Глава 52. 1. Tutti

Юджин, как обычно, проснулся где-то к обеду. Келли уже была на работе, и он долго ещё нежился в постели, пока не решил, всё-таки встать. Дёрнув, спросонья ногой, он почувствовал, что она уткнулась во что-то мягкое. В ту же секунду, из-под одеяла, что-то с грохотом упало на пол. Юджин открыл глаза, и посмотрел в сторону шума. Потревоженная кошка еле слышно мяукнула, и полезла обратно, под одеяло. Юджин улыбнулся, не стал её тревожить, а просто встал, и пошёл в ванну. Беглый взгляд на зеркало заставил его улыбнуться. С волосами творилось невесть что. Как говорится, взрыв на макаронной фабрике. Тут, его взгляд привлекла надпись, сделанная помадой, в углу зеркала: «Юджин. Встанешь, покорми кошку, и убери в доме. Люблю, но не целую, Келли». Юджин снова улыбнулся, достал из-под раковины влажную салфетку, и быстро стёр надпись. Разобравшись с собой, он вернулся в комнату, скинул с кровати одеяло, взял кошку, и бережно положил её на кресло, чтобы застелить постель. Когда это было сделано, он подошёл к двери, обернулся, и, смотря на кошку, сказал: «Ну, Вася. Пойдёшь есть?» Кошка, с заспанными глазами посмотрела на него, зевнула, и снова, поудобней, улеглась в кресле.

Внизу, на кухне, Юджин быстро наполнил кошачью миску едой, затем подошёл к подсобному помещению, открыл его, и стал копаться, поочерёдно вытаскивая резиновые перчатки, швабру и ведро. Затем он встал, покопался на верхней полке, и достал оттуда косынку. Видимо, задев какую-то вещь, на него, сверху, посыпались книги и журналы. Парнишка нацепил косынку на голову, и снова пригнулся, что-бы собрать все это барахло.
—Вижу Лондон, и Париж. – Послышался сзади голос.
Юджин посмотрел назад сквозь раздвинутые ноги. Опираясь на стол, со злорадной ухмылкой на устах, стоял его любовник Касьян Мориц.
—Боже мой. – Юджин покраснел, разогнулся и повернулся к парню – Как ты сюда попал?
—О, нет. Ни Лондон, ни Париж не сравнятся по красоте с тобой. – Сказал он, подходя, и обнимая Юджина за талию – Дверь была не заперта.
—Отлично, что ты здесь. Поможешь мне убрать дом.
—Весь дом? – На лбу Касьяна, от удивления, появились морщинки.
—Так, по крайней мере, говорилось в сообщении, которое моя сестра оставила помадой на зеркале в ванной. – Юджин улыбнулся.
—Она оставляет тебе сообщения помадой?
—Видимо, торопилась. А искать ручку и бумагу в моей комнате, сам знаешь, бесполезно. Только я могу это сделать. Вот и схватила то, что попалось первое под руку.
—М-да. – Касьян отвернулся, и одной рукой упёрся в бок. – А я думал, мы проведём этот последний день каникул вместе. Ведь тебе завтра уже в школу.
—Ну, можно же растянуть его надолго. В конце концов, у меня есть магическая сила, которая передавалась из поколения в поколение, и накапливалась…
—Ага. Которая и погубила твою маму? – Касьян с укором посмотрел на Юджина.
—Ну, рано терять родителей у нас тоже в крови. Зато посуди, скольким демонам, мы с Келли отомстили за смерть нашей мамы?
—А она этого просила? Или те остальные демоны, которые не виноваты в смерти вашей мамы?
—Ты слишком лояльно ко всему относишься. Наши предки оставили нам наследие, которое мы должны исполнить.
—Тогда, мне кажется, вы с Келли растрачиваете это наследие на борьбу с ветряными мельницами. Пойми. Не трогай лиха, пока оно тихо. Утопии не достичь никогда. Всегда будут две противоборствующие стороны. На этом и держится жизнь.
—Может, ты и прав. Но согласись. Так приятно убивать демонов.
—Ага, а им вас с Келли. Это как игра в русскую рулетку. Сегодня пуля выпала демону, а завтра может выпасть вам.
—Не волнуйся. На нас с Келли всегда есть пустой барабан. – Улыбнувшись, сказал Юджин.
—Ох, милый, – Касьян обнял парнишку покрепче. – Ты что, не понимаешь, что я беспокоюсь за тебя? Я не хочу, однажды, прийти сюда, и увидеть, что моя любовь мертва.
—И не увидишь, – сдавленно прошептал Юджин. – Если не будешь так часто говорить об этом. Ты не слышал про силу мыслей?
—Слышал, – разжав объятия, сказал Касьян. – Но это говорит твоя гордыня. Твоя излишняя самоуверенность.
—Ладно, оставь. – Беря ведро в руки, сказал Юджин. – Нам ещё весь дом убирать.
Юджин взял швабру, перчатки, и направился к умывальнику. Мужчина схватил его за руку, потянул назад и, прижав к себе, нежно поцеловал.
—Обещай, что будешь осторожен. – Прошептал он на ухо Юджину.
—Боже. Куда я денусь…
—Юджин! Я серьёзно!
—Ладно, извини. Да, хорошо. Постараюсь.
Они посмотрели друг на друга, и улыбнулись.
—Тряпки и стеклоочиститель в кладовке. – Полушёпотом сказал Юджин.
—Блин, умеешь ты испортить романтический момент. – Ответил Касьян, отпустив его руку.
Юджин победоносно улыбнулся в ответ, и пошёл ставить ведро в раковину.
—Но всё-таки, – продолжил Касьян, копаясь в кладовке, – мы сможем сегодняшний день провести вместе?
—Тебе этого, что ли, мало?
—Юджин, я не об этом. Я о том, чтобы сходить в парк, в кино, в ресторан, а потом… – Слегка пошло улыбаясь, мужчина подошёл к Юджину, и приобнял его за талию. – Мы итак не часто видимся, а ещё плюс эта уборка. У меня не так много свободного времени, а мне так хочется просто быть с тобой рядом.
—И побудешь.
—Когда? Я итак еле-еле выпросил сегодня выходной.
—Побудем. – Сказал Юджин, поворачиваясь лицом к Касьяну. – Думаешь, я затеял генеральную уборку? Не сегодня, Сатана! На всё про всё уйдёт максимум час, час двадцать. А там, если успеем слинять раньше Келли, можем устроить пикник на природе, в парке. Сейчас, – Юджин бросил быстрый взгляд на часы, которые висели над чёрным входом, – половина первого. К началу третьего, мы точно всё успеем. Если не будет никаких загвоздок, мы не встретимся с Келли, которая придёт, как часы, ровно в три ноль-ноль.
Касьян улыбнулся, и поцеловал его. Тут зазвонил телефон. Мужчина и юноша посмотрели друг на друга, и оба, тут же, рванули к аппарату. Первым оказался Юджин.
—Алло? Гого? Приветик! Как дела? Как жизня? Всё хиппуешь, старушка?
Касьян с укором посмотрел на парнишку. Тот, в ответ, помахал ему рукой, чтобы тот ушёл и, как ни в чём не бывало, продолжил разговор.

*  *  *

Линда Родригес возлежала на канапе, на заднем дворе у бассейна, и мирно потягивала вишнёвый сок.
—Разве это не романтично? – Послышался голос сзади.
Линда обернулась. Это была одна из её старших сестёр Марселиньо. В руках она несла корзину для пикника. За ней, с огромным пледом в руках, стояла её вторая старшая сестра Бриджит.
—Ты сказала «романтично» или мне послышалось? – С явным недоумением на лице переспросила Линда.
—Нет, у тебя со слухом всё в порядке: она сказала «романтично». – Бриджит, сегодня, была особенно хороша в облегающих джинсах, и малиновом топике. В её ярко карих глазах вспыхнул саркастический огонёк. – Наверно, Линда, ей не хватает парня, вот она и заладила: «романтично»...
—Вот не надо.  – Осекла её Марселиньо. – У меня есть парень.
—О, мой Бог! – Одновременно сказали вошедшие, на задний двор, Маргарита и Лукас.
Маргарита – шестой ребёнок в семье Родригес. Её длинная цветастая юбка волочилась по земле, а свободная лёгкая кофточка развевалась по ветру. Лукас родился следом за ней, с опозданием в две минуты. На нём были бриджи, и чёрная обтягивающая футболка.
—Интересно, когда ты им успела обзавестись? – Удивлённо спросила Маргарита.
—Вам бы только языками трясти. – Смущённо ответила Марселиньо, и поправила слегка сползшую юбку.
—О, сестрёнка, – бросая плед, подбегая к ней и заключая в объятия, пропела Бриджит. – Гляжу, там, в Португалии, ты зря времени не теряла.
Они громко засмеялись, и не заметили, как из дома вышли Оскар, третий ребёнок, и отец всего семейства – Фердинанд.
—Ладно, дети. Хватит. Она же имеет право на личную жизнь. – Сказал Фердинанд, неся ещё две корзины.
Дети перестали смеяться. Лукас подобрал брошенный Бриджит плед, и расстелил его на траве. Фердинанд и Марселиньо стали раскладывать закуски, а Бриджит сбегала в дом, и принесла два графина лимонада. Линда встала с канапе, и подошла к всеобщей куче.
—Так что с Беатриче? – Задала она вопрос.
Толкотня на секунду прекратилась. Все ждали реакции отца семейства. Он только вздохнул, расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке и сказал:
—Дорогая. Мы до сих пор не нашли её, и не знаем где она. Мы уже давно объявили её в федеральный розыск, но пока никаких вестей.
Компания умиротворённо вздохнула, и продолжила суетиться. Когда всё было готово, Фердинанд сказал:
—Ну, что? Пора начинать наш семейный пикник, по поводу проводов лета, и начала нового учебного года.
—Но с нами нет Беатриче! – Почти криком прервала его Линда. – Это кощунственно!
Лицо Фердинанда напряглось. Линде не нужен был словарь жестов, чтобы понять, что это означало. Семья Родригес давно переехала в Сан-Гаррель из Португалии. Фердинанд, его жена Изабелла и их старшие дети: Беатриче, Оскар, Бриджит, Георг, Маргарита и Лукас. Линда родилась позже, в Сан-Гарреле. Они хотели уехать всей семьёй, но Марселиньо, старшая дочь, изъявила желание остаться в Португалии и жить в родительском доме на тот случай, если они захотят вернуться обратно. Они приехали в Сан-Гаррель. Затем, вторая дочь, Беатриче, сильно поссорилась с родителями, и они посадили её в самолёт до Лиссабона. Следующие два ребёнка, Оскар и Бриджит, им тогда было 21 и 19, уехали в Париж. Оскар – работать, Бриджит – учиться. Несколько лет спустя, по непонятным причинам, Георг покончил собой. На следующий день сердце Изабеллы не выдержало, и она умерла от сердечного приступа в возрасте 45 лет. Фердинанд решил отстроить семейный склеп в Сан-Гарреле. Он позвонил Оскару и Бриджит в Париж и Марселиньо с Беатриче в Лиссабон но, как выяснилось Марселиньо не видела Беатриче с момента отъезда всего семейства. Фердинанд, пользуясь своими связями в посольстве Португалии в Сан-Гарреле, объявляет Беатриче в федеральный розыск но, пока безуспешно...
—Я не собираюсь больше праздновать семейные праздники, когда семья не в полном составе! – Продолжила Линда. – Это уже не семейный праздник. Это... Не весть что!
Она схватила с канапе свой халат, и побежала в дом. Марселиньо встала и побежала следом за ней.

—Линда?
Девушка вошла в её комнату. Линда лежала на кровати, уткнувшись лицом в подушку.
—Чего?
—Линди. Ты не понимаешь, что этот праздник скорее для отца, чем для нас. Да Беатриче исчезла, но ведь жизнь продолжается. И таким образом, он хочет показать нам, что это так. Если что-то случилось, не стоит останавливаться, и жить прошлым. От этого станет только хуже. А ты, как раз, лишний раз напоминаешь ему об этом. – Видя, что её слова приносят определённый успех, Марселиньо решила продолжить в том же направлении. – Мама и Георг умерли. Но разве папа пал духом? Нет. Он наоборот пытался всеми силами справиться с этой депрессией, поскольку ему надо было работать, заботиться о нас... О тебе.
Линда оторвалась от подушки, и посмотрела на Марселиньо.
—Папа любит тебя. А ты причиняешь ему боль. Сегодня последний день каникул. Завтра тебе в школу, а нам всем придётся разъехаться. Давай проведём этот последний денёк вместе. Ведь мы можем не увидеть тебя до самого нового года. А некоторые и до лета.
Линда улыбнулась. Марселиньо улыбнулась ей в ответ.

—Утром, пока ты спал, – жуя сандвич, промямлила Маргарита, – ко мне опять забрался почтальон, который, видимо по ошибке, оставил на подоконнике письмо, адресованное тебе, Лукас. Ты не знаешь, что это за почтальон, и почему он лезет в мои окна?
—Надеюсь, ты его не выбросила? – С ужасом в глазах, спросил Лукас. – И не прочла?
—Я, ж, не дура. Но смешно получается, согласись? Адрес – улица Энергетиков 1575, второй этаж, третье окно слева.
—Ага. Упасть, и не жить. – Саркастически заметил он.
—Лукас, я серьёзно. Почему твоя почта приходит ко мне. Я что? Твоя секретарша?
—Нет. Ты моя сестра. – С улыбкой на губах ответил он. – Где это письмо?
—Я положила его на тумбочку, у тебя в комнате.
—Когда?
—Как только увидела его.
—Значит оно до сих пор там. Интересно. Почему я его не заметил?
—О, смотри.
Во двор, победоносно восшествовала Марселиньо. За ней, еле волоча ноги, Линда.
—Можем начинать? – Спросила Бриджит.
—Да. – Ответил ей Фердинанд. – Итак. Завтра начнётся новый учебный год. Для кого-то в университете, для кого-то в колледже, а для кого-то ещё в школе. – Сказал он, смотря на Линду.
—Будешь меня всю жизнь попрекать этим? – Пробурчала она.
Все засмеялись.
—Подымем бокалы. – Продолжил Фердинанд. – Правда, там не алкоголь, а всего лишь лимонад, но мы, же не хотим напиваться?
Все снова засмеялись. Семейный праздник Родригес продолжился...


*  *  *

Поезд, гремя колёсами, вошёл в туннель. Тьма заволокла салоны вагонов. Джей оторвался от журнала и, безучастно, стал смотреть впереди себя. Поезд, также неожиданно, вышел из туннеля, и яркий солнечный свет разнёсся по вагонам. Джей застыл в той же позе, также глядя впереди себя.
—О чём замечтался?
Джей вырвался из астрала и повернулся на источник звука. Его старший брат Виктор, стоял в проходе, облокотившись на кресло.
—Да так, ни о чём.
—Эх… – Издал вздох Виктор, плюхаясь на кресло. – Как я ненавижу эти сидячие места.
—А что ты хотел? Плацкарт?
—Купе. Или сразу СВ.
—Ага. Мечтай. От Ранчо Уилисс, до Сан-Гарреля час езды. Посидишь.
—Да ну тебя. Надо ездить с комфортом, так, чтобы о-го-го…
—Ага. И и-го-го, и го-го, и ещё го-го-го.
—Эх, братишка. Я тебя так люблю, что как увижу, придушить хочу.
—А как я тебя люблю, что как увижу, так блюю...
Джейсон снова уткнулся в журнал. В это время, за окнами, лес стал редеть. Затем, стали появляться одинокие дома. Сначала одноэтажные, а потом и многоэтажки.
—О, Ранчо Сол. – Обернувшись к окну, сказал Виктор.
Джей оторвался от чтения, и тоже посмотрел в окно. Люди сновали по перрону туда-сюда, пытаясь успеть сесть в поезд, пока он отстаивает свою короткую стоянку. Это зрелище ненадолго завлекло его.
—Как там папа? Новостей никаких? – Не отрываясь, спросил он.
—Его снова отправили в Конго.
—Он вообще собирается дома появиться, хоть когда-нибудь?
—Я не знаю. Сам должен понимать... Работа. Всё работа. Если его переведут обратно, он приедет, а если нет, будем ждать зимних каникул. Может он тогда соизволит приехать.
Поезд тронулся. Время медленно и неизбежно подводило день к концу. Когда поезд подъезжал к Сан-Гаррелю, на улицы уже опустились сумерки. На Южном Вокзале Джей тащил за собой огромную сумку, на тележке. Впереди Виктор нёс на плече огромный баул. Они спустились по главной лестнице к центральному выходу. Виктор оглянулся кругом и, увидев чёрный джип, припаркованный на стоянке, возле которого стояла женщина, двинулся в том направлении. Женщина, заметив их, быстро открыла багажник. Джей и Виктор подошли к машине.
—Привет, тётя Кристина. Как вы? – Начал Джей.
—Нормально, солнышко. – Ответила та, запихивая чемодан в багажник.
—Привет, тётя Кристина. Что новенького? – Подхватил брата Виктор.
—Привет. Да ничего, всё по-старому. А как вы, мальчики? Отдохнули, готовы к новому учебному году?
—Да, готовы.
—Отлично. Ну что? Поехали домой?
—Конечно! Хочу уже вернуться и зарыться в свою кроватку. – Пробормотал Виктор.
Они сели в машину. Кристина завела мотор, нажала на педаль газа, и они поехали. Вечер быстро опускался на город, и когда они подъехали к своему дому, было уже достаточно темно. Огромные, чугунные, кованые ворота лязгнули, и поехали в стороны, пропуская машину. Сделав вираж вокруг фонтана, машина остановилась напротив центрального входа. Кристина вышла из салона и, удивлённо оглядев дом, пробубнила:
—Не поняла...
—Что такое, тётя? – Виктор вывалился из машины. За ним последовал Джейсон.
—Почему не горит свет? Ричард! Эсси! – Позвала она, но ответом ей была тишина.
—Что?! – В один голос прокричали Джейсон и Виктор. – Папа дома?
Кристина посмотрела на них, прищурив глаза, и резко бросилась к двери. Она была не заперта. Резко дёрнув её на себя, женщина влетела в дом и включила свет. Раздался крик. Джейсон и Виктор бросились вперёд и застыли в изумлении на пороге. Их отец, брат Кристины, Ричард, лежал мёртвым на центральной лестнице. Из груди торчал нож. Вверх, по ступенькам, тянулась кровавая дорожка. Судя по всему, он сползал по ним вниз, пытаясь, на последнем издыхании, позвать на помощь... Кристина, не сдерживая рыданий, рухнула на пол и забилась в истерике. Виктор, проглотив подкативший к горлу комок, дрожащими руками взял телефон и набрал номер полиции. Джейсон, продолжая отрицать реальность, судорожно оглядывался по сторонам.

*  *  *

Ванда лежала на кровати и, молча, смотрела в потолок. Мыслей совершенно не было. Сейчас ей не хотелось делать совершенно ничего. Просто лежать и бездумно смотреть в одну точку. В дверь тихонько постучали.
—Да… – Еле выдавила из себя Ванда.
—Мисс Блейк... – Осторожно приоткрыла дверь гувернантка. – Звонили ваши родители. Сказали, что приедут чрез два часа.
—Что?! – Девушка вскочила с кровати. – Через два часа? А что они не предупредили?
—Они хотели сделать вам сюрприз...
—Ага, сюрприз-инфаркт! Ладно. Спасибо, что сообщила. Можешь идти.
Девушка, нехотя, поднялась со своей кровати, подошла к большому трельяжу и огляделась с ног до головы... Её мужеподобная фигура, широкие плечи, довольно узкие бёдра, никогда не нравились ей. Единственное, что девушка ценила в себе, так это свои идеально прямые, чёрные как смоль волосы, смуглую кожу и глаза цвета молочного шоколада. Она была полной противоположностью своего старшего брата: высокого, светловолосого и сероглазого. Её отец – Владелец нефтяной корпорации Black Oil, а мать – бывшая спортсменка, выступавшая за Югославию. Они постоянно находились в разъездах, и Ванда, почти с детства, была предоставлена сама себе, поскольку старший брат, пользуясь отсутствием родителей, предпочитал продолжительно загуливать и не появляться в доме. Сам дом находится в частном квартале для богатых – двенадцатом департаменте Сан-Гарреля, Бросельяне, внутригородское муниципальное образование район Роденкирхен. Следственно этому, она должна была пойти в частную школу, но девушка изъявила желание пойти в обычную общеобразовательную школу, поскольку с детства не любила кичиться своим богатством и считала себя таким же человеком, как, например, её гувернантка. Обладая боевым и мальчишечьим характером, сохраняя при этом черты истинной леди, она смогла быстро завоевать доверие своих новых одноклассников, и поныне, она оставалась самой справедливой и самой популярной девушкой в старшей школе Дэбрис. Все равнялись на неё. Все делали так, как скажет она. Да. Она умела управлять толпой.
Но сейчас она находилась в неком замешательстве по поводу приезда своих родителей. Обычно, они предупреждали её недели за две, до приезда, но сейчас... Может что-то случилось? Девушка отошла от зеркала и открыла платяной шкаф. Долго не раздумывая, она схватила синее вечернее платье с глубоким вырезом и натянула его на себя. Затем подошла к трюмо и начала наносить макияж и укладывать волосы. Покончив с вечерним туалетом, она схватила мобильный телефон и набрала номер брата. После долгих гудков в трубке раздался голос:
—Слушаю, сестрёнка... – На заднем плане громко играла музыка, поэтому Ванде пришлось усилить голос:
—Рекс! Ты что? На вечеринке?!
—Ага...
—Что за вечеринка в разгар дня?! Быстро дуй домой! Мама с папой едут!
—Чего?! – Музыка на заднем плане значительно стихла.
—Домой шуруй! Родоки едут!
—Блин! Ладно, спасибо. Скоро буду.
—Давай быстрее! У тебя полтора часа!
Девушка нажала кнопку сброса и выскочила в коридор. Её комната находилась самой последней в западном крыле.
—Клара! Клара, ты где?
Гувернантка показалась из соседней комнаты.
—Скажи, пожалуйста, повару, чтобы начинал готовить праздничный обед. Ну, по мере сил и возможностей. Пусть не перестарается.
—Я уже сказала, госпожа Блейк.
—Спасибо, большое. – Ванда схватила руки гувернантки и быстро потрясла их в знак благодарности.
Ванда направилась вниз, в гостиную, чтобы дождаться брата. Часа спустя, Рекс влетел в дом и поскакал в свою комнату.
—Зубы почисти и жвачку зажуй. От тебя перегаром таращит даже отсюда! – Прокричала девушка.
—Я знаю! – Крикнул в ответ Рекс.
Ванда встала с кресла и подошла ко входной двери. За её спиной столпились гувернанты, горничные и экономка с садовником. Полчаса спустя, к ним присоединился Рекс. Ванда повернулась к брату и поправила бабочку. За входной дверью раздался шум подъезжающей машины и двойной гудок. Через минуту дверь распахнулась, и на пороге показались господин и госпожа Блейк – родители Рекса и Ванды. Эдриан Блейк – высокий и статный мужчина, с короткими светлыми волосами, голубыми глазами и бледной кожей. Мария Качински-Блейк же, напротив, была черноволосая, кареглазая и смуглая женщина. Рекс и Ванда подбежали к ним и кинулись в объятия.
—Мам, пап! Ну наконец-то!!! – Прокричала Ванда.
—Как вы тут без нас? – Спросила Мария.
—Всё хорошо, мам. Зачем вы приехали?
—А ты не рада? – Спросил Эдриан.
—Рада, конечно, но вы обычно предупреждаете за день, за два до приезда, а тут как снег на голову...
—Ну, мы хотели сделать сюрприз, ведь завтра уже первое сентября. Мы приготовили вам подарки. – Эдриан пожал плечами.
—Какие подарки?! Вы наши подарки! – Прервал их Рекс.
—Ну хватит. – Прищурив глаза сказал Эдриан. – Мы же знаем правду.
—Дорогой... – Пробурчала Мария.
—Ничего вы не знаете. Клара, обед готов? – Насупившись, спросила Ванда.
—Повар сказал, что первое блюдо уже можно подать, мисс Блейк. – Гувернантка отреагировала быстро и отвесила реверанс.
—То есть он не будет обедать с нами? – Огорчилась Ванда.
—Он просил передать свои извинения. – Ответила Клара.
—Ну, ладно. Я думаю, он не будет против, если мы сделаем это без него. Тем более, мы сможем откупиться подарком. – Сказал Эдриан.
—Какое ужасное слово: «откупиться»... – Буркнула Мария. – Пошлите-ка лучше обедать.
И компания направилась в столовую, вместе с охранником и шофёром.

*  *  *

Машина затормозила у дома по адресу Куэй Стрит 2945. Водитель подал сигнал, и из дома вышла молодая, шестнадцатилетняя девушка. Пышные светлые волосы цвета льна были заколоты сзади. Серо-голубые глаза и бледная кожа, отсвечивавшая на солнце, словно высококачественный фарфор. Одета она была в лёкгую шёлковую белую кофту, с большим атласным бантом на шее и длинную тёмно-синюю юбку. Белоснежные гольфы укрывали голени и чёрные изящные туфельки. Образ тонкие кружевные белоснежные перчатки, закрывавшие запястья. Девушка отворила калитку и остановилась в проёме. Из машины вылезли парень с девушкой.
—Близнецы Фолберг... – Тихонько произнесла блондинка в тёмно-синей юбке, сияя от счастья.
—Бенджамин и Кларисса собственной персоной. Привет, Лана. – Ответил ей парень.
—Спасибо, что приехали. Мне так тяжело после смерти Бабушки Твист...
—О чём ты, дорогая. Это ты прости нас. Меня в кофейне быстро отпустили, а вот у Бена в банке проблемы начались с увольнением. В прочем, как всегда... – Кларисса перевела взгляд на брата.
—И не говори. – Пробурчал Бен. – Пришлось истерику закатить...
—Я всё удивлялась твоим отношениям с боссом... Ты же не его секретарша. – Задумалась девушка.
—И вот, мы здесь, чтобы окончательно заняться пекарней, чтобы ты закончила хотя бы школу. – не слышав её, продолжил парень. – Мы, ведь, семья. – Подойди и обними нас.
Родственники обнялись. Лана схватила два чемодана и понесла их в дом... Когда близнецы расположились, Лана позвала их на кухню. Когда все расселись, девушка раздала обед и, сев рядом на стул, начала разговор.
—Ребят. А вы вправду уволились со своих мест?
—Конечно. – Ответил Бенджамин. – Мы родились и выросли в Анталахе, там наш дом, но, в то же время, наш дом и здесь тоже.
—Тем более что я давно мечтала иметь собственное дело. А работа в пекарне Бабушки Твист, поможет мне приспособиться. – Закончила Кларисса.
—Кстати, что сказали её подруги? – Спросил Бен.
—Они сказали, что с удовольствием останутся работать под любым началом, поскольку пекарня это то, что поддерживает в них жизнь. Правда, они попросили не менять рабочий день, форму и права, которые у них есть. Всё это прописано в небольшом договоре, который они вместе подписали с бабушкой.
—Тогда хорошо. У меня уже родилась идея. Как ты смотришь на то, чтобы создать небольшое кафе, на первом этаже. Плюс, заняться заказами. – Предложила Кларисса.
—Было бы не плохо. – Подумав, ответила Лана. – Тем более что у нас уже есть постоянные клиенты, которые заказывают у нас торты. Теперь, если всё это будет систематизировано и зафиксировано документально, они будут только рады. А что на счёт кафе – кажется, это тоже хорошая идея. Тем более что покупатели уже знают наш ассортимент, поэтому часть прилавков можно убрать, чтобы освободить  место для столиков.
—А как на счёт тротуара? Есть возможность поставить столики и там? – Прервал её Бен.
—Я думаю – да. Но надо это предварительно согласовать с администрацией департамента. – Ответила Лана.
—Я думаю, они не будут против. Как у тебя в школе дела? – Перевела тему Кларисса.
—Всё нормально. Учусь, вот в одиннадцатый класс перешла. В школу уже завтра пойду. – Тихонько пробубнила Лана.
—Мальчика-то себе не нашла? – Хитро улыбаясь, спросил парень.
—Н-нет... – Лана, покраснев, опустила глаза.
—Как так? – Удивилась Кларисса. – А как же тот мальчик, что всегда тебя защищает и единственный, кто дружит с тобой в школе? Как его... Юджин?
—Кларисса, он – гей. Я его интересую, только как подруга.
—Как?! Весь?! В смысле, он до конца уверен? Может он просто не пробовал с девушкой?
—Кларисса! Это не так работает. В любом случае, он очень хороший человек. Весёлый, оптимистичный и взбалмошный. Именно этим он мне и нравится.
—Ну хорошо. А как же остальные? Или у тебя в классе больше нет мальчиков? – Спросил старший брат.
—Есть. Лазло Хорриган тоже гей. Он встречается с мальчиком из старшей школы Дэбрис. Игорь Потехин ещё в конце девятого класса убежал с цыганским табором но вернулся, чтобы закончить школу. У Йорка Тэйера есть Лейла, у Рекса – Клио. А Рэю Дэйми, по моему, ничего такого и не надо. А! Есть ещё макаронник. Марио Адамс. Но он немного странный, и вечно себе на уме. Общается только с Айрой из параллельного потока.
—Подожди. Как ты Марио назвала? – Еле сдерживая смех, переспросила Кларисса.
—Макаронник. У каждого в классе есть своё прозвище. Их придумал Юджин. Они всем понравились, и все стали только ими и пользоваться. – Ответила Лана.
—А почему макаронник? – Бен вытащил изо рта кусок хлеба, чтобы случайно не подавиться от смеха.
—Потому что Юджин решил, что раз Марио – итальянское имя, значит он итальянец - макаронник, то есть.
—Хорошо. А как остальных он назвал? – Кларисса тоже решила отложить еду в сторонку.
—Апреллу он назвал Мэри Кей, потому что она хочет стать визажистом, и всегда наносит много макияжа. Клио – Маргарет Тэтчер, потому что она бывает жестокой и вертит Рексом как только хочет. Самого Рекса он назвал Король Лир. Лейлу – Пустынной Розой, Рэя – психом, потому что он хочет поступить на психолога, Джульетту – Тёмной Лошадкой, Игоря – Матрёшкой. Как Юджин говорит "весь из себя", Лазло – Шутом, Йорка – Уэльским Принцем, Гого – Якудза, меня – Мышкой, и Бри Шелдон – сиськой Бритни Спирс. – Лана замолчала, что бы перевести дух.
Кларисса и Бенджамин, переглянувшись, безудержно заржали и не могли никак остановиться.
—Ну… Стенд-ап плачет по нему. Очевидно. – Сквозь смех попыталась выдавить из себя Кларисса. – Мне определённо надо познакомиться с ним. Ой, не могу. Я, кажись, закончила обед. Боюсь, больше не втолкнуть – смех помешает.
—Да, Кларисса. Я с тобой. Давно я так не смеялся. – Поддержал её Бенджамин.