Естественная религия детства общества

«Естественная религия» детства общества

Человек живущий, относительно жизни человеческого общества имеет короткий срок жизни, сравнимый с промежутком в сто лет. Большая часть людей живёт менее       100 лет, но есть личности, сохраняющие себя и по прошествии 100 лет. Не будем брать в расчёт легендарно-мифического Мафусаила, которому приписывают срок жизни, сравнимый с тысячелетием, т.е. на порядок больше жизни обычного человека.

Жизнь человеческая делится на промежутки: младенчество, детство, отрочество, юность, возраст взрослого человека, возраст перед старением, пожилой возраст, старость и возраст долгожителей. Попробуем сравнить возраст человеческого общества с промежутками возраста человека. Наверное, младенчество общества можно соотнести с развитием его до изобретения колеса; детство – это становление языческих религий в мире; отрочество общества – становление христианства и других коллективных религий; юность общества испытало татаро-монгольское нашествие, войны; возраст взрослого человека соответствует периоду после татаро-монгольского нашествия до французской революции; возраст перед старением – время до 1917 года; пожилой возраст общества – время от Октябрьской революции до сегодняшнего дня. Эта временная разбивка, конечно же, очень условна и кто-то другой обозначит другие периоды развития общества. Как, например, Огюст Конт, французский философ, который полагал, что человечество в своём развитии проходит три стадии: теологическую (религиозные представления о мире), метафизическую (философские представления о мире), позитивную (научные представления о нём). Но история не дискретна. Она непрерывна. И во все времена человек передавал свой накопленный опыт более молодым людям, старался научить их жить.

В выделенных периодах интересен период детства общества, когда зарождались языческие религии, облекаемые мифами, сказаниями, фантастическими представлениями, свойственные человеку первобытнообщинной формации. Это время осталось далеко позади, но нет человека, которому было бы неинтересно: «А как же всё начиналось?»
 
Френсис Бэкон писал: «Мифы, созданные поэтами, пришли на смену молчания древности, а за мифами последовали, наконец, те сочинения, которыми мы обладаем теперь; так что самые отдалённые и потаённые уголки древности отделены, скрыты от последующих веков этим покровом мифов, который распростёрся между тем, что исчезло, и тем, что существует сейчас. Сколь податливую материю представляет миф, как легко его можно привлечь, а то и притянуть в подтверждение разных точек зрения, и какое большое содержание заложено в нём и такой смысл, о котором раньше и не помышляли. Весьма многим мифам, созданным древнейшими поэтами, уже изначально присущ некий тайный и аллегорический смысл».

Насколько прав Ф. Бэкон можно судить, ознакомившись с повестями древней Руси. Народ языческих времён, в основном жил племенами, общинами, в каждой из которых были свои обычаи и законы своих отцов. Мифы охватывали все формы жизнедеятельности людей и выступали как основные «тексты» первобытной культуры. Мифология – это бесписьменная форма постижения бытия, мифы передавались в культуре человеческого сообщества устно, «из уст в уста»: их рассказывали, запоминали, передавали своим соплеменникам, своим подрастающим детям, а если и записывали их с помощью Бояна неизвестными нам символами, «то растекались мыслию по древу». Известно, что деревянные дощечки в земле русской гниют, это не глиняные черепки с надписями, которые в песках сохраняются тысячелетиями. От самого начала до нас дошли только «признаки» и «знаки» существования письменности и некоторые деловые тексты. Местные предания были своего рода средствами гуманитарного освоения пространства, в котором жил человек. Они отмечали святость и значительность того или иного места: урочища, кургана, строения, селения, города и т.п.

Для первобытного человека как было невозможно зафиксировать своё знание, так и убедиться в своём незнании. Для него знание не существовало как нечто объективное, не зависящее от его внутреннего мира. В первобытном сознании мыслимое должно совпадать с переживаемым, действующее с тем, что действует. В мифологии человек растворяется в природе, сливается с ней как её неотделимая частица.

Мифология, по определению  Ф.В. Шеллинга и братьев А. и Ф. Шлегелей, является «естественной религией». Из мифа в процессе его эволюции возникли сказки, эпическая песня, легенда и другие жанры. А Павел Флоренский о мифах имел следующее мнение: «Миф, окутав собою святыню, скрывает и уничтожает её. Миф делает восприятие святыни опосредованным. И она оттого теряет собственную жизнь, теряет смысл сама по себе, выделив свой смысл, объективировав его в мифе. Святыня истлевает под придушившим её, заласкавшим её мифом, всё разрастающимся, и гибнет, губя с собою и миф, отныне лишённый соков жизни. Но как в лесу на прахе дерев растут плющи и на прахе упавших без поддержки дерев плющей дерева, так и в религии: мифы, лишённые опоры, сами падают, истлевают, обрящаются в почву новых святынь. На прахе святынь – мифы, на прахе мифов – святыни».

На ранней стадии человеческой истории мифология не была единственной мировоззренческой формой. В тот же период существовала и религия.

Воплощенные в мифах представления тесно переплетались с обрядами, служили предметом веры. В первобытном обществе  мифология находилась в тесном взаимодействии с религией. Однако было бы неправильным однозначно утверждать, что они были нераздельны. Мифология существует отдельно от религии как самостоятельная, относительно независимая форма общественного сознания. Но на самых ранних стадиях развития общества мифология и религия составляли единое целое. С содержательной стороны, т.е. с точки зрения мировоззренческих конструкций мифология и религия неразделимы. Нельзя сказать, что одни мифы являются «религиозными», а другие – «мифологическими». Однако религия имеет свою специфику. Специфика религии обусловливается тем, что основным в религии является культовая система.

Стоит отметить, что исследователями не раз отмечалась неразрывность фольклора, сказки, легенды и мифа. Ещё В.Я. Пропп был убеждён, что с исторической точки зрения «волшебная сказка в своих морфологических основах представляет собою миф». Более того, «миф не может быть отличаем от сказки формально. Сказка и миф иногда настолько полно могут совпадать между собой, что в этнографии и фольклористике такие мифы часто называются сказками».

В детстве все люди любили слушать сказки,  и они передавались из поколения в поколение. Братья Гримм, пользуясь методом сравнительного изучения, объясняли сходные явления в фольклоре разных народов общей для них древнейшей мифологией.

Обобщающие понятия в мифологии возникали постепенно. Первоначальными формами мифологии были фетишизм (когда одушевлялись отдельные вещи, или, вернее, мыслилось полное неотделение вещи от «идеи» самой вещи), тотемизм (фетишизация данной общины или племени, выраженная в образе того или другого основателя этой общины или племени). Более высокой ступенью развития мифологии явился анимизм, когда человек стал отделять «идею» вещи от самой вещи.

Развитие мифологии шло от хаотичного, дисгармоничного к упорядоченному, соразмерному, гармоничному, в чём можно убедиться при сравнении мифологических образов разных исторических периодов. Мифологические образы эпохи матриархата характеризовались неуклюжими, а часто даже уродливыми формами и были весьма далеки от позднейшей пластической гармонии. В эпоху патриархата зародились и оформились представления о героической личности, которая побеждает силы природы, до тех пор казавшейся непобедимыми, сознательно организует общественную жизнь, а также защиту данной общины от враждебных сил природы и соседних племён. Однако дошедшие до нас мифы представляют собой сложный комплекс напластований (рудиментов) различных эпох, например, миф о критском Минотавре. Бычья голова Минотавра свидетельствует о том, что происхождение данного образа относится к периоду раннего патриархата, когда человек не отличал ещё себя от животных. Минотавр изображается со звёздами и носит имя Звёздного – это уже космическое обобщение.

Человеку, жившему в эпоху первобытнообщинного строя, основанного на стихийном коллективизме ближайших родственников, были понятны и наиболее близки только его общинно-родовые отношения. Эти отношения он переносил на всё окружающее, создавая мифологические образы богов (богов-земледельцев; богов-скотоводов; богов-воинов; богов плодородия, растительности; богов-хранителей; демонов-покровителей и т.д.).

Являясь мировоззрением первобытнообщинного строя, всякий миф содержал в себе также познавательную функцию, попытку разобраться в сложных вопросах: как произошёл человек, мир, в чём тайна жизни и смерти и т.д. Так строилась наивная вера, единственная форма идеологии и в течение тысячелетий являлась школой человека.

С точки зрения христианства все предшествующие ему мировоззрения называют язычеством. В языческих культах широко были распространены жертвоприношения для задабривания богов и руки жрецов буквально были обагряны кровью. Христианство же положило конец человеческим жертвоприношениям. Видимо, поэтому оно было так популярно в мире. «Один за всех во веки веков!» Христос отдал себя в жертву, но отдал по тем же языческим канонам, по которым приносящий жертву должен был видеть её кровь и смерь. Христос видел свою кровь и смерть.

С высоты сегодняшнего времени это кажется ужасным. Для людей, живущих две тысячи лет назад, это был прогрессивный героический шаг и поэтому христианство боролось за своё мировоззрение так, что даже, когда появлялись более прогрессивные идеи для того времени, с ними расправлялись с языческой жестокостью. Вот один из примеров события того времени, описанный  В. Петровым: «В Пифагорейский союз наравне с мужчинами принимались и женщины, и в этом многие видели подрыв устоев. Существенную роль в жизни союза играла Феано (Теано), которая по одним данным была женой Пифагора и дочерью его соратника философа и поэта-орфика Бронтина, а по другим – женой Бронтина. Эстафету от неё приняла Дамо, дочь (скорее всего, приёмная) Пифагора. В списке Ямвлиха, который называет самых известных женщин, входивших в союз, семнадцать пифагореек. В более поздних пифагорейских братствах значение женщин только возрастало. Особенно прославилась, уже в христианское время, философ, математик, астролог Гипатия (ок. 370-415), бывшая схолартом (то есть главой) Александрийской школы и проповедовавшая главенство разума над религией; правда, участи Гипатии не позавидуешь – её растерзала толпа фанатиков-христиан».

Это мы сегодня знаем, что «религия – опиум для народа», а две тысячи лет назад люди не представляли себя вне религии. И хоть христианство, как мы уже сказали, было более прогрессивным, нежели язычество, оно защищало себя жестоко руками самих христиан.

Ну а двести лет назад А. Шопенгауэр понял, что хотя жетрвоприношения в официальных религиях прекратились, они всё же как-то камуфлируются. Вот что можно прочитать в его работе «Афоризмы житейской мудрости»: «С введением христианства гладиаторские игры прекратились, но их место в христианскую эпоху заняла, через посредство Суда Божьего, дуэль. Если игры эти были бесчеловечною жертвой, приносимой общей страсти к зрелищам, то дуэль – бесчеловечная жертва, приносимая общему предрассудку: но только объектами этой жертвы служат не преступники, рабы и пленные, как там, а свободные и благородные».

Мифы были созданием людей, живших в разные эпохи и преследовавших различные цели: одни жили раньше, другие – позже, одних интересовала природа, других – гражданские дела. Миф, представляющийся вероятным, можно считать придуманным для интересного и приятного изложения событий так, как они могли происходить в действительности, ну а то, что никому и в голову не придёт помыслить или рассказать, по-видимому, создано с другими целями.

Огромная часть нашего знания прошлого основывается на исторических записях и теоретических выводах из археологических, геологических и других данных.

В России поздно было введено христианство как государственная религия, в 988 г. н.э. или 6496 г. по летоисчислению от Адама. Хотя идеи христианства проникали в Россию ранее и княжна Ольга, как известно,  крестилась, но сын её не принял этой веры, и языческие идолы стояли повсюду, и орошалась земля русская кровью жертвоприношений. Князь Владимир организовал народное крещение в Днепре и в Днепр же велел сбросить языческого идола Перуна, а на месте его возвести церковь святого Василия. С этих пор христианство как единая религия распространяется по Руси, вводятся школы для лучшего понимания этой религии и повсюду распространяется письменность для просвещения народного. Поэтому русские памятники письменности, известные нам, появляются как заимствование сохранения знаний.

Миф – это не столько познание, сколько переживание творимой истории мира, в которой человек является соучастником высших сил, творческим началом борьбы добра со злом.

Мифология играла огромную роль в жизни людей на ранних стадиях их развития. Мифы, как уже отмечалось раньше, утверждали принятую в данном обществе систему ценностей, поддерживали и санкционировали определённые нормы поведения. И в этом смысле они были важными стабилизаторами общественной жизни. Этим не исчерпывается стабилизирующая роль мифологии. Главное значение мифов состоит в том, что они устанавливали гармонию между миром и человеком, природой и обществом, обществом и индивидом и, таким образом, обеспечивали внутреннее согласие человеческой жизни.

Миф обычно совмещает в себе два аспекта – диахронический (рассказ о прошлом) и синхронический (объяснение настоящего и будущего). Таким образом, с помощью мифа прошлое связывалось с будущим, и это обеспечивало духовную связь поколений. Содержание мифа представлялось первобытному человеку в высшей степени реальным, заслуживающим абсолютного доверия.

Старики в традиционном обществе были главными хранителями информации о прошлом, носителями знаний и опыта. Считалось, что они обладают мудростью, прозорливостью, чувством справедливости и способностью направлять развитие детей в нужном для семьи и общества направлении. Бабушки и дедушки передавали внукам свои знания исторического прошлого, мифы, предания, легенды, сказки, созданные многими поколениями предков. В рассказах о прошлом звучала тема любви к отчизне, прославлялись подвиги богатырей и героев, защищавших родную сторону от врага, высказывалось сочувствие к её бедам, говорилось о необходимости быть верным обычаям своего народа. В сказках находили отражение представления русского народа о добре и зле, верности и чести, любви и ненависти. Всё это мало напоминало школьный урок, который необходимо выучить и запомнить, чтобы потом рассказать учителю. Это был просто рассказ бабушки или дедушки, которые много знают, потому, что долго жили и много повидали, но запоминался он надолго, если не навсегда. 

Одновременно с этим шла передача и древних верований, истоки которых были в языческой Руси. Они пересказывали своим внукам мифы о сотворении мира и человека, о матери - сырой земле, непобедимом солнце, и месяце, о нечистой - неведомой силе, готовой испортить человеку жизнь. Бабушки и дедушки обучали своих внуков разным магическим приёмам, позволявшим защититься от лешего в лесу, водяного в озере, от дьявола, бесов и колдунов. Народная педагогика вводила подрастающее поколение в мир природы, передавала вековые приметы, помогавшие избежать неурожая, спастись от природных стихий.

Поэтому в древности, когда открытия и заключения человеческого разума – даже те, которые теперь представляются банальными и общеизвестными, - были новыми и непривычными, всюду мы встречаем всевозможные мифы, загадки, параболы, притчи, к которым прибегали для того, чтобы поучать, а не для того, чтобы искусно скрывать что-то, ибо в то время ум человеческий был ещё груб и бессилен и почти неспособен воспринимать тонкие мысли, а видел лишь то, что непосредственно воспринимали чувства. Как иероглифы старше букв, так и параболы старше логических доказательств.

Вот как, например, жрецы древней Эллады с помощью «пастуха-поэта» Гесиода учили земледельцев работать. Из книги В.Е. Ларичева «Мудрость змеи»: «работа в поле была для земледельца своего рода священнодействием, по значению равным космогоническим актам творения Вселенной. Это был трепетный, радостно вдохновенный и желанный труд, не требующий понуканий. Во всяком случае, жрецы неустанно внушали поселянам мысль о вселенском величии их работы в поле и вместе с Гесиодом желали, чтобы так оно и было. Земледельцу следовало уяснить, что, обрабатывая землю и собирая урожай, он и в самом деле уподоблял себя богам – прародителям, созидателям всего сущего в природе:

Ревностно все за работу берись, - батраки и хозяин,
Влажная ль почва, сухая ль – паши передышки не зная,
С ранней вставая зарёю, чтоб пышная выросла нива,
Вспашешь весною, а летом вздвоишь – и обманут не будешь.
Передвоив, засевай, пока ещё борозды рыхлы.
Вздвоенный пар детей от беды защитит и утешит.
Труд человеку стада добывает и всякий достаток,
Если трудиться ты любишь, то будешь гораздо милее
Вечным богам, как и людям: бездельники всякому мерзки».

Ксенофонт Афинский в своих трактатах «Домострой» и «О доходах» чрезвычайно высоко оценивает земледелие и сельское хозяйство. «…Даже очень удачливые люди, пишет он в «Домострое», - не могут обойтись без земледелия. Занятие им доставляет приятность, умножает дом и упражняет тело так, что оно делается способным ко всему, что подобает свободному человеку. Во-первых, земля даёт то, чем люди живут, и вдобавок то, от чего они получают удовольствие…. Во-вторых, множество съедобных вещей она частью производит, частью питает, ведь и скотоводство связано с земледелием…. Но, доставляя всякие блага в изобилии, земля не позволяет брать их легко, а приучает переносить и зимний холод, и летний зной. Тем, кто работает своими руками, она даёт упражнение, а тех, кто заботливо наблюдает за полевыми работами, укрепляет тем, что заставляет рано вставать и быстро ходить, ибо в деревне, как и в городе, всё хорошо делать в своё время…».

В мифах, легендах, верованиях почти каждого народа одно из первых стихийных бедствий, постигших мир, - потоп. Но всегда оставались в живых те, кто должен был продолжить род людской: Ной и его семья, Девкалион и Пирра, да и не только люди, но и другие живые существа, которым предстояло вновь наполнить собой леса, горы, моря и реки. Несчастья эти насылали боги, разгневанные на человечество за какие-либо его прегрешения и желающие сурово предостеречь будущие поколения, заставить смириться перед могуществом высших сил. Предвестниками бедствия были сильные ветры; они сгоняли тучи, затем начинались долгие проливные дожди, моря и реки выступали из берегов; земля с её высочайшими горными вершинами скрывалась под бурными волнами потопа так, как это описывает Овидий (Метаморфозы, 1, 285-302):

И по широким полям, разливаясь, несутся потоки;
Вместе с хлебами несут деревья, людей и животных,
Тащат дома и все, что в домах со святынями вместе.
Если остался дом, устоял пред такою бедою
Неповреждённый, то всё ж он затоплен водою высокой,
И уже скрыты от глаз погружённые доверху башни.
Суша и море слились, и различья меж ними не стало.
Всё было море одно, и не было брега у моря.
Кто перебрался на холм, кто в лодке сидит крутобокой
И загребает веслом, где сам обрабатывал пашню.
Тот над нивой плывёт иль над кровлей утопшего дома
Сельского. Рыбу другой уже ловит в вершине у вяза.
То в зеленеющий луг – случается – якорь вонзится,
Или за ветви лозы зацепляется гнутое днище.
Там, где недавно траву щипали поджарые козы,
Расположили свои неуклюжие туши тюлени.
И в изумленье глядят на рощи, грады и зданья
Девы Нереевы. В лес заплывают дельфины….

В отличие от легендарных потопов «обычные» наводнения не угрожали всему миру, но и они обходились людям дорого: громадные разрушения, убытки, человеческие жертвы….

Ещё одна трактовка мифа, о золоте, из книги Л. Винничук «Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима»: «…Греки рано познакомились с золотом, рано осознали его ценность, ведь уже во многих мифах оно играет немалую роль. Однако за золотом приходилось отправляться в далёкий путь, за пределы Греции: в Лидию, где река Тмол несла «золотой песок», или в Колхиду – за «золотым руном». Уже древние греки пытались разгадать тайну «золотого руна», о котором рассказывала история о Ясоне и Медее, и, пожалуй, следует признать правильным объяснение географа Страбона, что понятие «золотое руно» связано с определённым способом добывания золота на некоторых территориях. Страбон сообщает, что люди, жившие вблизи реки Фасис в Колхиде (нынешняя Риони), добывали из воды золотой песок, погружая в реку шкуру (руно) барана; крупинки золота оседали на шерсти, откуда их извлекали. По мнению многих учёных, известие Страбона заслуживает доверия, поскольку подобные же способы «ловли» ценного металла в золотоносных реках встречались у некоторых, по большей части отсталых, народов и в новое время, где вплоть до наших дней существовала профессия искателя золота». 

Мифы ничего не объясняли, не убеждали логикой построения рациональной мысли. Мифы своеобразно оправдывали происходящее в природе и социальной жизни определёнными священными установками, они создавали для древних людей естественную среду духовного обитания, не требующую объяснения. Знание одних и тех же мифов устанавливало в среде людей единство взглядов. А это функция образования.

Мифология никогда не умирала, мифологические образы и поныне используются современными политическими деятелями, писателями, философами и художниками. Будучи в течение тысячелетий формой осознания природы и человеческого бытия мифология рассматривается современной наукой как летопись вечной борьбы старого и нового, как повесть о человеческой жизни, её страданиях и радостях.

Из мифологии родилась философия. Поскольку философия имеет своих авторов, то события, трактуемые ею, жизненны. «Секуляризованный миф обратился в философские построения, доказывать эту мысль – излишняя трата сил на сделанное уже, - писал             П. Флоренский. - Со своей стороны, языковеды считают долгом отметить мифологический склад древнего языка и, тем самым, неизбежность мифологизирующих замашек древнего мышления. Миф – правда, наиболее подобный философии, - сам не первичен, и ссылка на миф ещё не объясняет, из чего возникла философия, ибо сам миф уже есть род философии и, как таковой, сам нуждается в источнике питания».

Научный подход к изучению мифологии возник в эпоху Возрождения. В эпоху Французского Просвещения мифология рассматривалась как продукт невежества и обмана, как суеверие. Романтизм усилил интерес к мифологии.  Началось собирание и изложение народных сказаний, легенд, сказок и мифов, стала складываться т.н. мифологическая школа, истолковывавшая мифы как источник национальной культуры и привлекающая мифологию для объяснения происхождения и смысла явлений фольклора.

Мифология, народная фантазия, миросозерцание, огромная поэтическая и музыкальная культура – всё это нашло своё выражение в былинах. И реальная жизнь тоже – обычаи, быт, нравы Киевской, Новгородской, Владимиро-Суздальской и Московской Руси.

Былины – произведения христианских времён, записаны довольно поздно (ХVIII- ХХ вв.) от сказителей, каждый из которых привносил и свой смысл в былины, или то, что подсказывали сказителю окружающие его люди. Былинные герои, в основном, русское воинство тех времён.

А кто может сказать, сколько было былин во времена легендарного Бояна или летописца Нестора (оба, кстати, современники), сколько их было тысячу лет назад, в те самые времена, когда князь киевский Владимир Святославович сам ещё поклонялся языческим идолам и в 980 году (год, когда он захватил себе жену Рогнеду) в Киеве «постави кумиры на холму вне двора Теремного, Перуна древяна, а главу его сребрену, а ус злат». Того Перуна, которого через восемь лет (в год, когда он женится на гречанке Анне) сам же низвергнет, привяжет к конскому хвосту и спустит с горы в Днепр.

С помощью былин сопровождались, своего рода, напутствия: как поступать человеку в том, или ином случае.

«Сказка – сладка, песня – быль».

Современная психология обнаружила, что ребёнку свойственна мифологическая форма постижения бытия. Мир взрослых людей, их жизнь и отношения абсолютно непонятны детям. Чтобы вступить в общение со взрослыми, ребёнок должен как-то обозначить явления окружающей жизни, присвоить их смыслы. Он делает это с помощью мифов и сказок. Поэтому самые первые впечатления детской жизни, пережитые и принятые в мифологической форме, так сильны.

Название жанра - «сказка» - п;зднее, оно появилось не раньше ХV;; в. До этого времени сказку называли «басень» (от глагола «баять», означающего «говорить»). Поэтому и сказочники – умельцы рассказывать сказки – назывались «бахарями» или «баянами».

Исконно сказка – жанр далеко не детский: в древности сказочные повествования создавались взрослыми для взрослых. К детям со временем перешли лишь те сказки, которые соответствовали возможностям детского восприятия – их возрасту и интересам. Такие сказки нашлись в каждой из трёх основных групп этого жанра: в сказках о животных, волшебных и новеллистических. Обычно сказки, ориентированные на детскую аудиторию, называли в народе  «ребячьими» или «дитячьими». У ребёнка должен быть запас народных сказок, мифов, историй, характерных для определённой культуры. Поэтому самые первые впечатления детской жизни, пережитые и принятые в мифологической форме, сильны. В детском сознании они трудно вытесняются научными объяснениями, которые начинают давать в школе. Воспитательная сила русских народных сказок велика, потому что в них показываются сила и мощь русского народа, его ясный ум, беспредельная любовь к Родине, готовность защищать её, бороться за счастье.

Для детей, примерно с 5-7 лет, особенно притягательными становятся волшебные сказки. В них привлекают и идеальный фантастический мир, где возможны необычные превращения людей и животных, и удивительные, опасные приключения героев, и образы чудесных, диковинных предметов и вымышленных существ, и обязательное торжество добра над злом. Главными персонажами волшебных сказок являются люди, мифологические существа, животные же зачастую выполняют функцию добрых помощников героев. Корни волшебных сказок восходят к древним мифологическим повествованиям и связанным с ними обрядам и верованиям. Но формирование жанра происходило, когда эти обряды утратили своё жизненно важное значение, а мифологические образы, вера в которые исчезала или приобретала новые формы, трансформировались в сказочные. Сказочное повествование нередко обрамляется специальными формулами – присказкой в начале и концовкой в завершении, - цель которых состоит в том, чтобы сначала ввести, а в конце сказки вывести слушателя  из волшебного мира и возвратить в мир реальный. Посредником между этими мирами и проводником слушателя оказывается сказочник, который одновременно является и реальным рассказчиком и героем сказки. Этот двойной статус сказителя хорошо виден в формуле-концовке: «И я там был, мёд-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало».

Сказки о животных очень просты по своей структуре, а приёмы описания в них хорошо знакомы ребёнку по многим произведениям детского фольклора, которые ему приходилось слышать с младенческих лет. Действительно, здесь зачастую используются диалог и повторяемость действия; в повествование включаются пословицы, песенки; широкое применение находит звукопись, рифма и ритм.

Данная статья не может вместить то множество мифов, сказок и легенд, которыми богата Земля, но их можно читать как дополнительную информацию к вышеприведенным сведениям и детям и взрослым. Они пополнят мудрой философией любого гражданина. Здравый же смысл трудового и нравственного воспитания передавался словесно, путём различных пословиц, поговорок. Они коротки и гениальны своим глубоким смыслом и хорошо запоминаются. В них определены важные истины, наставления, поучения, пожелания, касавшиеся жизненных принципов, хлебопашества, бортничества.               Б.Т. Лихачёв: «Вооружённость пословицами и поговорками позволяет человеку в процессе общения и творчества избегать растерянности, не терзаться и не мучиться в поисках доморощенных доводов и определений, сохранять энергию мозга для новых решений там, где в них действительно есть нужда. Актуальность афористической этнопедагогики, между прочим, и в этом».

Стихийно-эмпирическое знание живёт в народной педагогике. Мудрость поколений оставила нам множество педагогических советов в виде пословиц и поговорок. В них отражены определённые педагогические закономерности. Воспитанием детей до семи лет в современном понимании этого слова крестьяне не занимались. Они считали, что дети ещё слишком малы и неразумны. Ребёнок в этом возрасте должен жить «вольной жизнью», то есть быть свободным от жесткой опеки со стороны взрослых. Его ничему не учили, даже молитвам, но старались внушить, что необходимо трудиться, уважать родителей и всех старших по возрасту людей. Ребёнок рос в атмосфере любви: взрослые по возможности выполняли его желания и не наказывали.

Жизнь детей до семи лет проходила в игре. Представление о том, что детям самой природой «велено» играть, нашло выражение во множестве русских пословиц и поговорок:
 
«Старый спать, а молодой – играть».

«Молод с игрушками, а стар с подушками».

«Детям не порча игрушки».

Игра была способом подготовки ребёнка к взрослой жизни; в ней воспроизводились типичные жизненные ситуации, социальные отношения, характерные для традиционного общества. Через игру усваивались нормы и правила поведения в обществе, конкретизировались представления о добре и зле, мудрости и глупости, трусости и храбрости, честности и справедливости. В играх развивались чувство товарищества, взаимопомощь, уважение к сопернику. В игре тренировалась физическая сила, ловкость, быстрота, развивались различные способности, заложенные в ребёнке. Наконец, игра выступала действенным средством, с помощью которого общество заставляло каждую отдельную личность осваивать его законы. В то же время свободная атмосфера игры оставляла место и для детских импровизаций.

Игры с пением и хороводами строятся на произведениях народного творчества, являясь прекрасным материалом нравственно-эстетического воспитания детей. Усваивая народные образы, дети начинают чувствовать красоту родных напевов, выразительность языка – всё это способствует формированию музыкально-эстетического вкуса.

Однако есть пословицы, в которых говорится о важности учения и о необходимости приобретения знаний:

«Кто грамоте горазд, тому не пропасть».
«Грамоте учиться всегда пригодится».
«Корень ученья горек, да плод его сладок».
«Красна птица перьем, а человек ученьем».
«Ученье свет, а неученье тьма».
«Не учась и лаптя не сплетёшь».
«Лучше печатного не скажешь».
 «Идти в науку – терпеть муку. Без муки нет и науки».
«Чему учился, тому и пригодился».
«Знай больше, а говори меньше».
«И птица, высидев да выкормив птенца, его летать учит».
«Птице – крылья, человеку – разум».
«Наука – верней золотой поруки».
 «Умный водит – неучёный следом ходит».
«Учение имеет корень горький, а плод сладкий».
«Любое начинание обречено без знания».
«Лучше один раз увидеть,  чем сто раз услышать».

Из века в век у народов складывались две важнейшие, не потерявшие значения на протяжении всей истории, ценности: трудолюбие и знание. Они стали своеобразным фундаментом, основой народной педагогики, постепенно оформившись в различные заповеди, назидания, поучения, афоризмы:

«Как жили деды да прадеды, так и нам велели».
«Службу служить – душой не кривить»
«Смелый боец и в ученье и в бою молодец»
«Пускай будет по-старому, как мать поставила».
«Не нами установлено, не нами и переставится».
«Без труда не вытащишь рыбки из пруда».
«Посеешь поступок – пожнёшь привычку, посеешь привычку – пожнёшь характер, посеешь характер – пожнёшь судьбу».
«Что посеешь, то и пожнёшь; что пожнёшь, то и смолотишь; что смолотишь, то и смелешь; что смелешь, то и съешь».
«Откладывай безделье, да не откладывай дела».
 «Работай до поту, поешь в охоту».
 «Скучен день до вечера, коли делать нечего».
«Не потрудиться, так и хлеба не добиться».
«Не то забота, что много работы, а то забота, коли нет работы».
«Одним топором не рубят вдвоём».
«Хочешь есть калачи, так не сиди на печи».
«Работа да руки – надёжные в людях поруки».
«У ремесла золотое дно».
«Девушка гуляй, да своего дела не забывай».

Отказ ребёнка «своему отцу покоритися и матери поклонитися», желание жить «как ему любо» рассматривались как отклонение от нормы, считалось, что это может привести к несчастью. Каждый ребёнок был уверен, что родители имеют полное моральное право их «учить, наказывать и на добрые дела наставлять». Дети с уважением относились не только к родителям, но и ко всем старшим по возрасту. При этом обычно они не ставили перед собой вопрос: достоин или недостоин тот или иной человек уважения. Они полагали, как и их родители, что всякий человек, проживший долгую жизнь, трудившийся на земле, обладает достаточной житейской мудростью.

«Главу свою перед отцом склоняй, а сердце матери отдавай».
«Дети для матери, словно пальцы на руке: какой ни порежь, от каждого одинаково больно».
«Золото и серебро не стареют, отец и мать цены не имеют».
«Цену отца узнаешь, когда сам отцом станешь».
«Слово дедов – источник разума».
«Отца нет – пол сироты! Матери нет – круглый сирота».

История семьи, знание своего происхождения, степени родства между кровными и свойственными родственниками берут начало с рождения человека, и фиксируются как устное (а позднее – письменное) генеалогическое известие. Первые такие известия встречаются в этногенетических преданиях, в древних эпосах, в Библии, в «Новом Завете Господа нашего Иисуса Христа» в Евангелии «От Матфея». Для православных стало жизненным смыслом жить в поле памяти родства семи колен. В поздних трактовках семья определяется как «Семь Я» - упрощённая государственная ячейка, состоящая из ребёнка, его родителей, родителей отца и родителей матери. Поле такой семьи составляет три колена и охватывает жизненный цикл примерно в сто лет.

Самоидентификация личности с семейными (генеалогическими) традициями, с генезисом своего рода в практической жизни представляет собой явление, характеризующее едва ли не главную духовно-нравственную составляющую общекультурного уровня личности, делает её более целостной и истинной. Воспитание этой целостности во многом зависит от взаимоотношений в семье, а самой семьи – от отношения к памяти о предках и поколениях как духовных корнях, на которых формируется ствол древа жизни с его разветвлённой кроной и зреющими плодами. Воспитание такого качества в человеке – задача не только семьи, но и общества. Знание своих основ, своих родственных корней позволяет человеку глубоко и полно познать себя в своём родном и породнённом окружении, идентифицировать себя с предками, ценить духовное начало в семье, отслеживать цепь поколений, осознавать необходимость создания своей семьи. В этом контексте глубоко осознаётся роль генеалогической основы семьи, поколений, рода, близких и дальних предков, их взаимосвязи с жизнью нынешних потомков, а также роль семейных традиций. Это воспитывает честь и достоинство, чувство причастности к людям, положившим начало фамилии, семье.

Изучение, накопление и совершенствование генеалогических ценностей в поле нескольких сменяемых поколений в семье формируют в человеке генеалогическую культуру и нравственную воспитанность. Генеалогическую культуру определяют генеалогические знания о фактах, характеризующих субъективный мир человека в его связи с историей происхождения семьи, рода, семейных традиций; источники информации по истории семьи; осознанная деятельность человека по накоплению и систематизации сведений по истории семьи.

В русской традиции брат считался представителем своей семьи, помощником и заместителем отца. Это стало основой для взаимоотношений между братьями и остальными членами семьи. В народе высшее понимание таких отношений возводилось к религиозно-нравственным идеалам, недаром говорили:

«Любовь братская – союз христианский».
«Брат за брата пуще каменных стен».
«Пёс, имеющий (поддержку) защитника, побеждает волка».

Принцип «брат за брата» побуждал старшего защищать младшего и наказывать его обидчиков, участвовать также в его трудовом воспитании, опекать. Младший брат оказывал старшему существенную помощь в делах (неслучайно власть в неразделённых семьях хозяин предпочитал передавать не старшему сыну, а своему младшему брату).

В семье благодаря старшим детям «мелочь» получала полное социально-культурное «образование». Тому, что делать можно и нужно, малолетние ребята могли научиться у взрослых членов семьи, как правило, у родителей. Старшие братья знакомили младших с тем, что делать нельзя.

Сосуществование нескольких «однотипных элементов», которыми являлись братья в замкнутой системе семьи, уже само по себе делало их конкурентами по отношению друг к другу:
«Сын отца умнее – радость, а брат брата умнее – зависть».

Усвоение детьми начал благочестия – одна из важнейших обязанностей родителей в духовном воспитании своих детей.
«Хоть шесть дней голодай, но отца почитай».
«Кто родителей почитает, тот вовеки не погибает».

Дети любили свою отчизну – свой дом, деревню, луга, поля, леса, реки – и были уверены, что «своя земля и в горести мила». Мало кто из них мечтал, достигнув совершеннолетия, покинуть свой край.

Активное участие подростков в деревенской жизни делало многих из них не по возрасту серьёзными и деловитыми. Мальчик четырнадцати лет мог со знанием дела вести разговор о хозяйстве, видах на урожай и приплоде скота, об аренде земли. Девочки рано вникали во взрослую жизнь деревни, знали о всех событиях, ссорах и сплетнях. К подросткам предъявлялись такие же требования, как и к взрослому человеку, а за любым их дурным поступком следовало наказание.

Свобода без культуры – это день открытых дверей на мусорной свалке. Мы забываем, что человеку необходима организованность и внутренняя дисциплина. Не справившееся со свободой общество морально откатывается назад. Известный немецкий режиссёр Питер Штайн высказался по нашему адресу: «Пора уже не о свободе, а о дисциплине и ответственности думать…».

Убедительно подтверждают это пословицы о дисциплине:
«Дисциплина – против беспорядка плотина».
«Дисциплину держать – значит побеждать».
«Дисциплина плоха – не победить врага».
«Долг солдата – блюсти дисциплину свято».
«Кто силён, тот драчлив не бывает».
«Службу служить – душой не кривить».

Дисциплина может избавить человека от неуверенности в своих силах, внушить ему уверенность в себе и, как пишет Е.И. Щебланова, «люди успешные в прошлом с большой вероятностью ожидают успеха в будущем». Здесь уместна пословица: «Успех рождает успех».

«Дать дитяти полную свободу – значит погубить его…». По словам Белинского: «В понятии нашего народа свобода есть воля, а воля озорничество». Следовательно, ребёнка нужно воспитать, сделать Человеком.

В старинной легенде рассказывается, что к одному мудрецу пришла мать с годовалым ребёнком на руках и спросила: «Скажи мне, с какого возраста должна я начать воспитание своего сына?»

Мудрец внимательно посмотрел на ребёнка, стараясь определить его возраст, и ответил: «Женщина! Ты опоздала ровно на двенадцать месяцев».

Смысл легенды вполне ясен: воспитание ребёнка необходимо начинать с момента его рождения.

Некоторые разделы «Домостроя» прямо были посвящены воспитанию: «Наказание от отца к сыну», «Како  чтити детям отцов своих…», «Како детей своих воспитати…», «Како дети учити…» и др….
«Воспитание – бесценное богатство».
«Воспитывай дитя, пока оно поперёк лавки ложится».
 «Умел дитя родить, умей и научить».
«Легче нанизать на нитку меру семян, чем воспитать одного сына».
«Пороки ребёнка – от его семьи».
«Из кривого дымохода и дым кривой».

Когда воспитывают сверстники и друзья, то часто цели и содержание воспитания не только лучше понимаются, но и принимаются сразу и не всегда критически. «С кем поведёшься, от того и наберёшься» - гласит народная мудрость, подтверждающая эту закономерность. Одна из модификаций партнёрской технологии воспитания, распространяемая в современном мире, носит название «Равный – равному». Суть её заключается в том, что воспитывают друг друга сами подростки. Того, кто выступит воспитателем, специально готовят.

Пословицы являются своеобразным моральным кодексом народа, который позволяет каждому человеку сверять свои представления о добре и чести, трудолюбии и патриотизме   и т. д.  с представлениями народа  об идеале личности; образно говоря, являются нравственным компасом, который позволяет любому человеку не сбиться с верного пути в современной бурной жизни.

«В ком стыд, в том и совесть».
«Не покраснев, лица не износить».
 «Умный следит за своими поступками; глупец же прибегает к хитростям».
«Дай мудрецу возможность, и у него прибавится мудрости».
«Кто в чин вошёл лисой, тот в чине будет волком».
«Лиса кур не оборонит».
«Врёт, врёт, да и правду скажет».
«Глаза нередко видят так, как им хочется» (древние римляне).
«Терпи, казак, - атаманом будешь».
«Семь бед – один ответ».
Пословицы о хлебе, пирогах:
«Хлеб всему голова».
«Хлебушка калачу дедушка».
 «Хлеб – дар Божий, отец, кормилец».
«Покуда есть хлеб да вода, всё не беда».
«Не будет хлеба, не будет и обеда».
«Хлеб на стол, так и стол престол; а хлеба ни куска – и стол доска».
«Хлеб да квас, так и всё у нас».
«С калачика личико хоть дрябло, да бело, а с ржанухи – словно дублённое».
«Гречневая каша – матушка наша, а хлеб ржаной – отец родной».
«Блин брюху не порча».
«Красна река берегами, обед – пирогами».
«Тот дурак, кто пирогу не рад».
 «Сердись, бранись, дерись, а за хлеб садись».
«Пирог ешь, хозяйку тешь, где блины, тут и мы».
Пословицы о земле и урожае:
«Без хозяина земля круглая сирота».
«Земля – тарелка, что положишь, то и возьмешь».
«Лето припасиха, а зима подбериха».
«Лето пролежишь, зимой с сумой побежишь».
«Кто не ленив пахать, тот будет богат».
«Наездом хлеба не напашешь».
«Глубже пахать – больше хлеба жевать».
«Держись за сошеньку, за кривую ноженьку».
«Держись сохи плотнее, так будет прибыльнее».
«Иглой да бороной деревня стоит».
«Не столько роса, сколько пот удобряет ниву».
«Клади навоз густо, в амбаре не будет пусто».
«Лучше голодай, а добрым семенем засевай».
«Земля согрелась – пора сеять».
«Пот ключом льёт, а жнец своё берет».
«Покуда цеп в руках, потуда и хлеб в зубах».
Приметы, которыми пользовались крестьяне в сельскохозяйственной практике:
«Много снегу – много хлеба, много воды – много травы».
«Как в мае дождь, так и будет рожь».
«Как наступит весна, так дерево начинает пускать почки».
«Если настанет весна, то и вершина горы станет садом».
«Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня».
«Осина в серёжках – урожай на овёс».
«Рябина цветёт рясно – много овса будет».
«У каждого времени свои законы и нормы».

Пословицами и поговорками был наполнен русский букварь В.П. Вахтерова, впервые опубликованный в 1898 г. и выдержавший более 100 переизданий.
«Каша – мать наша».
«Они пахать, а мы руками махать».
«Мал, да удал».
«Все за дело, а мы за еду».
«Не игла шьёт, шьют руки».
«Еду, еду, не свищу, а наеду – не спущу».
«Ложь ложью погоняет».
«Спасибо вам за хлеб, за соль, за щи, за кашу, за угощенье ваше».
«Голод – великая мука».
«На что и клад, коли в семье лад».
«Метко, хоть редко».

Русская нечёткая поговорка: «Что значит, медведь через колоду скачет? Значит: либо пень невысок, либо медведь сердит».

В пословицах и поговорках очень часто используется приём усиления одного понятия посредством противопоставления ему другого, прямо противоположного понятия. Вот несколько таких примеров:
«Разговорчив, как рыба».
«Прям, как дуга».
«Бел, как сажа».
 В «Пчеле» в виде афоризмов были собраны морально-этические правила жизни:
«Копающий яму под ближним своим – упадёт в нее».
«Рана от верного друга достойнее, чем поцелуй врага».
«Всем угождать – зло».
«Уча – учи поступкам, а не словам» и пр.

Приобретение школьных знаний не считалось сельскими жителями делом особенно нужным. Такой подход к школьному обучению объяснялся, как стойким нежеланием крестьян отходить от традиционного образа жизни («Много нового – мало хорошего, что новизна – то и кривизна»), так и их прагматичностью. Крестьяне считали, что напрасно тратить время на то, что не имеет непосредственного приложения к их жизни. Соображение о том, что знания расширяют кругозор, дают возможность человеку по-новому увидеть мир и своё место в нём, редко приходило крестьянам в голову, а если и приходило, то воспринималось как крамольное.

Но в мифопоэтических текстах умение персонажа разгадать загадку противника оказывается подчас жизненно важным и обеспечивает спасение от неминуемой гибели. Всё это свидетельствует о том, что в рамках традиционной культуры знать загадки, уметь их отгадывать было необходимостью и они усваивались каждым членом крестьянской общины как неотъемлемая часть жизненной мудрости.

Загадки – «фольклорное произведение, как правило, краткое; представляет собой вопрос в поэтической форме, который требует ответа. Построенные на приёмах сравнения, метафоры, аллегории, загадки содержат закодированную информацию о явлениях природы, свойствах и качествах предметов. Известно, что загадывание загадок в крестьянской среде обычно было принято в святочные вечера, когда детишки и подростки собирались дома, в семейном кругу, или вместе со стариками скучивались в каком-нибудь уголке избы, в которой молодёжь устраивала игрища. Так, первые документальные сведения о приуроченности загадывания загадок в дни Рождества и Нового года (Васильева вечера, накануне 1 января) у русских содержатся в грамоте верхотурского воеводы Рафа Всеволожского, написанной в ХV;; в.» [23, с. 98].

Особенностью жанра загадки является то, что предмет загадывания никогда не называется прямо. Он сообщается только в отгадке. Для загадки характерно свойственное мифологическому мышлению сближение двух, нередко далёких друг от друга, предметов, явлений природы или живых существ. 

Е.В. Коротаева считает, что с помощью акцентирования, т. е.  умения отсекать в информации лишнее, оставляя существенное, и при необходимости достраивать недостающие звенья, можно составлять загадки. Вспомним жанр загадок, полностью основанный именно на этих особенностях: «На шесте – дворец, во дворце – певец»: речь идёт о скворце; мы знаем, что он обладает и другими качествами, но для того чтобы определить вид птицы, нам оказалось достаточно знать, что он живёт в домике (скворечнике) и распевает песни. Или: «Расписное коромысло через реку повисло» - радуга (подчёркиваем форму и цвет).

Загадывание загадок, кроме того, являлось диалогом между старшими и младшими членами социума, в процессе которого происходила передача знания от знающих к познающим; неслучайно эпитетом загадки нередко оказывается слово «мудреная»: в народном понимании мудрость осмысляется как синоним знания. Передача знания с помощью загадки обеспечивала поддержание традиционных представлений в различных областях крестьянской жизни.

Бытование загадок со временем перешло из среды взрослых в среду детей всех возрастов. Дети усваивают загадки от своих первых воспитателей-взрослых, преимущественно от пожилых людей, а потом пересказывают их друг другу. Загадки помогают детям развивать наблюдательность, учат сопоставлять разные явления действительности, знакомят с яркими образами народной поэзии.

Загадки есть не что иное  как, своего рода, экзамен для ребёнка. С помощью загадок можно определить, что знает ребёнок или чему он научился.

Всё многообразие русских народных загадок довольно легко группируется по темам: явления природы (небо, земля, вода, природные явления, связанные с временами года и погодой); время (день, год, неделя, смена дня и ночи); растения (дикие и садово-огородные культуры); мир животных (насекомые, рыбы, земноводные, птицы, животные); человек (внешний вид и части тела, родственные отношения и семья, одежда, пища, средства передвижения, трудовая деятельность, занятия и ремёсла); жилище (поселение, двор, изба, хозяйство, отопление и освещение, убранство дома, посуда и утварь); музыкальные инструменты; грамота (письмо, буквы алфавита, книги); религия.

Один из способов построения образа в загадке – замещение.  Предметы замещения избираются из того же круга явлений, что и предметы загадывания, то есть из того, что окружает человека в повседневной жизни.  Предмет замещения подбирается по признакам, которые подчёркивают особенности в предмете загадывания: то есть предмету замещения приписываются свойства и качества предмета загадывания и эти свойства и качества оказываются ключом для отгадывания. Многие неодушевлённые предметы в загадке олицетворяются: говорят, двигаются. Зачастую они обозначаются через признаки, свойственные человеку или животному, а те, в свою очередь, через явления природы и характеристики разнообразных предметов. Например:

«Без рук, без ног, а ворота отворяет» (Ветер).
«У одной матери пять сыновей». (Пальцы).
«Десять братьев годами равны, именами разны». (Пальцы).
«У двух матерей по пять сыновей». (Руки).
«Девица в темнице, коса – на улице» (Морковь).
«Шёл долговяз,
В землю увяз». (Дождь).
«Старик-шутник на улице стоять не велит, за нос домой тянет». (Мороз).
«Дедушка мост мостил без топора и без ножа». (Мороз).
«Под одной шляпой четыре брата стоят». (Стол). 
«Зимой и летом одним цветом». (Ёлка).
Нередко в загадке создаётся звуковой образ предмета загадывания:
«Летят утки, дубовые носки, летят-говорят:
То-то мы, то-то мы». (Молотьба цепами).
«Синенька, маленька,
По городу скачет,
Всех людей красит». (Иголка).
«Висится, болтается,
Всяк за него хватается». (Полотенце).
Загадки о хлебных растениях:
«Малая малышка золотая кубышка». (Просо).
«На кургане-варгане стоит курочка с серьгами». (Овес).
Загадки об урожае и орудиях труда:
«Матушкой весной – в платьице цветном, матушкой зимой – в саване одном». (Поле).
«Меня бьют, колотят, ворочают, режут, я всё терплю и всем добром плачу». (Земля пахотная).
«Временем рассеваю, временем собираю, сам сыт бываю и других кормлю». (Пахарь).
«Чёрная корова всё поле переполола». (Соха).
«Железный нос в землю врос, роет, копает, землю разрыхляет». (Плуг).
«Маленький горбатенький, всё поле обрыщет, домой прибежит, целый год пролежит». (Серп).
«Месяц-новец днём на поле блестел, к ночи на небо слетел». (Серп).
«Маленький Афанасий лычком подпоясан». (Сноп).
Загадки о хлебе:
«Пирог с молитвой, то есть без начинки». (Хлеб).
«Что краше солнца?» (Каравай).
«Бела беляна в поле гуляла, домой пришла – по рукам пошла». (Каравай).
Загадки о школе и предметах, которые дети использовали при обучении письму и счёту:
«Семя плоско, поле гладко, кто умеет, тот и сеет; семя не всходит, а плод приносит». (Письмо).
«Земля бела, семена черны: пятеро пашут, двое блюдут, один управляет». (Человек пишущий).
«Один мальчик пути научит». (Перо).
«Чёрный Ивашка, деревянная рубашка, где носом ведёт, там заметку кладёт». (Карандаш).
«Умный Ивашка всю жизнь в одной рубашке». (Карандаш).
«Не куст, а с листочками, не рубашка, а сшита, не человек, а рассказывает». (Книга).
«Белое поле, чёрное семя, кто его посеет, тот разумеет». (Книга).
«По чёрной земле белый заяц пробег». (Мел).

Загадки, имеющие непосредственно форму вопроса о свойстве или качестве того или иного предмета, составляют особую группу, так как в них отсутствует признак иносказательности, хотя, как и в случае с классической загадкой, загадки-вопросы не называют предмет прямо, а дают ключ к отгадыванию с помощью указания на свойство предмета:  «Что без учёту?» (Звёзды), «Чего на свете нет быстрее?» (Ветра), «Что без огня?» (Солнце), «Что легко носить, а трудно сосчитать?» (Волосы).

К загадкам примыкают вопросы-шутки, не содержащие характерных признаков загадываемого предмета, на основе которых можно было бы построить ответ:
«Три да три, да три, что получится?» (Мозоль или дырка).
«Отчего гусь на море плавает?» (От берега).
«Что за обедом всего нужнее?» (Рот).
«Каких камней в море нет?» (Сухих).
«Без чего хлеба не испечь?» (Без корки).
«Что будет делать ворона, прожив три года?» (Будет жить четвёртый год).
«Кто сидит спиной к царю?» (Кучер).
«Что сделается с красным шелковым платком, если его опустить на дно моря?» (Станет мокрым).
«Где сухого камня не найдёшь?» (В воде).
«Где вода столбом стоит?» (В стакане, кружке).
«Какая болезнь неизлечима?» (Глупость).
«Что теплее шубы?» (Две шубы).
«За что ученика выгнали из класса?» (За дверь).
«За чем в стакане вода?» (За стеклом).
«Чего вдоль реки не ставят?» (Моста).
«Что общего в деревьях и книжках?» (Листы).
«На каких полях трава не растёт?» (На полях шляпы).
«На какое дерево садится ворона во время проливного дождя?» (На мокрое).
«Сколько яиц можно съесть натощах?» (Одно, другие уже не натощах).
«По чему, когда захочешь спать, идёшь на кровать?» (По полу).
«Почему гусь не тонет?» (Потому что умеет плавать).
«Что родится без костей?» (Язык).
«Чем оканчивается день и ночь?» (Мягким знаком).
«Что быстрее мысли?» (Время).
«Что слаще мёда, сильнее льва?» (Сон).
«Без чего человеку жить нельзя?» (Без имени).
«Когда дурак бывает умён?» (Когда молчит). Это скорее произведения, построенные на игре слов, рассчитанные на комический эффект и требующие сообразительности слушателя.

К вопросам-шуткам близки загадки-задачи, решение которых состоит не в математических подсчётах, а в угадывании подвоха и смысла загадки-задачи, скрытого за приёмами сложения или вычитания:
«Шли одной дорогой: муж с женою, да брат с сестрою, шурин с зятем. Спрашивается, сколько их всего было?» (Трое: жена с мужем да женин брат).
«У семерых братьев по одной сестрице. Много ли их?» (Одна).
«Ты да я, да мы с тобой. Много ли их стало?» (Двое).
«Сидят три кошки; против каждой кошки – две кошки. Много ли всех?» (Три).
«Сын отца моего, а мне не брат». (Я).
«Батька с сыном да дедушка с внуком. Много ли стало?» (Трое).
«Если Грушам дать по груше,
То одна в избытке груша.
Если дать по паре груш,
То не хватит пары груш.
Сколько Груш и сколько груш?» (Ответ: 3 Груши и 4 груши).

Загадки и головоломки упражняют в поиске причин явлений и действий под поверхностными проявлениями. Они задают так называемую, активную перспективу.

Загадка как жанр бытует самостоятельно, а также встречается внутри произведений других фольклорных жанров: обрядовой поэзии, сказок, легенд, преданий, баллад, - нередко являясь структурообразующим элементом текста.

Передавались знания народам следующих поколений и в форме шуток, дразнилок, считалок, небылиц, потешек, прибауток, скороговорок, песенок  и т. п. «Все они входили в число обязательных звеньев домашнего воспитания, с их помощью приобщали детей к духовным ценностям, утверждали нравственное начало в сознании ребёнка». [23, с. 392].

Прибаутка – стихотворное произведение или песня развлекательного характера Своё название жанр получил от слова «баять», означающего «говорить», «рассказывать». Одна из распространённых форм прибауток – диалогическая, в виде вопросов и ответов.

Скороговорка – небольшое произведение, построенное на сочетании слов и звуков, которое трудно для произнесения, представляет собой простое или сложное предложение, подчинённое определённому ритму, иногда в рифмованной форме:
«Сшит колпак, вязен колпак, да не по-колпаковски, надо его переколпаковывать».

Помимо развлекательности скороговорки способствовали практической цели – развитию органов речи. Умение произнести скороговорку без запинок соотносилось с умственными способностями ребёнка и повышало его статус в кругу детей и взрослых.
«На дворе погода размокропогодилась».
«Варвара варила, варила, да не выварила».

Дразнилки – краткие, преимущественно в одну строфу, произведения юмористического характера. «Комизм дразнилок строится на абсурдности ситуации, им присущи преувеличение, насыщенность забавными, неожиданными сравнениями. Характерной их чертой является запрет на осмеяние действительных физических недостатков человека. Традиция детских дразнилок происходит из распространённого в глубокой древности обыкновения посрамлять противника острым словом, а также из языческого обычая давать людям прозвища». [23, с. 410]. Например:
«Лидка – улитка,
Вытяни рога,
Дам тебе хлеба,
Кусок пирога».

Пример песни-«засевалки» - короткой поздравительной, благожелательной песенки, исполнявшейся детьми в первый день Нового года (день Василия Великого) при обходе крестьянских домов. Распевая песенку, дети обсыпали зерном парадный угол избы, печь и хозяев дома.
«Ходит Илья на Василья,
Носит трубу жестяную,
А другую просяную.
Зароди, Боже, жита-пашеницу,
Всякую пашеницу,
В доме – добро,
В поле – зерно,
В доме – пирожисто,
В поле – колосисто.
Васильева мать
Пошла щедровать;
Заросилася, замочилася,
На престоле стояла,
Златой крест держала.
А вы, люди, знайте:
Богу свечку ставьте,
А нам грошик дайте.
Здравствуйте, хозяин с хозяюшкой!
С новым годом!
С новым счастьем!
С новым здоровьем!»
                Или
«Сею-вею, посеваю,
С Новым годом поздравляю!
На телят, на жеребят
И на маленьких ребят.
Кабы нам колядок –
На недель десяток!
(Говорком) Здравствуйте!
С Новым годом!
Со всем родом!
Чтоб здоровы были,
Много лет жили!»               

Мы встречаем у древних множество всякого рода мифов, притч, загадок и сравнений. Отсюда числа Пифагора, загадки Сфинкса, басни Эзопа, песни и т.п. Почти все афоризмы древних мудрецов раскрывают их мысли, в которых используются сравнения. Притча не становится небылицей оттого, что в ней описаны события, которых никогда не было. Антропология, учение о происхождении мифа, легенды и культ, лингвистика и грамматика, риторика и формально-логическое построение – всё это говорит нам о том, как люди мыслили и каковы были цели и следствия различных типов мышления.

Эти координаты сопряжены с народной педагогикой, которая на современном этапе развития общества помогает восстановить утраченные функции социокультурных сфер в духовной жизни народа. Эпос любого народа выражает самобытность этого этноса, воплощает жизнеутверждающую философию, народную мудрость традиционного образа жизни, сохраняет духовно-нравственную самобытность, воссоздаёт исконные ценности, формирует нравственную ориентацию современных детей, передаёт им накопленное духовное наследие народа. Например, почтительное отношение к родителям, к людям старшего поколения; к окружающей природе; гостеприимство, скромность, трудолюбие, философское отношение к жизни и многое другое.

Мы познакомились с некоторыми жанрами сохранения и передачи информации среди людей, живших в прежние времена, которые стремились сделать свою жизнь и жизнь последующих поколений более красивой, удобной и комфортабельной. Эти, своего рода, учебники истории и мудрости народной на протяжении многих веков, а по сути, вплоть до ХХ века были именно учебником, по которому народ изучал и постигал свою историю. Но и сегодня не отпала нужда в мифах. Вот мнение об этом психолога             Е.О. Пятакова, высказанное им в статье «Историческая мифология и её роль в современном патриотическом воспитании» журнала «Народное образование», № 9 за    2012 год: «Патриотическое воспитание сегодня нужно не меньше, чем в другие времена, и это воспитание невозможно без грамотного формирования героических мифов о реальных исторических событиях и исторических личностях. Мифов конструктивных, целостных, максимально приближённых к реальности. Мифов, которые вследствие этого приближения (т.е. постепенного раскрытия всех реальных подробностей – для тех, кому это особенно интересно) в определённый момент времени перестают быть мифами и становятся исторической правдой. В результате историческая правда торжествует, а её мифологическая сила, сформировавшая ранее у молодого человека патриотические чувства, сохраняется». Предлагает он делать героические мифы так, чтобы они были основаны «на реалистичном рассказе о реальном событии или герое, в котором сознательно – до времени – опускаются некоторые незначительные и непринципиальные негативные детали. Это позволяет сделать образ героя умеренно приукрашенным, но не теряющим от этого реальных достоинств, которым хочется подражать».

Литература
1. Бим-Бад Б.М. Педагогическая антропология: Курс лекций. – М.: изд-во УРАО, 2003. – 208 с.
2. БСЭ, т. 16, статья «Мифологическая школа», с. 340. Статья «Мифология»,          сс. 340-342. Статья «Мифы», сс. 342, 343.
3. БСЭ, т. 30, статья «Язычество», с. 474.
4. Брунер Дж. Культура образования/ Брунер Джером; [пер. Л.В. Трубицыной,                А.В. Соловьёва]; Моск. Высш. шк. социальных и экон. наук. – М.: Просвещение, 2006. –223 с.   
5. Былины/Вступ. ст. В. Калугина. – М.: ТЕРРА – Книжный клуб, 1998. – 512 с. – (Славяне).
6. Бэкон Ф. Сочинения в двух томах. 2-е, испр. и доп. изд. Т. 2. Сост., общ. ред. и вступит. статья А.Л. Субботина. М., «Мысль», 1978. – 575 с.
7. Винничук Л. Люди, нравы и обычаи Древней Греции/Пер. с  польск. В.К. Ронина. – М.: Высш. шк., 1988. – 496 с.: ил. – Пер. изд.: Winniczuk L. Ludzie, zwyczaje, obyczaje staro;ytnej Grecji i Rzymu. Pa;stwowe Wydawnictwo     Naukowe. Polska, Warszawa, 1983.
8. Голованова Н.Ф. Общая педагогика. Учебное пособие для вузов. – СПб.: Речь, 2005. – 317 с.
9. Даль В.И. Толковый словарь русского языка: Современное написание/В.И. Даль. – М.: ООО «Издательство Астрель»: ООО «Издательство АСТ», 2004. – 983 [9] с.
10. Дьюи Д. Реконструкция в философии. Проблемы человека/Пер. с англ., послесл. и примеч. Л.Е. Павловой. – М.: Республика, 2003. – 494 с. (Мыслители ХХ века).
11. Журнал «Народное образование», № 4, 2011. Статья И.Н. Извекова «Генеалогический феномен идентификации личности. Воспитание школьников на традициях поколений», сс. 251-256.
12. Журнал «Народное образование», № 6, 2012. Статья А.В. Фёдорова «Мифологические основы массовой культуры и обучение сопротивлению влияния медиатекстов», сс. 259-269.
13. Журнал «Народное образование», № 9, 2012. Статья Е.О. Пятакова «Историческая мифология и её роль в современном патриотическом воспитании», сс. 58-68.
14. Книга полезных советов. Минск. Государственное изд-во БССР, 1960, - 876 с.
15. Кондаков Н.И. Логика. Пособие для учителей. – М.: Государственное учебно-педагогическое издательство министерства просвещения РСФСР, 1954. – 512 с.
16. Коротаева Е.В. Педагогические взаимодействия и технологии/Мин-во образования и науки. Уральский гос. пед. ун-т. – М.: Academia, 2007. – 256 с. 
17. Ларичев В.Е. Мудрость змеи: Первобытный человек, Луна и Солнце. – Новосибирск: Наука, 1989. – 272 с. – (Серия «История науки и техники»).
18. Орехова В.А. Педагогика в вопросах и ответах: учеб. пособие. – М.: КНОРУС, 2006. – 200 с.
19. Петров В. Всякий, даровитый или бездарный, должен учиться…. Как воспитывали детей в Древней Греции/Владислав Петров. – М.: Ломоносовъ, 2011. – 240 с.
20. Повести Древней Руси. ХI-ХII века/Составление Н.В. Понырко. – Л.: Лениздат, 1983. – 574 с., илл.- (Б-ка «Страницы истории Отечества»).
21. Подласый И.П. Педагогика: Учебник. – М.: Высшее образование, 2006. – 540 с.
22. Психолого-педагогический практикум: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений/ Л.С. Подымова, Л.С. Духова, Е.А. Ларина, О.А. Шиян; Под ред.  В.А. Сластенина. – М.: Издательский центр «Академия», 2005. – 224 с.
23. Роботова А.С. Художественно-образное познание педагогической действительности средствами литературы (Текст): диссертация, РГПУ               им. А.И.Герцена.- СПб: 1996.
24. Русские дети: Основы народной педагогики. Иллюстрированная энциклопедия/Авт.: Д.А. Баранов, О.Г. Баранова,  Т.А. Зимина и др.  – СПб.: Искусство-СПб, 2006. –  566 с.
25. Сластенин В.А., Чижакова Г.И. Введение в педагогическую аксиологию: Учеб. пособие для студ. высш. пед. учеб. заведений. – М.: Издательский центр «Академия», 2003.–192с.
26. Уитроу Джеральд Джеймс. Естественная философия времени: Пер с англ./Общ. ред. М.Э. Омельяновского. Изд. 3-е, стереотипное. – М.: Едиториал Урсс, 2004. – 400 с.
27. Флоренский П.А. Философия культа. М.: Мысль, 2004. – 685 с.
28. Фокин Ю.Г. Теория и технология обучения: деятельностный подход: учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений/ Ю.Г. Фокин. – М.: Издательский центр «Академия», 2006. – 240 с.
29. Шопенгауэр А. Избранные произведения/Сост., авт. вступ. ст. и примеч.          И.С. Нарский. – М.: Просвещение, 1993. – 479 с.
30. Щебланова Е.И. Неуспешные одарённые школьники/Е.И. Щебланова. – М.: БИНОМ. Лаборатория знаний, 2011. – 245 с.: ил.