Глава четырнадцатая. Женщина в чёрном

Продолжение. Начало в гл 1-13.http://proza.ru/2013/04/12/1274

От  неожиданности  Сергей  Николаевич  вздрогнул,  вуаль  была  настолько  плотной,  что,  казалось,  у  женщины   нет  лица.  Он  провёл  незнакомку  в   свой  кабинет,  предложил  сесть.  Она села,  повернувшись  к  нему  вполоборота.  Ей  принесли  горячий  чай,  она  с  жадностью  выпила  и  попросила  налить  ещё.   После  чего  она  сказала:
- Я  очень  озябла,  сейчас немного  согреюсь,  и  мы  сможем  продолжить наш  разговор.
- Уважаемая незнакомка,  как  я  могу  Вас  называть?  Я должен знать,  с  кем  имею  честь ,  - спросил  Сергей  Николаевич.

- Я  не  хотела, чтобы  кто -  то знал о моём  приходе, - сказала она.
-  Я  обещаю  Вам, - коротко  потребовал  Сергей Николаевич.
-  Хорошо, в  миру  я – Ольга  Павловна  Тимьянова.  Вам  что-нибудь  говорит  это  имя? – произнесла она,   уверенная  в  том,  что   её  имя  барину  не  знакомо.
-  Совсем  ничего, -  растерянно  произнёс  Сергей  Николаевич.
- Тогда  Вы  имеете  право  знать  больше.  Я – настоятельница  Св.....ского  женского  монастыря,  игуменья   Силуана, -   твёрдо  ответила  она.
-  Что привело  Вас ко мне?  -  удивлённо  спросил  Сергей  Николаевич. 

-  Вы  обещали  ничего  не  спрашивать  и  не  задавать  никаких  вопросов.  Дайте  мне  возможность  рассказать  Вам  всё,  иначе  я могу  сбиться  с  мысли,  упустить  какие-то  важные  подробности, -  голос  её  был  строг.
Сергей  Николаевич  полностью  подчинился  ей  и  приготовился  слушать.
-  В  монастыре  я  оказалась  волею  судьбы,  когда  мне  было двадцать  лет.  Я  была  молода  и  красива, что  и  стало причиной  моего несчастья.  До  этого я  была принята экономкой  в дом  князя  Сапожникова. Хозяин  этого  роскошного  особняка  был  очень  богат.

- Андрея  Аркадьевича  Сапожникова? – не удержался  Сергей  Николаевич, услышав знакомое  имя.
-  Вы  знали  его? – удивилась  она.
-  Не  имел  такой  чести,  но  слышал о нём,- ответил он.
 Андрей  Аркадьевич  был  женат  на    известной   красавице  Анастасии  Вениаминовне  Морозовой. Женился   уже в возрасте, а жену  выбрал  молодую.  Она  была из  семьи  обедневших дворян, но  очень  красивая, к тому  же,  намного  его  моложе. Они  прожили  около  десяти  лет, но Господь  не  дал  им  детей.   Князь  мечтал  о  наследнике,  сыне,  но  на  всё  воля  Божья, может, были за ним  какие-то грехи,  я  этого не знаю,  как  не  знаю ничего  о  его предыдущей жизни.

Он   безумно  любил  её,  и  мечтал  о  детях,  которых  не  было. Он  обвинял  её  в  страшных  грехах,  но  бедная  Анастасия  Вениаминовна  ни в чём была не  виновата. Поняв,  что  желание  князя   не сможет выполнить  не  по  своей  вине,  она  очень   переживала  и  плакала. От  переживаний  угасла  её красота,  она  постепенно  стала вянуть, заметно  менялась  с лица  и  плакала  ещё больше.  Будучи раньше,  подобной  свежему  цветку, она превратилась в засохший  бутон. Доктора  осматривали  её,  но ничего не находили.

По  городу  поползли  разные слухи,  чтобы  их  остановить,  он запер  её в четырёх стенах и никому не показывал.  Слухов  меньше не  стало,  говорили  о  его  жестокости  к  ней,  его  это  злило.   Он  запретил ей   встречаться  с  подругами  и  к  ней никого не  пускал, а  ей от  этого  становилось   ещё хуже. Она тосковала. В  обществе  говорили,  что  он  глумился  над ней, и она  сошла  с  ума.  Очень  обидно  было  это слышать,  Анастасия  Вениаминовна  была женщиной  умной, доброй, она не  заслуживала к себе такого  отношения.  Вступиться  за  неё  было некому, так  она  и  угасла  от  переживаний  и  боли. Её  смерть оплакивали  все, в  том  числе  и  прислуга,  которая  её   любила, она  со  всеми была  добра  и  справедлива.

После  её  ухода  в  доме  стало  невыносимо,  очень  тяжёлой  была  обстановка,  Андрей  Аркадьевич  стал ещё  более  жестоким, чем  прежде.   Все  боялись даже  его  взгляда, иногда казалось,  что  смерть  любимой  супруги  сделала  его  сумасшедшим.  Он  не  спал  ночами, разговаривал  сам  с  собой,  ходил целыми  ночами  по дому, открывал  дверь  в  любую  комнату.  Он  был  страшен,  все  его  боялись.

Однажды  он  пригласил  меня  к  себе  в кабинет.  Я дрожала,  как  лист на  осине, думала, что  он уволит  меня, хотя и жить в этом страшном доме боялась.  К  прислуге  он  всегда относился  с жестокостью,  а  уж теперь срывал   своё зло, мог сделать  с  любым,  что  угодно.  Когда  я  вошла  к нему  в  кабинет,  он  сидел  в кресле   довольный  и  ласковый.  В  последнее  время  он  не  был таким, я испугалась ещё больше.

-  Оленька, - он  назвал меня по имени,- ты хочешь стать  моей  женой?- как  будто издеваясь,  спросил он.  Я  подумала,  что  он  точно не  в  себе,  не  знала,  что  и  ответить.  Смотрела на  него широко раскрытыми глазами, пытаясь понять,  чего  он  хочет  от  меня.

-  Но, барин, - пыталась ответить  я, однако, он не захотел, и  слушать мой детский лепет.
- Родишь мне  сына,  станешь  царицей,  будешь  в шелках и золоте,  не  родишь,  сгною  тебя  в  монастырской келье, -  с  какой- то злой радостью  сказал он.  Я  не  помню,  как  на ногах  устояла,   на  пол  не  свалилась.  Я  ожидала  от  него  чего  угодно,  но это предложение  для  меня  было  неожиданным.  Самое главное,  что  оно прозвучало так,  что не  оставляло мне  выбора.  Я  поняла,  что  меня не спрашивали, мне приказывали, заранее  сообщая  о том наказании,  которое наступит   в  случае  невыполнения приказа  барина.  Я похолодела  и  ощутила  слабость в ногах.  Я понимала  безысходность  своего  положения,  и  меня начинало трясти.

-  Ты  молода,  красива, здорова,   непорочна,  я думаю,  тебе не  составит труда выполнить мой  приказ, а  я   выполню  все  свои  условия, - он  самодовольно  улыбался.  Я  понимала,  что  он  предвкушал  ощущения  от  близости  со  мной, мне  было  не полных двадцать  лет.   Я  была очень  молодая, видимо  это и стало моим наказанием,  я  будто окаменела,  не зная,  чего  ещё  ожидать  от  своего  господина,  а  по  щекам  текли  слёзы.
-  Ты  что,  онемела  от  счастья?  Ты  же хочешь  стать моей  женой? – он был мне отвратителен  в  этом  самодовольстве, я  поняла,  что моё положение  безвыходное.  Я  упала  перед ним,  плакала,  умоляла:

-  Барин,  прошу Вас, не губите  меня, пощадите, - я ползала   на  коленях,  прося  прекратить  это  издевательство.
- Ты отказываешься стать моей  женой,  отказываешься от богатства, роскоши,  которые я тебе предлагаю, значит,  ты  выбираешь  монастырь?   Я  упрячу  тебя  навсегда,  там  тебя никто  никогда  не  найдёт,   сгниёшь  во  мраке!  В  последний раз  спрашиваю!  -  он  обезумел  от  зла.  Я протянула к нему руки, прося о пощаде, ссылаясь на  Бога,  но  он  пнул  меня  ногой,  я  упала,  и  лишилась    чувств.

Рассказывая, она  плакала.
-  Сергей  Николаевич,  позвольте  мне  выпить воды,-  попросила  она.
-   Да,  конечно,  матушка  Силуана,  пожалуйста,-  он налил   в  гранёный стакан  воду.  Она  сделала  несколько  глотков,  стакан поставила  перед  собой.
-  Вы, наверное, не понимаете, почему  я так подробно  рассказываю  Вам  свою  историю, но  позвольте  мне  досказать её до конца.  Я благодарна  Вам,  что так внимательно  слушаете  меня, а главное – не перебиваете, - сказала она.

-  Матушка  Силуана, слушая  Вас  я  переживаю  тот ужас, который  перенесли  Вы, но мне  интересно,  что  же  было  дальше, - ответил  Сергей Николаевич.
Очнулась я  в незнакомом  месте,  рядом  со  мной  сидела  женщина в чёрном.  Увидев,  что  я открыла глаза, она заговорила,  голос  её   показался  мне  ласковым:
-  Очнулась  милая,  пришла  в  себя, ну  вот  и слава  Богу! – причитала  она,  наклоняясь  надо  мной.
-  Где я?  Что  со мной? – пыталась  спросить  я, но  голос  был  слаб.  Сильно  болела  голова, горело  лицо.

-  Тебе  нельзя разговаривать,  и  вставать тоже  нельзя,  надо  лежать, - уговаривала меня она,  взяла  со  столика  стакан и дала  мне  испить  с  ложечки.  Я  с  трудом  проглотила  травяной  настой, лучше мне не стало.  Я пыталась  вспомнить,  что же произошло  со  мной, но ничего  не  помнила,  заплакала.

-   Плакать  тебе  тоже нельзя, давай  ещё  попьём, - предложила она  и  поднесла   к губам ложечку с  настоем.  Пить хотелось, но глотать было  трудно. Рукой я хотела дотронуться  до лица,  но  она  опустила  мою руку на кровать. Мягкой  салфеткой  промокнула слёзы, едва коснувшись  моих глаз. Лицо  болело, я поняла,  что  оно  изуродовано, от этой мысли  или  от невыносимой  боли, я снова  потеряла сознание.

 Между  жизнью и  смертью  я  провела  почти  три  недели,  сознание  то  возвращалось ко мне, то уходило, оставляя  меня  в  полной  темноте.  Всё  это  время  со  мной  находилась  сестра  Манефа,  она  и  спасла  меня  от  смерти,  а  потом,  когда  я  немного  пришла  в  себя,  рассказала,  что  в  монастырь  я  была  доставлена богатым господином,  который  нашёл меня  на дороге  почти  что при  смерти.  Медленно  я  вспоминала  всё,  что  со  мной произошло, воспоминания повергли меня  в  ужас:  как  же  он  не  убил  меня?   Видимо,  Господь  вступился,  помог  мне  выжить,  а раз  так,  теперь я до  конца своей  жизни  буду  служить  Богу – окончательно   решила  я.  Я добровольно приняла  постриг,  отреклась навсегда  от  мирской жизни. Так  и осталась  в  монастыре. Где  для  меня  началась  другая  жизнь,  не  могу  сказать:  лучше  или  хуже,  но  я была  в безопасности.

Богатый господин  приезжал  в монастырь, дабы проведать меня.  Во  время  нашей первой  встречи    он  пытался  расспросить  меня,   кто  я  и  откуда,  как  меня  зовут,  о  том,  что со  мной произошло,  как я  оказалась на  дороге,  да  ещё  в  таком  жутком  состоянии.  Я  ответила,  что  ничего  не  помню,  я потеряла память.
Он  выглядел  весьма  солидно,  был  свеж,  не  смотря  на  возраст.  Я  же  в свои  двадцать  лет  была  страшна:  раны  на  моём  лице хотя и зажили, но рубцы  остались. В  комнате, где проходило наше  свидание, мы  были  одни.  Он  спросил,  не  нужна  ли  мне  какая – либо  помощь,  я  отказалась. К  тому  времени  чувствовала  себя  уже  намного  лучше.

-  Господин, я  благодарю  Вас  за  оказанную  помощь,  прошу  Вас  не  приезжать  сюда  более, - твёрдо сказала  я. – Здесь у меня другая  жизнь,  мне  ничего  не  угрожает,  я  в безопасности.
-  Я  готов сделать,  что  угодно,  лишь  бы  помочь  Вам,- просил  он, глядя на  моё изуродованное  лицо.
 – Мне  ничего  не  надо,  я  об  одном прошу, никому  ничего не рассказывайте, этим  Вы  сделаете  мне  только  хуже, - умоляла  его  я.
-  Я  буду  помогать  монастырю,  буду  заботиться  о  нём, - заверил он.
-  Это  Ваше  право, - ответила  я. – Извините,  я должна  идти.  Я  направилась  к  выходу.  Слава  Богу, мне  хватило выдержки до  конца не выдать себя, он не понял, что я узнала его.
Так  я  тихо закрыла  за  собой  дверь  в  прошлое,  навсегда  оставшись  в  монастыре. Больше  я не  видела  его,  хотя  помощь монастырю  поступала  регулярно.

В  монастыре  я провела  без малого  тридцать  лет,  стала  его  настоятельницей.  За  это  время  узнала  много  страшных  судеб, приведших женщин  в монастырскую келью,  согласитесь,  добровольно  в монастырь  приходят нечасто.
 Две  недели назад в нашем  монастыре  смерть приняла  послушница  Антонида.  Незадолго  до  своего  ухода она попросила  меня  выслушать  её  исповедь,  которую  хранила  долгие  годы  и  никому  не рассказывала. Этот  тяжкий  грех  она  отмаливала  всю  жизнь.  Её исповедь  заинтересует  Вас,  Сергей  Николаевич!

-  Меня?  Я  весь во внимании, матушка  Силуана!  Готов  Вас  слушать  и  далее,- прервав молчание, ответил  Сергей  Николаевич.
-   К  сожалению,  скоро  утро,  я  вынуждена  Вас  оставить,  меня никто  не  должен  видеть, даже  Ваша  прислуга,- засобиралась  она.
-  Куда  Вы  направитесь? – спросил  Сергей  Николаевич. -  Я  мог  бы  разместить  Вас  у  себя.
-   Благодарю  Вас за  беспокойство,  я  остановилась  в  надёжном  месте, где  пробуду  некоторое  время,  мы  с  Вами  ещё  встретимся.  Я  прошу  Вас  мой  приход  сохранить в тайне,  до  встречи, Сергей Николаевич! – она направилась к выходу.

-   Когда  мы  встретимся  в  следующий  раз? – вопрошал  князь.
-   Я  дам  Вам  знать, - сказала  она.
- Я провожу  Вас, матушка,  распоряжусь  доставить  Вас,  куда  прикажете,- засуетился  Сергей  Николаевич.
-  Нет,  нет,  я не хочу,  чтобы об этом знал  кто-то  ещё,  я  же  просила Вас  об этом, -  она  шагнула  в  ночь,  откуда и  пришла.

Всё  услышанное  потрясло  Сергея  Николаевича.  Он  никак  не  мог  понять,  какое отношение  имеет  эта  история  непосредственно  к  нему.   Он  лёг  на  свой  кожаный  диван,  чтобы  провести остаток ночи, но никак не  мог  заснуть, попытался  привести  свои  мысли  в  порядок,   а   за  окном  тихо  падал  снег.

Продолжение  следует...http://proza.ru/2013/04/15/1497