Шаг в никуда. Глава 10

Глава 10
   
  Понедельник выдался морозным и солнечным. Небо манило синевой, солнечные "зайчики", бегая по стеклам  окон, отражались и слепили глаза прохожих. Снег, поскрипывал под ногами, радуя своей белизной и красотой. Только дворники не радовались такому счастью, выпавшему на их долю за выходные дни. Красные, распаренные от работы, он безжалостно счищали его с тротуаров и отбрасывали  в сторону, ругаясь и ворча на ребятишек, которые мешали им работать, бегая и валясь в этом мягком, пушистом царстве.
  Следователь прокуратуры Кумарин Александр Петрович, сидел за своим столом, в небольшом, убого обставленном кабинете и писал справку о субботнем деле, по факту самоубийства Николаева Константина Ивановича.
  Вдруг, он отбросил ручку и задумался. Что-то не нравилось ему в этом на вид самом элементарном, простом, деле. А, что? Он не мог понять. Была какая-то неувязка, какой-то штрих, который он упустил, проглядел и который, не давал ему спокойно дописать эту справку и сдать дело в архив.   
  Кумарин встал, подошел к окну и зажмурился от яркого солнца. Поморщившись, он закрыл жалюзи и оказался в полумраке. Так ему лучше думалось. Он не любил хорошую погоду, каким бы это не показалось странным. Его раздражало это безоблачное небо. От слепящих солнечных лучей у него начинали слезиться глаза, болеть голова и стучать в висках. И только когда небо было затянуто облаками, моросил мелкий дождик, монотонно стучащий каплями по оконному стеклу, он чувствовал удовлетворение во всем. У него как-то сразу поднималось настроение, все ладилось и получалось. Он был в согласии с самим собой.
  Кумарин подошел к телефону и набрал номер майора Кайгородова из уголовного розыска. 
  - Юрий Дмитриевич, приветствую тебя, это Кумарин. Слушай, готовлю справку по нашему субботнему самоубивцу и как-то на душе погано. Данные по мужику, просто идеальные. Прекрасный работник, прекрасный семьянин, прекрасный человек, а вот поди-ж ты, что с собой сотворил. Никаких новых данных  не выяснилось?
  - А ты в чем-то сомневаешься, Александр Петрович, - отозвался Кайгородов. - Подозреваешь, что ему помогли?
  - Ну, не складывается у меня мозаика, понимаешь? - Кумарин достал сигарету и закурил, - был бы алкаш, псих, бомж, игрок, криминальный авторитет, в конце концов, тогда было бы понятно. А тут?
  - Ну, ты даешь! - рассмеялся Кайгородов, - в какую компанию ты криминальных авторитетов определил. Они бы узнали, я думаю, очень бы оскорбились, такому сравнению, и соседству.
  - Да чихать я хотел на их оскорбления, - буркнул Кумарин, - меня твое мнение интересует. Что ты обо всем этом думаешь?
  - Я уже ничего не думаю, - хмыкнул Кайгородов, - на меня с утра уже два новых дела повесили. А здесь, чего выяснять и так все ясно. Чужая душа - потемки. Кто его знает, что на него в тот момент нашло? Может, минутное затмение и все. Может, неразделенная любовь. Да мало ли  у каждого своих скелетов в шкафу спрятано.
  - Ну, да, для минутного затмения он был слишком хорошо подготовлен. Оружие, патроны и прочая дребедень, - отозвался Кумарин. - Да, скажи мне, а что по этому поводу его семья говорит? У них есть какие-то предположения? Какие мотивы они выдвигают? 
  - Да, понимаешь в чем дело, - протянул Кайгородов, - мы никак с его семьей связаться не можем. 
  - Как это? - не понял Кумарин, - они, что не в курсе того, что их муж и отец третий день лежит в морге?
  - Не в курсе, - подтвердил Кайгородов, - мы и звоним периодически, и участковый несколько раз домой заходил, никого нет. И соседи не в курсе. 
  - А на работу его жене пробовали звонить? Или в школу пацану?  -    Кумарин от волнения затушил сигарету, и поерзал на стуле.
  - Жена домохозяйка, нигде официально не работает. Сын в школу сегодня не явился. Мои ребята узнавали. А данных о других его близких мы не имеем. - Кайгородов, вдруг, замолчал. 
  - Ну, что же ты, продолжай, - разозлился Кумарин, - интересное кино получается. Глава семейства на себя руки накладывает, а члены семейства исчезают в неизвестном направлении, а у тебя другие дела. Ты, почему мне об этом не сообщил?
  - Да, как-то не придал этому большого значения, - попытался оправдаться Кайгородов, - выходные же были. Мало ли куда могли уехать. Может - за город. Может - в гости. Я сейчас Вадима Стрельцова  пошлю к ним домой, пусть сгоняет. Сам еще раз соседей обежит, в школу сходит. Найдутся они, Александр Петрович, куда денутся? 
  - Ну, дай-то Бог, дай-то Бог, - протянул Кумарин, - как Вадим вернется, перезвони мне. - Он опустил трубку на рычаг, и задумался.   
  Что-то не вязалось, что-то не складывалось с этим самоубийством. Он еще раз взял в руки справку, полученную на Николаева Константина  Ивановича. Родился, учился, работал, женился, не состоял, не привлекался, не участвовал, не замечен.  Кумарин отбросил справку и откинулся на спинку стула.
  Что могло произойти такого, что заставило этого человека пойти на такой крайний шаг?  Умный, интеллигентный, повидавший весь мир, знающий несколько языков, имеющий прекрасного сына и жену. Один брак в наше время это редкость. Но опрошенные сотрудники утверждают, что он обожал свою жену, восхищался ей и в связях с другими женщинами замечен не был.  Азартными играми тоже не увлекался, а значит, больших долгов иметь не мог. Неприятности на работе? Но, ребята проверили, с документацией на фирме все в порядке, никаких нарушений нет. Правда, глубоко, по настоящему не копали, но ведь и оснований нет. Если бы убийство, другой разговор, а так… . Этот, Южнов,  руководитель фирмы, сказал, что отношения с сотрудниками по работе у Николаева были нормальные, и у него, как у руководителя к Николаеву никаких претензий не было. Хотя, если честно, Южнов ему не понравился. Было в нем что-то такое, неприятное, отталкивающее. Что? Пожалуй, взгляд. Пронзительный, колючий, вызывающий. Но взгляд к делу не подошьешь. И самоубийство на лицо. Но должен же был быть какой-то повод, должен! И очень подозрительно это исчезновение семьи. Так, архиву придется подождать. Рано сдавать это дело в архив. Вернется Стрельцов,  а дальше будет видно.  Надо самому подъехать и  пообщаться с его женой, а после делать окончательный вывод.
  В это время Стрельцов безрезультатно давил на дверной звонок Николаевых и ворчал про себя: 
  - Где их черти носят? Покойника хоронить пора, пока его на запчасти не разобрали, а они шляются неизвестно где. Стой тут у дверей, как дурак, дави на кнопку, пока палец не посинеет. Елки-моталки, как это мне раньше в голову не пришло? Ну, конечно! Жена, забрав сыночка, уехала к любовнику. И наш покойничек, не пережив такого горя, пустил себе пулю в лоб. Попробуй ее теперь, найди.  Может, он вообще в другом городе живет, этот ее любовник. Тогда и мальчишку в школе искать бесполезно. Надо майору эту версию подкинуть. 
  Он позвонил в соседнюю дверь. Послышались шаги, но дверь никто не открыл. Стрельцов, встав так, чтобы его хорошо было видно в глазок, громко произнес: 
  -  Я из милиции. Мне надо кое-что выяснить у вас о ваших соседях Николаевых. Вот мое удостоверение. 
  - Не знаю я ничего, - послышался глухой женский голос, - я с ними не общалась. У меня уже спрашивали о них и тоже из милиции. Все, мне некогда.   
  Стрельцов чертыхнулся:   - Черт бы побрал эту работу и таких несознательных граждан. - Он подошел к другой двери и только протянул руку к звонку, как дверь бесшумно открылась и чья-то рука буквально втащила его в темный коридор.
  - Что за шутки? - рассердился Стрельцов, - вы, что себе позволяете? Так и инфаркт получить не долго.
  Мужской старческий голос проскрипел: 
  - Боязливый какой. Инфаркт. Ты еще заслужи инфаркт-то, молод больно. Что за молодежь пошла? Хлипкая, да пугливая. Вроде под пулями не лежали, под бомбежками не были, в лагерях не гнили, а туда же - инфаркт.  Иди за мной.
  Он провел Стрельцова  в маленькую, темную комнату, забитую мебелью и вещами, и, не предложив Стрельцову сесть, сам медленно опустился в кресло, закинув ногу на ногу. На его сморщенном, как печеное яблоко лице, выделялись яркие, молодые, насмешливые глаза. На вид старику можно было дать, лет восемьдесят пять, не меньше. Худенький, невысокого роста, в байковой клетчатой рубахе и в спортивных синих с лампасами штанах, в тапочках на босу ногу, он вел себя, как король, предоставивший аудиенцию своему подданному.
  - Чего стоишь? Садись.
  - Я из милиции, - начал было Стрельцов.
  - Да это уже, наверное, всему дому известно, - перебил его дед, - ты так орал перед Надькиной дверью, что даже я, глухой, услышал. Нашел, у кого про Николаевых спрашивать? Надьку ни в одной квартире  на порог не пустят. Шалава, сплетница, пустая баба, - махнул он рукой, - девкой-то ничего была, а потом покатилась, как яблоко с горки, в самую грязь. А Николаевы люди правильные. Вера, она хоть и неприметная с виду, а золотой души человек. У меня тут беда с внуком случилась, так она мне денег заняла и даже не спросила, когда верну. Уважительная женщина. А муж ее как любит, глаз с нее не сводит. Жалеет, сумки, гляжу, с магазина сам таскает, ей не дает. Я свою первую-то тоже шибко любил. На войне ее убило. Вторая тоже ничего бабенка была, но все же не то. Вроде все при ней: и фигура, и лицо, и услужливая, а не то. Не пела при ней душа. А при первой-то казалось, горы своротить, могу. Баба бабе, она рознь. Сынок у них тоже не хулиган, всегда поздоровается, улыбнется. Люди-то теперь в основном пасмурные ходят. Да оно и правильно, чему сильно радоваться? У меня сын вон за год четвертую работу меняет. То, деньги не платят, то фирма разорилась, то хозяина убили. Государственные люди сейчас о своем народе не думают, не досуг им, хватают быстрее, чего еще осталось, прихватизируют. Раньше ведь как: приходил человек  на рабочее место, и бывало, до пенсии там дорабатывал. Чего же гадить, там, где сидишь? Стыдно от людей, да и не к чему. А теперь какими-то командами приходят, сын говорил. Пришла команда, а на какой срок, даже им неведомо. Вот и стараются побыстрее ухватить себе кусок от государственного пирога. А кого стыдиться, кого бояться? Другие придут, об этих никто и не вспомнит. Опаскудил народишко, совесть потерял.
  Стрельцов понял, что если деда не остановить, то он просидит здесь до следующего утра. Дед получил бесплатную аудиторию и мыслей у него в голове много, а воспоминаний еще больше.
  - Вы, извините, я хотел о Николаевых узнать. Мне надо срочно переговорить с Верой, а я никак не могу застать ее дома. Она никуда не уехала? И сына ее не видно, - он выжидающе посмотрел на деда.   
  Дед почесал затылок.
  - А куда ей ехать? Юрка-то в школе учится, а без него, куда она поедет? Сам-то, хозяин, частенько в командировках бывает. Так у него работа такая. Он какой-то ученый, или начальник, ему полагается по рангу. Никак с ним чего там произошло? - встревожился дед, - чего милиции-то от них понадобилось? Они люди честные, не бандиты какие-нибудь.
  Стрельцов попытался проигнорировать его вопрос.
  - Так вы мне не ответили, вы Веру давно видели?
  - Так, наверное, третьего дни видел, - неуверенно произнес дед. 
  - Это, когда? - не понял Стрельцов. 
  - Ох, беда с нынешней молодежью, - сокрушенно покачал головой дед, - русского языка не знаете. Нахватались всяких океев, да ноу проблемов, нормально говорить разучились. У меня на днях холодильник потек, так я мастера вызвал. Пришел молодой, как ты, секунду посмотрел и говорит: все дед окей с твоей бандурой, ноу проблем, плати бабки и можешь тусоваться в холодильнике, дольше сохранишься. Я потом у внука спросил, чего такого мне этот парень наговорил, так тот хохотал полчаса. Конечно, чего над старым дедом не посмеяться? Над собой вам охламонам смеяться надо. В пятницу я Верку видел. Точно, аккурат в пятницу. К ней подружка приходила в гости, а я мусор выносил. Подружка у нее королева. Красивая баба, глаз не отвесть. От таких баб нам мужикам погибель. На нее раз глянул и пропал. У меня лет тридцать пять назад одна зазноба была такая же красивая, только стерва по характеру. Думал смерть через нее приму.  Измотала меня всего в конец. Ох, и ненавидел же я ее! Да…, ненавидел, а как собачонка ноги готов был лизать. Сам не понимал, что со мной такое? Недавно передачу по телевизору слушал, так там один умный человек, кандидат наук, сказал, что это так мужская страсть проявляется. Любви нету между людями, а гормоны друг к другу тянуться на каком-то там уровне, я не понял. Шибко умный кандидат.
  - А вы эту подружку знаете? - попытался вернуть его к разговору о Николаевой Вере, Стрельцов. 
  - Какую подружку? - удивился дед, - мою-то? Как же мне ее не знать? Ты чего парень? 
  - Да не вашу, - Стрельцов начал терять терпение, - Николаевой подружку, которую на площадке встретили. 
  - А зачем мне ее знать? - изумился дед, - я уже давно по бабам не ходок. На кой ляд она мне сдалась?  Я не понял, тебя Верка интересует, или ее подружка? Кто из них чего натворил?
  - Так, значит, как зовут подругу Николаевой и где она живет, вы не знаете? - проигнорировал Стрельцов вопрос деда.   
  - Далась тебе эта подружка! - в сердцах произнес дед, - понравилась что ли? Ты кто ей такой будешь? Уж не ее ли ты парень разыскиваешь, а? Сбежала от тебя эта красавица, так? Жена, или полюбовница? То-то я смотрю, не похож ты на милиционера. Больно молодой, да шустрый. Да и приходил участковый, я его знаю. Солидный мужик, серьезный. Ох, и хитрец же ты! - дед погрозил Стрельцову скрюченным пальцем.
  Стрельцов выматерился про себя, потом сосчитал до десяти, чтобы успокоиться.
  - А участковый, зачем приходил?
  - Так тоже про Верку спрашивал. Вот едрить твою за ногу!  - заругался дед, - старый стал, совсем мозги не варят. Пора место себе на кладбище готовить. - Он на минуту замолчал, потом встрепенулся,  и просящим голосом произнес, - не серчай на старика сынок. Я ей богу не знаю, как эту девку зовут. Видал несколько раз, это точно. Спросил Верку, кто ж такая будет? Она мне сказала, что подружка. Ну, подружка и подружка. А к чему мне подробности? Зато я тебе вот что могу подсказать. Ты у другой ее подружки спроси. Она в нашем доме живет, артистка. Только какая артистка не знаю, врать не буду. Во дворе бабки говорили, но может, врут. Не тянет она на артистку. Фактура не та. Толстая, конопатая. А артистки все красивые. Вот первая, про какую я говорил, так та вылитая артистка. А эта?   
  - А в какой она квартире живет? - поинтересовался Стрельцов. 
  - А это ты во дворе у бабок наших спроси, - ответил дед и, взяв носовой платок, громко высморкался, - хвораю я. Остыл, должно быть. Два дня так в лежку лежал. Сегодня мало-мало ползать начал. Видать когда мусор выносил, продуло меня. Лень было пальто одевать, вот и вышел в тапочках на босу ногу. 
  При чем тут пальто? - подумал Стрельцов, у деда явно мозга за мозгу заходит. Надо идти, а то он меня так запутает, сам заговариваться начну. Он встал. 
  - Спасибо за помощь. Пойду тогда узнавать про артистку. 
  - Так, погоди, ты мне не сказал, чего стряслось-то? Чего ты Веру разыскиваешь? - засуетился дед. 
  - Ничего, все нормально. Так, кое-какие вопросы срочные возникли, а застать из их семьи никого не можем. Вот и узнаем, может, у кого из друзей загостились, - не стал расстраивать старика Стрельцов.
   Он подумал, что раз участковый не стал говорить деду о самоубийстве Николаева и об исчезновении его семьи, то и ему не стоит этого делать.
  - Скажите, а больше Николаевы ни с кем не дружили в доме? - задал он деду последний вопрос. 
  - А пес его знает! - дед пожал плечами, - вроде, нет. Я ж не родственник им, чтобы про их дружбы всякие знать. Я про своих детей, да внуков ничего не знаю, а тут соседи. Устал я. Пойду ложиться. 
  Стрельцов понял намек и пошел к двери. Попрощавшись с дедом, он вышел на лестничную площадку и огляделся. Других квартир на этаже не было. Идти вверх, или вниз, было бесполезно. Дом большой, люди бывает, проживают в одном подъезде годы, а друг друга даже в лицо не знают. Хотя, ради галочки, чтобы доложить начальству,  пробежаться надо.
  Разговор с соседями ни сверху, ни снизу, как он и предполагал, ничего не дал. Как всегда, наш народ занят только собой и ни что другое, его не волнует. Единственное, что соседка снизу припомнила, что видела сына Николаевых, когда он входил в подъезд и столкнулся с ней. Это было где-то часа в три дня в субботу. Значит, мальчик был в городе. Почему тогда его нет дома и в школе? В какой квартире живет артистка, он узнал без труда. Об этом ему поведала сморщенная старушка, семенящая с сумкой, видимо в магазин.
  - Хто ж ее не знает? - удивилась она, - стучит по своим клавишам или чему там, не знаю, с утра до ночи, когда не на концертах своих. Всему дому покоя нет. Я-то глуховатая, так мне без разницы, а дочка моя даже к участковому ходила жалиться. Мы с ей в однем подъезде живем. Видать, она участковому сунула в лапу-то. Он говорит: до одиннадцати ночи, имеет право. И кто ж ей, акромя его, такое право мог дать? Вчерась утром бренчала, я слыхала. Ну, ни че, мы на ее жалобу самому президенту написали, Там, наверху, быстрее разберутся. - И довольная бабка, посеменила дальше.
  Стрельцов долго звонил в дверь, но безрезультатно. Тогда он подошел к соседней двери. На дверной звонок, первой отозвалась собака. Потом, женский голос спросил:
  - Вам кого?
  - Извините, я из милиции. Можно задать вам пару вопросов о вашей соседке? - Стрельцов показал в глазок свое удостоверение. 
  - Это о Катьке, что ли? - дверь открылась, и в дверном проеме показалась дородная женщина лет сорока. У ее ног заливался лаем черный королевский пудель, больше похожий на плюшевую игрушку. - Не уж-то пришли утихомирить эту ненормальную? Катька - это головная боль всего дома.
  - Неужели она так плохо играет? - удивился Стрельцов, - я слышал, она с концертами гастролирует. А за концерты, насколько я, знаю, деньги платят. В наше время люди  с деньгами так просто не расстаются. Значит, она не плохая артистка, раз на ее концерты берут билеты, не так ли? 
  - Ой, не могу, держите меня, Катька, известная артистка! - деланно рассмеялась женщина, - такие же, придурочные, как она и платят. А мне  тысячу рублей предложи, так я не пойду. У меня от ее, так называемой музыки, зубы ныть начинают. Я с ней пыталась разговаривать, как с нормальной, но она  же «с приветом», - в сердцах произнесла женщина, и покрутила пальцем у виска,  - глазами своими коровьими хлопает, извиняется, и продолжает пиликать. Так, что вы имейте в виду, или вы ее выселяете, или мы ее сами отсюда выселим, артистку эту!
  - Так вот, пытался с ней встретиться, поговорить, но видимо ее дома нет. Никто не открывает, - посетовал Стрельцов, - не подскажите, когда она может быть дома? Или где она? Говорят, что вчера ее здесь видели.
  - А кто ж ее знает, где она может шляться? - женщина со злостью посмотрела на дверь Катерины, - может дома, да затаилась. Чует кошка, чье мясо съела. Ничего, отольются ей наши слезы, -  погрозила  кулаком женщина в сторону двери.
  - Она в доме ни с кем не дружит? - закинул удочку Стрельцов, - неужели все так дружно ее ненавидят?
  - Да, нет, есть тут одна, тоже такая же «с приветом», - пренебрежительно промолвила женщина, - только она в соседнем подъезде живет. Из богатых дама. Сидит дома, не работает, только по заграницам то муж, то она разъезжают. Куда уж нам, лапотным до них?
  - А вы где работаете? - поинтересовался Стрельцов. 
  Лицо женщины вспыхнуло, в глазах засверкали молнии. 
  - Я, свое отработала! На инвалидности я. Копейки получаю - в пору, ноги протянуть. Сейчас здоровых-то, на работу не берут, а где уж таким, как я устроиться? Скоро милостыню пойду просить. А она еще из квартиры бордель сделать решила, артистка эта!   
  Стрельцов про себя усмехнулся: тут запасов жира на два года, как минимум, хватит. Да и собачка дистрофией не страдает. Но вслух произнес: 
  -  С чего вы взяли? К ней, что, мужчины разные ходят?
  - Да раньше, вроде, не видно было. А на днях, мужик с бабой пьяные в дупель к ней притащились. Баба даже сама идти не могла, он ее на руках пер. Ржут еще на весь дом, разврат да и только. У меня дочке семнадцать. Какой пример перед глазами?  Гнать ее надо отсюда в три шеи, товарищ милиционер.
  - А когда это было? - насторожился Стрельцов, - Вы описать их сможете?
  - Кого? - не поняла женщина.
  - Ну, этих, мужчину и женщину, - пояснил Стрельцов, - может, вы пригласите меня к себе, неудобно как-то через порог разговаривать? 
  - Чего ж тут неудобного? - удивилась женщина, - и с какой это я радости буду приглашать к себе в дом среди белого дня, да при живом муже, незнакомого мне мужчину? Я, извините, порядочная женщина. Хоть вы и представитель власти, но мужского пола. А от вашего брата всего можно ожидать.  - Она вскинула голову вверх, и окинула Стрельцова презрительным  взглядом.
  - Ладно, ладно, я не настаиваю, - Стрельцов поднял руки вверх, - сдаюсь. Давайте будем разговаривать, там, где вам удобно. 
  - А о чем еще разговаривать? - удивилась женщина, - я вам все сказала. А, когда я этот разврат наблюдала? Так в субботу вечером. А описать не смогу. Я их специально не разглядывала. И, потом, в глазок дверной плохо видно,  - она поняла, что проговорилась, о том, что подглядывала за соседкой, и разозлилась еще больше, - должна же я знать, что происходит на моей площадке, если слышу женский визг и мужской хохот? Я вам говорила, у меня дочь маленькая. Все, некогда мне больше с вами разговаривать, пора идти обед готовить, скоро дочь с колледжа вернется, а у меня мясо еще не разморожено.
  Стрельцова так и подмывало съехидничать по поводу нищенской  пенсии, милостыни и не размороженного мяса, но он сдержался.
  Побегав еще с полчаса по этажам, он понял, что ничего нового не узнает и, пошел к участковому. Тот, в его присутствии еще раз позвонил в школу, в которой учится сын Николаевых, но ему ответили, что Юра на занятия так и не явился. Участковый обещал периодически наведываться  на квартиру Николаевых, и сообщить, как только что-то проясниться.
  Стрельцов помчался  на работу, прокручивая в голове, что удалось узнать. Понял, что практически ничего, кроме того, что Николаевы исчезли, подруга Николаевой тоже, и что к этой подруге в субботу наведывались какие-то мужчина и женщина. 
Примчавшись к себе в отдел, он доложил обо всем, что удалось узнать Кайгородову. 
  - Да, не густо, не густо, - протянул майор, - из этого следует только одно - либо жена виновна в самоубийстве мужа и поэтому скрывается вместе с сыном, либо, она знает, почему муж покончил с собой,  и кого-то, или чего-то боится. Вот, не было печали, черти накачали! Других дел по горло. Приспичило же Кумарину влезать во все это дерьмо! Самоубийство на лицо, на лицо. Если бы его убили, то мы бы, конечно, стали разыскивать эту жену - беглянку. А так… . - Он почесал затылок, - Вадим давай еще выясни для очищения совести про эту артистку и я буду звонить Кумарину. Если она укатила на гастроли, то туда ей и дорога.
  Через час они выяснили, что Корецкая Екатерина действительно отбыла в гастрольный тур на месяц.
  - Вот и ладненько, - обрадовался Кайгородов, - хоть эта не исчезла, как невидимка.
  - А с трупом, что делать будем? - поинтересовался Стрельцов. 
  - А чего с ним делать? - набирая номер Кумарина, отозвался майор, - позвоним на его бывшую работу, сообщим ситуацию, если никто не востребует, то, как обычно, или анатомичка себе заберет, или сожгут за счет государства. Какие проблемы?   Кстати, сегодня туда, где работал Николаев, выехала комиссия. Проверят фирму на вшивость, что называется. Если там все в ажуре, то, значит, личные мотивы. - Погоди, дозвонился, -  Александр  Петрович, Кайгородов беспокоит. Ну, что, порадовать ни чем не могу. Мой Стрельцов обегал весь дом, был в школе, говорил с участковым - скрылась семья нашего самоубивца в неизвестном направлении. Искать их нет ни смысла, ни резона. Что говоришь? К тебе приехать? Зачем? Ну, лады. Сейчас буду. 
  Стрельцов поинтересовался у начальства: 
  - Чего ему надо?
  Кайгородов задумчиво произнес: 
  - Сам бы хотел знать. Просит приехать. Говорит не телефонный разговор. Вот, блин, - чертыхнулся он, - мне больше делать нечего. Вот сейчас все брошу, и приеду! Нашел мальчика на побегушках. 
  Он поднялся, надел куртку, с тоской посмотрел на заснеженное окно, зябко передернул плечами, и закрывая за собой дверь, кинул Стрельцову: 
  - Не филонь. Займись делом Вострикова.
  - Когда это я филонил? - обиженно спросил Стрельцов, - с утра уже весь в мыле, а вам все не угодишь. Буквально днюю, и ночую на работе. Никакой личной жизни. Забыл, когда в последний раз девушку целовал. Забыл, когда…
  Кайгородов рассмеялся, и покачал головой.
  - Трепло. Дальнейшими откровениями о том чего ты делал, а чего не делал, и, о чем успел забыть, поделишься после рабочего времени, и желательно не в моей компании. А сейчас, трудись, пчелка ты наша взмыленная.