Рок семьи Денисенко

                Рок  семьи  Денисенко 

        Их хоронили всем селом. Односельчане и жители окрестных сёл были потрясены случившимся: мать и сын с вечера легли спать и оба не проснулись, отравившись во сне угарным газом. Произошла трагическая случайность, или один из  двоих, вероятней всего мать, преднамеренно раньше времени закрыла задвижку дымохода? Это так и осталось загадкой.
        Судачили об этом на поминках и ещё долго после них. Вспомнили и о том, что  не раз, якобы рассказывала сама Денисенчиха: что ещё накануне войны, в одну из стоянок   цыганского табора на околице села, к ней в дом постучалась цыганка и, попросив напиться воды, предложила ей погадать на картах. Несколько раз цыганка, раскладывая карты, молча, всматривалась в них. Потом, также молча, собрала колоду карт и, потупив глаза, сказала, что не будет ей гадать. И уже с порога бросила скороговоркой: « Над домом твоим чёрные тучи».

        Уже никто не может это подтвердить или опровергнуть. Но с тех пор на протяжении многих лет трагические события, как тяжёлый рок, одно за другим, преследовали семью Денисенко.

                *  *  *


    Когда в начале 30-х годов прошлого века в Крым стали прибывать переселенцы с Украины, в нашем селе поселилась семья Денисенко с двумя детьми, сыном Ваней и дочерью Галей.  Как звали их родителей, я не помню, а может быть  и не знал, поскольку в то время к взрослым обычно обращались по фамилии: Денисенко или Денисенчиха.

     В Крыму в тридцатые годы у них родилось ещё четверо детей: Сережа, Лида, Миша и самая младшая Шура.
     Серёжа был не только моим одногодком, но мы ещё оба родились  в декабре: я одиннадцатого числа, а он первого и Сергеем его назвали в честь убитого в этот день в
Ленинграде Сергея Мироновича Кирова, одного из видных советских вождей.

     Денисенко-отец был широкоплечим, склонным к полноте, с мягкими чертами лица и производил  впечатление добродушного человека.
     Денисенчиха-мать, напротив, была сухопарой, плоской, как гладильная доска, с чуть
продолговатым, но привлекательным лицом, и, хотя  не улыбчивой, но  достаточно благожелательной женщиной.

    Их первенец Ваня был, мягко говоря, умственно недоразвитым и, показывая на него, обычно крутили пальцем у виска.  И взрослые, и тем более дети, называли его не иначе, как «Ваня-дурачок».
       Интересно, что к годам к двадцати, у него сохранялось детское выражение лица,  которое вместо щетины, покрывал легкий пушок. Но потом он вдруг резко начал стареть и  к сорока годам превратился в настоящего старика: сгорбился, на щеках и бороде начала расти, с проседью, щетина. От кончиков глаз к вискам и лоб прорезали паутинки морщин, жидкие волосы головы начинались почти с переносицы, а со рта выглядывали редкие пожелтевшие зубы. Много лет, до самой смерти, ему причиняли страдания трофические язвы на обеих ногах.
      Вместе с тем, он очень редко раздражался, был улыбчивым,  хорошо относился к матери, братьям и сестрам. Охотно помогал, матери в домашнем хозяйстве,
ежедневно приносил домой воду с единственного колодца, вырытого в  другом конце деревни, иногда подменял пастухов  в стаде личных коров.

       Его сестра Галя  в детстве была славной девочкой и к шестнадцати годам превратилась, в сероглазую красавицу-блондинку, как это ни удивительно, чернобровую,  с высокой талией, тонким и гибким станом.
    Её облик не соответствовал экранному стереотипу сельских красавиц в советских фильмах, посвященных  деревенской жизни, круглолицых и пышногрудых.  И это меня много лет раздражало, пока не вышел на экраны фильм С.Ростоцкого «Дело было в Пенькове» со Светланой Дружининой в роли Ларисы, внешне совпавшей в моем представлении с обликом Гали Денисенко.

                *  *  *
   
        Когда началась война и немецкие войска в октябре 1941 года оккупировали Крым,
Денисенко- старший, согласившись стать полицаем, совершил роковую ошибку, стоившую ему жизни. После освобождения Красной Армией Крыма, он предстал перед судом Военного трибунала и  за пособничество  оккупационным властям был приговорен к высшей мере наказания. В ещё  недавнем времени дружной многодетной семье случилась не только трагедия, но  и повисла над ней тень позора.
 
         Однако, когда в январе 1945 года мы вернулись из эвакуации,  в селе об этом уже почти не вспоминали  и все последующие годы я не помню случая, чтобы кто-либо из односельчан как-то не так посмотрел или указал пальцем на несчастную семью.

      Жизнь продолжалась: старшие дети подрастали, взрослели, окончив школу, начинали трудиться в колхозе, женились и выходили замуж, а младшие продолжали учебу в школе.
После трагедии с мужем Денисенчиха заметно сдала: сникла, осунулась и постарела, но дом и хозяйство на подворье держала в образцовом порядке, жила ради детей и, практически, сама сумела их воспитать достойными и трудолюбивыми людьми.
В колхозе Денисенчиха слыла искусной поварихой. Во время весенних  и осенних полевых работ и, особенно, уборочной страды, все механизаторы и полевые работники
всегда с удовольствием ели её нехитрые, но вкусные обеды.

                *  *  *
    
        Когда Гале Денисенко исполнилось восемнадцать лет на неё стали засматриваться не только парни-односельчане, но и окрестной округи, а она и, то лишь  через пару лет, ответила на любовь Гриши Куликова, симпатичного голубоглазого демобилизованного
из армии солдата, приехавшего в гости к своему старшему брату, бухгалтеру колхоза
Михаилу Васильевичу Куликову. Влюбившись в Галю с первого взгляда, Гриша остался жить в нашей деревне, устроившись шофёром колхозной грузовой автомашины «полуторки».
          Гриша и Галя были, на загляденье, красивой парой. По всему было видно: свадьба их не за горами.  Но свадьба не состоялась. Почти накануне её Гриша трагически погиб
в машине, сбитой поездом, на железнодорожном переезде.

          Пройдет несколько лет, Галя выйдет замуж за парня из другого села и переедет к нему.

          В это же время Сергей, окончив  семилетку, начнет работать в колхозе, потом служба в армии в группе советских войск в Германии. После службы в армии вернется в родное село, женится на местной девушке Марине.  Молодая семья перейдет жить в отдельный домик. Спустя пять лет в их семье уже будет двое детей.

        Почти сразу после школы выйдет замуж средняя сестра Сергея Лида и переедет жить к мужу в соседнее село.

    В родительском доме остались, кроме матери, постаревший и больной Иван, младший  из сыновей Миша и самая младшенькая Шура.

     В конце пятидесятых Миша окончил восьмилетку и поступил на курсы механизаторов.
Через год он вернулся в родное село и начал работать вначале помощником тракториста. Спустя полгода, он уже самостоятельно сидел за штурвалом трактора.
 Он был очень симпатичным парнем: белокожий с румянцем на щеках, его серые глаза оттеняли, на редкость , длинные ресницы.
Он был ладно скроен, вышесреднего роста, плечист, с сильными, не по возрасту, натруженными руками. Его обворожительная белозубая улыбка и мягкий взгляд выдавали
 в нем добросердечного и отзывчивого человека. Не одна девушка, глядя на него, тайно
вздыхала, но он оставался верным своей единственной школьной любви…

     Подошло время призыва в армию…

       Назавтра утром он уже должен явиться в Райвоенкомат на призывной пункт. Накануне ночью после традиционных проводов, на которых обычно «гуляет» вся деревня, Миша, попрощавшись с невестой, отправился в поле, где трактор, на котором он работал, производил ночную вспашку. Мише захотелось на прощанье сделать несколько кругов  пахоты. Однако, в тот момент, когда он подошел к полю, то по освещению фар и 
работе двигателя определил, что трактор находится довольно далеко, в противоположном конце поля. И тут Миша допустил непоправимую трагическую оплошность, сев, в ожидании трактора, на край свежевспаханной межи и, видимо на какое-то мгновенье, задремал.

         Тёмной безлунной ночью тракторист его просто не увидел, а когда Миша очнулся от гула приближающегося трактора, было уже поздно: его прошили три лемеха, присыпав на меже отвалом земли.  Услышав душераздирающий крик, тракторист остановил трактор.
       Миша был еще жив и, даже в сознании. Он умер в кабине трактора по дороге в больницу…
         Мишу оплакивало всё село.

        На этом несчастья семьи Денисенко не закончились.

        Через десять лет, отравившись во время сна угарным газом, умерли Денисенчиха и её старший сын Иван.
        В  осиротевшем на западной околице села  доме осталась одна Шура, самая младшая семьи Денисенко.
         В один из приездов в родное село я был у неё в гостях. В доме и во дворе мало что изменилось, на кухне та же обогревающаяся лежанка. Когда в январе 1945 года наша семья вернулась из многолетней эвакуации, оказалось, что в нашем доме проживают  какие-то люди и на некоторое время нас всех по одному приютили у себя наши односельчане. Меня привела к себе в дом Денисенчиха. Я вспомнил, как холодными январскими ночами мы спали на этой теплой лежанке, прижавшись, друг к другу, под одним большим стеганом одеяле, пошитом ещё перед войной моей бабушкой Розой, десятилетние Серёжа и я, восьмилетняя Лида, шестилетний Миша и четырёхлетняя Шура.       
А  по утрам пятнадцатилетняя Галя каждому из нас приносила по кружке теплого парного молока…

    Прошло ещё несколько лет. Зловещий рок продолжал преследовать членов семьи Денисенко. На этот раз от тяжёлого онкологического заболевания на сороковом году жизни умер Сергей.

                *  *  *


     Трагическая хронология одной семьи. Когда я думаю о многолетнем фатальном её преследовании,меня одолевают сомнения. Как такое могло произойти? Какие небесные силы могли предопределить такую судьбу? И, если все в руках Всевышнего, то за какие прегрешения, он послал им такие испытания? Неужели за прегрешение Денисенко-старшего?