Как, несоответствующие новому строю

ИЛИ ПОЛОЖЕНИЕ ЖЕНЩИН В КАЛУГЕ В ПЕРВЫЙ ГОД СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ

Во второй половине февраля 2013 года исполнилось 95 лет с момента учреждения Калужской Советской Республики, просуществовавшей всего около четырех месяцев. Центральная власть РСФСР не признала самопровозглашенную республику и на ее территории продолжали действовать уже сложившиеся органы власти в лице Калужского Губернского Комитета Российской Коммунистической партии (большевиков) и Калужский Губернский Комитет Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов. Тем не менее, процесс возникновения в 1918 году «региональных» республик, проходивший на фоне гражданской войны, был типичным явлением при формировании местных органов власти.

Инициатива провозглашения в Калужской губернии Республики исходила от прибывших в Калугу 1 января 1918 года красных латышских стрелков, которые на своем собрании Декретом № 1 закрепили это событие. Декретом № 2 латышские стрелки из своих рядов избрали Петра Яновича Витолина, латыша по происхождению, которого назначили Председателем Калужской Советской Республики.
 
Опираясь на штыки своих соотечественников П. Витолин стал проводить свои реформы, о масштабах которых можно судить по его проекту «Организации Советской Власти» (см. ГКУ «Государственный архив документов новейшей истории Калужской области» . «Переписки с горкомом, укомами РКП(б), губчека и др. январь 1918 -  2 января 1919»,. ф.1, оп. 1, л. 1-2).

«Наступательное движение пролетариата растет и ширится, Революционная волна заливает одно захолустье за другим, выметая всю плесень и грязь. По всем швам трещат старые правительственные учреждения. Упраздняются учреждения, веками служившие орудием угнетения и эксплуатации народа. На развалинах старого бюрократического строя создается новый пролетарский. Создается рабочее и крестьянское правительство, чтобы эта новая власть носила не только новые названия, но и имела новое содержание, необходимо в корне изменить прежнюю конструкцию.

Необходимо немедленно ликвидировать как не соответствующие новому пролетарскому строю…»
А «не соответствовало новому пролетарскому строю» все, на чем стояла тысячелетнее Русское государство.

Несомненно, главным источником сопротивления новому строю являлся институт русской патриархальной семьи, только разрушив который можно было стравливать близких родственников между собой. Законный брак, традиционно имевший повсеместное преобладание, несомненно, являлся продуктом того социального неравенства  «содержание», которого было «необходимо в корне изменить» в Советской Республике. Программа разрушения основ семьи рассматривалась в то время популярной работе «Манифесте Коммунистической партии» К.Маркса и Ф.Энгельса.

Примечательно, что в период февраля-марта 1918 года, на фоне полной административно-хозяйственной неразберихи, революционно настроенные рабочие, крестьяне и красные солдаты, как по команде из центра, стали издавать с небольшими вариациями текста в подвластных им губерниях законодательные акты в виде декретов «Об отмене частного владения женщинами». Удивляться этому не приходилось, так как законный брак, в их понимании, служил серьезным оружием в руках буржуазии в ее борьбе с пролетариатом, благодаря чему все лучшие «экземпляры» прекрасного пола являлись ее собственностью и раньше были недоступны победившим классам. С такой «собственностью», нарушающей «правильное продолжение человеческого рода» пролетарии  мириться больше не могли.

Не минула эта участь и Калужскую губернию. Настроения революционного пролетариата принесли в Калугу на своих штыках красные латышские стрелки. После провозглашения Калужской Советской Республики и назначения своего «Главу государства», латыши серьезно озаботились «бесправным» положением русских женщин в семье и издали свой первый судьбоносный законодательный акт – Декрет № 3 «Об отмене частного владения женщинами».
Новый закон калужанами был воспринят не однозначно. Судя потому, что Решением Калужского Губернского Комитета Р.К.П. (большевиков) от 3 марта 1918 года был уволен с работы заведующий экспедицией газеты «Рассвет» тов. Кулешов, то можно предположить, что одной из причин увольнения могла  стать несанкционированная публикация в газете, являвшейся органом Губернского Комитета, «сомнительного» декрета.

В первых числах марта 1918 года в Калуге было не спокойно. В разных местах города стихийно собирались разъяренные толпы, в которых преобладание женщин было весьма существенным. Со всех сторон неслась брань и негодующие крики, типа: «Народное достояние! Ишь, что выдумали, бесстыжие!», «Ироды!»… Некоторые, особо возбужденные толпы, настойчиво стучали в двери Советов Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов, пытаясь выплеснуть свои эмоции в разрушительные погромы. Что же так взволновало жителей Калуги?

Причиной их возмущения послужил, возможно, опубликованный в газете «Рассвет» и (или) расклеенные на домах и заборах листовки с текстом Декрета № 3 «Об отмене частного владения женщинами», содержание которого было достаточно необычно для калужских обывателей, воспитанных на ценностях православной культуры и духовности....
Декрет имел следующее содержание:

«1. С 1 января 1918 года отменяется право постоянного владения женщинами, достигшими возраста от 17 до 30 лет. Все женщины, которые подходят под настоящий декрет, изымаются из частного постоянного владения и объявляются достоянием всего трудового народа.

2. Граждане мужчины имеют право пользоваться женщиной не чаще четырёх раз в неделю и не более трёх часов.

3. За бывшими владельцами (мужьями) сохраняется право на внеочередное пользование своей женой.

4. Каждый мужчина, желающий воспользоваться экземпляром народного достояния, должен представить от рабочего заводского комитета или профессионального союза справку о принадлежности своей к трудовому элементу. Кто не достанет справку, будет вносить ежемесячно в казну одну тысячу рублей.

Примечание. Декретом упраздняется буржуазная семья и брак наряду с отменой денег и введением прямого продуктообмена, что является составной частью стратегии мировой пролетарской революции».

При этом возраст женщины определялся метрическими выписками или по паспорту, а в случае отсутствия этих документов квартальными комитетами или старостами по наружному виду и свидетельским показаниям.

Как и многие государственные законодательные акты, Декрет имел некоторые законоприменительные разъяснения, как для «экземпляров народного достояния», так и для «бывших владельцев» (мужей) и других «желающих».

Действие настоящего декрета не распространялось на замужних женщин, имеющих пятерых и более детей. Женщины, получившие «почетный» в революционном процессе статус «народного достояния» имели ежемесячно из фонда народного поколения материальную поддержку в размере 280 рублей; пенсию в случае потери здоровья; при беременности на 4 месяца (3 месяца до и 1 после родов) освобождались от своих прямых (по Декрету) и государственных обязанностей, а при рождении двойни женщине полагалась награда в размере 200 рублей. Эти положения настолько глубоко вошли в общественный обиход россиян, что до настоящего времени 4 месяца беременности женщин носят название «Декретный отпуск», в течение которого они освобождаются от государственных обязанностей с выплатой материального пособия по беременности и родам.

Младенцы, рождаемые женщинами, имеющими статус «народного достояния», по истечении месяца передавались в приют «Народные Ясли», где воспитывались до 17 лет и получали  образование.

Каждый член трудового народа (т.е. мужчина) имел ограниченный лимит, предоставляемых ему Декретом прав; был обязан отчислять от своего заработка 2% в фонд народного поколения и, при виновности в распространении венерических болезней, привлекался к законной ответственности по суду революционного времени. Особо неумолим Декрет был в отношении «бывших владельцев» (мужей) «экземпляров народного достояния», противодействующим внедрению большевистских идей «об отмене частного владения женщинами» в жизнь. Они лишались своих привилегий и обязаны были становиться в общую очередь!
К сожалению, фонды Калужского архива документов новейшей истории Калужской области не проливают свет на факты реального применения Декрета в жизнь в Калуге. Однако, по отдельной обрывочной информации из других регионов, их органы Советской власти сразу стали выдаваться «мандаты» с предоставлением права на «социализацию» того или иного количества женщин, персонально на кого укажет обладатель этого документа.

Как правило, жертвами «энтузиазма» революционно настроенных  уполномоченных становились молодые и красивые, главным образом ученицы местных учебных заведений из буржуазной, купеческой, мещанской или дворянской среды, ранее недоступные широким рабочим, солдатским и крестьянским массам. Изнасилование представительниц чуждых революции сословий самцами из революционных классов получили законодательное обоснование.

Естественно, основное количество «экземпляров народного достояния» было «социализировано» не по мандатам, а в порядке революционной инициативы мужских масс, желающих воспользоваться представляемыми им Декретом возможностями.

В конце апреля — первой половине мая 1918 года на почве разрухи и нехватки продовольствия сильно обострилась обстановка в стране. Во многих городах происходили волнения рабочих и служащих, «голодные» бунты. Публикация в газете «Рассвет» Декрета о национализации женщин еще более усиливала политическую напряженность. Калужский Губернский Комитет Р.К.П. (б) принял жесткие меры по отношении к газете «Рассвет». Постановлением от 22 мая 1918 года газета перестала  являться органом Губернского Комитета, а вместо нее уже с 1 июня была учреждена и начала выходить новая газета «Коммуна».

Резолюция III-й Губернской Конференции Комитета Р.К.П. (б) от 12 мая 1918 года констатировала политическую незрелость членов Комитета Калужской Городской Организации и полную их неспособность быть руководителями партийной организацией стоящей у власти. Конференция также выразила протест против целого ряда губернских нарушений самых элементарных понятий пролетарской этики и предложила членам Комитета сложить свои полномочия.

В июне 1918 года  Председатель Советов Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов Калужской Советской Республики П. Витолин был отстранен от занимаемой должности, а сама Калужская Республика прекратила свое существование, сохранив свой существовавший параллельно губернский статус.

Если в Калужской Губернии, удаленной от бедствий гражданской войны, вопрос о «национализации женщин» был снят достаточно быстро, то в других регионах этот процесс распространения Декрета вышел из-под контроля региональных властей и был актуален еще до 1920 года. В этой связи, урегулированием этого острейшего социального вопроса приходилось заниматься лично В.И.Ленину. Из его телеграмм руководителям Губисполкомов и губернским ЧК регионов, из которых поступали жалобы по «национализации женщин»: «Немедленно проверьте строжайше, если подтвердится, арестуйте виновных, надо наказать мерзавцев сурово и быстро и оповестить все население. Телеграфируйте исполнение» (В. И. Ленин и ВЧК, 1987. с. 121 — 122).

В годы гражданской войны Декрет «Об отмене частного владения женщинами» взяли на вооружение белогвардейцы. Они начали широко использовать его в агитации против Советской власти. Текст этого Декрета был обнаружен даже в кармане мундира Колчака при его аресте в январе 1920 года. Отголоски Декрета о введении большевиками национализации женщин распространялся противниками нового строя и позже, в частности, в период коллективизации, когда ходили слухи о том, что крестьяне, вступающие в колхоз, «будут спать под одним общим одеялом».


Игорь Горолевич,
директор НП «Калужский областной исследовательский и
культурно-просветительский центр «ГАРАЛЬ»,
Член-корреспондент Петровской академии наук и искусств (СПб.)