Человек из будушего. Взгляд на себя со стороны

    


           Сам  не   знает,   Большой   Магома,   что  же   с  ним   в  тот  день  произошло,  почему,  так   неожиданно   и  резко   ополчился   он   на   этого   учёного   из  Москвы.    Ведь   видел  же,  что    этот   Виталий   Сергеевич   настолько    пьян,  что  и  говорить  нормально    уже   не  мог,  чушь,   какую – то,  городит.   Бараньи  ноги  ему  везде  виделись.    Большой   Магома   усмехнулся,   вспомнив,  как,   после  первой   бутылки  водки,   жаловался   учёный,   что  жизнь   у  него   не  сложилась,  что   жена  его,  хотя   официально   они   не  разведены,   и   фамилию   она   его    носит,  но  от  него  ушла  и  сейчас  открыто  живёт  с  другим,  более   молодым,  чем  он  мужчиной.
 
  -  А  я,  понимаете,   всё   равно  её   люблю, -   доверял   он  Магоме    боль   своего  сердца.  -  Люблю!  И,  ничего   с  этим   поделать   не  могу.    Понимаете,  люблю.
  -  Понимаю,  - говорил   Магома,  и  предлагал   снова  выпить,  теперь  уже  за  мужскую   верную   дружбу.

 Сейчас   вспоминая   тот  пьяный    разговор,   Магома  подумал,   может,  оттого   так   и  зациклился   этот    москвич,   на   бараньей    ноге.  Потому  что,  когда  мужчина   будь  он   ученый   с  мировым  именем   или   обычный   пастух,   но   если   долго  без  женской   ласки   находится,  то  ему    не  то,   что  баранья,   даже  куриная  ножка   покажется  чем-то  откровенно  сексуальным,     когда  лежит  она,   раздвинувшись   на  блюдце  во  всей   своей   розовой   наготе,  перед   твоим   носом.   Не  сердиться   надо  было,   а  посочувствовать  человеку,    может,   что-то   и  организовать.   Не  баран  нужен  был    тогда    Виталию   Сергеевичу,  а  хорошая   кучерявая   овца,  со  всеми  её  ножками  и  всем   остальным.
 
  -   А  всё-таки   нехорошо   получилось,    снова  и  снова  вспоминая    эти  подробности,   думал    председатель    сельсовета,   ощущая   вместе   с  тяжёлым   похмельем,  чувство   вины   перед    человеком,  которого   он   ни  за  что,  ни   про  что,   обидел.

Было   в  запоздалом   этом    раскаяньи   и   чувство  недовольства  собой,  от  сознания,  что  совершил    вчера  большую  ошибку,   выпроводив   из  дома,   чуть   ли   не    взашей,   человека,  который,   как  никто  другой,   мог   помочь    в  задуманном  им  деле.
 
Ведь,  как   удачно   всё   получается,   у  этой   старухе  Аминат,   находится   вещь,   которая,   представляет   большую  ценность,   с  научной   точки   зрения.   Большой  Магома   сейчас  начинает   рассуждать    вслух   как    человек,   которому  не  безразлично  культурное   и  историческое   наследие   его   народа.   Ведь   эта   вещь,  она,  возможно,  откроет    неизвестные    до   этого   страницы    далёкого    прошлого.   Даже   беглого  взгляда   достаточно,  чтобы   определить   насколько   тонкая   и  уникальная   эта   работа,  настояшее   произведение   искусства.     А  она,   неграмотная  эта   женщина,  такую   вещь   на  шею  ребёнка   повесила.  Ну,  как   после   этого  можно  к  ней   отнестись?  Это,  если  хорошо,   с   позиции   закона,   во  всём   этом    разобраться,  так   это  же,    просто    преступление.

         Большой   Магома    сейчас   доволен   тем,    как   он     сам  с  собой  разговаривает.  Как  чётко  он  расставляет   акценты,  с  каким  деловым  подходом  оценивает  ситуацию.  И  ведь,  не  ради  какой-то  личной   выгоды.  Нет,  он  думает,   сейчас   о  том,  чтобы   эта   вещь  стала  достоянием   народа. 

В   следующем  году,   Магома   собирается   выставить  свою  кандидатуру   в  качестве   кандидата   в  народные  депутаты.  Эту  мысль  ему   подал   Иса,  обещал    познакомить  с  кем  надо,  где  нужно   и   сам   скажет   о  нём  слово.   А  что?   Разве   Магома    хуже   других?  Разве  вся   его  биография   не  говорит,  что  он   и  есть   тот  самый  человек   из  народа,   который   за  этот   народ   ничего   не  пожалеет.   Вот   такой   он,  Большой   Магома. 

   А  впрочем,  если  посмотреть   на  происходящее   со  стороны,  нужно   признать,  что  главное  качество   для  политика  у  Большого  Магомы   действительно   есть.   
Ведь,  что  главное,  для  человека,   который   рвётся   в  сферу   большой    общественной   деятельности?    Главное,  самого   себя  убедить,  что  никто  другой  не  сможет  принести  обществу   так  много  пользы,  как   ты.    Если   будет  такая  уверенность,  всё  остальное,  как  говорится,   приложится.

Лишь  бы   не  споткнутся   на  том,  что  также  в  тебе   находится.  Есть  такое   опасное  понятие  как  совесть.  Вот,  что  может   помешать.  Совесть,   она   может  многое   припомнить,  на  многое,  что  ты   не  хочешь   видеть,   указать   тебе.   Совесть,   она  словно  затем  и   существует,  чтобы  говорить   неприятные  тебе   слова.

Попыталась,   совесть,    и  на  этот   раз    заявить  о  себе,  только   Большой   Магома,  на  этот   раз    не  дал    ей   и   рта  раскрыть.  Заглушил  другими  словами,  а  чтобы  убедительней   они  звучали,   до  самых   краёв   наполнил   чарку  и  сказал  своему   отражению   в  зеркале:  -  За  тебя   Магома!   За   большое  твоё  будущее!
 
 Выпил,  не  закусывая,  рукой   только    провёл  по  губам.   А  совесть,  всё  же     о  себе  напомнила.  Нет,  не  словами.  Смотрит    Магома    в  зеркало,  а  оттуда,   вместо  его   лица,  опять,  то  же    самое,  что     увидел   он    в  ту  ночь,    когда   поцарапал   спину    о  пружинистую    сетку    железной     кровати.  - Тьфу, ты,  чёрт!  -  выругался   он,   отвернулся,  и  вторую   чарку,   уже   выпил   стоя  спиной  к  зеркалу.

        С  Виталием   Сергеевичем   он   помирился    на    другой    день.  Если,    внимательно   на  всё   это     посмотреть,  то  ссоры,  как  таковой,   между  ними   особой    и  не  было.   Так,  недоразумение   одно  только.  Немного   лишнее   выпил   тогда    Магома,   немного  лишнее,  что-то  сказал,  с  кем  не  бывает.   Обнял   он  Виталия   Сергеевича,   как   самого  дорогого  друга,  к  груди  своей  прижал,  просил  простить,  если,  что-то,  не  так.

    -  Да,  что  вы,  -   сказал   москвич,   с  трудом   освобождаясь   из   крепких    мужских   объятий.   - Это   я   сам   должен  перед  вами  извиниться,  за  то,  что   ушёл  тогда,  не   попрощавшись   с  вами.
   -  Ладно, оставим  это, -  махнул   рукой   Магома, -  только  помни   профессор,  с  этого   дня  у  тебя  есть  верный  и  надёжный  друг,  и  в  честь  нашей   дружбы,  прими   от  меня    этот   подарок.   И   вручил     Магома   Виталию   Сергеевичу     кинжал,   ножны   которого  были  украшены  красивым   кубачинским  узором.

   Торжественный   этот   момент   происходил  в  сельском   клубе,  в  присутствии   всех  членов   экспедиции,  которые  со  дня  на  день   откладывали  начало   своей  работы,  в   силу   не  знающих  границ   кавказского   гостеприимства.
 
   История    с  медальоном,  как  и  ожидал  Магома,     заитересовала    учёного   из   Москвы,  которому   теперь   не  терпелось,   своими   глазами   увидеть   эту  вещь   и    попытаться    хотя  бы   её   сфотографировать.
   -  Отвести   тебя    к    Айшат   не  трудно,  она  здесь,  рядом,  возле  больницы   живёт.   А  вот  даст  ли    она,     сфотографировать   его   и  в  руках,    хоть    какое-то   время подержать?   Это  ещё   вопрос...
Специально   так  говорил,   Большой   Магома,   чтобы  Виталий   Сергеевич,   в  разговоре  с  Айшат   был   настойчивей.   Чтобы   не  отступал,  если    старушка    откажется  показать   медальон,   чтобы,   несмотря   ни  на  что,  на  своём   настаивал.