Человек из будушего. Ночь в доме у Большого Магомы

               

   Когда   Большой  Магома   работал   заведующим   фермой,  а  Иса   завхозом   сельской  больницы,  только   они   и  ходили  в   этом   селе   в  шляпах.  Шляпы   были  одного  цвета,  из  одного  магазина   и   почти   одного  размера.

  На   голове    у   Большого   Магомы   шляпа   эта  еле  держалась,  а  у  Исы,  съезжала   на  лоб   и   чуть  ли   не  к  самой   переносице. 
 Когда   они    шли   вместе   по  улице,   один   всё   время  придерживал    свою   шляпу,  чтобы   с  головы  не  слетела,   тем  временем,   как    другой,    поправлял   её,  чтобы  не  закрывала  глаза.

   Высокого  роста  Большой  Магома   шёл    медленно   и   вразвалку,  рядом  с  ним,  худощавый   и   сутулый   Иса     семенил    быстрыми  шашками   и,   хоть   был   в   шляпе,    всё  равно   казался   невзрачным   на  фоне   своего  приятеля.

   Различие  в  росте   и  весе,    не  мешало    оставаться    им   друзьями   и  находить  повод  чтобы,  что-нибудь  отметить,  как  положено,  за   щедро   накрытым   столом.
 
   Сейчас,   находясь  в  гостях   у  Большого  Магомы,  Иса,  уже  изрядно  захмелев,   жаловался   на   свою  жену  Оксану:  -  Ты  представляешь,  Магома,  она   мне  говорит,   довези  уважаемого  гостя   до  самого  дома.  Это  она  так   старую  ведьму  Айшат,  уважаемой    называет.  Нет, ты  представляешь,  Айшат  и  вдруг, -  уважаемый   гость...

Большой   Магома   наполняя  рюмки,  внимательно  слушал   рассказ   Исы,   о  том,   как   Оксана   принимала  у  себя    Айшат.

     -  А  о  чём  они    говорили?  -  пытался  он   узнать,  догадываясь,  чем  было   вызвано  гостеприимство   Оксаны.

     -  Так  в  том  то  и  дело,  я  же  тебе  говорю,  что  она  эту  старуху,  называла  - уважаемый   гость!  Ты,  представляешь,  Айшат,  эта  уборщица,   и  вдруг,  -  уважаемый    гость.   Вот    ты,  например,  уважаешь   Айшат?  Нет.  Правильно.  И  я  тоже,   её    не  уважаю.  А   для   Оксаны,  вдруг,  ни  с  того,  ни   сего,   она    стала   уважаемой...   Скажи  мне,  как   это  понять?

            Большой   Магома  в  тот  вечер  так  ничего  путного  от   своего   друга  не  добился,  поняв  только,  что  разговаривали    женщины  в   отсутствии    Исы   и,  о  чём  они    там   говорили,    он    не  знает.
 
Оставив    приятеля   спать  у  себя   дома,  расположив  его   на  диване   в  гостиной   комнате,  Большой   Магома,   спустившись  по  лестнице,    вышел  во  двор.  Проверил,  плотно  ли  прикрыта  дверь  курятника,  подкрутил   у  входа   лампочку,  которая   постоянно   мигала, то  вспыхнет,  то  погаснет.   Прикрыл  кран,  по  которому  тонкой   струйкой  стекала   вода.  Постоял,  глядя   на  звёздное   небо,  подумал,  что    жена   его,   Хадижат,    на  этот  раз  дольше  обычного  задержалась   в   городе.  Раз   в  месяц   она  выезжала,  чтобы  закупать  товар   для  магазина,  который   Большой   Магома    купил  у  Оксаны,  после,   такой   трагичной  и  неожиданной  смерти   Идриса, бывшего  её   мужа,   который   приходился   двоюродным   братом    Исы.
 
 Вспомнил,  что  ещё  остался   за  ним    невыплаченный   долг  перед  ней.  Деньги,  конечно    были,  но,  не  в  правилах  Магомы   быстро  с  ними  расставаться.         -  Ничего,  подождёт,  подумал  он,  -   не  совсем   ведь   чужие  люди.
 А  здорово   она,  всё   же,  этого   Ису   окрутила   и   на  себе  женила,  месяца   не   прошло  после   смерти  мужа,  и  быстро  всё   к  своим  рукам  прибрала.  Впрочем,  чтобы  эта  свадьба  тогда   состоялась,   он  тоже  в  стороне   не  стоял. 

  А,  что  если   сейчас  к  ней  явиться,  пока  Иса   спит?  - подумал   он,  но  тут   же,  от   этой   мысли  отказался. 
Придумав   в  качестве  оправдания,  что  не  стоит   этого   делать,   всё   же,    как-никак,   друзья   они   с   Исой,  мало  ли,  что  у    него   раньше   с  Оксаной   было,  так   ведь     это   раньше,   ещё  до   их    свадьбы,  а  сейчас,   вроде  бы,   как-то  и  не   совсем   хорошо...

Но,  был   он  ещё   молод,  выпитое   вино   горячило   кровь,  а  воспоминания  о  женщине,  о  том,  что   связывало  с  ней,  это,   сколько  бы   лет  не  прошло,  не   тускнеет,  тем  более   воспоминания   о   такой   женщине  как  Оксана,   которая,   даже    когда   просто  по  улице   идёт,  всё   в  ней   вызывает   желание. 
 
   -  Ну  и  баба!  -  вырвалось  вслух   у  Магомы,  лет  на  десять   его  старше,  а  куда   до  неё   молодым?  Рядом  с  ней,  другая,  что  и  возрастом  моложе   и  лицом   приятная,   просто, как  говорится,  обычная   женщина.  Посмотришь  и  спокойно   в  сторону   глаза   отведёшь,  а   от    Оксаны,   трудно   глаза   отвести,  обладает   она    какой - то   особой   дьявольской   красотой,  и  казалось,  сама   же   об  этом   хорошо  знает.

 Глаза  у  неё   всегда   с  поволокой,  притягивают    к   себе  и  словно   сразу   в   постель   так  и  тянут,  а  уж   что  она    там,  в  той   постели   с  мужиком   может  сделать,   Магома   знает   по   себе.   

 Поэтому,  видимо   и   Идрис,  мужик   крутой  был,  во  всём   хорошо   разбирался,  а  уж   в  женщинах   особенно,  остановил   свой  взгляд   на   Оксане,  да  и  не  смог  отвести  в  сторону. 

      Она   у  него   была,  чем - то  вроде   машины,  которой  ни   у  кого  не  было.   За    рулём   посидеть    можешь,   руками   потрогать,  проехать   на  крайний   случай,   но  только   не  твоя   это  машина,   хозяину  возвращаешь   с  чувством   зависти,  что   он   может    с    ней,  всё,  что  хочешь   сделать,  потому  что  она  его,  а  ты   так   и  остаёшься   на  обочине. 

 Магоме   кажется,  что   Идрис,  никогда   по  настоящему   и  не  ревновал  Оксану  ни  к  кому,  хотя,   наверное,   догадывался,  как  она  в  городе    товар   получает. 
 Он,   Идрис,   был   собственником,  и  к  Оксане,   относился   как   к  вещи,   которая   была   предназначена   ему    для   удовольствия,   а  не   для    какой-то   семейной   жизни.   Хоть   и  жили  они,  казалось,   как  муж  с  женой,  в  одном   доме,  только   всё   это,   действительно,  так    только    казалось,  потому   что  главное,   для  каждого   из   них,   были   деньги.   

   Впрочем,  для  кого   они  не  главное?   Покажи   сейчас   такого   человека,   так  не  найдёшь  ведь. Не   найдёшь  такого   человека.  Деньги   они   всё  решают   в   жизни.  Это  не  его   слова,  не  Магомы,  это   отец   его   так  всегда   говорил,  этому  и  его   учил,  беречь   деньги. 

 Никогда  не  забудет   он   его  наставление,  которое   получил   когда   в  городе   жил   и  учился  в  институте.   Жил,   не   так    как  другие,  не   в  общежитии,  а  на   квартире,  которую  снимал   на   деньги  отца.  Однажды  приехал   он  к  нему,  побыл      несколько   дней,  посмотрел  на   его   друзей,  с  кем  он   общался,  на  то,  как   живёт.  Поначалу   ничего   не  говорил,   не  ругал,  не  хвалил,  а  когда   уезжал,  дал   совет.

  -  Есть  у  тебя   деньги,  есть  повод,  с  друзьями   посидеть,  сиди,  не   страшно,  если  ты  в  первый  раз  за  всех  заплатишь, это  ничего,  так  и  должно  быть,    к  тебе  лучше   относиться  будут.   Но,  вот  если  и  на  следующий   раз,   когда   сидишь    с  ними  в  кампании,  опять  же,  за  всех  заплатишь,  они  примут   это   уже   как   должное. 
 А если   и  в  третий   раз   так   поступишь,    будут  относиться   к  тебе,  как   к  человеку,  возле  которого   можно    хорошо   отдохнуть,  а  уважение   прежнего   к  себе,    потеряешь,  как  и  деньги,    которые   на   друзей   потратишь.

 По-житейски   просто    сказал   тогда    отец,  но  крепко    это  запомнил   Магома.  Щедрый   был  он   на  угощение,  но  никогда,  просто  так   никого  не  поил,  чтобы  не  иметь  своей  выгоды.   Понял   он  нехитрую   истину,  что  главное  в  жизни,  это  -  деньги.

  С   тех  пор  и  начал  деньги   ценить  больше   всего,  а  человека   оценивать,   насколько   тот   богат.  Вот  и  Оксана,  такая  же,  за  деньги,  всё   что  угодно,   а  за   то,  чтобы   просто  так,   и  не  улыбнётся   и   даже  не  поздоровается.

Пойти  к  ней,  пока  спит   Иса,  конечно   можно,   только,  чувствует    он,  дорого   это  ему    будет  стоить.     Нет,   лучше   я  без   этого   свидания   обойдусь,   -   решил    он.   И  снова   мысли,  переметнулись   к   тому   загадочному медальону.  -  Мы  теперь,   получается     с  ней,    как   конкуренты,  и  она  на  этот  талисман  зарится,  и  мне   он   позарез  нужен.

        Снова   смотрит  на  звёздное   небо,  и  показалось  оно   ему   сейчас,   словно  это  уже  и  не  звёзды,  а  россыпь  бриллиантов  на   тёмной  ткани,  а  луна,  вдруг  окрасилась  в  золотистый  свет   и   вытянувшись,   напомнила  по  форме   медальон,  что  висит  на  груди    ребёнка.

Когда   впервые   увидел    Магома   тот   талисман,  прямо  перед  собой,  в    своём   кабинете,   в  глазах   его    всё   потемнело,   хотелось  подойти,   и  тут   же   сорвать  его.   Уже     и     к      ребёнку   направился,  и  эта    старуха  Айшат  не  смогла  бы   помешать.  Но,   только,   будто   стена,   невидимая  перед  ним  возникла.   Вспомнились  все  эти  разговоры,  что  ребёнка    неведомые  силы  охраняют,  что,   якобы,  сама  Мариула    встав  из  могилы,  ходит  за  ним  по  пятам,  чтобы,  значит,  никто  его  обидеть  не  мог.
   Конечно,  не  верит   всем   этим    байкам,  но   ведь  что-то    ощутил  он  тогда    по - настоящему.

            Размышления   о  талисмане   прервал   шум  машины,   было  слышно,  как,     преодолев  подъём,  она    всё  ближе  приближалась,  пока   не  остановилась напротив  его  дома.  Человек  за  рулём   заглушил  мотор  и   выключил  фары,  ещё  через  какое-то   время,    послышалось,  как  хлопнула  дверца  и  следом,   раздался   дробный   перестук  каблуков. 
 Догадываясь,  кто  это  может  быть,    Магома   открыл   калитку,  не  дожидаясь,  когда  в  неё   постучат.  Так  и  есть,  это  была   Оксана.  Первое,  о  чём  спросила,   про   мужа:  -  Иса  у  тебя?

       -  А  куда  же  ему  деться.  Лежит  на  диване,  наверное,  десятый   сон   видит, -  ухмыльнувшись,   кивнул  в  сторону  верхней  комнаты    Магома.
       -  Я   уже  час   тебе   звоню,  а  ты  не  соизволил   трубку  поднять.
       -  Так  она  у  меня   там  осталась,  в  комнате,  а   сюда  я   вышел,  небом  полюбоваться.  Ты  посмотри,  как  у  нас  звёзды  низко  висят,  и  видно  их   здесь   лучше,  чем  в   твоём  городе.

        -  Что  это  с  тобой,  Магома,   уж  не  влюбился  ли    ты   случайно   в   кого? 
        -  Случайно,  нет,  а  вот   в    тебя,   давно.  Только  ты,   в   последнее  время, в   мою  сторону    и    не  смотришь.
   
Магома,  придвинувшись  к  Оксане,  попытался   было    её   заключить  её   в  свои   объятия.   -  Всё, всё,   успокойся,  -  упираясь в  широкую  его  грудь  ладонями,  обозначила   она   между  ними   допустимое   расстояние.    
 Так  ты,  говоришь,  Иса  уже  спит?         Надеюсь  не  с  твоей  женой?    Большой   Магома   рассмеялся: -  Ну,  ты  и  даёшь. Это  же  надо  такое  сказать.  Давно,  значит,  ты   мою   Хадижат  не  видела,  она  и  раньше,  не  была  худой,  а  сейчас,  в    два  раза  шире   тебя    стала.  Куда   Исе   до   неё,   он  там,  на   ней,    как  в  лабиринте  будет  блуждать,  пока  отыщет,  что  ему  надо.

        -  А  тебя,  значит,   на  худеньких,  теперь  тянет,  так  что   ли?  -  по  прежнему   упираясь  в  грудь  Магомы,  и   то  ли  заигрывая  с  ним,  то  ли   желая   позлить,  говорит  Оксана.  Причём  и  упиралась  в  грудь,   не  так,  чтобы  оттолкнуть,  а  скорее,  чтобы   держать  рядом,  то,  разжимая  пальцы,  словно  кошечка    коготки,  то,  поглаживая   крепкие  мышцы,  воспламеняя   страсть   и  испытывая    удовольствие  от  сознания,  что  ей  подвластно  тело   мужчины,  хорошо  знакомое,   не  только  по  этим   ощущениям.    Большой  Магома   откликаясь   на   невысказанное   её  желание,   кивнув   головой   в  сторону   комнаты,  где   спал   Иса,  тихо   произнёс:  -  Его   теперь и  пушками   не   разбудишь,  крепко   спит.

Больше  ему   ничего  говорить  и  не  нужно   было.  Всё  поняла    Оксана,  без   лишних   слов.  Прислонилась   к   нему,  так,  словно   не  она   сделала   этот  шаг,  а  он, Магома,  привлёк   её   к  себе,  и     прошептала:   -  Хватит   меня   мучить,  пойдём,   ты  же  видишь,  как  я   хочу   тебя.

    В  том   же  доме,   где    наверху    спал  на  диване    её  муж,   в  комнате   на  первом   этаже,   стояла,   хорошо   знакомая    Оксане,   старая   железная   кровать,  которая  умела  скрипеть  созвучно  с  любовными   стонами.

  Быстро  срывали    с  себя  одежду,   стоя    возле   этой   кровати,   Большой   Магома   и,  хрупкая  по  сравнению  с  ним  Оксана.  Не  уступая   в  любовном  поединке    ни  одному  мужчине,   она   всё    делала   раньше  и  быстрее  их.

  Возможно,   поэтому, каждый   раз   испытывая    жгучее  желание   взять  реванш,   возврашались   к  ней   бывшие    её   любовники.  Только,  трудное   это   дело,   взять   реванш   у   Оксаны.   Вот   и   сейчас,   успев   раздеться  первой,    стоит    она,   не   смущаясь   своей   наготы,  используя  её   как   оружие,  которое   не  даёт  осечки.  Стоит,   рукой   откидывая  назад   густые  белокурые    волосы  и,   нетерпеливо  покусывая  губы,   стоит   и   смотрит,  как,  оставшись  в  трусах,   Магома   стягивает  с  ног  носки.

     -   Ты,  что,  собираешься  в  них  лечь  в  постель?   Указывает   она    взглядом  на  последнее  убежище   главной  части    его   мужского    тела.  Магома   сопит   от  волнения,  которого  давно  не  испытывал    и,   наконец,    показывает,  что  и  он   теперь    готов    к    любовному  поединку.

     -   Подожди,  ещё   одна,  очень   важная    деталь, -    с  загадочной  улыбкой   говорит   Оксана.   Прошла   мимо   Магомы   в   коридор,    сняла     висевшее  там      большое    круглое  зеркало,  принесла   в  комнату   и   стала  устанавливать   так,   чтобы  в  нём   отражалось  всё,  что  будет  происходить  на  кровати.

 Зрелище  было  захватывающим,   это  была   схватка    не  любителей,  а    профессионалов.  Но  неожиданно,  в  самый    разгар,  когда  разгорячённые   тела    сплелись   в  одно,   вдруг  прозвучал  гонг.  А  следом,  за   раскатистым   эхом,   донеслась   громкая  членораздельная   речь:  -  Чёрт,  побери,  откуда  здесь  этот  таз  оказался. 
 
Голос  принадлежал   Исе,  а  звучал   он   сверху,  как   раз    прямо  над    головой   Магомы   и  Оксаны.

      Как  много   бывает  иногда    упущенных    мгновений    достойных,     чтобы  их  запечатлеть.   Этот   великолепный   торс  с  мраморным  отливом,  эта  розовая   грудь,  затаившая  дыхание,  чёрные   кудри   в  переплетении   белокурых  волос,  эта  тонкая   жилка,  которую,  пульсирующая   кровь  делала  голубой,  эти   побелевшие  от  напряжения  пальцы,  вцепившиеся  в   край    сползающего  на  пол  одеяла.   Нет   ни  одного  лишнего    штриха    в     остановившемся    движении.  Но,  увы,  всё   прекрасное   бывает  мгновенным.
 
 Так  же   быстро,  как   недавно     скидывали    одежды,   теперь   облачаются  в  них.  Впрочем,  так  же    быстро  не  получается,     в  спешке,  что-то    надели     наизнанку,     приходится   снова  снимать  и    выворачивать.
 Неудачливые    любовники,   сейчас   проклинают   Ису,  которому,  так  некстати,  вдруг  захотелось   встать.  Слышно  как  он   ходит  по  комнате  и  просит   Магому  включить  свет.   Оксана,  не  выдержав,   со  злостью   бросает  Магоме,   припоминая   его   слова   по  поводу,  того   что    Иса   крепко  спит: -  Как   же,   спит   он,  десятый  сон   видит. Вон,  как   он  спит.
   
 Она    сидит   в   довольно   соблазнительной   позе,   оседлав   стул    и   старательно     натягивая   колготки  на   длинные   красивые   ноги.

        -  Магома?  Где  ты,  алло?  -   доносится    сверху.
        -  Он,  что,   по  телефону   с  тобой   разговаривает? -   комментирует   язвительно   Оксана.
        -  Магома,  ау,   отзовись...   -  кричит  Иса,  шаркая     ногами   по  полу,  который   одновременно   является   потолком  комнаты,   где  затаились   любовники.
         - А  теперь,  похоже,  вы  с  ним   в  жмурки   стали  играть,  -   Оксана   не    против,   сейчас,   посмеяться   над   мужчинами.

Большой   Магома,  не  отвечает,   он  даже    не  смотрит  в  сторону   Оксаны,    он   ищет     свои   трусы.

         -  Посмотри,  под  кроватью, -  советует    она,   застёгивая   лифчик.  Магома   наклоняется,   пытается  дотянуться    рукой  и  не  достаёт.   Тогда    он  лезет  под  кровать  и    тихо  вскрикивает,    ощутив   как    острый   железный    крючок,    на  котором   держалась    пружина,  вонзается  ему   в   спину. 
 Находясь   наполовину   под  кроватью,   он  не  может   вылезть,    чтобы   не   оставить   часть   кожи    на   железном   крючке   который,   при   каждом   его   движении,    всё   глубже   в   него   вонзается.   Под  кроватью   находятся   голова   и   плечи   Магомы,   руки    упираются  в  пол,  а  всё,    что  ниже    спины,  представлено  на  обозрение  зеркала,  которое   предусмотрительная   Оксана   прислонила  к  стене.
 Магома,  попытался  медленно   опуститься,    но  вместе  с  ним,    опускается  и  тяжёлая     металлическая   сетка,    вцепившись  в   него,  словно  хищник    зубами.     А   наверху  Иса,   в  поисках   выключателя,   снова,  на  что-то   наткнулся. 

  Судя  по  шуму,   на  этот   раз   на   вёдро   и   совсем   не     пустое,  потому   что    скоро,   Магома   почувствовал,   как   на  него   закапала   вода.   Она   стекала   по   спине,    щекоча    прохладным   прикосновением     все    доступные   ей   углубления   на   теле   Магомы.

         -  Идиот!  Он  что,  пьяный   что  ли?      В  сердцах  выругался   Магома  и  повернул  голову,   насколько    позволяла   это   сделать  кровать.
  То,  что    он    увидел  в  зеркале,   что   стояло   на   полу,    показалось    вначале   чем-то   непонятным,  он  ниже    наклонил  голову  и  посмотрел  пристальней.  И  когда  до  его   сознания    дошло,  что  то,  что   вначале    он  принял   за  какое - то    уродливое   сморщенное   лицо,  с  отвислым   длинным   носом,  на  самом  деле   никак     не    могло    быть    лицом. 
 Когда   до   него   дошло,   как   выглядит   он,  в   собственных    своих  глазах,   со   стороны,   находясь   в   таком   положении,  его  охватила   ярость.

  И,  уже   не  обращая  внимания  на  боль,    рванулся   он   изо  всех  сил,   оставляя  на    железных    крючках   окровавленные    лоскутки    кожи.
 
 Оксана,  уже  в  одежде,   сидела,    согнувшись  чуть  ли   не  вдвое,  плечи    её   дрожали,  словно  их  била  нервная  дрожь,  она   прижимала   ко    рту   скомканный  край   простыни.  Большой  Магома     вначале   подумал,   что   таким   образом    она  переживает  за  него  но,  когда   увидел,  что  взгляд  её    был   направлен  на    это  проклятое   зеркало.    Когда   он   понял,  что  всё  это  время,  она,    оказывается,   смеялась  над  ним,   встав   во   весь   рост,    схватил   зеркало   и  вид  у  него  был,  когда   он   им   замахнулся,    далеко   не  смешным.

  Кто  знает,  в  какую  сторону   полетело   бы    это,  зеркальное  отражение  в тяжёлой   рамке,  если  бы   не   раздался   сверху    звон   разбитой  посуды   и   вопль  Исы,  кроющего  отборным  матом,   и  тех,  кто  строил  этот  дом  и  тех,  кто  в  нём  живёт.   
И,  по  тому,  откуда  шли  эти  слова  и   с  каждым  разом,    становились  всё   ближе,    можно  было  определить,  что  Иса  произносит  их,  скатываясь   по    ступеням    лестницы.   Последний  аккорд   нанесла  его  голова,    ударившись   о  дверь  с  таким  треском,  что  оставалось  только  гадать,  то   ли    это  дверь  не  выдержала,  то  ли   голова  Исы   раскололась   как  пустой    грецкий  орех.

     Чужая  боль   притушила  ярость  Магомы,  схватив   брюки,  и  не  думая   теперь   о  трусах,  до  которых   он  так  и   не  дотянулся,    быстро  надел    одежду   на  голое  тело     и    поспешил   на   помошь  другу.
   Но  как  ему  помочь,  если    лежит    Иса,   по  всей  видимости,  без  сознания,  упираясь  головой   в  дверь,  а  ногами  в  лестницу.   Если  бы  дверь  открывалась  внутрь,  а  не  наружу,  всё  было  бы  проще,  а  так,   только   и  оставалось,  что   лезть  через  окно     в  сад,  а  оттуда,  с  другой  стороны,  подойти  к   месту,   где   находился,   не  подающий   признаков    жизни    Иса. 

  Оксана,  следом    за    Магомой,  тоже   перелезла  через  подоконник,  чертыхнулась,  зацепив  за  гвоздь  колготки,  но,  что  это,  по   сравннию  с  тем,  что  досталось   испытать   её   мужчинам.

Проходя  через  двор,   она,    стараясь     оставаться    в   тени,   посмотрела    внутрь  комнаты,   где    лежал,  держась  за  голову  Иса   и,  по  тому,  как  он  стонал  и    продолжал   проклинать    лестницы,  у  которых  нет  перил,  поняла, -  жить  будет.

Не  задерживаясь   больше    возле   дома    председателя   сельсовета    ни   на    минуту,    она   села  в  машину  и,   не  включая     фар,  чтобы  не  привлекать  внимания   сельчан,   направилась   к  себе  домой.

       Ису,   тем   же   утром,    Магома   отвёз   в   больницу.   Врачи   определили  у   него   лёгкое   сотрясение   мозга   и     ушиб   колена,  которое   сильно   опухло    и   при  малейшем   движении    вызывало   боль.  Сам   Иса   считал,  что   опухоль   на   ноге   не  от  ушиба,   а  от  перелома   кости   и,  указывая   на   забинтованную  голову,   пришедшей   его  навестить    Оксане,    жаловался,  что   там  у  него,   не  легкое  сотрясение,   как   говорят   эти,  ничего  не   понимаюшие    врачи,   а  самая,  что  ни  есть,   черепно-мозговая   травма.  При  этом   он   с   такой    безысходной   тоской   смотрел   на   свою   жену,   словно   уже   прощался   с   ней.

     -  И  как  тебя    угораздило,  и   ногу   поломать  и  голову   подпортить,  -  ругала    Оксана,     ставя    ему    в  вину,   что    он,    не  думая   о   ней,   веселился   всю  ночь,  в  то  время   как    она,    не   сомкнув   глаз,    разыскивала  его   по  всему  селу.

     -  Даже   и  не   знаю,  как   это  всё   вышло,  оправдывался   Иса, -  я   уже   и   домой   шёл,  по  лестнице   спускался,  и  за  что-то   зацепился.   Ой! -   вдруг   вскрикнул  он,  поднося  руку  к  забинтованной   голове,  -  вот,  опять,  как  будто   кто-то  прямо  голову    мне   сверлит.  Нет,  такая   боль    бывает   только   при  травме   черепа.

     -  Да   нет   там   никакой   травмы,  просто   лёгкое   сотрясение.  Полежишь  недельку  и  будешь  здоровее  прежнего,  пыталась   его   успокоить    Оксана. 
Но   Исе  нужно  было,     чтобы  его     не   успокаивали,  а  пожалели,   чтобы   жалость   эта   к   нему,   проявлялась   во  всём     и  в   словах  и  во  взгляде.  Поэтому,  внимательно   глядя   в   глаза   Оксаны,  он  пытался     увидеть   в   них,    хотя   бы    отзвук   сострадания.   
               
          Большому   Магоме,  оказав    первую   помощь,  определили   два  раза   в  неделю   обязательно    приходить   на  перевязку.  Поначалу   он   действительно  приходил,  но  потом,  когда  раны  стали  затягиваться,  махнул   на   медицину   рукой,  считая   это   делом   пустым,  приходить  и  ждать   когда    тебе  сменят   повязку.

К  тому  же,   события   следующих   дней,  отодвинули  в  сторону   заботы   о  какой-то    царапине   на   спине   и   о  том,    что  произошло   той   ночью   в  его    доме.