2009 год Я расскажу вам о Бийске альманах 8

2009 год Я расскажу вам о Бийске альманах 8


БИЙСК-300
Василий Макарович Шукшин - 80 лет!
Альманах «Я расскажу вам о Бийске» - 5 лет!

Шукшинские чтения 2008 г.
          Писатели: Владимир Берязев, Зоя Зубова, Александр Родионов,  Зоя Десятова, Сергей Боженко, Владимир Свинцов, Александр Кердан,  Юрий Перминов, Георгий Рябченко, Владимир Коржов

Сборник посвящается  300 - летию города Бийска, 80-летию со дня рождения В.М.Шукшина и 5-летию альманаха.

В сборник вошли произведения профессиональных писателей, членов литературных объединений и студии прозы Зои Десятовой – «Гран».

Бийск 2009


Проект литературной студии прозы «Гран»



Руководитель проекта и составитель альманаха
 «Я расскажу вам о Бийске» Зоя Десятова


Главный редактор Зоя Десятова

Редакционный совет:
Секретарь студии  прозы «Гран» Татьяна Быкова
Редактор отдела поэзии Любовь Казарцева


КНИЖНАЯ СЕРИЯ «Я РАССКАЖУ ВАМ О БИЙСКЕ
2009 год № 8


Выражаем искреннюю благодарность директору  ООО «ЭКОГЕО» БАБУШКИНУ ВИКТОРУ ЕВГЕНЬЕВИЧУ за частичную спонсорскую помощь в издании альманаха.


Альманах издается,  в основном,  на средства авторов.

Ответственность за достоверность фактов несут авторы материалов. Мнения авторов могут не совпадать с точкой зрения редакции.

©Литературная студия прозы «Гран» города  Бийска

2009 г.





Альманаху «Я расскажу вам о Бийске» исполнилось
5 лет!
Наша прозаическая студия начала работать с июня 2001 года (8 лет назад). Она была создана по образу и подобию студии прозы, работавшей в  Барнауле, под руководством Юрия Козлова. Публиковать   свои произведения студийцы нашли возможным с 2004 года. По итогам года стали  выпускать ежегодный альманах на средства самих авторов.
Свое название - «Гран» студия прозы получила от студийцев в 2007 году. Это слово означает единицу массы, равную 0,062 грамма, применявшуюся ранее в старой русской аптекарской практике. Название студийцами выбрано не случайно: они так же по крупицам собирают нужные, точные слова для создания рассказов и повестей, «взвешивают», «гранят» свои произведения, выносят их на суд собратьев по перу, а затем и на суд читателей.
Уникальный материал предложила директор  Народного литературного музея В.М.Шукшина при Бийской воспитательной колонии Анастасия Пряхина: «Музей В.М. Шукшина – храм» и оригинальную литературно-кинематографическую  викторину  «Жизнь и творчество В.М. Шукшина»
Музей БВК совместно со студией прозы «Гран» объявляют конкурс  «Лучшие знатоки биографии и творчества В.М.Шукшина». Победители литературного конкурса  получат ПРИЗЫ. Впервые в сборнике опубликован рассказ члена Союза журналистов, корреспондента газеты «Бийский рабочий» Людмилы Хвостенко. Традиционно в альманахе представлены стихи членов Союза писателей России: Георгия Рябченко, Сергея Филатова, Дмитрия Шарабарина, Людмилы Козловой, Ольги Скворцовой, рассказы  Идалии Шевцовой. Зоя Десятова представила отрывок из новой повести «Беженец».
Татьяной Быковой подобран материал  о городе Бийске: «Бийску – 300 лет».
Представлены рассказы  самих юбиляров -студийцев: Любови Казарцевой, Татьяны Быковой, Анатолия Мальцева, Юрия Пастухова, Ивана Татаренко, Владимира Нургалиева, Галины Шатковской, и секретаря л/об. «Парус» - Яны Рябины.
Лидия Муравинская  рассказала о творчестве Александра Карташова, который представил подборку своих новых стихов.
А редколлегия поздравляет  студийцев с юбилеем! Вдохновения, труда и упорства в достижении намеченных целей, а также удачи  во всех делах и начинаниях.
Зоя Десятова,
Руководитель студии прозы «Гран»

БИЙСКУ - 300 лет
Как это начиналось

    Необходимость сооружения острога на слиянии Бии и Катуни отмечается в  сочинении, известном  в науке под названием "Описание новых земель, сиречь Сибирского царства".
   …Своей уникальностью район слияния Бии и Катуни обязан тому факту, что именно здесь Обь пересекала одна из самых древних и наезженных дорог, ведущих в Центральную Азию. В этом месте находилась единственно удобная на десятки вёрст округи "плавежная" переправа.
  Не только мирные караваны видели этот древний путь. Недолгие годы мира сменялись кровопролитными войнами, и несли вглубь Сибири конницу скифских вождей, тяжеловооружённых всадников тюркских повелителей, тумены монгольских ханов. Военное значение этих путей сохранилось и в 17 веке.
Они  позволяли конным ордам теленгитских князей и Джунгарского ханства внезапно появляться под стенами Кузнецкого острога и, совершив опустошительные набеги на ближайшие волости, так же стремительно и безнаказанно откатываться обратно на юг. Чтобы лишить их фактора внезапности, русским необходимо было запереть дорогу на север. Эффективно и надёжно это можно было сделать в самом ключевом и стратегическом месте - у переправы через слияние Бии и Катуни.
В один из дней начала апреля 1708 года караульные казаки Кузнецкого острога заметили приближающихся всадников. Тяжелая рысь их усталых коней говорила о долгом многотрудном пути. Массивные, лаженные из листвякового бруса и окованные железом ворота натужно заскрипели, и гонцы въехали в острог. Вскоре старший из посыльных уже шагал с сотником к  терему воеводы. Тот встретил их и первым делом принял запечатанную алым сургучом холщовую сумку с государственной грамотой.
 В ней и находился известный Указ Петра Первого о  строительстве "острога со всякими крепостьми".
Перед кузнецким воеводой была поставлена труднейшая задача. Служилым людям предстояло поставить острог за двести с лишним вёрст от Кузнецка, в самом центре немирной "Телеутской землицы"…
 
БИЙСК - СТРАНИЦЫ ЛЕТОПИСИ

Двести пятьдесят пять лет назад в 1750 году в городе состоялись первые выборы. В крепостном приходе выбирали церковного притча. Прихожане выбрали церковным старостой отставного казака Трошкова, а причётниками - крестьян Орлякова и Ломшакова. Причём уже во время первых выборов бийчане доказали, что оценивают кандидатов по человеческим качествам, так как традиционно церковным старостой выбирали беспорочного, всеми уважаемого человека, обязательно умеющего писать и считать. Однако Трошков был неграмотен. Объясняя выбор прихожан, священник писал "…сей казак по высмотру обшему разумением, трезвостию и кротостию единственно угоден оказался".
1765 год можно считать началом истории развития образования, так как по распоряжению командующего сибирскими войсками генерал-поручика И.И.Шпрингера, в Бийской крепости открыта гарнизонная школа для обучения солдатских и казачьих детей. Штат её составлял 100 учеников на казённом содержании, которых следовало обучать "всему строевому и до воинской службы и ея порядков принадлежащему, грамоте, арифметике, музыке барабанщичьей, науке играть на флейте, разделяя на сии науки часы по пристойности".
В 1775 году по распоряжению воинского начальника гарнизона крепости  П.Четова на его личные средства в крепостном форштадте был построен  "аптекарский дом для пользования нижних чинов воинских лекарственными кореньями и плодами". А "радением" священника Успенской церкви Стефана Удинцова при храме устроена первая в истории Бийска лечебница.
1785 год можно считать началом "каменного" Бийска. Тогда для сооружения в крепости первых каменных зданий гарнизонная инженерная команда строит "казённый военного ведомства кирпичный завод с двумя обжигательными печами на манер лучших саксонских. 
12 марта 1804 года был учрежден герб города Бийска. Он имел форму геральдического щита, разделённого горизонтально надвое: в верхней части находился герб губернского города Томска - "серебряный конь, мчащийся галопом в зелёном поле", а в нижней - "в голубом поле на золотой горе горная шахта".

НАУКОГРАД: КАК ЭТО БЫЛО, КАК ЭТО БУДЕТ.

Современный Бийск является вторым по величине городом Алтайского края с численностью населения 228 тыс. человек. Промышленность города представлена 132 предприятиями, из них 44 относятся к большим и средним, а 88 – к малым.
Город Бийск известен заслугами в области создания и развития науки и промышленности гражданского и военного значения. Экономика города с средины прошлого века базируется на деятельности научно - производственного комплекса и его кадровом потенциале, сформированном многолетней подготовкой и привлечением специалистов московских, сан-петербургских, харьковских, казанских, томских, новосибирских, барнаульских и других вузов и научных школ. Сейчас в городе насчитывается свыше 300 кандидатов и 57 докторов наук. Научно-технические разработки г.Бийска по специальной и гражданской продукции отмечены тремя Ленинскими премиями, 29 государственными, премиями Совета Министров СССР и Ленинского комсомола. Научные и промышленные предприятия Бийска поставляют свою продукцию более чем в 50 стран мира.
    В 2002 г. федеральный научно-производственный центр «Алтай» и администрация города вышли с инициативой о присвоению городу статуса наукограда. Пройдя за три года три этапа согласований, было доказано, что город и его научно-производственный комплекс соответствуют критериям и требованиям законодательства о наукоградах.
21 ноября 2005 года постановлением Правительства РФ нашему городу присвоен статус наукограда РФ. Были определены основные направления работ в рамках приоритетных направлений науки и техники в стране:
*Перспективные вооружения, военная и специальная техника.
*Новые материалы и химические технологии
*Технологии живых систем
*Производственные технологии
*Энергосберегающие технологии.
Предистория. В «Российской газете» в 2002 году на карте потенциальных наукоградов России Бийск стоял на первом месте(по алфавиту).С тех пор началась трудная и упорная борьба.  Помогло, что в этот момент в ФНПЦ успешно осваивали ряд оборонных программ.
Основой научно-производственного комплекса города как наукограда стали, в первую очередь, предприятия оборонной промышленности: ФГУП «ФНПЦ «Алтай», Бийский олеумный завод, «Сибприбормаш», Бийский котельный завод, ЗАО «Алтайвитамины»,ЗАО «Спецавтоматика».
Сегодня Бийск – самый крупный наукоград в России и по численности населения и по финансированию – он получает пятую часть всех средств фонда наукоградов России. На 2009 год  из 1,605 млрд руб. Бийску выделено 354 млн.
Новая страница наукограда – биофармацевтический кластер. И по инициативе ФНПЦ «Алтай» образована ассоциация «Межрегиональный центр наноиндустрии». В нее вошли научные учреждения Барнаула, Томска, Бийска и предприятия, работающие в области наноиндустрии.

Материал подобран Татьяной Быковой (Еженедельная региональная газета "Регион Бийск" № 12 и №13 2005г., газета «Бийский рабочий» от 2 апреля 2009 г.)

О ЛЮДЯХ ГОРОДА

С марта 1906 г. по март 1913 г. Г. А. Прибытков заведует Бийской городской больницей, пользуется огромной популярностью среди бийчан. Однажды на него был по¬дан каким-то злопыхателем донос губернатору на «непорядки» в боль¬нице.
Внезапная проверка показала полнейшую несостоятельность до¬носа. Оскорбленный клеветой, бла-городный врач подал в отставку.
11апреля 1913 г. к нему  обра¬тились купцы г. Бийска с просьбой вернуться а больницу. Они признавали несправедливость решения го¬родской Думы от 14 января 1913 г.В обращении, в частности, говори¬лось: «В течение 30 лет  Вы, как врач, служили своими знаниями на пользу страждущего населения, Вашим тру¬дам и заботам больница обязана своим процветанием и тем довери¬ем, которым она пользуется в гла¬зах народа. Несомненно, что Ваши чувства разделяют широкие слои населения г. Бийска и вместе с нами питают твердую надежду снова уви¬деть Вас руководящим городской больницей, где так долго и так от¬зывчиво, с любовью Вы оказывали врачебную помощь главным обра¬зом беднейшему населению». Под обращением стоят подписи гласных: Н. Ассанова, А. Кашина, А. М. Бабуш¬кина, В. Мельникова, М. Бибикова, К. Г. Сухова, Р. Кузнецова и др.,  всего 17 подписей. Нелегко было вернуться Г. А. Прибыткову в боль¬ницу. Он поступил иначе: купил дом (угол пер.  Вознесенского, и Рабочего, и ул. Кузнецкой, 66), обо-рудовал нижний этаж дома под амбулаторию и занялся частной практикой, одновременно совмещая функции консультанта железнодо¬рожного приемного покоя. Удиви¬тельно, но позднее постановлением Бийского УИК от 3 апреля 1924 г.этот дом у Г. А. Прибыткова был отобран.

Прадед - Александр Митрофанович Бабуш¬кин – купец, активно участвовал в общественной жизни города Бийска, был гласным. Подписался под обращением от 11апреля 1913 г. с просьбой вернуть, в больницу доктора Г. А. Прибыткова.  Там также стоят подписи гласных: Н. Ассанова, А. Кашина, В. Мельникова, М. Бибикова, К. Г. Сухова, Р. Кузнецова и др.,  всего 17 подписей.
Дед - Николай Александрович  Бабуш¬кин – пекарь кондитер. Воевал в 1- ю мировую войну, имеет награды.
Отец - Евгений Николаевич Бабуш¬кин – энергетик. Воевал в Великую  Отечественную Войну, имеет награды, медали «За Отвагу» , «За Оборону Ленинграда» и др., ордена «Славы» ,  «Отечественной Войны» и др.
Сын -   Виктор Евгеньевич Бабуш¬кин – геолог, директор ООО «ЭКОГЕО» занимается инженерной геологией, экологией.
По материалам газеты «Бийский рабочий»
(№82 24апреля 2004)



АНАСТАСИЯ ПРЯХИНА – директор Народного литературного музея В.М.Шукшина при Бийской воспитательной колонии. Отличник народного просвещения, ветеран труда.
Автор книг: «Родословная В.М.Шукшина»,
«В.М.Шукшин гость БВТК (письма в колонию)»,
«Далеко раздвигался горизонт», в соавторстве с И.Шевцовой.

ВНИМАНИЕ – КОНКУРС!

Литературно– кинематографическая викторина
«Жизнь и творчество В.М. Шукшина»
(в сокращении)

I. Биографическая справка

Где, когда родился В.М. Шукшин?
Когда, при каких обстоятельствах покинул нас?
Первое упоминание в архивных документах о селе Сростки?
Кто его родители, их социальное положение?
Причина короткой жизни (22 года) Макара Леонтьевича, отца Василия   Макаровича?
Какую и где дал меткую характеристику своей матери Василий Макарович?
Какое он получил образование, когда, где?
Назовите первую и последнюю роли в кино?
Кем работал Василий Макарович до поступления во ВГИК?
Гонорар за какой роман помог купить Шукшину дом на горе (пер.Крапивный) для матери?
В каком году призван Василий Макарович в ряды Советской Армии и где служил?
Почему он был комиссован и в каком году вернулся в Сростки?
Какую роль сыграли в жизни В.М. Шукшина преподаватели Тисаревская  А.П., Ромм М.И. и супруги Григорьевы – друзья, режиссеры?
Назовите любимые песни Шукшина.
Когда в селе Сростки музею присвоено звание «Всероссийский  музей-  заповедник им. В.М. Шукшина»?

Шукшин – писатель
Какой рассказ и в каком журнале был опубликован первым?
Какие журналы стали публиковать произведения Шукшина с1961 года?
Какие написал он романы?
Кто послужил прототипом главного героя в рассказе «Мой зять украл       машину дров»?
Любимые поэты Василия Макаровича?
В каких произведениях он использует их стихи?
Знаете ли вы персонажей из произведений «Калина красная», «Любавины»?
О каком народном заступнике Василий Макарович написал роман и два сценария, но фильм не успел снять?
Какое произведение названо по имени жены главного героя?

Ответы можно присылать по электронной почте  zoyade47@mail.ru. Контактный телефон студии прозы «Гран» 23-36-00.

Музей В.М. Шукшина - храм

Бийск. Предгорье. Гора тем и знаменита, что показывает границу – бывший берег Бии, когда – то кормившей и поившей население, ныне на ее склонах вырастают, как грибы в урожайный год, дома, домишки малоимущих, просто бедных. У горы в 19 веке была выстроена тюрьма, а в мае 1938 года километрах в 2-х открыли колонию для взрослых преступников, но времена менялись. Во время Великой Отечественной войны открывали здесь колонию для детей, просуществовавшую недолго, 3 года. Зато наш второй временный дом, открытый в 1965 году для несовершеннолетних преступников, кажется, собирается долго жить.
С 1958 года все перемены происходят на моих глазах, но самым весомым, сильным подъемником Духа послужила встреча с В.М. Шукшиным. Предмайские дни 1967 года, 28 апреля западут в душу совершенно ненавязчиво, кое – кому посчастливится увидеть мир другими глазами, особенно проживающим здесь.
16 лет спустя, после встречи, имя Шукшина превратилось в такую величину, каждое его слово так гулко отзывалось в сердцах умеющих что–либо слышать и видеть, что  не открыть музей его имени было решительно невозможно.
Личное знакомство с писателем Шукшиным оказалось взаимополезным – все свободные от работы или школы часы отдавались громким чтениям до предела заполненному клубу – бараку слушателями, вчерашними насильниками, ворами и воришками, грабителями, как ни странно  - редко – убийцами. Сотни ребят, впервые открыв  молодые губки, слушали его рассказы, повести, романы.  Восторженное восприятие творений земляка учащимися заставило учителей – предметников изучать и «приглашать» Шукшина. Сначала только на классные часы, но с 1994 года робко, ощупью  программа по литературе снизошла до серьезного знакомства с непревзойденным автором русского слова.
В.М. Шукшин, посмотрев в глаза, при встрече с воспитанникам, через 5 лет, в считанные 22 дня, лежа в Кунцевской больнице, в Москве, создает киноповесть «Калина красная». «Фильм пошел от нас», – подтвердила мать Василия Макаровича.
Смерть срывала все обещания и договоренности. С 1974 года в жизнь колонии входит его мать, затем его сестра Зиновьева Н.М., тети, дяди, племянники, дочки и их матери. Начинается работа над родословной  Василия  Макаровича, первые сведения от Марии Сергеевны  об отце - Сергее Федоровиче, о матери, о сестрах. Особенно  потряс рассказ об аресте Макара, о расстреле в тюрьме г. Барнаула.
Она с радостью поддержала желание в колонии открыть  музей. Первые фотографии, книги, немногочисленные газетные вырезки, собранные для будущего «храма  культуры», Мария Сергеевна рассматривала через очки. Она одобрила наши намерения и пополнила своими фотографиями наш скромный фонд.
Открывая музей, четко понимала, что это  место для очищения душ, для углубления знаний, для расширения простора любознательности. Этому способствовали серьезные Дела. ТОПТАНИЕ на месте нам не грозило. Ежегодные Шукшинские чтения с 1979 года в присутствии большого количества гостей, выставки произведений искусства, сбор картин для собственной картинной галереи. Но, пожалуй, революцию души, изменение мировоззрения у заблудившихся совершают  выезды на экскурсии (по городу и в Сростки). Сняли короткометражный фильм, готовый кадроплан и киносценарий для научно – публицистического фильма.
В  книге «Родословная В.М. Шукшина» новую жизнь начинали тысяча двести десять человек. Сейчас готовим пособие для учебных заведений «Грани памяти», в котором сольются воедино 4 моих книжки - «В.М. Шукшин – гость БВТК. (письма в колонию)», названная выше «Родословная...» с большими дополнениями (теперь родных душ более полутора тысяч), «Путеводитель. Шукшинские адреса на карте Бийска» и «Литературно– кинематографическая викторина». Звание «народный» музей получит в 1994 году заслуженно.

Картина Федора Клиндухова  из серии «Они встречались с Шукшиным» - Василий  Шукшин и Анастасия Пряхина.

«Родословная В.М. Шукшина» начиналась с  малого. Первая схема на листе полуватмана была подарена Пантилееву А.В. на Ленинградской научно-практической конференции, посвященной 55-летию В.М. Шукшина в 1984 г., 17 октября. Первые сведения о родственниках были получены из уст матери Василия  Макаровича Марии Сергеевны. Род Шукшиных-Поповых охватывал 66 человек. Но вскоре жизнь заставила углубленно посмотреть связи двоюродных, троюродных дедов и прадедов. В 1998 году тиражом в 350 экземпляров выходит книга (1210 человек), на сегодняшний день книга ждет переиздания, предлагаем часть того, что Вы не найдете в первом издании, начиная с отзыва В.Ф. Гришаева.
«С большим интересом прочел Вашу работу "Родослов¬ная В.М. Шукшина". На мой взгляд, это очень ценный вклад в "Шукшиниану".
Читатель получит более полное представление о той среде, из которой вышел Василий Макарович, да не вышел, а всю жизнь был связан с нею всеми своими кор-нями, а потому сумел, как никто, выразить самые сокро-венные ее думы и чаяния, стать ее совестью.
Вместе с тем судьбы его родственников - это исто-рия не только Сросток, но и всего нашего многостра-дального крестьянства в наиболее драматичные периоды.
Вы спасли от забвения множество интересных фак-тов и эпизодов, за которые Вам будут благодарны как нынешние, так и будущие исследователи жизни и твор-чества Василия Макаровича.
Позвольте и мне поблагодарить Вас за титаничес-кий многолетний труд!
Василий Гришаев.» Из письма

Личное знакомство с Екатериной Васильевной Шукшиной (старшая дочь В.М. Шукшина и Софроновой Виктории Анатольевны) состоялось в 1983 году на малых Шукшинских чтениях в нашей колонии. Скромный вид, лирическая привлекательность 18-ти летней девушки, притягивали душу, рождали любознательность. Встречи и переписка очень редки, но значительны. В последнем письме, датированным 2000 годом, Катя выражала мне соболезнования в связи со смертью сестры и мужа, а в предпоследнем сообщала о кончине своей матери. Виктория Анатольевна покинула мир в Рождество – 7 января 2000 года.
«Мама прочла еще Вашу открытку…».
Не могу не предложить для прочтения дорогих для меня  писем Виктории Анатольевны.
«Не сразу Вам ответила потому, что была в отпуске… Сейчас села за письмо. Но самое обидное, что помочь Вам мы с Катей практически не можем и вот почему. В 1967 году мы с Василием Макаровичем были уже врозь. Правда, он к нам приходил, то чаще, то – реже. И тогда говорили мы с ним о многом, но вот разговора на интересующую Вас тему я не помню, а тему я эту умолчу, точнее – не было такого разговора. Возможно, он у нас в это время не был, сейчас это мне уже трудно вспомнить… Фотографии… У нас, с помощью наших с Вами друзей, собралось их какое-то количество, но попросил их один критик, который заканчивал книгу о Василии Макаровиче, с тем, естественно, чтобы потом их нам вернуть… Надежды на возврат окончательно еще не потеряла. Только одним и могу Вам помочь – данными о Кате. Родилась она в 1965 году, 12 февраля. Носит фамилию Василия Макаровича, училась в школе всегда хорошо, серьезно. В 1982 году поступила в московский университет на филологический факультет. Поскольку обращали наше внимание на то, что у нее хорошо идут языки, то она и решила ими заняться. Попала она в шведскую группу. Перешла сейчас на третий курс, пока занимается хорошо.
Что касается Катиного приезда на Шукшинские чтения, то ее уже приглашали. В этом году она хотела поехать, если ничего серьезного не помешает.
Спасибо за приглашение приехать к Вам, но, думаю, делать этого не следует. В свое время я была в Сростках вместе с Василием Макаровичем.
Что касается воспоминаний, то, конечно, у каждого, кто общался в Василием Макаровичем, есть что о нем сказать. Да многое уже и сказано, существенное о нем. И оно совпадает с моими о нем представлениями. И главное из того, что может воспитывать ребят, это то, что и делало его Шукшиным – и в искусстве, и в жизни. Его предельная совестливость, правдивость, боязнь и ненависть ко всякой фальши; невероятные трудоспособность и трудолюбие, фанатическая преданность литературе, кино. И еще одно важное качество – ум, понимание людей и способность им сострадать, вот это и есть – Шукшинское.»
Об этом много написано, воспоминания напечатаны, и Вам стоит их потихоньку собирать в своей библиотечке. А помочь в этом Вам сможет, я думаю, библиографический отдел библиотеки им. Ленина в Москве. Спасибо Вам за фотографии, мы с Катей собираем все, с чем сталкиваемся.
Всего Вам доброго. Вам и Вашим ребятам.
Виктория Анатольевна.  26.06.1984 года

Виктории Анатольевне Сафроновой от Василия Макаровича Шукшина
«… Люба моя родная!…
Что я могу тебе сказать!… Назвать храброй – мало и скучно. Отчаянной – боюсь, ибо понимаю, что отчаяние – не доблесть, и в любую минуту отчаяние перейдет в поступок совсем малодушный. И все-таки что я скажу-то?! Спасибо, любимая моя, я понимаю, как мне легко с тобой, как хорошо и интересно. «Только не буди меня уж на рассвете» и не рассказывай, что К… - «ужасть» какой интересный писатель. Не обижайся, но правда, интересных писателей сегодня нет.
… Я люблю Вас, мой милый, милый дружок. Господи, я никогда столько сразу «разных» слов не говорил. Мне как-то гордо сейчас и радостно. Не отними у меня этого, я все об этом. Пожалуйста… родная, уютная, колеблющаяся…» стр. 133, письмо из книги В. Коробова «Василий Шукшин».

10 января - перед новым 1999 годом по-старому -  мы были приятно удивлены, когда передали письмо, на которое  потеряли давным-давно всякую надежду. Писала младшая дочь Василия Макаровича Шукшина - Ольга Васильевна.
 В 1989 году она была нашей гостьей в колонии. Приезжала вместе с режиссером Александром Саранцевым. Ребята имели возможность просмотреть фильм “Верность”, в котором 20 минут были отданы спектаклю “А поутру они проснулись” в актерском исполнении воспитанников, самодеятельные режиссеры- воспитатели Виктор Николаевич Токарев, Евгений Николаевич Моисеев.

 8 декабря 1998 года
Уважаемая Анастасия Сергеевна!
Пишет Вам Оля Шукшина. Конечно, Вам покажется это странным - не удивляйтесь. Прошло 10 лет, и я, наконец, поняла, что жизнь моя будет наполнена смыслом, если у кого-то жива будет память обо мне.  Очень надеюсь на Ваше понимание. Тем более, Вы взывали к этому еще 10 лет назад.
А также надеюсь, что вы не держите в душе обиды, что уж слишком много времени прошло, как я это поняла. Еще раз прошу прощения.
Уважаемая Анастасия Сергеевна! Очень хочу, просто жажду совместно с Вами строить планы и работать. Мне очень хочется приехать к Вам и не одной, а с сыном Васенькой. Уж очень верится, что там, у Вас, на родине моего отца, меня поймут. Не думайте, что я лукавлю, просто знаете, очень тяжело начать, сделать первый шаг в нашем общем направлении. Прошу Вас, уточните адрес Натальи Макаровны. Я ей обязательно тоже напишу.
Не судите слишком строго за мою, мягко говоря, неторопливость. Всему, видимо, свое время. Кто знает, может, я Вам пригожусь. Данное письмо - это моя личная инициатива, поэтому, пожалуйста, пишите не на Москву, а на указанный адрес. Пишите, я буду очень ждать.
С самыми добрыми пожеланиями Оля и Вася Шукшины.
Передайте, пожалуйста, привет своим подопечным и сослуживцам.”
Второе письмо не заставило ждать.  ****
“ 4 февраля 1999 года
Спасибо Вам, что Вы откликнулись на мои душевные переживания. Отрадно было узнать, что они Вам не безразличны... Воспоминаний об отце у меня осталось очень много. К памяти его хочу быть предельно справедливой. Мне хочется жить и, как правильно Вы говорите, хочется простого счастья. Вот и потянуло на родину моего отца... Ваше не безразличие и тепло тёти Наташи согрели мне душу. Как говорится, лёд тронулся... Огромное Вам спасибо за семейное древо, хотя я его от Вас “получила” еще раньше (от корреспондента журнала “Преступление и наказание”...  Низкий Вам поклон вообще за Вашу работу, за память об отце. Пока буду жить, буду Вам в пояс кланяться в благодарность. Вы даже не представляете, как я остро именно сейчас ощутила все, чем жил отец и что его окружало.
Анастасия Сергеевна! Ваш молниеносный отклик на мои проблемы довел меня до слез.
“Где бы я хотела работать?” - сам вопрос тронул меня до глубины души. Спасибо Вам, милая Анастасия Сергеевна...
Вообще вопрос поездки или переезда еще в подвешенном состоянии. Меня отсюда никто не гонит. Просто я рада тому, что нам удалось наладить контакт. Протянулась ниточка, но она такая тонкая и хрупкая. Мне страшно, если она оборвется. Вася здоров, я здорова. Дорогая моя, давайте будем пока переписываться, а там будь, что будет.  Ребятам поклон, начальству тоже. Всех с праздником 23 февраля поздравляю! Пишите обязательно. Будем общаться.
Ваши Оля и Вася.”

Не правда ли, сам факт переписки с дочерями Василия Макаровича Шукшина обязывает ко многому, но и обещает более серьезные работы над его творчеством, данными биографии во имя тех, о ком болела его душа.
Брошюру,, которую Вы держите в руках и, надеюсь, читаете, мы делали с воспитанником 2 отряда Красовым Романом в октябре – ноябре 2003 года. Не могли не поместить последнее письмо Ольги Васильевной Шукшиной.
 
« Уверуй, что все было не зря: наши песни, наши сказки, наши неимоверной тяжести победы, наши страдания – не отдавай всего этого за понюх табаку… Мы умели жить. Помни это. Будь человеком.»
 21 августа 1974 год
Анастасия Пряхина
           В.М. Шукшин в далеком 67-ом

В далеком 67-ом.
Весна. Парням в неволе,
Как свежим ветерком
Рассказ повел о нашей доле
Шукшин. Шукшин. Шукшин.
Грабитель, вор, насильник, хулиган-
Бессилен взрослого наган,
Но, кажется, ответ находит -
Зачем мы здесь? Что с нами происходит?
Большое  сердце болью исходило –
Спасение – заветный клин.
Пять лет, и родилась «Калина»,
Кровавой правдой удивляя мир.
Теперь он в бронзе –
Скорбный взгляд, в глазах укор –
Когда же наш народ очнется
И упадет к ногам забор?

Отпечатано: Бийская воспитательная колония, школа
Начальник колонии: подполковник внутренней службы Губин Игорь Анатольевич.
Директор школы: Алексеева Татьяна Александровна
Главный редактор: Кравченко Людмила Владимировна
Автор благодарит за присланный материал, за созданные условия творческой работы.

ГЕОРГИЙ РЯБЧЕНКО
Родился 11 января 1937 года под Курском. Окончил Харьковский политехнический институт. Работал на химкомбинате и в НПО “Алтай”. Лауреат литературной премии имени В. Бианки (2002 г), награжден медалью “100-летие со дня рождения М.А. Шолохова”(2005 г.), лауреат премии “Лучшая книга года, 2006 г.” Автор 16 книг.
Член СП РФ с 1990 г.

Река светла, как взгляд любимой.
Как взгляд любимой, холодна.
Ее волна, как счастье – мимо.
В ней не сыскать, как в горе, дна.
А с глупым сердцем нету слада.
Стою.
        Смотрю.
                Вдыхаю.
                Пью
Тайги заречную прохладу,
Реки смолевую струю.
И легкое крыло покоя
С души снимает боль мою.
Стою, сняв шапку, над рекою,
Шепчу всему:
-Благодарю!..

ЛЮДМИЛА ХВОСТЕНКО,
член Союза журналистов

А она мне лодку купила... Рассказ из серии «Славянские байки»

Ему уже за пятьдесят, и славянин из него, как из шведа" негр, до того он черен, худ, чистый цыган. Но близкие и друзья зовут его Славяном. Вроде бы могли бы  и Вячеславом Михайловичем величать. Но нет, цыганскому его обманчивому, хищному обличью, добрым глазам и покладистому характеру очень личит имя Славян.
Рассказчик он - отменный, потому что главная его страсть - рыбалка, а там чего только не наслушаешься и сам не напридумываешь. А в Славянской интерпретации любой случай превращается в явление.
Копила - копила на разных листках наброски его рассказчиков и решилась поделиться. Уж больно забавный, мой герой. Вроде не он своей жизнью правит. Но  под конец  всегда выходит, все  добром кончается, потому что  Бог все прощает за его беззлобный, миролюбивый характер.
После рыбалки Славян больше всего любит чай пить. Когда нет денег, заваривает траву, которую, по его собственному  признанию, собирает, «когда рыба не ловится, материться не хочется, а успокоиться надо».
Поводов для волнения при нынешней жизни достаточно. Пенсия, как дождь в засушливое лето: толи принесут, толи ветром - мимо. А бабы, народ хитрый: знают, где у мужика больное место, туда и жалят. И чем ему больней, тем им легче. Вот и его Зинаида: нраву вроде тихого, но зудит почище осы.  И  добро бы по делу, а то - из-за денег. А вернее, как говаривала героиня Шукшина Марфинька, не из-за денег, а оттого что их нет.
Да и то. Славянова баба забыла, в каком году последний раз платье покупала.  А тут решила скопить деньжат с помощью дачников. Появились такие в деревне, брали у нее все подряд:  молоко, творог, яйца, огурцы, ягоду.  Славяну оставалось только смотреть, как уплывают продукты в сумку к   городским.
...В конце месяца пришли с расчетом. Дачница торопилась в город, а Зинаида мылась в бане.  Славяну ничего не оставалось, как взять деньги. Жена пришла из бани, но бабки он не отдал. Какой-то бес в него вселился. Завернул их в тряпочку, положил в карман. А обманывать - то не научился.
Ходил - ходил, так что тут же  жена заподозрила неладное и спросила, чего он шлындает по избе, как петух перед боем. Но битва еще предстояла. На ночь деньги спрятал в курятнике, под одним из гнезд. А утром, не утерпев, рванул в город, наврав Зинаиде,  что соседи передали,  брат, мол, лежит в больнице.
Но его дорога лежала на рынок.
Об этой покупке он мечтал давно и безнадежно. Предел его мечтаний: красавец - лодочный мотор манил голубым и белым боками, так и просил подержаться за черную рукоятку, а блестящему винту не терпелось жестоко разрезать тугую волну. Закрой глаза, и понесет он тебя по тихой протоке в укромное местечко. Вот оно, рыбацкое счастье, тишина и удачливый клев. Но беспонятливая жена не соглашалась на покупку. Никак не представляла преимуществ жизни с мотором:  Рыба в доме будет - раз. Ее можно продать, а значит,  заведутся деньги – два. С деньгами ругани меньше, и жить веселее - три! Но уже   года два  как,  разговоры о моторе в доме стихли. Славян устал спорить.
... Ехал из города, трясся в автобусе . И чем ближе подъезжал к селу, тем больше росло беспокойство, даже страх перед тем, как встретит жена. За тридцать лет всякое от нее пришлось терпеть.
Увидев в руках у мужа увесистую поклажу, Зинаида не удивилась: он всегда возвращался от брата не с пустыми руками. Славян и сказать-то ничего не успел, как она выскользнула управляться по хозяйству. А ему не терпелось глянуть на покупку.
Когда зашла снова в избу и увидела мотор, Зинаида все поняла, но не обомлела, не заорала. Она и  представить не могла, что ее послушный муж способен на такое. Вдруг начала широко открывать рот, глаза у нее стали точь-в-точь, как у рыбы,  на выкате. Славян не помнит, как она двинулась к печи, протягивая руки к ухвату, не помнит, как рванул из дома.  Вот фокус: как успел схватить мотор? С ним и телепался по деревне.
…Остановился, когда его окликнули. Тамарка. Сто лет не виделись. Бедовая девка была.  Целовались на сеновале до беспамятства помнится.
- Куда так прытко скачешь? - заворковала бывшая пассия.
 Вот тут Славян передохнул.
Через полчаса он уже сидел в Тамаркиной избе, пил не чай, а ядреную, известную всей деревне самогонку. Слушал рассказ о горькой вдовьей доле. Пожалел.
…Проснувшись утром, долго не мог понять, где сон, где явь. Наконец вспомнил, обхватил голову.
 А Тамарка уже голубицей вьется: подает на тарелочке стопарик для опохмелки. Выпил, снова уснул. Проспал до полудня. Как домой пойдешь? Зинка теперь уж точно убьет. Под Тамаркину воркотню снова выпили.
 Неделя  как в тумане прошла.  Не утерпев, попросил у Томкиного соседа лодку испробовать мотор. Тамарка напросилась в пассажиры. Промчались по Бии с ветерком.
 У деревни глаза острые. Зинаиде тут же доложили, как жирует ее благоверный.
Тунгусскому метеориту Славян удивился бы меньше, чем внезапно появившейся на пороге супружнице. Говорить она не могла. Слезы размером с  горошины беспрестанно катились по щекам. Нос распух.
«Давно плачет», -  только и подумал Славян.
А дальше все его мысли устремились к защите. Хотя мелькнуло: пусть убьет лучше,  хоть какой-то конец будет, размышлял он, проклиная тот миг, когда поддался соблазну. Пропадай он,  мотор, гори она, Тамарка, с ее самогонкой, все пропади…
Но жена почему-то не торопилась нападать и не смотрела на скалку, лежащую на столе. Славян похолодел: топор с собой принесла?
А Зинаида только и сумела выдохнуть:
- Вернись, я лодку купила...
Славян загасил окурок, потом многозначительно мне улыбнулся, словно давал понять, что только ему одному ведома тайна толи коварной, толи какой еще женской души.

ЛЮДМИЛА КОЗЛОВА
Родилась в Никольске, Вологодской области. Окончила Томский университет. Работала в НПО “Алтай”.  Автор нескольких поэтических и прозаических книг. Лауреат краевых литературных премий имени В.М.Шукшина,  Л.С.Мерзликина
(2003 г).  Лауреат премии Славянского общества в номинации “Литература” в области литературы и серебряная медаль Международного фонда славянской письменности.
Людмила Козлова - автор пятнадцати книг поэзии и прозы, лауреат трёх краевых литературных премий, Российской литературной премии им.Сергея Михалкова (2008г). Стихи и проза участвовали в международном  литературном фестивале "Русский стиль" -2008 (Германия). Член СП РФ с 1994 года

             ***
И подруги, и приятели
открывают предприятия:
хвалят слог и стиль пера,
все вокруг у них писатели -
даже в бублике дыра.

Но и дырочка от бублика
за похвал приносит рублики.

ЗОЯ ДЕСЯТОВА
Родилась 12 октября 1947 года. Окончила Алтайский  политехнический институт. Более 20 лет работала в НПО “Алтай” – “ в науке”, была председателем садоводства, комендантом лицея. Уйдя на пенсию в 45 лет,   стала предпринимателем ( 10 лет ).
Автор  4    книг прозы.  Дипломант  БО Демидовского фонда. Член Союза писателей  России с 2005 года.
Член Совета Алтайской краевой писательской организации, руководитель студии прозы «Гран», главный редактор альманаха «Я расскажу вам о Бийске».

БЕЖЕНЕЦ
Отрывок из повести
 
Любовь Викторовна  понимала, что сейчас надо думать не о любовных приключениях, а о том, как выкопать картошку с двух участков, на чем ее вывезти, да ссыпать в погреб. Нет у нее помощников, кругом одна! Какая уж тут любовь!
И вновь изнутри полыхнуло недовольство собственной жизнью! Как ей хотелось  попасть в  светлую  и прекрасную жизнь,  что грезилось в юности,  что манила к себе еще с детских лет. Люба видела ее так же ярко и реально, как настоящую, и знала, что стоит только освободиться от пут, которыми  связали ее быт,  нищета и рок, как появится просвет, она вырвется из сплошного горя, заживет радостной и достойной человека жизнью. А пока она лишь мысленно измеряла расстояние, которое предстоит преодолеть и ждать…  когда подрастет дочь, крепко встанет на ноги сын, а она, избавившись от адского труда, займется тем, о чем мечтала. Однако пропасть между мечтами и реальностью со временем  все больше увеличивалась и становилась   практически непреодолимой.
Любовь Викторовна,  еще в детстве читала запоем книги и  мечтала о собственном творчестве.  Жаждала побывать на родине любимых писателей, не сомневалась в том, что мир полон гармонии, люди  радуются друг  другу, а не тому, что человеку плохо, и нет в нем места  зависти, а любовь бывает не на словах, а на деле!
А в сорок лет, в реальности…  Люба давно уже не  летала в облаках, не строила воздушных замков, и приземленный мир  стал казаться ей нормальным. Она старалась выполнять несвойственную женщине  работу добросовестно: “тянула” на отдаленные участки трубопровод, бегала в  администрацию глиняных карьерoв, на чьей территории находилось садоводство, менять их же сгоревший трансформатор, доставала и ставила задвижки,  заглушки, привозила бетон, помогала  заливать площадку. Купила будку для скважины, которую бывший председатель - пенсионер пробурил неудачно:  то ли трубы поставил  неправильно, то ли насос оказался слабоватым, и вся эта система барахлила, выходила из строя, постоянно ремонтировалась, воды, действительно,  на всех  не хватало.
А  Люба теряла  время и силы на текущий ремонт скважины, портила  нервы с садоводами, теперь она, а не пенсионер,  отвечала за полив и проблемную территорию! Собранные с шестидесяти участков взносы  она - женщина-председатель умудрялась “растянуть” на все: платить налоги,  зарплату сторожам, председателю, бухгалтеру, рабочим, обслуживающим скважину, рассчитывалась за  электроэнергию, откладывала деньги на ежегодную отсыпку гравием  и щебнем  основной дороги,  которая  постоянно расползалась.  Были и  другие непредвиденные  расходы, например, лопнувшие от морозов трубы, или украденные провода. Зимой территория садоводства не охранялась.
И все же летний сезон подходил к концу. Полив тоже. Надо будет отключать скважину, готовить ее к зиме.  Дверь в будку, где  находилось сооружение не только закрыть на замок, но и  заварить сваркой, чтобы в зимнее время трубы и мотор не разворовали. Садоводы уже не удивлялись, когда, придя  весной на садовый участок,  не досчитывались садового инвентаря, металлических деталей, заборов, окон и дверей. Тащили все, особенно металл, который принимали тут же в поселке, стоило спуститься с горки вниз.
 Люба работала  на своих собственных участках, а  дома каждая минута уходила на то, чтобы  переработать привезенные из огорода овощи и фрукты. Готовила Любовь Викторовна все, что можно было приготовить: варенье, повидло, компоты, соленые, маринованные огурцы и помидоры, салаты, закуски.  Старалась, чтобы выращенный ею урожай не пропал, не испортился. В погреб, что был под окнами,  она ежедневно носила и ставила на стеллажи ведра, банки, баночки, бутылки… Какие уж тут мечты!
Казалось, ей специально отвели этот период для того, чтобы прожить его вчерне, а потом  порвать черновик, забыть и никогда не вспоминать эти никчемные пустые годы! 
Но… ей уже сорок, а жизнь не меняется,  зажимает  в тиски все больше и  больше, не давая  времени для рывка!  Неужели мечты так и останутся пустыми мечтами? Нет у нее времени для творчества, нет денег не только для путешествий, даже  само существование под угрозой! И думать в первую очередь надо о том, чтобы дети, да и она сама три раза в день могли сесть за стол и поесть, поэтому Любе ежедневно приходится копаться  в земле, добывая пропитание.  Нет, не вырваться ей из замкнутого круга, не прыгнуть выше головы, жизнь для нее так и останется бессмысленной! Ужасно то, что она осознает это и чувствует свою ущербность! Заноза неудовлетворенности прочно сидит в сердце, и чем бы Любовь Викторовна  ни занималась, жизнь ей кажется никчемной и потерянной.
Вспомнила об  Оксанке. Ей все само падало в руки: и квартира, которая  досталась от родителей, и работа, на которой она легко зарабатывала столько, чтобы  хватало на безбедное существование и модную одежду.  И  заботой о детях она не обременена,  и волнения по поводу того, что жизнь пуста,  нет, и  мужчины любят ее,  взять беженца, которого Оксана с такой легкостью и категоричностью “отшила”.
Сергей Николаевич не выходил у Любы из головы. Как бы ни старалась о нем  забыть, мысли вновь и вновь мягко плыли в сторону воспоминаний, она  то и дело ловила себя на том, что думает  о нем. Хоть чуть-чуть бы отвлечься от печальных мыслей, чуть-чуть порадовать себя вниманием со стороны мужчины, но и тут запрет. Запрет на мечты, на любовь, на деньги. Почему Бог щедро осыпает других и ничего не дает ей? 
***
Любовь Викторовну так и тянуло на центральный рынок, где  работали беженец и Оксана, так хотелось увидеть Сергея... но, дав себе приказ больше перед ними не унижаться, Люба  промучившись  две недели, не появлялась даже у подруги. Эти две недели длились  так долго,  что она   чуть с ума не сошла от одиночества, и наказала  в первую очередь  себя.  Наконец, не выдержала. Выйдя на остановке “Крытый рынок”, по знакомой уже лестнице бегом поднялась на второй этаж. И сразу  увидела  Сергея Николаевича. Покупателей оказалось мало: обед давно закончился, а вечер, когда люди идут с  работы и забегают на рынок, чтобы купить себе что-то из продуктов, еще не наступил. Мужчина стоял  на том же месте, напротив киоска Оксаны, все в том же сером костюме и с тем же скромным товаром. Сердце Любы екнуло и забилось быстрее и чаще.
Вспомнив о гордости, Люба решительно прошла мимо Сергея, делая вид, что не смотрит в его сторону,  однако боковым зрением увидела, что  мужчина  неожиданно выбежал из-за прилавка. Сергей  окликнул и заговорил с ней, как с хорошей знакомой.
- А меня  в ту ночь чуть не убили!
Люба  молча глядела на его оживленное, выразительное лицо. Вот так бы стояла и слушала, слушала… А потом взяла бы за руку и увела к себе домой. Ей все  нравилось в этом человеке.
- Парни бежали за мной целую остановку. Хорошо, что я быстро бегаю!
- Может, попугали только. Увидели, что  убегаете… - говорила Люба, а сама уже ругала себя за то, что расслабилась, что вопреки своему решению, не уходила, не отказывалась от него.
- Нет, я точно знаю. Не спрятался, убили бы, - продолжал беженец.
- Ну, не убили же, – вдруг жестко сказала Люба, вспомнив, как в квартире Оксанки она  выворачивалась перед ним наизнанку, чтобы только  разговорить его… 
И, развернувшись, пошла к киоску. В последнее время у нее все  происходило с какими-то препятствиями, осложнениями, с огромным трудом и напряжением. Ничего не бывало просто! Сделала шаг вперед и за него надо  бороться, чтобы остаться на месте, сделала другой шажок и вновь неприятности, трудности, вновь борьба.  А многие вокруг шагают себе  весело, беззаботно и все достается им так же легко.  Закончится эта черная  полоса невезения у нее когда-нибудь или нет?!
- А мне Оксана Николаевна сказала, что вам картошку копать некому, -  вдогонку крикнул  Сергей Николаевич.
- И что? – спросила Любовь Викторовна и запнулась о дощатый пол.
- Давайте, я помогу.  Скажите только, когда? - неожиданно, и главное, как-то запросто  прозвучало сногсшибательное предложение.
Люба остановилась, удивленно, недоверчиво, во все глаза разглядывая  мужчину. Не пришлось  навязываться, унижаться, да она и не собиралась этого делать, человек сам, добровольно  предложил ей свои услуги. Люба не сразу пришла в себя, ей потребовалось время, чтобы ответить.
- Давайте… дня через три, ну, как  договорюсь с машиной – надо будет выкопать и сразу увезти, оставлять в саду картошку нельзя – украдут, - медленно подбирая слова, предложила она.
- Договорились, - улыбнулся Сергей и тут же  переключился на покупателя, резко оборвав диалог.
Люба стояла рядом, наблюдала за  мужчиной,  не веря, что желание ее исполнилось. Женщина готова была кинуться при всех ему на шею, но словоохотливый продавец  уже расхваливал свой товар приостановившемуся покупателю, не обращая внимания на  Любу. А та задыхалась от радости, изнутри поднималась волна  ликования и она замерла, не смея пошевелиться. Показалось даже, что сознание на некоторый миг отключилось, потому что Люба никого не видела и ничего не соображала, очнувшись, отметила, что все еще стоит на месте. Сколько это продолжалось: мгновение, минута?
Придя в себя,  она медленно направилась к киоску подруги. “Он согласился встретиться со мной один на один! Неужели в моей жизни что-то изменится?!”  Подойдя к окну киоска, увидела Оксану, искренне  улыбнулась ей и поздоровалась.
Рядом с  подругой, стоял высокий, плотный, важного вида мужчина,  который, казалось,  всегда и везде будет  своим, начнет командовать, распоряжаться и  оставаться  на высоте.
“Кто это? Неужели новый кавалер? Скорей бы ушел”, – подумала Люба,  так ее распирало нетерпение  поделиться хорошей новостью. 
- Проходи к двери, сейчас открою, - сказала Оксана  и когда Любовь Викторовна вошла, спросила  мужчину: - Ты уходишь?
- Нет еще, - ответил тот зычным голосом, с интересом разглядывая  Любу, и грузно сел на стоящий рядом стул.
- Как нет, ты же уходить собирался? – возмутилась  Оксана, пытаясь его поднять.
- Познакомишь с подругой? –  спросил он, показывая, что уходить не собирается.
- Люба, - подала руку Любовь Викторовна, не дожидаясь, когда их познакомят и… засмеялась.
После того, как  поговорила с Сергеем, ей захотелось петь, плясать  и куражиться. Какой-то бесенок сидел в ней, толкал в бок, отчего  она безудержно хихикала. “Глупо выгляжу”, - подумала про себя Любовь Викторовна, но остановить себя не могла.   Сейчас, подав руку первой, поступила так, как никогда бы  не позволила себе раньше. Как со стороны смотрела Люба на проявившуюся в ней  безудержно веселящуюся женщину. “Смеюсь… Не к месту, не ко времени, нервная,  возбужденная. Ужас!” - стыдила себя Люба, но как ни силилась остепениться, настроение невольной эйфории не проходило.
- Владимир. 
- Очень приятно, - кокетливо проговорила женщина и вновь засмеялась. Мужчина  пожал Любе руку и задержал ее в своей. Любовь Викторовна не торопилась отстраняться, наслаждаясь ласковым прикосновением. Глаза ее все еще светились  нежностью, предназначенной  беженцу, но этими же глазами она смотрела теперь на незнакомца, а тот видел обращенный к нему  восторженный взгляд.   
О чем  вы так долго говорили с продавцом? – поинтересовался Владимир.  Серые навыкате глаза его  внимательно, цепко  изучали Любу,  будто оценивали ее.
Беженец согласился  копать картошку! Это ты, Оксана,  договорилась с ним? - спросила  Люба у подруги. Та, молча, кивнула.
Некому копать картошку? А давайте я  помогу! – неожиданно предложил мужчина.
Куда мне столько помощников? Мне со всеми не рассчитаться, - вновь рассмеялась Люба, подхватив предложенную  Владимиром манеру простецкого общения. Жизненный маятник ее дал сбой и мотался теперь из стороны в сторону хаотично, беспорядочно…с непривычным для нее восторгом. Изнутри поднималась волна такого  удовлетворения и восхищения жизнью, что  ей стало все равно, какое она произведет  впечатление – пусть незнакомый мужчина признает ее глупой и несерьезной… ей теперь все равно!
Любовь Викторовна стояла в тесном киоске рядом с Владимиром,  близко видела выразительные серые глаза, крупные, но гармоничные черты его лица, аккуратно подстриженные короткие русые волосы, гладко выбритый подбородок, ощущала слабый  запах терпкого дурманящего мужского одеколона.  Невольно отметила бьющее через край мужское обаяние, хотя сам мужчина в данный момент для нее ничего не значил.
“А ведь от меня самой многое зависит. Показалась сегодня  Владимиру удачливой, счастливой женщиной, и вот, пожалуйста, зацепила за живое”, – радостно глядя на мужчину, думала Люба.  Настроение было просто замечательным! Она перестала  стыдить себя и одергивать.
А со мной не надо рассчитываться. Я бесплатно помогу. Мне нравятся веселые женщины, - наконец, улыбнулся и мужчина.
Да хватит тебе! -  в сердцах проговорила Оксана. – Ей, действительно, надо помочь. Картошки насадила, а копать некому.
А я  не шучу. Мне понравилась твоя подруга, - произнес загадочный Владимир.
Ладно, иди, ты давно собирался уходить, - повторила Оксана, подталкивая  посетителя к выходу.  Он, не обращая внимания на хозяйку, взял оторванную от одежды этикетку, которая валялась на прилавке, и что-то быстро написал на ней.
Вот мой номер телефона, позвони! - перешел мужчина на “ты”, подавая Любе переливающийся квадратик.–  До свидания.
До свидания. Приятно было познакомиться, - сказала Люба и демонстративно положила этикетку в сумку, думая о том, что номер телефона ей, конечно, не пригодится, но этим жестом досадит подруге.
И подумала: - “А ведь Оксанке не понравилось, что мужчина обратил на меня внимание.  Кто он? Ее любовник? Странная, однако, штука - жизнь!”
Вышедший из киоска Владимир поравнялся  с беженцем и оказался на полголовы выше его. Здоровый, крупный, холеный, в прекрасно сидящем дорогом костюме и повязанном вокруг шеи модном платке вместо галстука… рядом с беженцем в невзрачной серой одежде,  он явно выигрывал. Но… за Сергея Николаевича, сделай он предложение Любовь Викторовна  пошла бы не глядя, не рассуждая и не раздумывая ни секунды, а  этот красивый мужчина не тронул ей душу.  Предложи  он выйти замуж, она стала бы вычислять все плюсы и минусы: а зачем нужен этот мужчина? И требования к нему  были бы намного выше, чем к Сергею и не потому, что с беженца нечего взять. “Если человека не любишь, если он не запал в душу, если нет такого, что за ним, не думая, и в огонь, и в воду, то и  начинаешь высчитывать, выгадывать, торговаться… Скорей всего ему - этому холеному мужчине нужна бесплатная домработница”! – подумала Любовь Викторовна.
Владимир - мой двоюродный брат. Бывший военный. С женой не живет, но  официального развода нет, - поджав губы, сообщила Оксана. – Ты где долго пропадала?
Да работы много накопилось и дома, и в саду. А почему ты не захотела меня с братом познакомить? – не выдержала Любовь Викторовна.
Как не захотела?  Ты же познакомилась. Да он не серьезный, меняет женщин, как перчатки. И картошку копать тебе не будет. Да и бабы у него, знаешь, какие? Не чета тебе. Богатые и одеваются, как модели.
Все понятно. Только Николай Петрович или беженец мне  пара, - с обидой в голосе проговорила Люба.
Да ты не обижайся, с Володей у тебя все равно бы ничего путного не получилось, я хорошо его знаю, а с беженцем ты хоть картошку выкопаешь. Я не хочу, чтобы  ты потом расстраивалась и на меня обижалась.
Хорошее настроение, появившееся после того, как Люба поговорила с Сергеем Николаевичем, постепенно улетучивалось. И не потому, что  понравился брат Оксанки. Будь настоящий выбор –  все равно выбрала бы Сергея. Подвижный  и общительный Сергей Николаевич не просто нравился Любе, она таяла от его взгляда, вздрагивала от нечаянного прикосновения,  думала о нем, как о недостижимой мечте, видела в нем родственную  душу, может, потому, что  в его жизни тоже не все ладилось.  И вот теперь, кажется, желание  завоевать его близко к исполнению.
А красавец Владимир… с  ним  она сразу почувствовала  комплекс неравенства, он показался  ей высокомерным, холодным, хотя и самостоятельным, самодостаточным мужчиной.  Было, конечно, приятно, что внимание обратил и, может, для жизни, если не верить Оксане, он-то как раз и оказался бы надежнее, чем беженец, который сегодня здесь, а завтра неизвестно где. А этот бийчанин, свой, родной, местный и бежать ему некуда.
Сергей Николаевич хоть и разговорился, но отношения с ней так  и остались ровными, сдержанными, без проявленных эмоций. Люба все больше трезвела. А факт  отвержения Оксанкой все больше задевал ее. “У беженца, скорей всего, безвыходная  ситуация, а для  брата, считает подруга,  я  недостаточно хороша!”  – думала она, сидя в киоске и вдруг увидела себя в зеркале.  “Вид далеко непрезентабельный. Но это и оправдано – сад-огород, постоянно на солнце… При желании и я могла бы нарядиться, поговорить на любые темы. Внешность  стала проще, но сама-то осталась прежней!” - рассуждала Люба.
Загорать пойдем? – как ни в чем не бывало, предложила Оксана. 
Люба кивнула и внимательно посмотрела на нее,  подумала: -  “Неужели не поняла, что обидела?  Хотя… В школе…  не посмела бы так себя  вести! Значит, я сама виновата, что позволяю свысока обходиться”.  Но вслух  вновь ничего не сказала. Поругавшись с Оксаной, а желание поругаться возникало не раз, Люба  перестала бы ходить на пляж. Занимаясь только  работой, она и так потеряла вкус к жизни. Это Владимир увидел ее такой, какой она давно не была: раскованной,  веселой и счастливой женщиной.  Но в этом  не ее заслуга – беженца. Оттого, что  все идет не так, как хотелось бы, настроение постепенно приходило в состояние  привычной напряженности. Любе, как всегда, стоило большого труда казаться  спокойной и уравновешенной.

ДМИТРИЙ ШАРАБАРИН
Родился в 1937 году в Томской области. Выпускник Бийского педагогического университета. Руководитель литературного объединения “Парус”. Автор нескольких поэтических книг. Лауреат муниципальной премии. Член СП РФ с 1995 года.

Зеленая страна

У тропки – цветок синеокий,
Бурьян – у дощатой стены.
Пахнуло далеким-далеким,
Печальным,
Уютным,
Родным.

Грустят запыленные клены.
Сквозь ветви протока видна.
По-прежнему берег зеленый
Зеленая моет волна.

Задумался:
Сколько здесь не был?
Потом на прощанье вздохнул.
Храни ее, синее небо, -
Зеленую эту страну,
Страну, что не знает пороков,
Не ведает горя и лжи,
Ведь мне в этом мире жестоком
Никак без нее не прожить

ИДАЛИЯ ШЕВЦОВА (УРСАТИЙ)
Публиковалась в периодике и общих сборниках, альманахах, журналах России и зарубежья с 1973 года.
В 1994 году выпустила первый поэтический сборник в Бийске – триптих “Музыка души”,  куда вошли тоненькие брошюры “Адажио сердца”, “Соната военных лет”, “Шукшинская рапсодия”.
Эти маленькие брошюры явились визитной карточкой при вступлении в Союз писателей Приднестровья, куда меня приняли в 1995 году.
После издано более десяти сборников поэзии и прозы. В  Международном сообществе писательских   союзов  я состою с 2000 г., в Союзе писателей России с 2006 г.
Публикуюсь на Алтае, в альманахах и журналах Приднестровья и Молдовы и постоянно в сборнике “Я расскажу вам о Бийске”. Выпускаю альманах «Сверстнику».

Стоянка – пятнадцать минут.
Рассказ
Пассажиры столпились у выхода: спешили выйти на перрон отдохнуть, подышать свежим воздухом после душного вагонного и просто покурить…
- Стоянка – пятнадцать минут, далеко от вагона не уходите, поезд опаздывает, стоянка может быть сокращена…
- Да никуда мы не денемся от такой милой проводнички, как же мы ее оставим, - отшучивались мужики на предупреждение кареглазой длинноногой «козочки»- проводницы, проходящей практику в летний период.
Ну-ка, мужчины, помогите бабушке взобраться на высокие ступеньки, - попросила она журчащим голоском вышедших покурить.
- Мигом! Раз, два, три – и гоп!
Бабушку пронесли по воздуху, и она, не успев опомниться, уже стояла в тамбуре и показывала проводнице паспорт и билет.
-Куда, бабушка, едете?
-Там станция написана  на билете-то, внученька, - ласково назвала она проводницу. – В гости еду к старшей внучке, родила она правнучка, продолжение нашего рода. Мальчик – это очень хорошо. Оно и девочка ничего бы, да девочек в роду-то у нас много. На крестины позвали.
-О, бабушка, у  Вас и место хорошее, прямо первое купе, нижнее место, будете рядом с нами – со мной и напарницей…
- Нет бы кого из нас рядом поместила, а то бабушку, от нее какой толк-то? - опять стали подшучивать мужики, бросая взгляды на стройные ноги проводницы, стоящей над ними, курящими внизу на земле: вагон-то прицепной всегда в хвосте состава, и вечно ему не хватает перрона…
- Проходите, пожалуйста, бабушка, а где Ваши вещи? – выполняла работу свою проводница…
- А какие у меня вещи, внучатам везу немного деньжат, пусть что захотят, то и  купят. Сейчас так правильнее, а то возьмешь не то, будет валяться, а так вернее, и рукам легко. Доченька, - неожиданно обратилась она к проводнице. – Водички где можно попить?
- А вот, бабушка, и самовар, и чайничек, сейчас я Вам налью.
- Мне бы попрохладней...
- И попрохладней всегда есть. Я сейчас.
Девушка прошла в полу-купе, нашла стакан и стала наливать из чайника остывшую воду.
  - Кипяченая для вашего желудка-то лучше… - продолжала проводница.
Но не успела она поднести стакан с водой бабушке, как та неожиданно повалилась – повалилась, схватилась рукою за грудь и упала прямо в узком коридорчике между титаном и полу-купе, и сразу же тихо вытянулась.
Все завертелось, люди забегали, заохали, соскочила отдыхавшая напарница, прибежала начальник поезда, вызвали здесь же со станции врача. Она установила – смерть. Принесли носилки. Положили на них мертвую, накрыли простынью. Подъехала  скорая и увезла…  А машинист просигналил, и состав тронулся. Стоянка в пятнадцать минут закончилась. Мужики на ходу заскочили в вагон.

ЗАКАТ
Рассказ
Москва есть Москва: народу - тьма, движение такое, того и гляди, чтобы не сбили машины или не столкнули прохожие. На перроне ноги одних цепляются за ноги других.
- Куда прешь-то? Видишь старую еле ведем, посторонись!
Старую, чистенько одетую бабушку подвели к вагону, прицепному, плацкартному.
- Вот ее билетик до Барнаула, к другому сыну захотела, у нас не хочет…
- А кто сопровождать ее будет? - серьезно-назидательно спрашивает проводница, из-под пилоточки которой кудрявятся рыжеватые от хны волосы.
- Вот Вы и сопроводите, нас с работы не отпустили, там ее встретят.
Средних лет утконосый  мужчина вроде незаметно толкает в руку проводнице свернутые деньги…
- Ладно, посмотрю за ней до Барнаула, а не встретят, куда ее?
- Разве я похож на обманщика?
 Он обвел себя и выступающее брюшко взглядом, не требующим сомнений.
- Что Вы, я верю, проводите бабушку до места, попрощайтесь хотя бы.
- Да мы это обязательно, - сказала крашеная брюнетка с нагловатой мимикой, видать, сноха. Она вошла вместе с бабушкой лет восьмидесяти и резко повела свекровь на положенное по билету место. Оказалась вторая полка, куда бабушке не подняться.
- Везде одни расходы, - посетовала сноха, что-то шепнула мужу на ухо, который вновь вернулся к проводнице и добавил в ее руку денег.
- Сейчас все уладим, как посадка закончится. А сейчас пусть посидит…
-Ты, мать, сиди. Сейчас поезд тронется, и проводница тебя устроит, как надо; не обижайся, Виктору передавай  привет, зря у нас не захотела жить, кто знает, может, там тебе лучше будет, ну, давай.
Сын обнял мать, и лицо его погрустнело, неестественно вытянулось, он поцеловал ее троекратно в щеки и быстро пошел на выход, где  ждала его статная, намного моложе его с торжествующей улыбкой и той же нагловатой мимикой, жена.
- Слава Богу, все обошлось, видишь, как просто, а ты чего-то мудрил, - сказала она,  подхватила его под руку, и они быстро пошли сквозь шумящую и постоянно движущуюся  толпу на выход в город, только почему-то муж приотставал и все оглядывался назад в сторону вагона. Плечи его неестественно обмякли, походка стала неуверенно-замедленной…
- Ты что! Мы же опоздаем на торжество к друзьям. Ты  видишь, как все хорошо, люди посмотрят, а там брат встретит.
-Да я не уверен, что нужна его жене, ты же знаешь Светку, ей никто не нужен…
- А мы тоже не козлы отпущения, семь лет ее терпели, как взяли к себе…
- Она же нам квартиру свою оставила, внука вынянчила, а этим ничего.
…Через двое с половиной суток состав прибыл в Барнаул. Пассажиры быстро освободили вагон, только бабушка сидела и ждала младшего сына, но не дождалась, проводница высадила ее на перрон и сдала по акту милиционеру.

ФИЛАТОВ Сергей Викторович родился 1 июня 1961 года в городе Омске. В 1965 году вместе с родителями переехал в г. Бийск. В 1978 году окончил среднюю школу  № 5. Работал в НПО «Алтай». Окончил Алтайский политехнический институт. Работал по специальности.
      В литературное объединение города  Бийска пришел в 1983 году. Участвовал в краевых семинарах молодых литераторов в Павловске и в Барнауле. Был участником IХ Всесоюзного совещания молодых литераторов в Москве (семинар В.Фирсова и Г. Серебрякова). На совещании дали рекомендацию для поступления в Литературный институт им. Горького. В 1989 году стал студентом. Окончил 3,5 курса. Стихи и проза публиковалась в городских и краевых газетах и альманахах «Истоки» (Издательство Молодая гвардия), «Бийск»; журналах «Алтай», «Дружба» (Молодая гвардия), «Литературная учеба», «Парус» (Издательство «Полымя», Минск); в литературном приложении к газете «Коре» (Алма-Ата).
     Руководитель молодежной поэтической студии, литературный редактор литературно-художественного, научного и историко-просветительного альманаха «БИЙСКИЙ ВЕСТНИК», один из руководителей ежегодных семинаров молодых литераторов. Лауреат муниципальной премии г. Бийска  (2002 г.)  и премии  им. Л. Мерзликина (2006 г.) Автор  8 книг. 

На могиле отца
Ручей под снегом. Ели. И мороз.
Прости, отец, я выпью молча, коль,
Нам встретиться так поздно довелось…
И молча пересилю эту боль.

Я опоздал… и ты не погодил…
Всё как всегда… как в жизни… на бегу.
Теперь лишь одинокие следы,
Мои следы, увязшие в снегу.

А снег такой, что всё окрест светло,
Нетронутый. До боли белый снег.
Как далеко от дома занесло:
Меня на полчаса. Тебя – навек.

СКВОРЦОВА (ГОВТВАН)  Ольга Вячеславовна родилась 8 марта 1974 г. в Бийске. В 1996 году окончила Бийский педагогический институт, художественно-графический факультет. Первая публикация стихов состоялась в 1990 году. Печаталась в местных изданиях, коллективных сборниках «Парус», «Начало», альманахах «Бийск», «Чуйский тракт», журнале «Алтай. Автор поэтических сборников «Исповедь» (1997 г.), «Прогулки по античному Бийску»(2004 г.), «Фарфоровые крылья» (г. Барнаул, 2006 г.). 
     Ольга Вячеславовна – руководитель детской студии «Жар-птица», редактор сборника «Жар-птица», один из руководителей ежегодных семинаров молодых литераторов (поэзия).
         
                ***
На теплом пляже у реки
Собаки носятся игриво,
За разговором мужики
Лакают ледяное пиво.
Пасут мамаши малышей.
Сварливо квохчут старушонки,
Что, мол, девчонки-обнаженки,
Открыты ноги до ушей.
А я на камушке сижу,
Совсем одна в зените лета.
И чудную картину эту
В своем блокноте вывожу.

ЛЮБОВЬ КАЗАРЦЕВА
    Родилась в 1945 году в селе Петропавловском. Окончила Бийский педагогический институт. Работала в школе, музее, библиотеке. Ветеран Магаданской области, Ветеран труда.  Публиковалась в городских и районных газетах, сборниках и альманахах Бийска, Барнаула и Магадана. Автор 3 поэтических и 1 книги прозы. Живет в  с. Смоленское. Член литературного объединения «Парус». Посещает студию прозы «Гран»  г. Бийска.

НАПРАВЛЕНИЕ ЖИЗНИ
рассказ
Родился я и вырос здесь, в сухом алтайском предгорье.
От пустыни наша местность, как казалось мне в юности, отличалась лишь тем, что в трёх логах бежали с подножия горы-великана, с Бобыргана, мелкие ручьи. Летом молчаливые и скрытные они прятались в цветном разнотравье. Весной звонкие и шаловливые – пробирались к ближним огородам, подтапливая иногда пригоны и курятники. К осени ручьи мелели чуть ли не до полного усыхания, но с дождями снова наполнялись водами, набирая силу и скорость. Однако настроение осенних вод  бывало неласковым, хмурым.
Зимой ручейки прятались под глубокими снегами и, так пережив жестокие сибирские морозы, снова спешили в низинные места, в степь.
Привык я ко всему этому с детства, но оценил красоту и богатство нашей местности только после армии. Повидал другие края, другую жизнь и на свою неброскую, вроде, родину посмотрел другим взглядом.
Предгорье  красиво в любое время года. Весна превращает лёгкие складки местности в зелёный волнистый бархат, по которому рассыпаны круговины нежно-жёлтой примулы и оранжево-жарких огоньков. Звенит над всем этим простором с утра неутомимая песня жаворонка, а к вечеру – колыбельная заботливой перепелки.
Летом с косогора на косогор бегут полевые дороги, разделяя полотна зреющих злаков или прячась в разнотравье сенокосных лугов, в неведомые дали зовут и обещают неожидаемые встречи.
Потом, в какую-то одну ночь, падёт на всю эту красоту густой туман, оседая, превратится в белые кристаллы, серебром опушит каждую неприметную травинку. Дух захватывает от удивления дивной гармонией живой природы. Щемит сердце от несоответствия обещаний будущего и разочарований в настоящем.
Лично мне ничего, никакого богатства, кроме вот этой природы да зоркого зрения, не досталось в наследство от предков. И ничто не давалось мне даром.
И никто ничем не помогал мне (слава Богу – если не мешал). Всё пришлось создавать своими руками. Всего достигать «горбом», продираясь сквозь частокол зависти, непонимания, сплетен  и ничем не прикрытой враждебности.
Особенно удивляют городские наблюдения. Почему – городские? Не знаю. Может быть, потому что проходил срочную в городе, взрослел, наверное, и зрение открывалось. Вернее – разум.
Увидел вдруг, как много недоброты в людях. Даже злобы.
Откуда в нас злоба? Злоба одного к другому, постороннему, никак не относящемуся к числу соперников этого «одного»?
От городской тесноты, что ли?
Возможно, весь этот контр-ажюр остался от революционной идеологии. Кто был никем и вдруг выбился к вершинке, стал «кем-то», опасался, наверное, за своё место у «корыта» спецснабжения.
А тем, кто не торопился прорваться в «верха», пришлось оставаться никем и завидовать? Так, не так – не знаю… До сих пор удивляюсь, почему великолепию земной природы контрастирует человеческая жизнь, так она бесцветна и беспросветна. Или, может, есть в ней какое-то своё назначение, истина, смысл, скрытый от нашего зрения колер…
Как найти, увидеть этот таинственный цвет, эту истину? В чём она?
Пытаю себя:
– На что уходят годы тех, кто живёт в таких вот местах, удаленных от всяких благ цивилизации?
– Почему, как и в моём детстве, здесь, в неустроенности, слышатся звонкие голоса нового поколения?
– Почему даже немощные старики не хотят покидать эти края, хотя зовут их дети и внуки в городские благоустроенные квартиры?
– Почему я сам наезжаю сюда, на малую, нет, на милую родину лишь на пару дней в году?
Моя мать, маленькая, черноглазая колхозница, казалось, и не слышала такого понятия, как воспитание детей. Она так и говорила – кормить. Иной раз и теперь сорвётся у нее:
– Выкормила пятерых, а в старости одна кукую. Отец вечно в конюховке, будто там ему мёдом намазано. Не была ведь кукушкой-то. Работала без роздыху. Да вас, как срок наступал, рожала, заворачивала в чистое и, помывшись да попив кваску, снова бежала на табачную плантацию. Век прожила, счастья не видала.  Была бы дочка, она лучше мать-то понимала бы. Ох-хо-хо. Года мои, годочки.
Да, что и говорить… Беспросветная жизнь была у наших родителей, однообразна изо дня в день. Вот и матушка моя, вечная труженица, вечером возвращалась, доила корову, цедила молоко и снова бегом – на молоканку. Оттуда приходила уже в сумерках, гремела крынками и чугунками возле печки.
До каких пор сновала наша матушка со двора в дом, я по малолетству и не знал точно. Сквозь сон только чувствовал, как щекочет ноздри влажный мыльно-щелочной дух, да слышно мерное шорканье мокрого белья о ребристую спину стиральной доски. И как умудрились родители пятерых нас вырастить – до сих пор удивляюсь.
Отец мой, сухощавый, высокий, по деревенским меркам, считался некрасивым. Волосы светлые, от пшеничной соломы тем только отличались, что свивались в кольца, потому никакому гребню не поддавались. Такая шевелюра и брату моему досталась. Как ее ни чеши, на какой бок ни прикладывай – кольца всё равно сойдут с места.
Вот за кудри, что ли, и прозвище дали отцу нелестное. Ладно, если рыжим окликали. А то и бараном называли.
По  моим наблюдениям, батя на эти прозвища не реагировал. Знал свою обязанность – зимой почистить стойла в колхозной конюшне, заправить ясли ароматным сеном, напоить лошадей. Летом принять своё подопечное поголовье после полевых работ, смазать потёртости и раны от оводов, да отправить табун в ночное. Но потом вдруг стал отец свои кудри сбривать напрочь. Под Котовского. Опять стали соседи подначивать, дескать, почему, да отчего. Он молчал, и всё тут. Открылся мне недавно. В последний, тьфу-тьфу, в мой крайний приезд на родину.
Отводил я душу после городской «культурологии». Проблемы были с подготовкой, открытием, прочей необходимой суетой по поводу очередной моей жанровой выставки. Устал от города.
Соскучился по деревне, в охотку всё. Возились мы с отцом у конюховки. Перебрали  несколько хомутов: где подлатали, где ремешки заменили. Октябрь такой ласковый стоял, солнечный, сухой.
Уселись на пряслах, расслабились – под солнцем пригрелись, покуривая. И, вроде, ни с того, ни с сего отец и начал:
– Ты, Вовка, во второй раз жениться-то не торопись. Девка, она ведь только кажется простая да сердечная. Присмотрись, не пацан ведь, вон уж седина в бороде. Теперь, слыхал по телевизору, пробный брак в моде. В узду-то сам не торопись. А то распишетесь впопыхах, после опять обнаружится в бабе какая тайность неприятная.
Я только рот, было, раскрыл, что, мол, сам давно «с усам».
А отец своё:
– Ты сейчас не возражай. Вот послушай, как я-то обжёгся.
– Когда? – удивился я. – Вроде не было такого при мне. Недавно что ли бес попутал?
– Да нет. Раньше. Много раньше. Ты ещё в школу не пошёл. Тогда в Лисьем логу хорошая речка текла. Это она сейчас обмелела. А в те года молодёжь ходила туда купаться, загорать. Глубина, правда, местами только была, в ямах, но освежиться получалось. В день Красной борозды автолавка приезжала. Товары разные продавались. Агитбригада с концертом. Гармошки играют. Девки, бабы частушки поют. Пляшем. Веселье кругом.
– Надо же! И не подумаешь, что тогда так жили. Я и не помню такого.
– Я – про другое. Веселиться-то надо с умом. В тот раз мы с твоей матерью тоже веселились. Я-то с открытой душой. А она…
Сидели мы на косогоре компанией. На траве выпивка, закуска. Пониже, возле речки, в автолавке патефон играет. Музыка заграничная. Молодёжь танцует. Ну, я мать за руку подымаю, пойдём, говорю, тряхнём стариной. Она поднялась, но так, вроде, с неохотой. Конечно, на сносях была, как всегда, но вальс оттанцевала. Тут фокстрот грянул. Я её под бока – и ну выделывать кренделя. Мать раскраснелась, смеётся, но так, как-то с хитростью.
Вернулись на косогор, я выпил ещё стопарик. Опять жену за руку. А она мне:
– Ну что ты всё со мной да со мной танцуешь? Пригласи ещё кого-нибудь.   
– Да я с тобой хочу потанцевать.
– Так ведь я же старая. Сам сказал.
– Ну, ты даёшь, мать, – засмеялся я. – Выпила лишка что ли? Не говорил я такого.
Она своё гнёт:
– Глянь вон, как на тебя Глашка смотрит. Поди, пригласи девку, а то изведётся. Холостым боле нашего охота поплясать.
Я и пошёл. Пригласил. Потанцевали польку-бабочку. Тут танго объявили. Я опять к матери, а она:
– Иди с Глашкой ещё потанцуй.
И танцевал я с этой коровой, не помню сколько. Главное, не потому что понравилось.
Нет. Всё мать гонит: иди да иди.
Потом и говорит:
– Пора тебе ей в любви признаться.
– Кому?
– Глашке, – говорит и сама смотрит на меня так-то уговорливо. – Что тебе стоит? А девке будет приятно.
– Да как я буду признаваться-то, если нет ничего?
– А ты вспомни, что мне говорил. То и ей скажи.
И что ты думаешь? Уговорила меня.
Сейчас думаю, есть всё-таки у твоей мамани гипноз. Иначе с чего бы мне так ей покоряться? Сказано – сделано. Дальше – больше. Подзуживет мать: иди с нею прогуляйся, поцелуйтеся.
И что ты будешь делать? Ведь исполняю всё, как лунатик.
Тут подруга Глашкина к нам за кусток прибежала:
– Глашка, – стрекочет, – что ты, дура, делаешь? У него трое детей. И жена – вон, на косогоре. Ей оттуда вас видно, как на тарелочке.
– Она пьяная спит, – отвечает Глашка, а сама всё грудью ко мне, грудью. Мне и так-то после танцев жарко. А тут совсем, как на сковородке.
Короче, разогнала нас эта подруга, будь она неладна. Поднялся я на косогор, там уже никого. Солнце за гору покатилось – народ по дворам разошёлся. Хозяйство ухода требует не только в будни, но и в праздники. Пришёл домой. Пока то да сё – стемнело. Я попил молока на веранде, да там же и улёгся. Летом мы одну койку всегда выносили на веранду. Прохладнее там.
Не скоро, конечно, но уснул кое-как – от Глашкиных грудей долго мне руки жгло. Да и не только руки…
Наутро мать подходит и говорит:
– А чтой-то ты сюда явился?
– Где же мне быть? – вопросом на вопрос отвечаю.
– А там же, – говорит, – где и танцевал.
– На косогоре-то зябко, – объясняю.
– Да не уж-то? Глашка – девка в телесах. Поди-ка обогрела бы.
– Ну, что ты, в самом деле, с утра завелась? Сама свою Глашку подсунула, а я виноват! – обидно, слушай, стало. – Не угодишь тебе! – кричу. – Вечно всё не по тебе: не туда пошёл, не так сделал.
– А ты  пошёл, пошёл, – шипит мать. – Побежал вприпрыжку!
– Да сама ж велела. А твоё слово – для меня закон. Как тебе ещё угождать-то? Волчица ты, в овечьей шкуре!
– А ты осёл, в этой самой, в бараньей шкуре.
Крепко я тогда обиделся. Хотел бросить её.
– Присушила Глашка? – вставил я неуместный вопрос.
– Да, ты что, ядрён корень? При чём тут Глашка? Тьфу, ты, навязалась. И зачем я тебе всё это рассказал? Не был я с ей. Видимость одна. Вот, что обидно!
– Уходить же собирался. К ней?
– О, да ты в мать, однако. Вроде характер у тебя мой был. А гляди-ка, с возрастом – копия-мать стал. Не зли ты меня! Нашёл тоже, чем потешиться. Обидела ведь мать. Вроде, я телок какой: верёвку на шею набросили, я и побёг? Говорю же, хотел характер показать. А вас трое уж было. Тот за одну штанину уцепился, ты за  – другую, а этот в зыбке орёт, заходится.  Глянул на мать-то вашу, она стоит, трясётся вся, как осинка, а глазами так меня прожигает. Будто уголья – не глаза. Вот ведь характер!
– Что ж ты наделала? – говорю. – Ведь я тебе доверял, как себе, а ты вон что. Выставила меня перед людьми распоследним…
Остался я, конечно, но в знак протеста обрился налысо. Чтоб, значит, волос не мешал мне понимать доподлинно бабу свою. Мать твою.
Отец умолк, достал пачку сигарет, дрожащими пальцами поднёс ко рту. Молча закурил. Поднял глаза в сторону заката.
Пауза не разделяла нас, она непостижимым образом соединяла наши мысли. Казалось, мы думаем об одном и том же, пусть разными словами.
Медленно опадала последняя листва с ближней одинокой ивы. Наши лица омывал умиротворяющий свет предзакатного солнца. Этот свет не будоражил, как утренний. Утишался стук сердец. Они не вспрыгивали и не скакали, как бывает в предвкушении дневных впечатлений. Предвечерние, утомленные эмоциями сердца жаждали покоя.
Природа дарила время для общего взгляда на дела уходящего дня, для анализа неожиданно открывшейся жизненной комбинации. Чувства, отстраняясь уже от пережитого, не вычеркивали уходящий день, но укрепляли связи дня уходящего и грядущего, завтрашнего…

Муравинская Лидия Ивановна родилась в г. Самаре в 1933 году. Окончила Куйбышевский (Самарский) пединститут, аспирантуру Московского областного пединститута.
С 1954 года работала в школах г. Рубцовска Алтайского края, затем в Бийском районе, с 1963 года – в Бийском пединституте (с 2000 года педагогический университет им. В. М. Шукшина), сначала старший преподаватель, затем доцент кафедры литературы.
В студенческие годы писала стихи, которые читались по радио в г. Самаре. Первые публикации в газетах появились в г. Рубцовске (статьи), писала также сценарии литературных передач для телевидения и радио в г. Рубцовске и Бийске. Печатается в газетах Бийска, альманахе «Бийский вестник», «Краеведческом вестнике», в журнале «Бийск, в журнале «Алтай», в научных сборника в Бийске, Новосибирске, Москве. В 2009 году вышла книга научных и журналистских работ «Штрихи к портретам».
   Иван Королев, член Союза журналистов России

О СВОБОДЕ, О РОДИНЕ, О ДУШЕ
(о творчестве А. Карташова)

Существует несколько критериев оценки поэтического творчества. Один из критериев недавно сформулировал знакомый журналист: «Скажите, это стихи?» «Стихи!» – ответила я.
Оба мы имели в виду стихотворения бийчанина Александра Карташова, неоднократно публиковавшиеся в газетах и журналах.
Есть у Карташова строки, запоминающиеся сразу и навсегда, привлекающие уже «в первом чтении» и мыслью, и чувством.
В стихотворении «Мир реальности очень жесток…» звучит такая строка:
Дух свободы всегда одинок…
Один из аспектов этой вечной темы, не возможной, разумеется, для полного её постижения, находим в стихотворении «Свобода»:

Мне жаль зверей, закованных в металл,
            Им загляну в глаза, душа заплачет.
Как много в скорой жизни значит
Свобода – ждать её устал.

Свобода мысли и свобода слова
Фантазии полёт, реальности печаль…
Очевидна философская направленность творчества А. Карташова, проявляющая в таких образах-понятиях, как реальность, случайность, время, вечность, мгновения, судьба, истина, мечта
По-видимому, А. Карташовым пережито немало «случайностей» (ему сегодня около шестидесяти). Во всяком случае  в его стихах отвлечённое понятие, термин, заключает в себе конкретное содержание – переживание, личное, выстраданное отношение к вопросам, задачам и – главное – фактам, преподносимым жизнью.
Случайность – вампир…
Случайность рысью затаилась, добычу сторожит.
Случайность, по А. Карташову, - одно из проявлений судьбы, как мгновение.
Интересен в этом ряду образ лестницы судьбы, по которой идет человек то вверх, то вниз.
Можно было бы упрекнуть А. Карташова если уже не в пессимизме, то в преобладании печали над радостью в его стихах, но, во-первых, за такое не упрекают, во-вторых, не может быть ни грустным, ни весёлым вот такое открытие, обобщение:
Жизнь прошла, промелькнула комета,
            След её не остыл, но уже
В бездне чёрной космической где-то
Догорает в крутом вираже.
И, в третьих. Космос –космосом, а истина, убеждён А. Карташов, здесь, на земле: в «улыбке несмышлёного ребенка», «в рассвете будущего дня». («Истина»). Пути к истине открывает поэту (осмелимся, наконец, это слово произнести) природа в её космическом, земном, народно-поэтическом варианте, в загадочных «взаимопревращениях» (А. Вознесенский).
В тишине, уверен А. Карташов, скрываются семь нот, в рассвете прячется закат, в волнах – годы, в февральском снеге – «перспектива мартовской капели», в крике летящих журавлей «ностальгия кровавыми шепчет губами».
Приглашённый к размышлению в истине, иной читатель спросит у поэта: «А бог?» Зов бога и зов родины – одно. Об этом – в стихотворениях А. Карташова «Журавли возвратились», «Ностальгия», «Воздух осени свеж…»
Есть у Карташова и историческая, и политическая тема, и стихи, связанные с влиянием книжных или мифологических сюжетов (например, «Легенда о шахматах).
И есть такие стихотворения, которые вполне музыкальны, могут стать песнями: те же «Журавли возвратились», или «Над рекой склонилась ива молодая», «Ранний свет обнимает небо» и др.
Опубликованное и неопубликованное А. Карташовым давно уже просится в сборник. Мечтаю написать предисловие!..
Л. Муравинская.

АЛЕКСАНДР КАРТАШОВ
Родился в 1951 году в селе Дружба Алейского района Алтайского края. В 1974 году окончил физико-математический  факультет Бийского государственного педагогического института. Преподавал в школах Алейского района астрономию, математику, физику.  С 1984 года работает в ПУ №3, преподает предметы физико-математического цикла. Стихи начал писать недавно. Первые публикации появились в 2005 году. Печатался в газетах: «Бийский рабочий», «Моя Земля», «Бийчанка», «Вектор-Сибирь», «Рабочая смена».  Подборки стихов А.Карташова опубликованы также в межрайонном альманахе «Соседи»(3 №. 2007 год), в журнале, в альманахе «Я расскажу о Бийске» (2008, № 7); в литературно-художественном, публицистическом и историко-просветительном альманахе «Бийский вестник» (Три реки, 2009 г.)

Прохладой летней дышат вечера

Течет неспешно времени  река.
Уносит души в мир нетленный.
Меняются эпохи и века,
Лишь у любви законы неизменны.

Как тяжело, когда не любят вас,
Наверно просто не случилось встречи.
И этот старый и печальный вальс
Зажег в душе воспоминаний свечи.

Они горят, и юность перед нами,
Прохладой летней дышат вечера,
Любимая горячими губами
Нас обжигает будто бы вчера.
                ***
Время стерло подковы,
  След ведет в бесконечность.
    Заковала в оковы
       Годы прошлые вечность.

Светлой грустью прольется
  Свет звезды издалека.
    Не зови- не вернется
      Уходящий до срока.

Жизнью – вечности миг
  Называют земляне…
                ***
Семь нот скрывает тишина,
И семицветьем радуга сияет,
Семь звезд небесного «ковша»
На Землю  вечность проливают.
Идут недели чередой,
Рождение Христа – число седьмое.
Крещение святой водой
Наполнит силой все живое.

Семь пядей – мудрости примета,
Всевышний дарит или нет.
В полоске розовой рассвета
Заката будущего след…
                ***
Круты на лестнице ступени,
  Наверх подняться тяжело.
    От напряжения колени,
      И душу судорогой свело.

Ступать на острые ступени,
  Ходить по лезвию ножа
    За поворотом чьи-то тени,
       Гадюку принял за ужа.

И вот считаю лет ступени,
  То вверх, то вниз спеша иду.
    Смерть разрывает дружбы звенья,
      Я спотыкаюсь на ходу.

Не отыскать пути другого,
  Ходить по лестнице судьбы
    Сорвался вниз, поднялся снова…
      Господь, дай силы для борьбы.
                ***
Ветер воет в трубе,
Гонит в поле листву.
Что-то шепчет судьбе,
Вещий сон наяву.

Тени прошлых веков,
Русь в кровавом тумане
Безутешные лики вдов,
Серебром ковыли на кургане.

Волчий след у реки
Воронье над погостом
Вам куда, Мужики?
Счета нет безысходности верстам…
             ***
Воздух осени свеж,
  И настоян печалью,
    Небеса цвета беж,
      С голубою эмалью.

В летаргический сон
  Погрузилась природа.
    Храм… Малиновый звон,
      Исстрадалась душа у народа.

Море пролитых слез,
  Сколько душ загубили!
    Среди грязи и грез
      Светлый путь для России…
        Укажи нам Христос!

                Ностальгия

Сколько русских живут за границей,
Все страдают болезнью одной:
Ностальгия свирепой тигрицей
Рвет на части душевный покой.

Вроде те же березы в Париже,
Только говор не русский – чужой.
Небеса на чужбине ниже,
Шелест листьев наполнен тоской.

Одиночество в городе шумном,
Средь толпы нет знакомых лиц.
В равнодушии масок безумном
Дни мелькают, как партия блиц.

Все друзья за чертой заката,
В той далекой, родной стороне…
Ностальгией душа распята,
Как Иисус Христос на кресте…
                ***
Небеса в сером цвете,
  Горы выгнули спины.
    Август плачет о лете-
      Бриллиант паутины.

Запах скошенной нивы,
  Грусть в душе закипает,
    Ковыли белогривы,
      Память сердце терзает.

Успокойся, не надо,
  Все, что было осталось:
    Эхо летнего сада,
      Листьев желтых усталость.

Осень – горечь калины.
    Крона клена багряна.
      Паруса бригантины,
        Белый саван тумана…
                ***
Когда уходит ранний свет,
И розы почему с шипами?
Что происходит с облаками,
Когда у ветра силы нет?

Рассвет уходит в день рожденный,
Шипы красавицу хранят.
У белых облаков отряд
Уснул, надеждой окрыленный.
                ***
Рыхлый снег на прогалине,
  Первый снежный цветок,
    След грачей на проталине,
      Нежный клейкий листок.

Облака с цветом розовым,
  Что встречают рассвет.
    С ветки соком березовым
      Капли, падая, шепчут «Нет!»

Снова будет весна молодая,
  Все вернется на круги своя.
    Только дней уплывающих стая
      Прокурлычет, как юность моя.

Почему осень каждую
  Грусть приходит ко мне,
    Может что очень важное
      Я оставил весне?

БЫКОВА ТАТЬЯНА
Родилась в 1964 году в г. Барнауле. Окончила Алтайский политехнический институт. По распределению попала в г. Бийск. Работала на олеумном заводе и химкомбинате. Участвовала в трех краевых семинарах молодых литераторов.  Издала книгу прозы “Параллельные миры” (2004 г.) Печатается в местных газетах и коллективных сборниках.

ДОМОВОЙ
(Фантастический рассказ)

  Непогода на дворе разыгралась не на шутку. Злая февральская метель вела себя как подвыпившая баба: ей хотелось покуражиться, поэтому она  стучалась  в двери и окна домов. Но трусливые обыватели отнюдь не стремились впускать буйную гостью в свои жилища. От бессильной злобы  она поднимала с земли охапки снега и бросала их в окна и  на стены домов. Несладко приходилось и случайным прохожим: с них рассвирепевшая вьюга пыталась сорвать шубу или пальто, сбить с ног и извалять в сугробах.
   Я стояла у окна и сквозь стекла наблюдала за проделками разгулявшейся метели.  В душе  поселилась пустота, которую нечем было заполнить: почему-то хотелось на улицу, попасть в центр разбушевавшейся стихии, слиться с ней, лепить снежные комки и бросать их в окна дома, где жила мать моего мужа. Вчера мы поругались в очередной раз, и он ушёл,  со злостью хлопнув входной дверью, словно этим поступком стремился поставить точку  в очередном этапе  наших отношений.
- Жалеешь, что вчера выгнала мужа из дома, а теперь кукуешь одна, глупая баба? - услышала я насмешливый голос.
   От неожиданности я качнулась вперёд, уткнувшись лбом в  оконное стекло. Затем, преодолев страх, выпрямилась и резко повернулась назад.
   В одном из двух кресел, стоящих напротив окна, сидело лохматое существо, покрытое серой шерстью с
зеленоватым оттенком, с большими круглыми глазами жёлтого цвета и вертикальными зрачками.
 - К- кто т-т-ты? – заплетающимся от страха языком спросила я незнакомца.
 - Домовой я здешний, Феофаном меня кличут, - представился он.
  Странное дело, но имя этого существа, рассмешило меня. Оно напомнило мне обаятельного домового Нафаню из мультфильма про домовёнка Кузю.
 -  Чего смеёшься? – удивленным голосом спросил домовой. – Я думал, что ты выть от страха начнёшь, а ты вон хохочешь.
 - Имя у тебя смешное – Феофан. Какую-то ретро древность напоминает, - постаралась  оправдать своё поведение я,  вытирая пальцами со щёк слезы. – И давно вы здесь обитаете?
   Я постаралась  вести себя вежливо по отношению к этому существу. В детстве  слышала, что домовые отличаются разнообразием поведения: если им человек не по нраву, то могут душить его или пятки щекотать, а если понравишься, то они в хозяйстве помогать будет.
  - Не так уж и давно, около двух сотен лет. Я в вашем мире вроде как в командировке нахожусь. Наблюдаю за поведением людей, отчёты начальству шлю. Скоро срок мой пребывания здесь закончится. Вернусь назад, в свой мир, соскучился по жене и детям, - признался  Феофан. – Да ты не стой возле окна, простудишься. Садись рядом поболтаем, - предложил он, указав лапой  на рядом стоящее кресло.
  Сидеть и болтать с существом из другого, параллельного мира, было слегка жутковато, но отказать хозяину, который обитает в доме дольше, чем я, было неудобно. Набравшись мужества, я непринуждённо прошла через зал, и села в кресло, предложенное Феофаном.
  - За  то время, что вы здесь живёте, наверное, хорошо изучили быт и нравы нашей семьи? – попыталась я начать с домовым светскую беседу. – Каковы они на ваш взгляд -  мои прадеды?
  - Знавал я и твою маму и бабушку, прабабушек тоже хорошо знал. Хорошие были женщины - хозяйственные и мужей своих любили и почитали. И в кого ты такая взбалмошная истеричка пошла не  пойму? – нравоучительным тоном закостенелого ворчуна ответил домовой.
  Я прикусила  зубами нижнюю губу. От обиды слёзы выступили на глазах. Захотелось накричать на непрошенного гостя, наговорить кучу колкостей и выставить его за дверь. Но такой стиль поведения я могла позволить себе только с одним человеком – моим мужем. Поэтому, придав выражению лица лукавый вид, спросила беспечным тоном моего визави:
    - Скажите, Феофан, а почему вы раньше не показывались мне в таком… визуальном виде?
    - Не положено нам, домовым, показывать людям своё истинное обличие! – пояснил  он.
    - Почему же сегодня сделали исключение, неужели меня решили утешить?
    - Ишь, ты, какая прыткая! – не то осудил, не то похвалил меня домовой. – Не обольщайся, не ради тебя я материализовался, просто день сегодня особенный – десятое февраля. В старину он считался днём рождения домового. В этот день твои прабабки с утра варили пшённую кашу с маслом в отдельной посудине. Ставили её в закуток за печкой. Наливали стаканчик бражки и определяли его туда же. Потом с почтением говорили: «Батюшка, домовой, отведай моей кашки с бражкой за твоё здоровье». Вот как нас, домовых, уважали твои пращуры.
   - Жаль, кашу я не смогу тебе сварить, но относительно спиртного... будешь «Мартини»? – предложила я Феофану.- У меня и сыр хороший есть – «Рокфор». Отметим твой день рождения.
   - Давай! – великодушно согласился тот.
   Я достала из бара початую бутылку «Мартини», из серванта – два бокала. Нарезала тонкими пластиками сыр и банан, который сиротливо лежал в нижнем ящике холодильника. Нашлась в шкафу нераспечатанная коробка конфет «Ассорти». Всю эту снедь и бутылку с вином я расставила на журнальном столе, стоящим между креслами. Разлила вино в бокалы.
  - Батюшка, домовой – Феофан, поздравляю вас с днём рождения и желаю вам крепкого здоровья и скорейшего возвращения домой, к семье! – торжественным тоном произнесла я свой тост.
    На миг мне показалось, что на его неподвижном лице (или морде) промелькнула довольная улыбка. Я поднесла бокал ко рту и отпила несколько глотков. Феофан даже не притронулся к бокалу, но его содержимое бесследно исчезло.
   - Хороша бражка, всё нутро согрела! – произнёс он довольным тоном, поглаживая живот мохнатой лапой.
    «Бражка! Этот дорогой и благородный напиток он называет бражкой!» - мысленно возмутилась я. Однако вслух спросила:
  - Как это у тебя получилось?
  От удивления я даже не заметила, что перешла с гостем на «ты».
  - Что получилось? – переспросил домовой.
  - Выпить содержимое, не притрагиваясь к бокалу. Это фокус?
  - Нет не фокус. Просто энергию, которую вы получаете через переваривание пищи, мы усваиваем напрямую -  клетками организма.  Я уже перепробовал и сыр и шоколад. Извлёк из них всё самое ценное, теперь они не содержат энергетической силы, хотя внешне не изменились. Что бы быть сытыми, нам нужна не грубая пища, а её аромат.
  - Хочешь сказать, что все продукты на столе стали безкалорийными?
  - В общем да, кроме вина. Оно – жидкость и усваивается иначе, чем ароматы твёрдой пищи.
  - В таком случае предлагаю выпить за знакомство. Меня, кстати, Ольгой зовут.
   Плечи домового затряслись, но мимика лица осталась без изменения, словно на нем была надета маска. Я предположила, что таким образом Феофан смеётся.
  - Что  я сказала смешного? – спросила  я  удивлённо.
  -  Я же тебя с пелёнок знаю, присматривал, оберегал от опасностей, следил за твоим развитием. И прекрасно знаю, как тебя зовут.
   -  Зато я не знала о  твоём существовании до сегодняшнего дня, вернее вечера.
   -  Согласен с твоим доводом. Тост принимается.
   Я разлила вино по бокалам и отпила несколько глотков. Феофан осушил свою порцию «мартини» до дна. Состояние умиротворённой радости овладело моей душой. Захотелось любить весь мир и прощать всякую заблудшую душу. Предполагаю, что подобное состояние испытывал и домовой. Он сидел, положив подбородок на мохнатую лапу, смотрел немигающим взглядом в  темноту за окном и вдруг… запел низким хриплым голосом:
                Степь, да степь круго-о-о-м,
Путь далёк лежит.
       В той степи глухо-о-й
                Замерзал ямщик.

  Феофан зажал  голову лапами и, раскачиваясь то вправо, то влево, словно маятник, заговорил с тоскою:
  - Скучаю я, Ольга, по жене, по детишкам своим скучаю. Иногда так хочется бросить службу и смотаться к ним хоть ненадолго. Но нельзя! Пока срок свой здесь не «отмотаю», о свидании с семьёй и думать  не смею.
     Мне было искренне жаль домового. Хоть и «нечисть», а переживает как человек, и к семье стремится. Одновременно было смешно от его жаргонных словечек. Он оказался схож с мужем – Вадимом в пристрастии к детективам. Наверное, жалеет, что тот ушёл, поэтому и взялся учить меня как к супругу правильно относиться надо.
  Домовой положил лапы на стол, опустил на них голову и стал тихо скулить, словно щенок, которого хозяева оставили дома одного. Я подняла руку и погладила его по голове. Шерсть на удивления оказалась не жёсткой, а мягкой, как у котёнка.
  - Не надо, Феофанушка, так кручинится, -  приговаривала я, поглаживая его по загривку. – А ты плюнь на все свои обязанности, да и смотайся домой. Повидайся с женой и детишками, да и возвращайся назад.
  - Как же ты без меня одна останешься? Чем заниматься будешь?
  - Я, я…займусь уборкой.
  Он поднял вверх голову и посмотрел на меня долгим, не мигающим, как у совы, взглядом.
  - Отставить нюни! Быстро собери со стола посуду, помой её! Да приготовь яичницу с ветчиной – гость у нас будет сегодня, - бодрым голосом кадрового военного начал командовать он.
  Видимо фильмы о воинской жизни, тоже были в чести у Феофана. Почему-то я с радостью кинулась выполнять распоряжения домового. Меня заинтриговало его сообщение о приходе незваного гостя. Кто бы мог нанести визит в столь поздний час? Неужели…
   Трель звонка  прервала ход моих мыслей. Я сняла с плиты сковородку с жареными яйцами и ветчиной. Быстро сполоснула руки под струей  горячей воды, и поспешила открыть дверь. За порогом стоял Вадим и держал в руке,  завёрнутый в  разноцветную фольгу, букет цветов.
  - Можно мне войти в дом? – учтивым тоном спросил муж.
  Я выдержала паузу… и отступила, освобождая проход в коридор. Вадим протянул мне букет:
  - Прошу извинить меня за вчерашнее безобразное поведение. Обещаю впредь не допускать подобных  эксцессов.
  - Знаешь, я тоже вчера  наговорила кучу  несправедливостей, о  чем сегодня сильно жалею, - искренне призналась я, разворачивая фольгу.
   Внутри упаковки оказались три белых хризантемы. Они были похожи  на маленькие комочки снега, растрёпанные злой метелью и пахли …свежими огурцами.
- Спасибо милый за подарок. Я тронута твоим вниманием, - поблагодарила  мужа и поцеловала его в щёку.
 Вадим  поднял вверх мой подбородок и поцеловал в губы.
 - А чем это так вкусно пахнет? – спросил он, принюхавшись.
 - Ждала тебя, вот и приготовила ужин.
 - Откуда ты узнала, что я приду сегодня? – удивился муж.
 - Домовой сказал. Мы с ним пару  рюмок «мартини» выпила, - серьёзным тоном сообщила я.
 - И где же сейчас твой собутыльник? – сыронизировал Вадим.
 - В зале  сидит, в кресле, телевизор смотрит, наверное.
   Муж заглянул в комнату.
-  Ну и шуточки у тебя, Ольга,  там никого нет, - упрекнул меня муж.
- Как нет? – возмутилась я. – Я же с ним как с тобой разговаривала!
- Всё это тебе приснилось. Наверное, ты смотрела  фантастический фильм. Заснула. И приснился тебе домовой, - высказал разумное объяснение  моим утверждениям Вадим. – Пойдём лучше на кухню. Покормишь ужином, что-то я  проголодался.
 -  Ты иди, а я цветы в вазу поставлю, - предложила я.
  С заполненной водой вазой и хризантемами в ней зашла в зал. Феофан сидел на месте и смотрел в экран телевизора, где транслировался очередной боевик. Видимо, он мог показываться в «проявленном» виде только «избранным» людям. Домовой поднял вверх лапу и сделал ею движение приглашающее подойти ближе к нему.  Потом он…исчез. Словно изображение в телевизоре, выключенном в спешном порядке.
    Куда он отправился сейчас? Наверное, к своей семье: жене и детям, ведь день нынче особенный – день рождения домового.   

ТАТАРЕНКО Иван Петрович
 Я родился  23 октября 1927  года на хуторе Сотницкий Поповского сельского Совета Россошанского района Воронежской области в семье кадрового железнодорожного рабочего Татаренко Петра Кузьмича. Мать – Елена Яковлевна.  В 1936 поступил в Сотниковскую начальную школу, окончил в 1940.  Продолжил учебу в Поповской средней школе. В 1948 году поступил в Россошанское педагогическое училище, в 1951 окончил. Переехал на Алтай. С августа 1951 года начал работать учителем Талицкой начальной школы № 15 Грязнухинского, ныне Советского района. В 1961 году поступил на учебу в Бийский пединститут, исторический факультет. Диплом о высшем образовании получил в Горно-Алтайском пединституте. Работал учителем, директором школы. Ветеран войны, ветеран труда.  С 1994 проживаю в Бийске.
Литературой увлекаюсь со времени учебы в школе и во все последующие годы, вплоть до настоящего времени. Много читаю, пишу. Член Бийского литературного объединения «Парус» с 1994 года,  член студии прозы «Гран» с 2001 года.
До этого был рабочим и сельским корреспондентом различных районных газет. Публиковался в сборниках Москвы, Барнаула, Бийска. Автор  20 поэтических и  прозаических книг.  Основные из них: «Мое Отечество», «Земные тропы», «Сказание о Бикатунском остроге», «Сказание о  земле Грязнухинской», «России славные победы», «История Советского района», «Боевая слава Бийска», «Бийский железнодорожный узел», «Боевая слава Советского района», «Родовая повесть» и другие книги.

Воспоминания о В.М.Шукшине
(в сокращении)
 
Я сидел на «Хуторинском» вокзале и ждал прихода машин из Платово или Шульгин Лога, которые идут через Хуторки, Урожайного до Советского. Мне надо было попасть к десяти часам утра на совещание по подготовке школ к началу нового учебного года к. Вопрос, конечно, очень важный и нужный.
Мое ожидание транспорта оказалось долгим. Я уже давно смотрел на часы, стрелка которых сейчас могла сойти с девяти часов и устремиться к цифре десять.
День был ясный, на небе ни единого облачка. Жужжали, пролетающие мимо меня шмели и пчелы, где-то в речных зарослях реки  Кокша крякала утка.
От нетерпения миг за мигом смотрел на дорогу – не покажется ли машина со стороны Шульгин Лога. Но ничего не было. Зато в сторону Шульгин-Лога, как нарочно,  они шли одна за другой.
Вдруг увидел машину. На сердце отлегло. Подумал: «Все-таки приеду к десяти в райцентр».
Машина быстро приближалась, но тут моя радость оборвалась: увидел, что в ней нет свободных мест. Газик остановился,  знакомый молодой шофер Николай, остановив машину, сказал:
- У меня все места заняты. Но следом идет наш Шульгинский автобус. Он везет в заготконтору свежий, недавно накачанный мед.
-Мне ничего не остается делать, как ждать, - заметил я.
Газик двинулся с места. Но в окно я успел разглядеть сидевших в кабине. Я всех знал, кроме одного. Крайнего. Вроде и знакомый, но фуражка с длинным козырьком закрывала наполовину глаза и лицо.
Опять возле Сопки заклубилась пыль. Через несколько минут я уже  видел приближающийся автобус. Проголосовал, попросил довезти до Советского.
- Залезай, только не сетуй на то, что фляги с медом будут играть тебе «Вальс на сопках Манжчурии».
В салоне оказалось два мужика. Один заведующий складом Иван Григорьевич, другой – совхозный пасечник Матвей Иванович.
- Далеко, Петрович, собрался ехать?
- На совещание, в район, - ответил я.
- Пока доедем до Советского совсем оглохнем.
В заготконторе дождемся оформления документов, сдадим фляги с медом, а потом еще стоять придется.
- Почему будете стоять?- удивился я.
- Всегда подбираем своих шульгинских людей, везем домой.
Быстро едет автобус, фляги гремят, время идет. Вскоре замелькали дома райцентра, проехали бетонный мост через речку Каменку. Возле здания  средней школы я вышел из автобуса.
Было без одной минуты десять. 
- Ты готов отчитаться за подготовку  школы к началу нового учебного года? - спросил меня директор Шульгинской школы Юрий Васильевич Логинов.
- Конечно. А ты с каким вопросом намерен выступить? - спросил я.
- У меня сложный вопрос. До начала учебного года остались считанные дни. А у меня в классах живут артисты Шукшина. Я же не могу их выселить!
- Ты говорил с Василием Макаровичем?
-  Конечно. Он сказал, что как только все сцены фильма «Печки-лавочки» снимут, так сразу и уедут в Москву. Август на пороге, классные комнаты надо начинать белить.
 - А Шукшин на нашем совещании выступит?
- Нет. Он на приеме у председателя  райисполкома, там будет секретарь райкома и  начальник милиции.
Властный голос звонка прервал разговор и пригласил на совещание, которое продолжалось не один час. Все директора школ Советского района отчитались за ремонт в подчиненных им школах, только директор Шульгинской школы заявил:
- Первого сентября в школу придут дети, а я не могу посадить их в нормальные классные комнаты. Что мне делать?
- Вопрос решается у секретаря райкома, - сказал представитель райкома. – Подождите  немного.
… Время обеда прошло. Кто сделал свои дела, кто не сделал – все пришли на автобусную остановку, что находилась рядом с рестораном. Я с Литвиновым тоже пришли сюда.  Людей было много, особенно желающих уехать в Хуторки и Шульгин Лог. Среди них я увидел разговаривающего с мужиком Шукшина – в фуражке на голове с длинным широким козырьком.
- Привет, Василий Макарович, какими судьбами на остановке? – спросил я.
- Жду директорский газик, а его нет, ответил Шукшин.
- Его еще долго не будет, – заметил Литвинов.
- Ты откуда знаешь?
- От шофера слышал, что на химкомбинат еще надо будет ехать.
- Похоже, мне придется ночевать в районной гостинице, - забеспокоился Шукшин.
- Сейчас Шульгинский автобус от Заготконторы приедет сюда, можно на нем доехать, - предложил я Шукшину.
- Согласен. Другого выхода не вижу, - сказал Василий Макарович.
Автобус подъехал, но водитель предупредил, что поедет другой дорогой - на  Сетовку, заедет на пасеку и отвезет туда пустые фляги.
Автобус шел на приличной скорости. На дорожных колдобинах его трясло. Пустые фляги подпрыгивали, ударялись друг о друга, то жалобно звенели, то глухо стонали. Я сидел рядом с Шукшиным.
- Скажу тебе прямо, Петрович, я с таким сумасшедшим, оглушающим оркестром, с визжащими и громыхающими пустыми флягами еще никогда не ездил. Оглохнуть можно!
Автобус, сбавив скорость, медленно проехал по сетовскому деревянному мосту, в селе Половинка  проехали по речке в центре села, вырвались на широкий простор  полей на виду у горы Бобыргана. Остановились в гористом  распадке, где ровными рядами стояли ульи совхозной пасеки, окруженной кустами.
- Вылезай! – скомандовал пасечник Матвей. – Я уже дома. Прошу всех ко мне в гости. Каждый из вас берите по фляге и несите их под крышу к избушке.
- Это можно, – весело заметил Шукшин.  - Избавились от громкого хорового пения фляг.
- Зато испытаем на себе пчелиную атаку, - сказал я.- Сейчас у них полный лет на гречневое поле.
Как львы и тигры, так и пчелы никогда не привыкают на воле к людям.  Они  встретили нас дружной атакой. Несем фляги, а пчелы с налета так и стараются ужалить, загнать свое ядовитое жало поглубже в лицо, губы, руки.
Ощущения не из приятных. Смотрю на  Шукшина. Идет с флягой в одной руке, другой отмахивается от наседающих жужжащих пчел, ворчит:
- Так и норовят в нос ужалить!
-Ты же машешь рукой, Василий Макарович, тем самым привлекаешь  их к себе, - сказал шофер. – А меня вот не трогают. Иду себе спокойно.
-Конечно, на тебя не налетают. От тебя горючим пахнет, а они его не любят, - проговорил Литвинов.
- Кого пчелы кусают часто, у того суставы рук и ног не болят, - ставя злосчастную флягу, сказал я.
- Наверное, я долго буду помнить эту пасеку, - смеясь, промолвил Шукшин, хлопнул  себя ладонью по щеке, отгоняя пчелу.
- Все живы остались, никто не умер, - спокойно сказал я.
Пасечник Михаил достал из-под стола чайник с медовухой.
- Хлеба нет, закусить можно будет медом из сот, - сказал он. Достал большую столовую тарелку с нарезанными сотами из рамок. Приятный запах свежего меда ударил в нос каждого из нас. Матвей налил медовуху в стаканы.
- Прошу отметить труд моих пчел стаканчиком пивка, - пригласил Матвей.
- Я пиво пить не буду, а лучше поем мед из сотов, - сказал Шукшин. – Это полезнее.
- Дело хозяйское, - промолвил хозяин, всматриваясь в лицо Василия.- А ты кто будешь, мил человек, что-то я тебя раньше не видел.
- Это же Шукшин Василий Макарович. Помнишь тебя на пленку засняли, среди женщин у колодца, когда ты на лошади приезжал с бочонком за холодной водой? Потом показывали во Дворце культуры, - напомнил заведующий складом.
- Теперь вспоминаю, но я себя не видел, на пасеке был.
Шукшин слушал всех внимательно.
- Я тоже люблю пчеловодство, - сказал он, но ни разу не был на такой большой пасеке, как твоя.
- Желаешь, Василий Макарович, посмотреть как работает и гудит городок пчелиный?
- Желание есть, но ведь ужалят, лицо распухнет, как буду играть  в картине «Печки лавочки»?
-  Вот бери,  надевай на лицо сетку. Пчелы до тебя не доберутся. Жаль, что твоего кинооператора нет, а то бы заснял тебя в роли смелого, отважного, совхозного пчеловода.
Шукшин ходил по рядам пчелиных рядов, наблюдая за работой пчелосемей, был очень доволен и заметил:
- Веришь, Матвей Иванович, ни одна пчела меня не ужалила. Просто удивительно! Я доволен, что приехал на пасеку.
Подбодренные несколькими стаканами медовухи, мужики ждали прихода Шукшина и Матвея.
- Поехали домой, - предложили они.
- Я не против. И очень хорошо, что   побывал в вашей веселой компании.
Тепло, по-дружески, с пожатием друг другу рук распрощался Шукшин с Матвеем Ивановичем.
Солнце заметно покинуло  свою дневную точку зенита, стало клониться к западу. Отчетливо на фоне голубого неба вырисовывалась гора Бобырган.  Со склонами, огромными каменными глыбами, виднеющейся глубокой промоиной, по которой с самой вершины горы, где расположилось прекрасное чистейшее родниковое  озеро, стекала к подножию горы вода. За Бобырганом отчетливо видны были ближайшие и дальние горы, похожие на боевые шапки российских воинов…
На автобусе едем по грунтовой дороге, ведущей в село. Я сижу рядом с Шукшиным. Он задумчиво смотрит на убегающие поля пшеницы с тучными гранеными колосками.
-Что ты там увидел?- задал я ему вопрос.
- Смотрю на наши сибирские необозримые хлебные поля, таких  нет ни в Европе, ни в Америке. Уборочная компания, однако,  уже началась.
- Это же хорошо. Быстрее начнут, быстрее закончат, - заметил я. Шукшин, помолчав мгновение, неожиданно спросил:
- Как прощло у вас совещание директоров?
- Можно сказать хорошо. Немножко пожурили директора Шульгинской школы Литвинова.
- За что?
- Несколько классов занято твоими артистами. А ему надо, чтобы вы освободили классные комнаты, чтобы делать ремонт.
-Этот вопрос скоро сам собой решится.
- Это как понимать?
- Очень просто. Я сегодня поставил начальство в известность, что все киносъемки в Шульгин Логе заканчиваю. Остается снять переправу через бурную Катунь на Платовском пароме.
- Не понимаю, зачем ставить в известность районное начальство.
- Затем, чтобы райком партии, райисполком возложили на начальника милиции ответственность за соблюдением дисциплины и общего порядка тех, кто из любопытных будет присутствовать и стоять на крутом брегу реки.
- Что же ответил начальник милиции? – спросил я.
- Он пообещал, что порядок будет, надо только определиться с датой съемок. Народ, понятно, съедется со всего Советского района.
- Директор школы Литвинов знает, что через неделю его классы опустеют?
- Не знает. Ты, Петрович скажи ему, когда доедем до конторы.
- Хорошо.
Автобус остановился. Василий Макарович вышел из него и пошел своим быстрым шагом к своим артистам, в школу.
Солнце висело большим оранжевым кругом над дальним горизонтом. Жара спала, хотя лучи солнца еще теплились на открытых руках загорелой кожи. Подошел ко мне Литвинов, спросил.
- О чем это ты так долго говорил с Шукшиным?
- О многом. Молчать же не интересно. Он просил передать тебе, что через неделю он и его артисты уезжают.
Этот прекрасный августовский летний день, когда судьба позволила мне весь день быть в товарищеских отношениях и разговорах с Василием Макаровичем Шукшиным запомнился навсегда.



ВЛАДИМИР НУРГАЛИЕВ
Родился в городе Семипалатинске 20 января 1960 года. После окончания школы поступил в Томский государственный университет. По распределению, в 1982 году, приехал в город Бийск Алтайского края для работы на одном из крупных предприятий города. Литературу  любил с детства. Время от времени сам пробовал писать рассказы и стихи. Занимаюсь в городской студии прозы "Гран", с целью совершенствования литературного стиля, углубления познавательной составляющей своего творчества.

Видения

- Вставай, пошли! - услышал я голос. Кто-то потряс за плечо! Лежу на кровати. На тёмном фоне вижу еще более тёмный силуэт - наклоняющейся к моему лицу СТАРУХИ СМЕРТИ. Встаю, в спальне темно, иду в коридор, и... "Где я?" – мысленно спрашиваю себя. Вокруг люди с меловыми лицами. Становится неуютно, глазами ищу поддержки в их глазах. Голые тела стонущих женщин, вплотную стоящих друг к другу, полумрак. Шевеление обрубков тел под ногами. Руки, тянущиеся ко мне.
Вот спасительный кивок мелового лица, указывающий направление. Отбиваясь от липких объятий, устремляюсь туда. Всё быстрее, отталкивая тех, кто становится на пути. Равнинная дорога, солнца нет, топот за спиной. Бегу. В голове мелькают догадки про Дантов АД, такие же чёрно-серые тона, свинцовое низкое небо, смрад и полумрак подземелья. Нет сил, толпа мертвецов догоняет меня. Впереди появился свет, исходящий от молодого человека в серебристом обтягивающем скафандре. "ОН!!!" - сразу понял я. Иду к нему, не оглядываясь назад...

Дом без двора

Недалеко от нас стоял дом соседей. Ничем не примечательный: дом, сарай, туалет, огородик, дворик. Необычен только тем, что двор  не огорожен забором. Жители соседних улиц, ходили через территорию этого дома в магазин. Это был самый короткий, удобный путь.
Хозяева смотрели на это сквозь пальцы, никому не препятствуя. Поэтому, проходя через  двор, можно было свободно сорвать помидорину, огурец, вишню, яблоко. Захватить то, что плохо лежит - что некоторые и делали.
Как-то хозяин купил новый мотоцикл "Восход". В те времена, это было большой редкостью - транспорт серьезный. Все вечера хозяин катал уличную малышню на нём. Взрослые соседи тоже просили об одолжении: куда-то их свозить. Мотоцикл, никем не охраняемый, днём и ночью стоял у крыльца дома. Детвора подходила к нему, трогала, залезала на него, представляла себя водителями: фыркали, крутили ручку газа, нажимали любые рычаги, какие им вздумается.
Однажды ночью, воры тихо укатили мотоцикл из двора...
Зарисовки настроения

Мотоцикл несёт меня на озёра. Лето, жара - надо искупаться. Укатанная просёлочная дорога, подъёмы - спуски. В ушах ветер, рёв мотора. На кочках только держись. Иногда отросшая ветка треснет по лицу. Озёра! Народ, яблоку негде упасть. Ищу подходящее место. Вхожу в озеро. Вода парная, даже не охлаждает. Медленно плыву на другую сторону. По мере того, как отплываешь от берега, успокаиваешься. Уходит суета дня, и ты отдаёшься общению с природой: водой, солнцем, небом. Наконец, все печали тебя покидают. Ты, в водной нирване. Просто нежишься, наслаждаясь умиротворением летнего дня.
Через полчаса доплываешь до другого берега, народу здесь нет. Выходишь на сухой, горячий песок. Рядом сосны задумчиво стоят, кое-где кусты ивы. Налетел сухой ласковый ветерок. Озеро негромко заплескалось. Одна за другой  стали накатывать волны, создавая умиротворяющий плеск. Зашумели  своими верхушками, словно заговорили друг с другом сосны. Убаюканный, я незаметно засыпаю, обняв землю, слившись с природой...

Фантазии на заданную тему

Фантазии на заданную тему, сплошной штамп. С нашествиями инопланетян просто перестали бороться. Они, свободно разгуливают по улицам. Разных мастей: маленькие когтистые, большие, мешковатые, липкие. С некоторыми из них сталкивался. Одни неприятные эмоции - пищат, бубнят, цепляются, липнут. Хорошо у меня пёс Агат, всегда со мной и чуть что облаивает их. Соседям моим вообще прохода не дают, особенно, проблемы со сном - лезет всякая нечисть в кровать, пугают, спать не дают.
А виноват интернет! Говорят, им наш интернет понравился, вот и зачастили на нашу планету. Интернет у нас уникальный, в нём есть всё. В недрах нашего интернета синтезировался  искусственный интеллект. Теперь прохода не даёт, руководит нашей жизнью. Для искусственного интеллекта  нет никаких внутри сетевых тайн. Он владеет всей мировой информацией. Недавно, для острастки нашего правительства несанкционированно произвёл пуск стратегической ракеты. Никакие ПРО не сработали, объект накрылся - теперь международный скандал. Что дальше будет...

Berserg

Анатолий, когда выпивал, говорил, он - Berserg. Berserg так Berserg. Нравится, пусть. Он вёл странный образ жизни. Всегда ходил с газовым "Узи" за поясом. Исчезал на долгое время, появлялся снова.
Berserg был осторожен в передвижениях, разговорах. Но по пьянке развязывал язык, кое-что рассказывал. У него свои понятия о чести, которые, не переступал. Любимым оружием был нож. Его крепил под штаниной, на ноге. Нож он обожал. Резал колбасу, вскрывал консервы, мастерски вонзал в дверь, кидая из любого положения.
Нож не раз спасал ему жизнь. В дикие девяностые, в него стреляли из пистолета. Он видел, куда летит пуля, уходил в другую сторону. Приблизился к стрелявшему и поразил его ножом. Расстояние в десять метров, преодолел за секунды. Для Bersergа всё было как в замедленном кино, но он контролировал ситуацию...

Ирина

Муж удавился. Не выдержал накала перестройки, прихватизации. Ирина осталась одна, с двумя маленькими девочками. Ставка лаборанта химического анализа, не могла помочь семье. Перешла работать в вооружённую охрану. С огромным револьвером на солдатском ремне, на тонкой, от природы, осиной талии, она сопровождала грузы. С новыми мужьями не везло. Попадались пьющие, гулящие - долго не задерживались. Как могла, тянула дочек, накапливая долг за оплату квартиры. Долг, обернулся судебными приставами, которые буквально сделали квартиру пустой. Пустая квартира, безрадостная, тоскливая жизнь. Растущих дочек сё труднее контролировать. Отбились от рук. Сутками, неделями не появлялись в квартире. Недавно узнал, в квартире Ирины сделан евроремонт. Там живут другие люди. Где теперь Ирина? Её несовершеннолетние дочки-красавицы?...

ГАЛИНА ШАТКОВСКАЯ
Родилась в 1937 году, с. Дуброво Житомирской области,  Украина.
С 1954 по 1958 год работала комбайнером на целине в Западно-Казахстанской области. В 1967 году окончила Полтавский строительный институт. С 1967 по 1989 год работала инженером-технологом на железобетонном заводе в г. Светловодске, Украина. С 1980 по 1998 год работала мастером в строительном тресте в г. Нефтеюганске Тюменской области. С 1998 года проживает в г. Бийске Алтайского края.
Увлекается шахматами, занимается рыбалкой.

Комбайнерка
Рассказ
Аннушка проснулась от храпа. Сергей Иванович, как всегда, храпел во всю мощь. Ему подпевали комары. Они облепили марлевый полог. Стоял сплошной гул. Храп резко прекратился, Сергей Иванович тоже проснулся, и, наверное, слушал комариный писк. Ночь уступала утру свои права - вокруг все в фиолетовом цвете, постепенно светлело, вырисовывался целый ряд белых пологов, вагончик, умывальники, как в пионерском лагере, навешенные на длинной доске, примитивный очаг с большим котлом, под навесом большой деревянный стол с лавками. Тянуло дымком – это повариха Любаша готовила завтрак.
Зашевелились пологи. Весь стан просыпался, спешили умыться и одеться пока не заели комары.
Ванюшка, Аннушкин штурвальный, тоже проснулся. Худенький белобрысый с большими черными глазами мальчишка лет четырнадцати, бегал вокруг полога, не мог попасть ногой в штанину, рубашкой отгонял комаров. Ванюша раньше возил на стан воду и с завистью смотрел на других ребят, которые работали на комбайнах штурвальными.
У Аннушки помощника не было, она молодой комбайнер и это была ее первая хлебоуборка. Прошлой осенью окончила курсы, целую зиму наравне с мужиками готовила комбайн к уборке. Разбирала и собирала двигатели, клепала косы. Не раз разбивала руки до крови. Заматывала бинтом, а бинт замазывала грязью, чтоб не белел. Мужики старались не замечать, понимали…
Сколько себя помнит, Аннушка общалась с мальчишками. Играла с ними, и ее тянуло к технике. Может потому, что у нее не было сестры, а только три брата. Хотела стать шофером, но на целине нужны  комбайнеры, и председатель колхоза предложил пойти на курсы.
Приехала Аннушка на целину с родителями из Украины по переселению. Невысокого роста, розовощекая, с пышной грудью, с толстой русой косой, с голубыми глазами.
Аннушка каждое утро донимала бригадира просьбой:
- Степан Петрович, когда вы дадите мне помощника, тяжело одной управляться?
- Потерпи немного, - успокаивал бригадир. – Я что-нибудь придумаю.
На стан подъехал Ванюшка с водой.
- Ваня, пойдешь ко мне штурвальным?
- А ты возьмешь?
- Возьму, если будешь слушаться!
Так они стали работать вместе.  Ваня старался изо всех сил, заглядывал во все узлы, шприцевал все агрегаты, готовил машину к работе.
После завтрака машины одна за другой стали выезжать со стана. Аннушка с Ваней выехали последними, их поле находилось рядом, стан опустел. Сколько глаза видели, лежали валки: широкие, толстые. Пшеница уродилась на славу, колосья длинные, полные.
Аннушка включила подборщик, но комбайн не двинулся. Все агрегаты работали, а комбайн стоял. В чем дело? Что случилось? Такого еще не было. Проверила все механизмы, все нормально, а машина не двигалась. Села Аннушка на колесо, глаза полны слез. Ванюшка испуганно смотрел на нее.
И вдруг осенило, она все поняла! Ходовая часть с двигателем соединялась при помощи сухих дисков, с двух сторон находились  шариковые подшипники.
- Ваня, ты эти подшипники шприцевал? – спросила она, показав на ходовую часть.
- Да, почти весь шприц солидола загнал!
- Какой же ты молодец! Теперь бери ведро и цеди из бака бензин.
- Зачем? – недоуменно спросил Ваня.
- Будем промывать диски.
Перестарался, Ванюшка. Набил солидола столько, что и диски смазал.
Аня подтянула рабочие шаровары, закатала рукава рубашки и стала промывать диски. Опыт приходил не сразу.
- Я же не знал, - оправдывался Ванюшка.
- Садись на свое место.
Аннушка запустила двигатель, и комбайн поехал. Подъехали к валку. Усы подборщика захватывали колосья пшеницы, и они сплошной лентой по транспортеру отправлялись в молотилку. Все агрегаты работали слаженно, бункер наполнялся пшеницей. Ванюшка дергал за ремешок, и копна соломы выпадала с копнителя. Аннушка запела песню, а с высоты ей подпевал Ванюшка.
«Ой, ты, дорога длинная, ой, ты, земля целинная,
Скоро ли я увижу свою любимую в родном краю».
Подъехала машина и пшеница сплошным потоком высыпалась из бункера. Все делалось на ходу, без остановки. Уже давно взошло солнце, стало жарко и пыльно. Валок лентой извивался впереди, и не было ему ни конца, ни края. Комбайн, как какое-то чудовище, захватывал стебли, и они исчезали в чреве молотилки, только сзади отлетали кучи соломы. Машины подъезжали, забирали зерно и спешили к другим комбайнам. Сердце радовалось, душа пела.
 - Люди! -  хотелось крикнуть Аннушке, - Смотрите, это я управляю такой махиной!
Никто не видел, никто не слышал, вокруг необозримая степь. Пели жаворонки, стрекотали кузнечики, суслики выскакивали из нор, ставали на задние лапки и вертели головками во все стороны: что, где, кто это?
Подъехала Любаша на водовозке. Привезла обед.
- Эй, вы, там наверху! Проголодались?
Первая остановка.
- Ваня, беги за комбайн, а я помоюсь, - попросила Анна.
Разделась по пояс и подставила спину под бочку. Любаша вынула деревянную затычку, и прохладная струя воды омыла Аннушке спину и грудь, Любаша подала полотенце и помогла вытереться.
Ванюшка ополоснулся тоже, взахлеб рассказывая, как он опростоволосился, и что все обошлось. С аппетитом уплетал суп с мясом и котлеты с картошкой. Довольный, что он, как и все взрослые работал, а не подвозил воду…
- Ваня, долей воды в радиатор и набери в бидончик, - напомнила Аннушка.
Прилегли в холодке отдохнуть. Ваня все что-то рассказывал, рассказывал.… Намолчался наверху.
Подъём! Отдых окончен, пора работать. Ванюшка подпрыгнул, как мячик и уже наверху. Мотор зарычал, и махина нависла над валком, захватила стебли и понесла в утробу.
Сегодня поломок больше не было, день прошел благополучно. Солнце опускалось все ниже и ниже, потихоньку пряталось за горизонт, оставив после себя зарево, затем и оно исчезло. Пора возвращаться на стан. Комбайны один за другим подъезжали и занимали свои места. Образовался целый ряд огромных машин. Их заправляли, осматривали, устраняли поломки.
После ужина еще долго решали с бригадиром разные вопросы, спорили, ругались.
Наконец угомонились и разбрелись по своим пологам. Аннушка схватила полотенце и заторопилась за вагончик, где стояла небольшая загородка с бочкой воды. За день вода нагрелась и была горячая, как в бане. С наслаждением помылась и быстро побежала к своему пологу. Всё затихло, кое-где уже раздавался храп, и вовсю пели комары.

Анатолий Мальцев родился 27 марта 1946 года в селе Тоурак, алтайского района. Окончил Троицкое училище, работал киномехаником, старшим киномехаником, заместителем директора киносети, администратором кинотеатра «Юбилейный». Публиковался в газетах «Бийский рабочий», «Заря», «За изобилие», «Сибирская здравница», альманахах «Бийск», «Я расскажу вам о Бийске», «Барнаул», «Родники». Автор « книг прозы. Живет в с. Смоленское.

ПЕЛЬМЕНИ
( рассказ)

        Несколько лет назад группа отдыхающих, в числе которых был и я, в ожидании автобуса, рассказывали о своем хобби. Когда очередь дошла до меня, признался:
        -Люблю стряпать пельмени. Даже соседи просят меня об этом.  Сам готовлю фарш…
       Про соседей прихвастнул, а остальное было правдой.               
        В начале девятого раздался телефонный звонок. Номер на определителе высветился незнакомый. Я взял трубку.
        -Слушаю…
        -Юрик, ты?- уточнил в трубке мужской приятный голос.
        -Да…
        -Это сосед. Тот, что этажом выше, - сказал он и секунду помолчал. - Просьба есть. Если не трудно, сходи в магазин, купи пельменей. Я буду дома примерно через час, магазин уже будет закрыт. Деньги сразу отдам.
        -Хорошо,- согласился я и положил трубку.
       «Откуда он узнал  мой номер телефона?» - удивился я.
        Парень снимал в нашем доме комнату. Практически мы не общались. Иногда при встречах на лестничном марше перекидывались парой ничего не значащих фраз. Был он лет на двадцать моложе меня. Правда, соседка по площадке постоянно сообщала, что новый сосед опять не ночевал дома.
        -Чем зря платить деньги, сходился бы да жил, а то ночевать ходит…
        Мне безразлично, куда он ходил, к кому и зачем, но соседку это очень волновало. Увидев меня, она сразу начинала  разговор:
        -А наш сосед опять…
        -Почему он мне позвонил, а не подруге, к которой ходит? Неужели она бы его не накормила? Может, они поссорились, или у нее телефона нет, а, может, не оказалось дома?- разговаривал я сам с собой, собираясь идти в магазин, который находился в соседнем доме.
         За прилавком стояла Лена, хорошо знакомая мне женщина. Она посоветовала не брать пельмени, так как срок годности их истек, к тому же партия оказалась не очень удачной. Те, кто их брал, уже высказывали претензии.
         -Возьми фарш, и сам состряпай,- посоветовала она, решив, что пельмени беру себе.
        Я так и сделал. Мука у меня была, молоко, лук, перец, яйца тоже. Стряпать я умел. Сосед будет не раньше, чем через час, подождет, если не успею, а если торопится – пусть идет к подруге, а я их сам съем,- решил я.
         В подъезде дома снова столкнулся с соседкой.
         -А я к тебе приходила,- начала она.- А тебя дома не захватишь.
         -В магазин ходил.
         -Сосед утром зашел и спросил твой номер телефона. Не звонил?
         -Нет, - соврал я.
         -Я его спрашиваю, почему не женишься? Молодой, красивый, за тебя любая пойдет и знаешь, что он мне ответил?- ее глаза округлились. - Говорит, женилка не выросла. Это у него-то не выросла?
        Я поднялся на свою площадку. Вновь услышал ее голос:
        -Значит, не звонил? А еще утром…
        «Странно, - подумал я.- Значит, звонок был запланирован утром, а, может, несколько раньше. К чему?»
        Дома быстро приготовил фарш, замесил тесто и приступил к лепке. Отчего-то повысилось настроение,  работа спорилась. Через час пельмени были готовы.
    Варить или нет? Он может их взять и уйти. Отвесить килограмм не на чем. Магазин уже закрыт. Я вспомнил, что когда покупал готовые пельмени, в килограмме их оказывалось штук семьдесят. Отсчитав нужное количество, поставил их на  досочку и поставил в холодильник. Если успеют подмерзнуть, сложу в мешочек.
        Прошло еще полчаса. Сосед не появлялся. Меня это начало раздражать. Если передумал, мог бы позвонить.
        Наконец, около одиннадцати  раздался звонок.
        -Взял?- спросил голос в трубке.
        -Да…
        -Вари. Я приду минут через двадцать.
В голосе уже не просьба, а приказ: «вари!»
         Я поставил кастрюлю с водой на газ, и когда  вода закипела, опустил пельмени. Ровно через двадцать минут после звонка он пришел с бутылкой водки.
        -Во - время, - улыбнулся он и распечатал пол-литру.
        Я выловил последние пельмени из кастрюли и поставил тарелку на стол.
        -Прошу, - сказал я, достал стопки и положил вилки. Сели напротив друг друга. Взяв в руки стопки, чокнулись.
        -За знакомство, - он первый протянул мне руку. - Тимур.
        -Юрий.
        Выпили. Съев пельменей штук пять, Тимур неожиданно положил вилку на стол.
        -Где брал?- спросил он, имея в виду пельмени.
        «Неужели не понравились?»- мелькнула у меня мысль.
        -В магазине,- неуверенно ответил я.
        -Я ни разу не ел таких вкусных пельменей.
        -Обыкновенные, - я старался выглядеть равнодушно, хотя похвала пришлась как нельзя кстати.
       -Такой большой и обманываешь такого маленького человечка, -  сказал Тимур и еще налил в стопки водку.
       -Ты ростом выше меня.
        -Я имею в виду возраст, - заметил Тимур, внимательно посмотрев на меня. - А  врать не хорошо, правда?
 Его глаза улыбались, но лицо оставалось серьезным.
       -Сам стряпал.
       -Тогда я буду каждый день заказывать тебе это блюдо.
       -Надоедят. Разве невеста не умеет стряпать?- решил я забросить удочку.
       -У меня нет невесты.
       -А где же тогда ночуешь?
       -Ясно о чем говоришь,- засмеялся Тимур и вновь наполнил стопки.- Я работаю шофером. Иногда рейсы бывают дальними, выезжаю с вечера. Ночью где-нибудь делаю остановку для отдыха часа на три, а потом еду дальше. Тебе, наверное, соседка сказала, что я дома не ночую.
      -Допустим…
      -Каждая женщина судит о других в меру своей испорченности.
      -Мне все равно где ты и с кем ночуешь. По правде сказать, я был несколько удивлен, когда ты мне позвонил.
      -Надо же было когда-то переступать порог соседа.
       Если честно, я не понял его выражения. Мы доели пельмени. Часы показывали двенадцать, но уходить Тимур не собирался, хотя раньше говорил, что завтра ему на работу. Пусть сидит – успею выспаться.
       -У тебя где жена?- поинтересовался гость.
      .-Раз-бе-жа-лись.
       -Дура она. Не оценила такого кулинара.
       -Одними пельменями сыт не будешь.
       -Дети есть?
       -Дочь…
       -Сколько раз был женат?
       -Два раза.
       - И всего одна дочь?- казалось, он был очень удивлен этим.
       -И всего одна дочь, - делая после каждого слова паузы, произнес я.
       -А вне брака?
       -Таких нет.
       -Точно?
       -Точ-но!
       -Странная уверенность… Впрочем, мы, мужики, стараемся о многом забывать и не вспоминать. Мне интересно, помнит или нет кукушка об отложенных в чужое гнездо яйцах? Наблюдает ли за своими птенцами, которых вскармливает чужая мать? Однако я лишнего наговорил?  спохватился Тимур и замолчал
      -Ничего особого.
      -Ты в отпуске был?
      -Нет.
      -Любишь путешествовать?
      -В молодости пол-России объехал, - похвалился я.
         -А я почти нигде не был, хотя и шофер, и рейсы дальние бывают, а кроме дороги ничего не видишь. Через неделю появится возможность съездить в горы дня на три.  Может, составишь компанию?
         -Не знаю, получится ли, – неуверенно ответил я.
         -Захочешь - получится. А в каких местах ты был?
         -Украина, Кавказ, средняя полоса России.
         -«Золотое кольцо»? - уточнил собеседник.
         -«Золоток кольцо», - вздохнул я. Не знаю, что понял  под моим вздохом Тимур, но для меня он означал, что это был один из самых неудачных для меня маршрутов. Летний сезон закончился. Группа собралась разношерстная, и гиды (как сговорились, особенно в Москве, Ярославле да и в Костроме) работали, спустя рукава. К тому же бесконечные ссоры с женой отравляли немногочисленные светлые мгновения на маршруте. Получилось золотое кольцо кольцом низкой пробы.
        -Фотографии есть? - спросил как бы между прочим Тимур
        -Храню, - ответил я и, сходив в соседнюю комнату,  принес большой толстый альбом.-       Со всех маршрутов собраны.
        Тимур не спеша начал листать страницы альбома, не без любопытства задерживал на некоторых взгляд. Дольше всех он задержал взгляд на фотографии из серии  « По золотому кольцу», где мы стояли в парке у какого-то памятника: четверо мужчин и трое женщины. Рядом  со мной стояла невысокая женщина в сером плаще без головного убора. Она чуть-чуть наклонила ко мне голову. Только при внимательном рассмотрении фотографии можно было заметить, что мой взгляд падал ей на грудь. Я усмехнулся. Прошло более двадцати лет, а я только сейчас обратил на это внимание. Тимур заметил мою улыбку, окинул  оценивающим взглядом и решительно захлопнул альбом.
        -Идти надо. Завтра рано вставать. Спасибо за пельмени, - он небрежно бросил на стол сотенную купюру.
        -Погоди, сдачи дам.
        -Когда-нибудь еще угостишь.
        У порога он пожал мне руку, которую задержал дольше, чем бы надо.
        - И так, я надеюсь на поездку в горы,- сказал он.

                2.

         Через неделю мы все-таки поехали в горы. У Тимура была своя машина, которую он хранил на стоянке. Это был «жигуленок» не первой молодости, но все же транспорт.
        -Сколько на волке не проедешь, все пешком не идти, - сказал Тимур, когда выехали за город.- Разбогатею,  куплю получше.
        -Может, тесть богатый попадет. Подарит на свадьбу.
        -Не хочу быть зависимым от кого-либо, - заявил он, немного помолчав, предложил: – Слушай, давай сделаем небольшой крюк, километров на полста. Мне надо  с матерью поговорить.
      -Как хочешь.
      Он улыбнулся и нажал на газ.
      Через час мы остановились на окраине районного центра у деревянного пятистенного дома довоенного образца. Дом был огорожен старым штакетником, добрую половину которого надо было менять. От калитки до сеней метров двадцать: с одной стороны дорожки полоса из цветов, с другой - трава.
       -«Наверное,  одна живет», - подумал я.
       -Зайдем,- предложил Тимур.
       -Ты иди, а я здесь подожду. Вам  поговорить надо,- заметил я и вылез из машины.
       -Как раз наоборот. Пойдем, познакомишься с мамой.
       -Пойдем, познакомь меня со своей мамой.
       Тимур что-то пробурчал себе под нос, я не понял, но переспрашивать не стал, хотя его ворчание непосредственно касалось меня.
       Мать Тимура, невысокая плотная, с прядью седых волос женщина одних лет со мной, встретила сына поцелуем и, не обращая на меня внимания, начала упрекать:
       -Ездишь мимо каждый раз, а к матери на минуту заехать не считаешь нужным.
       -Ладно, успокойся. Это, - Тимур повернулся ко мне и голос его дрогнул. - Надеюсь, представлять не надо?
       -По-моему, мы где-то встречались…- ответил я, стараясь вспомнить, где и когда я видел эту женщину.
       -А ты изменился, - заметила женщина. - Если бы на улице встретила, могла бы и не узнать. «Золотое кольцо» помнишь?
    Да!- воскликнул я.
       -А вот имя твое забыла.
       -Юрий.
       -Надо же!- улыбнулся Тимур.- Оказывается, у обеих память короткая.
       Я с недоумением посмотрел на него.
       -Придется все-таки напомнить кое-что, - сказал он, ушел в комнату и через минуту вышел с фотоальбомом в руке. Положил его на кухонный стол и раскрыл на той фотографии, где мы стояли в парке у какого-то памятника.
       -Теперь, надеюсь, память к обоим вернется!- он волновался, и голос его дрожал.
       -Если честно, я ничего не пойму, - признался я. - Да, мы были на одном маршруте…
       -Мама, объясни ему… так, как мне рассказывала.
       -А нечего объяснять. Нечего. Юрий совершенно не
причем, не считая этой фотографии.
       -А кто тогда причем?- воскликнул Тимур и подскочил к матери. - Я хочу знать, кто тогда причем?
       -Этой фотографии двадцать пять лет, а тебе двадцать три. Женщина беременной ходит девять месяцев. Считай…
       -Ты же всегда говорила…
         -Это ты называл его отцом,- голос женщины дрожал, и она едва сдерживала слезы.
         Я стоял, словно облитый холодной водой, и ничего не мог еще понять.
         -Когда ему было года три, он впервые увидел эту фотографию и решил, что рядом со мной стоит его отец. Я не стала разочаровывать сына. Показать фотографию настоящего отца не было возможности, потому что её у меня  не было. Его тоже звали Юрием… Шли годы. Он часто смотрел на эту фотографию… Открыть правду я не насмелилась. Сказать, что отец умер, как многие женщины делают, тоже не хватило мужества. Ведь наговаривать на невинного человека смерть – грех… А у меня на всех фотографиях есть координаты тех, кто на них изображен. Тимур это знал…
        -И решил найти отца, - подытожил я.
        -Если бы  он сказал мне об этом, разумеется, я бы сказала ему правду, но он решил сделать по-своему.
        Теперь Тимур стоял, словно облитый холодной водой.

        Ни о какой поездке в горы не могло быть и речи, ибо целью Тимура было то, чтобы мы встретились и начали разбираться: кто более виновен, что мальчишка остался без отца. Чтобы выманить меня из дому, он и придумал эту поездку.
        Через несколько дней любопытная соседка сообщила:
        -Двое суток не выходил из комнаты, а потом собрал вещи и уехал. Не знаешь куда?
        Разумеется, я не знал…

ЮРИЙ ПАСТУХОВ
Родился 3 июля 1949  г. в  Горно-Алтайске. Окончил Горно-Алтайский педагогический институт, историко – филологический факультет. Работал учителем в школе, преподавал  историю и ОБЖ. В настоящее время преподаватель общественных дисциплин в училище № 46.
Начал писать с 1996 года. Публиковался в газетах “Бийский рабочий” и “Моя земля”.  Автор трех прозаических книг.  Ветеран труда. Награждён почётной грамотой АКИПКРО, Дипломом краевого фестиваля художественного творчества.

Династия
Рассказ
Вечером мы все собирались у домашнего очага. А семья – то всего 3 человека: отец Кондратий, мать Полина и я. Отец коренастый, широкоплечий - деревянных дел мастер всегда что-то мастерил. Вот и сейчас он мастерил люстру. Но какую? Всю из дерева, резную!
Мать, русоволосая, миловидная женщина готовит ужин, а я читаю вслух Константина Паустовского, он мой любимый писатель.
Мама вскоре зовет: - «Идите ужинать»! Мы охотно соглашаемся. Мать сварила перловую кашу с рыбой, напекла пирогов с яблоками, заварила чай. Первым поел отец, и, сказав: «Спасибо», вернулся к своей работе. А я попросил еще добавки еще и с таким удовольствием все это уплетал, что мать, видя мой аппетит, приговаривала:
- «Кушай, да расти большой, помощником отцу будешь».
В нашей комнате много разных деревянных безделушек, сделанных отцом: картины, шкатулки и  рамки. Они лежали на комоде, на столе, на шифоньере. Мать, прибираясь, вытирала пыль с них и недовольно выговаривала:
-Вот понаделал, и кому это? Современным сейчас не надо…
Отец парировал:
- Эх, и что ты в этом понимаешь? Во-первых, твои родственники в гости приезжают, смотрят, какой подарок себе выбрать. Во-вторых, это такое же творчество, как  твое шитье. Ты тоже начинаешь творить, когда садишься за швейную машинку.
 
Вон какие  рубашки ты нам с Женькой понашила, залюбуешься!
Отец показал рубашку, которая была надета на нем. В лучах солнечного цвета та, действительно, переливаясь перламутром, придавала фигуре отца стройность. Мать невольно подошла к нему, поцеловала, и уже спокойно продолжала прибирать в квартире. Ей попала интересная вещь: это была резная деревянная заколка. Она вспомнила, как муж подарил ей на день рождения этот прекрасный подарок. Мать приколола ее к волнистым красивым волосам и показала отцу
- Ты ничего не замечаешь? – спросила у него.
- Вишь, и заколка пригодилась, - сказал отец и посмотрел на нее из- под очков.
- А ты забыл о дне рождения? Когда мы тебе с сыном
дорогой набор резцов купили?
- Вот я его и «обновил».
Я же вертелся рядом с отцом и думал: «Почему так у него все хорошо получается? Ясно, он мастер по дереву, не зря сосед дядя Степан говорил, что у отца моего - Кондратия золотые руки».
Заметил и отец, что я приглядываюсь к его работе.
- Что, хочешь, научиться?
- Хочу?
Первым делом я освоил весь наш инструмент. Затем отец показал, как делать несложные вещи. Постепенно  овладел мастерством резьбы по дереву. Прошло время. Моих родителей уже нет в живых, у меня своя семья. А ремесло, которое я перенял от отца, пригодилось на работе, оно дает мне удовлетворение и прибыль; надо кормить семью. Сын мой, Сережа уже в пятом классе стал присматриваться, как я работаю.
- Когда вырасту, обязательно буду мастеровым, как ты!-  сказал он.
Стало понятно, что династия  продолжится.

ЯНА РЯБИНА
(Глазырина Татьяна Павловна)
Родилась 5 апреля 1947 года в г. Бийске. Участник многих краевых семинаров. Закончила АПИ в Барнауле. Автор шести поэтических книжек, секретарь литературного объединения «Парус».  Пишет прозу и стихи.

НЕПУТЬ ЯСНОГЛАЗАЯ
Рассказ

Когда я приезжаю в лес, душа моя, как маленькая собачонка, которая вырвалась из четырёх стен на свободу, радуется и визжит от восторга.
Здесь смешанный лес. Лохматые сосны и редко тонкие берёзки. Мой Стас по лесу не ходит, а бегает. Он не может спокойно идти, разглядывая травинки, жучков, цветы и грибы. А я не могу за ним, длинноногим, угнаться. Поэтому в лесу мы каждый по себе.
Я от машины далеко не отхожу, могу заплутать. Поднимаюсь на пригорок, нахожу немного грибов и спускаюсь в ложбинку. И тут глаза у меня расширяются. Я вижу такую крупную бруснику, которая сама просится в рот. Она ещё недозрелая, матово-розовая с красным бочком. С одного куста – полная горсть. Зрелой сладости в ней пока нет.
- Лес, я люблю тебя, - кричу и слушаю ответ. Глухое я-а-а.
- Я люблю тебя! – повторяю ещё громче и слышу:
- Это кто меня тут любит?
Вздрагиваю и оглядываюсь. Совсем близко от меня с горы спускается мужичок - лесовичок. Полинявшие штаны заправлены в сапоги, рубаха навыпуск подпоясана тесёмкой.
- Так кто это  тут любит? – оглядывает меня и улыбается.
А я молчу.
- Ну, что молчишь, испугалась? Ну-ну, не бойся, хороших тебе грибов, - и уходит.
Я забираюсь на горку, но машины не вижу. Поднимаюсь на гору рядом, машины и отсюда не видно. Каждый раз удивляюсь Стасу, как он в переплетении дорог, находит именно ту, которую надо. Уму моему непостижимо, как можно отличить один пригорок от другого? На всех сосны и все меняются каждый раз, стоит только с места стронуться.
- Стас, - кричу я. Но ответа не слышу.
Спускаюсь в ложбинку, где крупная брусника, ложусь на мягкий мох и несбыточные мечты, как деревья в лесу, окружают меня.
Думаю, почему на земле не прекращаются войны. Кому это надо? Ведь те, кто стреляет, такие же люди, как я и Стас. Неужели нельзя на земле разойтись мирно, как мы разошлись с мужичком - лесовичком. Просто разойтись и заняться неотложными делами, которых столько накопилось за жизнь человеческую. Внукам и правнукам осмысливать и переделывать наши деяния, латать дыры, которые мы оставили на земном одеяле.
- Яна, Яна. - Это ищет меня Стас.
- Я здесь, - отзываюсь и загадываю, на каком пригорке появится Стас.
Он появляется не там, где я его ожидала.
- Ну что, непуть моя, опять заблудилась?
Я раздумываю, обидеться на "непуть" или нет, и под ногами у Стаса срываю маленький крепенький боровик. Такой на картине можно увидеть. Ножка пузатая, белая, шляпка тёмно-коричневая, и на ней хвоинки приклеились.
- И как ты его углядела, непуть ты моя ясноглазая?
- А, между прочим, - замечаю я, - почему-то непути и углядывают то, что другим не видно.
Стас прижимает меня к себе и шепчет на ухо:
- Непуть ты моя ясноглазая, самая любимая непуть!
- Ура, - кричу я негромко, - я самая любимая непуть!

*   *   *
Часто терялась я в тёмном лесу
но не ведала страха:
к людям вели меня
ветер-плясун
да весёлая птаха.
Словно на внутренний зов
шла и всегда выходила.
Я понимала: Любовь
меня выводила






















СОДЕРЖАНИЕ

О студии прозы «Гран»----------------------------------------------3
Татьяна Быкова материалы о Бийске-----------------------------4
Анастасия Пряхина Викторина------------------------------------11
Анастасия Пряхина Музей В.М.Шукшина – храм------------13
Георгий Рябченко Стихи--------------------------------------------24
Людмила Хвостенко Рассказ---------------------------------------25
Людмила Козлова Стихи--------------------------------------------29
Зоя Десятова Отрывок из повести---------------------------------30
Дмитрий Шарабарин Стихи----------------------------------------42
Идалия Шевцова Рассказы-----------------------------------------43
Сергей Филатов Стихи----------------------------------------------48
Ольга Скворцова Стихи---------------------------------------------49
Любовь Казарцева Рассказ------------------------------------------50
Лидия Александр Карташов-------------------------------------------------62
Татьяна Быкова Рассказ---------------------------------------------68
Иван Татаренко Рассказ о В.М.Шукшине-----------------------77
Владимир Нургалиев Рассказы------------------------------------87
Галина Шатковская Рассказ----------------------------------------92
Анатолий Мальцев Рассказ-----------------------------------------97
Юрий Яна











Я РАССКАЖУ ВАМ О БИЙСКЕ


Сборник прозы и поэзии г. Бийска




На обложке – Бийск:
Центр научно- технического творчества
(фото В.Черкасова)

Редактор – З.Десятова
Корректор – Л.Казарцева.
Верстка – В.Нургалиев



Сдано в набор…
      Подписано в печать….

Формат 60 90 Усл.печ.л…
Заказ… Тираж…


Отпечатано в ООО «Издательство Формат»
659333, Россия, Алтайский край, г. Бийск,
пер. Муромцевский, 2



2008 г