  знаю,  что  на  меня  нашло,  -    будет   потом   объяснять   Аргуту   и  Тимуру    своё   поведение,   старая  санитарка.    -  Сама  же   говорила,  что  близко  нельзя   к  этой  вещи      Магому  подпускать.  А  тут,  вот    он,   медальон,   берите    и   любуйтесь  им.
 
И  не  догадается   Айшат,  что   вовсе  и   не  она,   в  тот  момент,    это  говорила.  Хоть    и  слышала   свой   же  голос  и  видела   себя,    как   стоит   она   на   крыльце  и   что-то   говорит.    Но,   видела   себя   и   голос   свой   слышала,   как   бы    со  стороны.   И   то,   что   потом  будет   стараться    объяснять   свой   поступок,  но   так   ничего   и  сама-то  не   поймёт.   А  потом,   просто   забудет   это,   как   будто,   ничего   она   подобного   и   не  говорила.   Тимур,   конечно,   всё   поймёт,  но   будет   знать,  что   людям   прошлого,   в  котором  он   сейчас  находится,   это  объснить   невозможно.   Потому   что   они   ещё  не   догадываются   о  сушествовании   другого   измерения   времени,   сушествующего   постоянно    параллельно  с  тем   миром,   в   котором   они   живут. 
   
 И  уж  куда  было,  понять   это    всё,  Большому  Магоме.  Он  сейчас   ликовал,  что   всё   так   удачно  складывается.  Уж  если   сама   Айшат   про  этот  медальон   сказала,  то   и   прикоснуться   к  нему   теперь,    вполне  будет  возможно.  Здесь  важно,  что  бы   этот   археолог  настойчивей   был.   А  он,  как   назло,   всё   на  одном  месте   топчется,   очки  свои,  то  снимет,   то  вновь  наденет.  И,  хотя  бы  слово   сказал,  а  то,  всё   молчит  да  молчит.

         Хоть   и  молчал   Виталий   Сергеевич,  но,   только   медальон   тот,   разглядеть   всё - же   успел.  Случайно  или  нет,   всегда   спрятанный   за   воротничок,  он   сейчас  был  поверх   рубашки.   Это  было  не  просто   уникальное   произведение    ювелирного   искусства    очень  старых  мастеров.   Виталий   Сергеевич,   не  веря  своим  глазам,  видел  перед  собой   магический   знак,   по  крайней  мере,  этот   медальон   очень   сильно  был  на   него   похож,  при  помощи  которого   древние   друиты    могли   призывать   себе  на  помощь  силы  природы.   Но,  друитизм,   -  думает    археолог,  -   никак,   не   может   быть    связан    с  историей  этого   горного   края.  Если,   конечно,   не  допустить  мысль,  что  медальон  этот,     уже   потом,  ближе   к  нашему   времени,    кем-то    был   сюда   завезён.   Но,   когда   и  кем?  И,  главное,   как   он   оказался   у  этой    женщины?
   
Виталий    Сергеевич   вспомнил   рассказ   Большого   Магомы,   о  том,   как    полугодовалого    малыша    с  этим   медальоном   на    шее,  принесла   в  село        большая   собака,  которая  с  того  времени   ни  на  шаг   от  него   не  отходит.   Но,   можно  ли  всему    этому   верить?

     - А  вы,  не  допускаете   мысль,   что  этот  медальон,  сделан   был  намного  раньше? 
Виталий   Сергеевич   обернулся,  чтобы   увидеть  того,  кто  мог   бы  задать  ему   этот  вопрос.  Но  не  увидел,  не  за своей  спиной,   ни,  где-то   поблизости,   никого,   кому  мог  бы  принадлежать  этот  голос.

    Чуть  в  стороне   стоял   Большой   Магома   и   буквально   впился   взглядом   в   медальон,  свекающий   гранями   блиллиантовых  камней.    Аргут  лёжал   около  крыльца,    тяжело  дыша  и   так    разинув   клыкастую    свою   пасть,   что,   казалось,   в  любой  момент,   готов   был   наброситься   на   них.   Представив   эту  картину,  Виталий   Сергеевич   поёжился   и  сделал   шаг  назад,  чтобы   в  случае  чего  спрятаться  за  широкую   спину   председателя  сельсовета.    И,  уже   оттуда,    пытался    теперь    определить,  чей   же    голос    он  только  что  слышал.     Оставалась   лишь   эта   женщина,  которую   Большой  Магома   назвал   тётушкой   Айшат.   Но,  голос   ведь   явно    принадлежал   мужчине.   Виталий   Сергеевич   внимательнее    посмотрел   на   ребёнка,   которому  на  вид,   можно  было  дать    и  пять  и  шесть  лет,  но  никак   не  два  с  половиной  года.   И   теперь    учёному   из  Москвы   казалось,  что    голос,   который   задал  ему  этот   вопрос,  скорее   принадлежал   ребёнку,   чем   мужчине.

     -  Чушь,  какая-то,  подумал    он,  померешилось   видимо.   И,  потом,  прозвучи,  действительно,    этот  голос,  его  бы  все  услышали,  а  не  только    я  один.

Виталий   Сергеевич  ещё  раз   прошёлся    по  лицам,   когда    дошёл   до  Тимура,   удивился,  насколько   осмысленным  и  по-взрослому   задумчивым    был    взгляд  малыша.  И  снова,   на  этот   раз  отчётливее,  чем  раньше,   тем  же  голосом  прозвучали   слова.   Теперь,   можно    было    не  сомневаться,  что  разговаривает  с  ним   именно   Тимур,  хотя  губы   ребёнка  по-прежнему  были  плотно  сжаты,  и  никто,   кроме   человека   из  Москвы   не  слышал,    о  чём   он  говорит
.
    -  Ты,  и  только  ты   один,  можешь  подойти   и  взять  в  руки  мой  медальон. 
Со  стороны  это  выглядело  так,  будто   Тимур,  молча,  и  совершенно    неожиданно   вдруг    снял  с  груди    медальон  и  протянул  его,  человеку,  который   так  ничего   и  не  сказал  за  всё   это  время.   Большой  Магома   уже  рванулся,  чтобы   выватить    драгоценную  пластинку,   на   какое-то  мгновение    показалось,   что   он   прикоснулся   к   ней.    Но,  это   действительно,  только  так   показалось  со   стороны.    Аргут,  так  же,   как   и   в  прошлый  раз,    стоял   между   ним   и  Тимуром,  рука   которого   даже  не  дрогнула,  удерживая  на  вытянутой   ладони   заветный   талисман.

    -  Возьми   и  рассмотри   его  как  следует,  ведь  ты  этого   хотел, -  пронзил   сознание  учёного  голос   ребёнка.  И  он   осторожно   взял  из  рук   Тимура    изумительную  по  красоте   вещь,   скрывающую   в  себе  какую-то    тайну.  Первое   ощущение,   испытанное     Виталием   Сергеевичем,  было  ощущение   дыхания,  словно  тёплый  ветер  расправил  на  его  ладони   лёгкие   крылья     и  застыл,  чтобы   в  следующее   мгновение   тут  же   исчезнуть.    Хотелось   сжать   пальцы  в  кулак   и  не  выпускать  из   рук,  этот   похожий   на  пойманную  птицу   удивительный   по  красоте    медальон.

   -  Правда,  он  не  такой   как   все  остальные?    Правда?  -  ещё  раз  спросил   мальчик,   который  умел  разговаривать,  не  раскрывая  рта.   Мужчина   в  очках,  молча,  кивнул   в  ответ,  он  не  мог  найти  слов,  чтобы  передать  в  них   всё,   что  сейчас  ощутил.   Но  это  было  только  первое  его  ощущение,  чего-то  неясного   и   таинственного,  а  следом  пришло  другое,  не  менее  загадочное.  Четырёхгранная   тонкая    золотая  пластинка,  вдруг  стала  чем-то  наподобие  экрана,  который  притягивал  к  себе  и,   казалось,  что   ты     не  со  стороны   видишь,  что  происходит  в  его  глубине,  а  сам    уже   находишься   в   просторной   пещере,    свет  в  которую  проникает   через    большой    огороженный     камнями   вход.   Он   увидел   женщину  в   белом   платье   расшитым   жемчугами   и   множеством  драгоценных  камней,  на  руках  у  женщины    был      ребёнок,  у  которого  на  груди   сверкал   тот  самый   медальон,   который    сейчас    лежал   на   его    ладони.   Рядом   с  женщиной  и   ребёнком   стоял   высокий    мужчина  и,  улыбаясь,   смотрел   на  них.
 
       -   Это   мои  родители,   они   остались  там,  очень  далеко   отсюда,  в   другом   времени,   пояснил   увиденное   Тимур.  Затем   по  изображению   прошлась   какая - то    мутная  полоса  и  оно   исчезло.   Ничего,   не  говоря  больше,  Тимур   протянул   руку,   и   заветный  талисман    вновь   оказался  на  его  груди.