Про город, который я любил...

        Впервые я побывал в Багратионовске в 1996 году, после увольнения в запас со срочной службы, когда подавал документы на поступление в Багратионовскую таможню. Несмотря на ноябрь тогда было по-настоящему зимно и морозно. Выйдя из дизеля, я занёс свои документы в здание вокзала, где таможенники арендовали в то время несколько кабинетов под отдел кадров. Впервые же увидел тогда эффектную молодую брюнетку, которая через несколько лет неожиданно для нас обоих стала моей женой. Но в тот ноябрьский день я оперативно побеседовал с кадровиком - милой интеллигентной женщиной средних лет и решил «убить время» до автобуса в Калининград прогулкой по приграничному местечку. Для начала двинулся по обочине дороги улицы Дружбы по направлению к пункту пропуска на границе с Польшей.

        Помню, шёл порядка полутора километров. Под ногами скрипел свежий снег, задувал колючий холодный ветер и морозец щипал кожу лица. Несмотря на беспрестанно сновавшие по трассе легковушки и фуры, вокруг веяло некой провинциальной умиротворённостью. Тогда я впервые увидел водонапорную башню и памятник сражению под Прейсиш-Эйлау, на месте которого в 1807 году стояли французские артиллеристы. Эти достопримечательности запомнились мне наравне с бюстом генералу Багратиону и автобусной остановкой на городской площади. Дальше воспоминания прерываются сном замёрзшего молодого человека, которого разморило в тёплом автобусе после прогулки на морозном воздухе.

        После этого я продолжил работать в калининградской школе и не был в Багратионовске до мая следующего года, когда мне позвонили с таможни и сообщили что, моя кандидатура их устраивает, можно получать форму и выходить на службу. С тех пор и началось более близкое, но по-прежнему ещё фрагментарное знакомство с этим райцентром, в котором проживало менее 7 тысяч человек. Ведь из Калининграда на работу нас привозили на служебном автобусе прямо до границы и увозили так же. Так что первоначально Багратионовск предстал для меня, прежде всего, просто как город на российской границе, где располагались таможенный склад временного хранения и несколько структурных подразделений Багратионовской таможни.

        Именно там и в дощатых домиках погранперехода на городской окраине я впервые познакомился с суровыми, как тогда казалось кадровиком Юрием Никитиным и «комбатом» Александром Меркушевым, милой Любой Виноградовой, магнетичной Валентиной Макарской, ироничной Леной Черняевой и тактично требовательной Аллой Кукушкиной. Они запомнились мне после семи потов, которые согнали с меня в ходе экзамена на право допуска к работе и личной номерной печати, как главному символу этой работы. Затем был улыбчивый Евгений Геранин, хохотун Алик Пичуричкин и многие другие личности, с которыми мне посчастливилось вместе работать, участвовать в спортивных соревнованиях, конкурсах профмастерства и самодеятельности, учиться при таможенного академии в Москве и Санкт-Петербурге. Многих, к сожалению, уже нет с нами.

        Только позже я узнал всех этих людей ближе и уже не впадал в ступор от их начальственных взглядов. Смелел, начинал шутить, матерел, повышал профессиональную квалификацию на всевозможных курсах и работал. По-прежнему, в рамках границы. И только ночью, когда польская сторона переставала принимать или выпускать автомобили и автобусы (а такое случалось часто) мы с коллегами сначала по оперативному, а затем по грузовому отделу выходили за периметр пункта пропуска. Туда, где в «яме-накопителе» бампер в бампер часами стояли сотни машин польских и наших контрабандистов.

        Кроме рокота моторов и разноголосой речи там раздавался звук рвущихся табачных коробок и скотча, которым перетягивались «обоймы» из пачек сигарет, что паковались в полости легковушек, в колёса или приматывались к телу перед выездом из России в Польшу. А ещё помню запах бензина и солярки, который смешивался с дымом сигарет, отдушкой уличного туалета и прогоркшим маслом, на котором готовилась картошка-фри, сосиски и фаст-фудовский вариант котлет по-киевски в кафе, где мы с изрядным аппетитом вкушали всю эту безумную смесь в ночную смену.

        Вместе с этим в арифметической прогрессии росло и количество багратионовских знакомых – Андрей Барея и Саша Чернобабин, Лена Федосимова и Оксана Левченко, Люба Буйникова и Элла Анурова, Андрей Серебряков и Олег Панкратов, Витя Лёвин и Михаил Бурлаков, Паша Ястребов и Евгений Амосов, Иван Бондарь и Олег Шуваев, Римма Корнеева и Люда Борисова, Нина Балковая и Светлана Булдакова… Я только и успевал запоминать новые имена и фамилии. И это не считая остальных многочисленных коллег, что, как и я тогда, чаще трудились здесь, а жили в Калининграде. После нескольких реорганизаций их набралось три сотни.   
 
        Затем была работа на складе временного хранения завода «Источник» и в его же помещениях, где позже разместили детскую поликлинику и женскую консультацию. В конце 90-х таможня арендовала производственное и административные здания под кабинеты отделов платежей, валютного контроля, статистики, оформления ГТД и таможенной инспекции. А кроме них между сегодняшней заправкой «Лукойла», Акцизным постом и объездной дорогой до Калининграда в «чистом поле» сотрудники Багратионовской таможни бегали в отдел кадров. То в приказах на поощрение расписаться, то на перевод в другой отдел, поскольку ротация в таможенной службе была, пожалуй, самой высокой на особой государственной службе. В отличие от этого, моё знакомство с Багратионовским было по-настоящему неспешным и постепенным, словно ухаживание интеллигента за девушкой.

        Эта прелюдия тянулась долгие четыре года. До того момента, когда я пережил очень болезненное ДТП, провёл четыре месяца в больнице, а по выходу пошёл в карьерный рост и «пал жертвой» служебного романа, переросшего в счастливую семейную жизнь. Она не только превратила меня в любящего мужа и отца двух замечательных детей. Благодаря союзу двух сердец в 2001 году я обрёл багратионовскую прописку и превратился в ещё одного жителя этого приграничного города. А заодно познакомился со столь же «залётным» сюда, что и я «молдавским кланом» Жени и Толика Ботнарей, и Славы Кирияка.

        В компании с женой и коляской я истоптал Багратионовск вдоль и поперёк. Проникся пьянящей красотой озёр Лангер и Варкшайте, прекрасного белокаменного храма Веры, надежды, Любови и матери их Софии и унылых готических руин форбурга замка Прейсиш-Эйлау. Полюбил домашнюю атмосферу кафе «Сказка», гостеприимная хозяйка которого Люда Виноградова потчевала нас лучшими на тот момент во всём городе варениками с грибами и картошкой. А в серых стенах кафе «Уют», что ближе к вечеру расцвечивались огнями светомузыки, мы с женой ели аппетитные отбивные «под чарочку». Они были особенно хороши после того как я возвращался сначала из суточных, а затем и месячных командировок в Москву или Санкт-Петербуг - мегаполисов, шум и гам которых безумно утомлял скромного обитателя тихого провинциального городка.

         Кстати, даже Калининград вскоре стал для меня каким-то столь же неуютным и чужим. Ездили мы туда только по необходимости, проведать родителей, сходить в кино, зоопарк или супермаркет. Даже свою машину я начал обслуживать в Багратионовске. Благо, что на улице Промышленной за вотчиной Алексея Крупина, снаряжающего земляков в последний путь, трудился Андрей Копытин, которого все называли «казах». После того как этот «кудесник» пару раз посмотрел мою машину я убедился что механиков такой квалификации даже в Калининграде днём с огнём не сыщешь. С моей старенькой «Джеттой» он буквально творил чудеса, заставляя её работать как часы. Андрей один, зачастую всего за полчаса, с перекуром и без суеты делал то, с чем не могли и за больший срок справиться два-три «специалиста» калининградских сервисов «Лотос», «Монро» и «Мейле». Даже я - форменный ноль в автомобилях, с его помощью стал сносно разбираться в двигателях и подвеске. 
 
          Примерно в то же время, проверяя сортность и условия заготовки дуба, идущего из Калининградской области на экспорт, я познакомился с главным тогда багратионовским лесником - громогласным Виктором Дмитриченко, а на проверке мясопродуктов – с прижимистым директором мясокомбината Юрием Кислым. Вслед за ними сошёлся с меценатом Сергеем Жиленко, который кроме бизнеса построенного не торговле лиственницей, мечтал сделать в Багратионовске самодостаточное аграрное хозяйство и даже открыл с одобрения губернатора Владимира Егорова мельницу и хлебозавод. Которые, впрочем, просуществовали недолго из-за непосильного бремени налогов. Благо, что такой его подарок городу как торговый центр «Анютка» и развлекательный «Детский мир» долго радовали багратионовцев.

          Но время шло. Менялся город, изменялся я, расширялся круг знакомых. Список контактов в мобильнике перевалил за полтысячи человек, да и визитки стало некуда складывать. Особенно после смены размеренной таможенной службы и расставания с майорскими погонами на более интересную, хотя и беспокойную работу специального корреспондента. Сначала российского телевидения, а затем частного калининградского медиахолдинга «Каскад». В 2004-05 году наша с женой багратионовская квартира на «Черёмушках» превратилась в коррпункт, в который ежедневно стекались, а затем шли оттуда в телеэфир самые оперативные новости калининградской провинции. В процесс их подготовки я начал постепенно сближаться с местным политическим бомондом. В числе первых были братья Олег и Эдуард Шлыки, начальник Райотдела ОВД полковник Александр Припаньковский и прокурор района Юрий Орлов, а позже и новый багратионовский глава Владимир Нескоромный.

          Сначала к появлению в своей вотчине вездесущего «человека с камерой» они относились несколько тревожно. Но по мере того как Багратионовск начал звучать на областном уровне, причём не только негативно, отношение менялось, а ряд названных особ стали мелькать на телеэкранах. Вместе с ними завсегдатаями наших новостей стали увлечённые и очень интересные люди - реконструкторы военно-исторического клуба под руководством Александра Панченко. Эти, далёкие от политики энтузиасты и патриоты всегда давали самые рейтинговые сюжеты, которые неизменно докатывались до федеральных каналов. Особенно после того, как в присутствии Владимира Путина именно они – наши умельцы и гордость, были удостоены чести салютовать из собственноручно изготовленных макетов пушек в честь 750-летия Калининграда.

           История десятков трупов на дорогах оказалась не столь оптимистична. Но зато она свела меня с Алексеем Блиновских – на мой взгляд, лучшим из инспекторов ГИБДД по связям с общественностью, с которыми мне приходилось работать корреспондентом. Он звонил в любое время дня и ночи, и всегда благодаря его помощи получались яркие, иной раз полные драматизма материалы. Как только Алексей сменил профессию это плодотворное и взаимовыгодное сотрудничество накрылось медным тазом. Зато хохотушки Светлана Плешкова и Лена Берёза, которые наравне с мужиками неутомимо «челночили» через границу, помогли мне понять приграничный бизнес, построенный на сокрытом экспорте в Польшу российских сигарет, водки и топлива.

           Приятным итогом корреспондентской работы для меня стал не столько вал новостей, сколько постоянное расширение круга общения. Я обрастал знакомствами, как риф кораллами, напитываясь от людей опытом в разных сферах нашей жизни – от сельского хозяйства до политики, управления и промышленности. И что ещё важнее, так это ощутимая польза, которую моя работа принесла совершенно конкретным людям и городу. Одним власть отремонтировала дома и квартиры, другим дала жильё взамен сгоревшего, третьи стали ездить по дорогам без ям и ходить по новым, никогда не существовавшим ранее тротуарам, у четвёртых из-за устранённых перепадов напряжения в квартирах перестали перегорать стиральные машинки и холодильники, а кто-то больше не опасался грозивших рухнуть на их головы трубы котельной или столба высокого напряжения.

           Всё это настолько вдохновило меня, что вслед за сюжетами появились три первых моих документальных фильма. Несмотря на свою излишнюю, как мне сейчас кажется эмоциональность, они были на «ура» воспринятые земляками: «Багратионовская таможня. Путь длиной в 15 лет», «Багратионовск. Город, который мы любим» и «Остановить мгновение. Профессия репортёр». Жаль только что со стороны отдельных чиновников и горожан журналистские сюжеты аукнулись мне чуть позже потоком ненависти. Одних обидело, что их всенародно показали как бездельников, недобросовестно выполняющих свою работу и обязательства перед избирателями. Другие сочли очернённой свою честь, достоинство и деловую репутацию. Несмотря на то, что таковых никогда не имели. Как итог в тихом Багратионовске мне пришлось пережить 11 судебных заседаний, «бодаясь» с нехорошими людьми, возомнившими себя какими-то там особенными. Они проиграли суды, но не раскаялись, а озлобились.
 
          Чтобы сгладить этот негатив и заиметь дополнительный рычаг воздействия на чиновников, осенью 2008 года я стал депутатом Багратионовского горсовета. Директор «Каскада» Владимир Пирогов отнёсся к этому моему шагу с юмором. Я же наивно полагая, что новый социальный статус оградит меня от прессинга и позволит легче заходить в начальственные кабинеты. Однако на деле я очутился в центре политической клоаки и, вкусив её вони, понял две вещи. Первое - власть портит многих людей. Второе - далеко не все, с кем довелось познакомиться за годы жизни и работы в Багратионовске, так хороши, как хотели казались. Многим чиновникам и депутатам было глубоко плевать на город. Они искали в нём только наживу и ради неё бесстыдно обманывали земляков, не думая выполнять данные им обещания.

          К сожалению, называть этих людей поимённо значит нарваться на очередную неприятность или судебный иск, а это неоправданная и совершенно ненужная трата моего личного времени и денег. Как показала практика, даже во исполнение законного решения суда, приставы не спешат возмещать возникающие издержки и это не единственное что опечалило меня в Багратионовске. Ещё хуже, что многие горожане стали со временем пассивны как кастрированные коты. Вместо того чтобы сообща изменять нашу жизнь к лучшему они превратились в сторонних наблюдателей - не ходили на выборы, не баллотировались сами и лишь судачили о том, о чём не имели ни малейшего представления. При этом они необоснованно критиковали тех, кого наоборот, должны были если не благодарить, то хотя бы поддержать.

          За время работы корреспондентом мне довелось общаться с большим количество «сильных мира сего». В их числе были губернатор Калининградской области Георгий Боос и Николай Цуканов. Интересные люди. Первый чётко придерживался принципа «Делай, что должен и будь что будет», а потому ушёл со своего поста, хотя мог бы ещё долго цепляться за власть. На мой взгляд, Георгий Валентинович был человеком слова и дела. Равно как и Олег Шлык, который многое сделал для Багратионовска в бытность главой района, а затем - депутатом Областной думы и министром регионального правительства. Эти люди никогда не боялись ответить за сказанное и всегда доводили начатое дело до конца. По-мужски. И мне очень хочется, чтобы именно такими были все местные политики и сегодня.

         Что касается нашего состава багратионовского горсовета 2008-2013 годов, мы постарались выполнить всё обещанное в ходе совместной работы с людьми. Думаю, что достойны уважения мои коллеги депутаты – Володя Тюпа и Игорь Суханов, которые нередко в ущерб работе участвовали в развитии города, Иван Бондарь и Евгений Старцев, вдохнувшие новую жизнь в багратионовскую баню, Владимир Башкатов, обслуживавший дома в качестве главы управляющей компании и Пётр Бондарев, контролировавший чтобы администрация находила областные и федеральные деньги на преображение Багратионовска. Благодаря их усилиям город стал меняться к лучшему. 

         Я полюбил Багратионовск, обретя в нём верную спутницу жизни и дав жизнь нашим детям, полюбил многих людей, которые работали на благо города. Среди них «Заслуженный житель» Капитолина Еманова и скромный библиотекарь Надежда Белова. Они ежедневно и неутомимо воспитывали молодёжь на примерах мужества и героизма, прививали тягу к поэзии и прозе. С удовольствием храню память о ветеранк Великой Отечественной войны Павле Прохоренко, который несмотря на почтенный возраст и потерю двух жён до последнего сохранял интерес к жизни и делился воспоминаниями о трагедии и героизме 1941-45 годов. Запомнился мне и татарский интеллигент Гирфан Бахтияров, который не воевал, но трепетно хранил память о своём земляке Фатыхе Кариме, погибшем в годы войны в наших краях. Гирфан Ташмухаметович добился чтобы на могиле воина-поэта поставили достойный памятник и к нам в гости каждый год приезжала дочь поэта Лейла Фатыховна.

          Можно было бы ещё долго называть фамилии и имена, рассказывая о пропущенных через себя на багратионовской земле человеческих судьбах. Впитывая ежедневно боль и радость десятков людей я стал более чувствительным и в какой-то момент осознал насколько круто изменилась моя жизнь за 12 лет - из работающего по системному расписанию офицера таможни до безбашенного и внесистемного свободного корреспондента. Меня долго спрашивали не жалею ли, что сделал такой выбор? Ни капельки! Новая профессия привила мне свободолюбие, стопроцентный самоконтроль и здоровый пофигизм, держала в постоянном движении и тонусе. Она позволила покататься по Европе и обрести интересные знакомства по ту сторону границы, увидеть как живут люди там. В том числе, и наши люди - соотечественники, осевшие в разные годы в Польше и республиках Прибалтики.

          Ну а Багратионовск долго был для меня уютной провинцией, где родились и росли мои дети, откуда я выезжал в корреспондентские командировки по области и загранице, в дальние поездки по Молдавии и Украине. Приятная деталь - мы с женой не переживали, когда наши малыши гуляли с многочисленными друзьями в окружении собак и кошек, которых мы кормили всем двором и улицей. Словоохотливые продавцы в окрестных магазинах всегда говорили, не покупают ли детки себе гадость вроде чипсов и колы. А ещё можно было всегда позвонить соседям и спросить не у них ли загостилась детвора, если из окна дома их не видно и не слышно звонких голосов на улице. Долгое время мы даже не запирали входную дверь. Так безопасно было в нашем микрорайоне «Черёмушки».

          А ещё в маленьком зелёном Багратионовске, в отличие от Калининграда можно было смело пить воду из-под крана и дышать чистым воздухом. В магазинах всегда говорили, если продукция залежалась и её не следовало покупать. Да и праздники отмечались по доброй патриархальной традиции - дружно и с соседями. Всем миром. Одни готовили еду, другие несли напитки, третьи обеспечивали песни под гитару и караоке. Казалось бы, что ещё нужно для счастья? Этот милый городок пришёлся мне по сердцу ещё в первое наше свидание, о котором я рассказал вначале. Но в 2015-16 годах он неожиданно стал для меня неприятен и мы с женой вынуждены были уехать на другой конец области, испытав жёсткий прессинг и предательство знакомых.

          Злой рок и неприятное послевкусие печальных событий не отпускали нас на протяжении трёх лет. Такова была расплата за журналистскую принципиальность и нежелание «подстилаться» под власть имущих. Мы навлекли на себя гнев и беззаконие ряда крайне мстительных и аморальных людей. Этой некрасивой эпопее посвящена отдельная повесть под названием «Грязь». Обязательно опубликую её, но несколько позже, когда придёт нужное время. Ну а для нашей семьи «Багратионовское пике», к счастью, закончилось хорошо. На память о нём остались только грустные воспоминания, расшатанные нервы, седые волосы, денежные потери и полезный жизненный опыт. Но благодаря именно той вынужденной миграции у моих детей появилась новая малая родина - гораздо более комфортный и развитый чем Багратионовск город Советск, где они получили достойное образование, проявили себя и стали маминой и папиной гордостью. Но это уже совсем другая история.

Багратионовск-Советск, 28.02.2013-23.01.2025 г.


Рецензии