Шаг в никуда. Глава 11

Глава 11
 
 
  Южнов сидел за рабочим столом, приказав Наталье никого в кабинет к нему не впускать, и ни с кем не соединять, кроме, работающей в это время в соседнем кабинете комиссии, и думал. 
  Он не боялся результатов проверки. Что бы они там не накопали, ему наплевать. Он все сумел обставить так, что ни под одним отчетным документом, ни под одной платежкой, его подписи нет. Он руководитель и все. Ему можно только указать на плохой контроль и не более того. А он, в ответ, может поплакаться на свою доверчивость и доброту. В то, что верил  своему заместителю полностью и безоговорочно, зная его кристальную честность и порядочность в прошлом.
  Он вовремя успел уволить главного бухгалтера, за неделю до этой «черной» субботы. Ниночка теперь прочно обосновалась на Кипре, и в ближайшие три-пять лет в России, вряд ли появится. Деньгами он ее обеспечил, документами тоже. Так, что здесь прокола не будет.
  Новая бухгалтер, тупая тетка, которую он специально принял на «переходный период», и которая не сможет ничего током объяснить, это головная боль комиссии.
Он, в этой ситуации, вообще, пострадавшее лицо. Да, у него тоже есть грехи, а как сейчас без них? Если кто-то из сотрудников и пожалуется на то, что он иногда давал распоряжение подготовить лицензию фирме, у которой не полный пакет документов, или нет одного из документов, то он покается. С него не убудет. Виноват, но руководители этих фирм, обещали довезти недостающие документы. Нельзя тормозить процесс производства. Россия должна не только закупать оборудование за рубежом, но и производить свое. Он патриот своей Родины. Разве это наказуемо?
Деньги, конечно, потеряны в любом случае. С этим он уже смирился. Надо уметь воспринимать и поражение. Какие его годы! Было бы желание и умение. А этого у него с избытком. Главное, чтоб они до другого не докопались.  Но это вряд ли. Интересно: где эта стерва со щенком? У кого она скрывается? Она единственная, кто может поломать ему всю игру. Хотя, что она может сказать? Что ее какие-то мужики  увезли с собой, и требовали от нее какие-то деньги? А он тут при чем? Упоминали его имя? А он скажет, что он ни сном, ни духом об этом не знает. Кто-то хотел его подставить.  Пусть попробуют, докажут, что он в этом замешан. Плохо, если у нее есть какие-то документы, переданные ей мужем. Козлы! Как можно было упустить ее?
Один из придурков, проваливших дело, мертв, и его имя никогда не свяжут с именем Южнова. Официально, он на фирме не работал, никаких документальных подтверждений нет. Хорошо, что Андрееву вовремя пришло в голову сменить этих двух придурков у дома Николаева.  Ребята подъехали во время. Этот козел, строящий из себя интеллигента, бог знает в каком колене, сдвинулся по фазе. Андреев говорил, что он мчался от дома по шоссе, будто за ним черти гнались. Не реагировал ни на звонки, ни на сигналы. Пришлось его убрать тут же, на дороге. Все вышло просто замечательно. Вот к кому подходит  выражение: «сгорел на работе», - Южнов хохотнул, - в буквальном смысле слова  пылал, как факел. Теперь ментам никогда не узнать, почему он выехал на встречную полосу: из-за того, что плохо стало, из-за того, что пьян был, или еще из-за чего. От того, что раньше было Сизовым Виктором, осталась лишь кучка пепла.  Со вторым проще. Сидел, как дурак в подъезде, пока его ребята не забрали. Благо, что сейчас бомжей развелось, как собак не резанных. Людей не удивляет посторонний человек, пропитого вида, греющийся у батареи, или спящий под лестницей на картоне. На них  уже просто не обращают внимания. Надо Андрееву сделать втык. В дальнейшем пусть более тщательно отбирает людей. Хотя, заниматься тем, чем занимаются они, нормальный человек не будет. На это способны не многие.  Андрееву надо выдать по первое число, чтобы впредь людей для работы лучше подбирал. Набрал всякой швали, вот расхлебывай теперь. 
   А эти  Николаевы, как сквозь землю провалились!   Люди стали какие-то не любопытные, равнодушные к судьбе подобного себе. Соседи не знают о соседях. Ни родственников, ни друзей назвать не могут. Одну назвали, и та на гастроли слиняла. В квартире ее побывали - пусто. Назвали еще одну подругу, но никто не в курсе, кто она и где живет. Попробуй в многомиллионном городе найди человека, если не знаешь ни его имени, ни его фамилии. Родственников, этот кретин Николаев и то не имел. Как люди живут?  Участковый руками разводит. Вот время настало! Это же твой участок, ты должен знать своих людей, как облупленных. Распустились, распоясались. Попробовал бы он лет двадцать назад такое сказать, уже бы не работал участковым.  «Они не преступники, чтобы я о них знал». А если не преступники, так и никому до них дела нет? А вот коснулось, хоронить человека надо, провожать, так сказать, в последний путь. И, что? Кто  должен заниматься этим? Этот псих мне такую подлянку подкинул, а я же еще его за это и хоронить должен? Может, еще слезу на его могилке пустить? В лобик поцеловать? Да, интересно,  на счет поцелуев. Хорошая мысль пришла в голову. А неужели же любящая  жена не поцелует любимого муженька в лобик последний раз? Неужели бросит? Хотя, Николаеву уже все равно, где и кто его похоронит, а ей жить хочется и щенка своего сохранить. Нет, ей в здравом уме не откажешь. Не появиться она. Если еще и деньги у нее, то тогда уж точно не появиться. Ну, и черт с ней! Рано, или поздно все равно найдем. Ну, а, если успела слинять за границу, то хрен с ней, пусть скрывается всю оставшуюся жизнь, пусть трясется от страха, быть пойманной, шарахается от каждого русского.  Много радости от такой жизни не получит.  Быстро свихнется.   
  В дверь неуверенно постучали, и в проеме появилось испуганное лицо Натальи. 
  - Сергей Владимирович, вас просят зайти в кабинет, где работает комиссия.
  - Они, что, сами не могут ко мне зайти? - рявкнул Южнов.   
  Наталья сжалась, как от удара, и, не поднимая глаз от пола, повторила: 
  - Они просили зайти.
  - Зайди сюда и закрой дверь, - приказал ей Южнов.
  Наталья переступила порог и закрыла дверь. Южнов съязвил. 
  - Чего, как не родная, у порога жмешься? Иди сюда, садись, и поведай мне, с чего это ты такая перепуганная? Или за тобой какой грешок числиться, о котором я не знаю? Давай, рассказывай, чтобы сюрпризом не было.
  Наталья подняла на него глаза, и замотала головой. 
  - Нет, что вы! Как вы могли такое подумать? Никаких секретов от вас у меня нет. Просто я пока ни как в себя прийти не могу, после смерти Константина Ивановича. А тут еще эта комиссия: всех к себе вызывают, расспрашивают, лезут во все дела, документы. 
  - А ты думала, они песни петь и плясать будут? - хмыкнул Южнов, - это их работа. Что, ты раньше комиссий не видела? Убери с лица это виновато-испуганное выражение, иначе не только я о твоих грехах подумаю. Или, может, у тебя с Николаевым шуры-муры были? Рога мне наставляла, а теперь мандражишь? Тихоня!
 - Да что вы такое говорите! - Наталью начала бить дрожь, - он жену любил.
  - Любовь, любовь! - на лице Южнова появилось брезгливое выражение, - далась вам эта любовь. Бормочите про нее, глаза закатываете, вздыхаете, а на самом деле? Я тебе деньги плачу и трахаю, когда захочу, вот и вся любовь. И таких, как ты, у меня не меряно. И твой чистоплюй Николаев, жене, и таким дурам, как ты, про любовь лапшу на уши вешал, а сам, я уверен, не  с одной телкой переспал. Из командировок не вылезал. Что он, монахом там жил? Вечером чай выпивал, зубы чистил и в кроватку? Может, и в кроватку, да не один. Ладно, разговоры про любовь закончили. Давай, убирай с лица похоронное выражение, наклеивай улыбку, и чтобы каждое их желание выполняла, беспрекословно. Смотри, может, после работы придется еще поработать, если кто из комиссии захочет. Правда, лежа на спине, или как им понравится, ну да тебе не привыкать, - криво усмехнулся Южнов, - правда, после этого, нам придется с тобой расстаться, увы, - он развел руками, - но я, товар бывший в употреблении, не употребляю. Брезгую.
  Он вышел из кабинета, оставив  там растерянную Наталью. Войдя в соседний кабинет, он бодрым голосом поинтересовался:
  - Какие-то проблемы?
  Из-за стола, заваленного документами, поднялся невысокий, полный, с прической под Ленина, человек. 
  - Да, Сергей Владимирович, похоже, есть проблемы. Вы не догадываетесь, какие?    
  Южнов деланно рассмеялся. 
  - Ну, я не гадалка. В чем проблема? Простите, не запомнил вашего имени, отчества. 
  - Илья Викторович Петин, - напомнил мужчина, - присаживайтесь, требуются кое-какие ваши разъяснения. Мои сотрудники будут продолжать работать, а мы с вами немного пообщаемся.
  - Как скажите, - Южнов присел на стул, потом поднялся и посмотрел на Петина, - может, не будем мешать вашим сотрудникам работать и пойдем ко мне в кабинет?
  - Да, нет, здесь удобнее, - возразил Петин, - тут и документы, которые мне необходимы для разговора с вами. А мои сотрудники привыкли, им разговоры не мешают.   
  - Ну, что ж, здесь, значит, здесь, - согласился Южнов, - я готов, спрашивайте. Обязуюсь говорить правду, правду и ничего, кроме правды, - он картинно прижал руки к сердцу.
  Петина этот жест покоробил. Ему отчего-то было неуютно в присутствии этого, на первый взгляд, обаятельного, улыбчивого человека. Вдруг, он понял, почему. Глаза! Лицо озаряла улыбка, но глаза не улыбались. Тяжелый, ледяной взгляд, будто пронизывал тебя насквозь. Да и это его улыбчивое, игривое настроение, как-то плохо вязалось с трагедией, произошедшей с его непосредственным заместителем.   Петин усмехнулся. 
  - Ну, зачем вы так? Вы же не на допросе и не в суде. Пока, - добавил он, сам не зная почему. 
  Улыбка мгновенно сошла с лица Южнова. 
  - Почему, пока? Меня в чем-то обвиняют? 
  - Упаси Бог, - поднял руки вверх Петров, - так, к слову пришлось.  Не берите в голову.
  Южнов расслабился. 
  - Бывает. Слушаю вас. 
  Петин минуту помолчал, обдумывая с чего начать разговор. Потом, положил перед собой две папки с бумагами и одну из них раскрыл. 
  - Сергей Владимирович, из документов об функциональных обязанностях сотрудников вашего отдела, из бухгалтерских документов, я сделал вывод, что финансовых проблем отдела вы не касались. Я прав?
  Южнов подтвердил: 
  - Да, это так. Всеми этими вопросами занимался мой заместитель, то есть Николаев.
  - А почему? - поинтересовался Петин, - как- то нелогично. Ведь вы непосредственный руководитель подразделения.
  - А зачем тогда нужен заместитель? - возразил ему Южнов, - я не могу заниматься всем без исключения. У меня на это просто ни сил, ни времени не хватит. Главный бухгалтер вела все финансовые дела, а Николаев ее контролировал и подписывал финансовые документы. У меня своих дел хватало. Конкретное решение по каждой фирме, предприятию, должен был принимать непосредственно я. А для этого надо изучить массу бумаг, подготовить заключение, иногда провести выездную комиссию, собрать специалистов, получить их заключение, подготовить свое и отвезти в министерство. Да мало ли еще дел? Коллектив, хоть и не большой, но у каждого свои проблемы и личные и общественные. Этим тоже кто-то должен заниматься. Совещания, презентации, выставки. Дома уже забыли, когда видели меня  раньше десяти вечера. Я уже молчу о выходных. Их просто не бывает. 
  - Вы хотите сказать, что никогда не интересовались финансовым положением вашего учреждения? - перебил его Петин.
  - Отчего же? - возразил ему Южнов, - интересовался и постоянно. Николаев раз в месяц докладывал мне о том, как мы сработали на этот раз. Какая у нас прибыль. Какие премии можно выплатить сотрудникам, и в каком размере. Что можно приобрести для офиса. Ну и прочие возможности и расходы.
  - И вы никогда его не проверяли?
  - А почему я должен был ему не доверять? - удивился Южнов, - Николаева в нашей системе знают давно и о его честности и принципиальности ходят легенды. А в чем собственно дело? - спохватился он, - что-то не так?
  - Ваш отдел ведь автономный? - проигнорировал его вопрос Петин, - я имею в виду, что вы работаете на министерство, но содержите себя сами? У вас свой расчетный счет в банке, вы сами оплачиваете аренду помещения, и содержите штат сотрудников, так?
  - Да, - подтвердил Южнов, - мы отчисляем министерству оговоренную сумму за выдачу лицензии, а небольшой процент, после уплаты всех государственных налогов остается нам. Чем больше фирм нуждаются в наших услугах, тем лучше мы живем, как говорится. 
  - Получается, что вам отказывать предприятиям невыгодно? Если они готовы платить, вы закроете глаза на несоответствие в документах или их отсутствие? - Петин впился глазами в лицо Южнова. 
  - Ну, зачем вы так? - Южнов поморщился, - мы же не шарашкина контора, а официальное предприятие. У нас работают высококвалифицированные специалисты, которые ведут работу с конкретным предприятием от начала до конца. Все папки с документами хранятся у нас в архиве три года, на время действия лицензии. Вы можете их посмотреть. Члены комиссии дорожат своей репутацией. И потом, подкупить можно одного, двух, но не десять же человек.  Да, есть случаи, когда мы давали лицензию предприятию, у которого на тот момент отсутствовал какой-либо документ, но эти предприятия нам известны, и мы знали, что получение этого документа, это просто вопрос времени. Не секрет, как сложно получить разрешение у СЭС, или пожарной охраны. Я не вижу в этом криминала.
  - Хорошо, допустим, - кивнул Петин, - вы выдаете только лицензии?
  - Не только, - Южнов вызывающе посмотрел на Петина, - разрешения временные еще выдаем. 
  - Что это такое? И как это оплачивается?
  - Ну, допустим, предприятие уже готово выпускать два, или три наименования какой-либо продукции, - пояснил Южнов, - а в конечном результате предполагается выпуск двадцати. Но, это в конечном.  Потому, что на производство  одной единицы продукции требуется масса документации, утверждение технических условий выпуска, апробации, заключений. На это порой уходит года два, три, а порой и пять лет.  Что же им, сидеть и ждать с моря погоды, терять деньги, разбазаривать квалифицированные кадры? Вот на этот случай у нас и выдаются временные разрешения на какое-то конкретное производство, определенного вида продукции. А когда предприятие готово полностью, тогда мы выдаем лицензию на все производство. Я ясно объяснил? 
  - Вполне, - Петин побарабанил пальцами по столу, - я жду ответ на второй вопрос. 
  - Какой? - Южнов сделал вид, что пытается вспомнить, - а, вы имеете в виду оплату?
  - Именно ее  я и имею в виду, - Петин все великолепно понял, и смотрел теперь на Южнова насмешливым взглядом.
  - Ну, на этот вопрос вам лучше ответит бухгалтер, чем я. Я ведь уже неоднократно упоминал вам о том, что финансами я не занимаюсь, - попытался уйти от ответа Южнов.
  - Упоминали, упоминали, - Петин в упор посмотрел на Южнова, - только не надо мне говорить о том, что вы совершенно не в курсе, какая сумма берется за это ваше временное разрешение и куда после уходит. Вы как никак руководитель, и без вашего ведома, я думаю, здесь ничего не делается. Да, кстати, ваша бухгалтер в полной растерянности. Она, оказывается, у вас работает всего ничего, меньше двух недель и еще не успела войти в курс всех дел. Для нее ваши временные разрешения, это такая неожиданность.
  Южнов побагровел. 
  - Я думаю, текучка кадров, это  было и будет  во все  времена. С бывшим главным бухгалтером, мы не сработались. Вернее, даже не я, а Николаев. Это он потребовал, чтобы ее уволили. 
  - За какие же такие грехи? - полюбопытствовал Петин.
  - Николаев, вроде, поймал ее на каких-то махинациях. Я точно не знаю. Что-то с НДС нахимичила, кажется. Потом с чеками на приобретение товаров на хозяйственные, канцелярские нужды, еще что-то по мелочи. Я не вдавался в такие подробности. Это не стоило моего внимания. Если бы что-то серьезное, а то так, мышиная возня. Но Николаев сказал, что не доверяет ей, вот мы ее и попросили по собственному желанию.
  - С ней можно как-то связаться? - поинтересовался Петин. 
  - Конечно,- кивнул Южнов, - в личном деле остались ее домашний адрес и телефон.
 - Хорошо, мы с ней свяжемся и пригласим сюда на часок, - Петин усмехнулся, - Сергей Владимирович, вы упорно не хотите ответить мне: сколько все же стоит получить это самое ваше временное разрешение, и куда идут эти деньги?
  Южнов понял, что отвертеться от ответа, не получиться и, вздохнул.
  - Сумма зависела от объемов производства, от количества, и от производителя. Определенной таксы не было.
  - Кто определял эту сумму? И потом, какие-то рамки были: от и до, или нет?
Южнов пожал плечами. 
  - Ну, трудно сказать. Были, конечно. Этим занимался Николаев.
  - Интересно получается, - Петин насмешливо посмотрел на Южнова, - из тех, кто этим занимался: один - покончил с собой, другая - уволилась по собственному желанию, так?
  - Так, - подтвердил Южнов.
  - А за предыдущую неделю вы не выдали ни одного временного разрешения?
  - Почему? - удивился Южнов.
  - Ну, как, почему? - изобразил недоумение Петин, - если этим вопросом занимались Николаев и бухгалтер, то почему она сказала, что слышит об этом впервые?  Ведь деньги без бухгалтера в банк не положишь, не так ли? Там ведь нужны две подписи: руководителя и бухгалтера. Значит, эти деньги через банк не проходили. Куда же они тогда девались, спрашивается? Как вы думаете, Сергей Владимирович, а?
  Южнов попытался снова «сыграть под дурочка». 
  - На что вы намекаете? Вы хотите сказать, что эти деньги шли в карман Николаева?
  - Нет, я думаю, они шли в ваш совместный карман, - он жестом остановил, попытавшегося было, возмутиться Южнова, - ведь эти временные разрешения подписывали непосредственно вы, не так ли? Ни какой комиссии не было, ни каких особых разрешений и согласований не требовалось. И раз нет платежных документов на выдачу этих самых разрешений, то, я предполагаю, что деньги за них брались налом и шли непосредственно вам, минуя государство и ваш отдел. Или вы хотите сказать, что подписывали эти разрешения и ни разу не поинтересовались, куда ушли за них  деньги и сколько?  Полноте, господин Южнов, уж не до такой же степени вы рассеяны и заняты другими, более важными делами.
  Если бы взглядом можно было убивать, то Петин уже был бы трупом. Но Южнов сумел быстро взять  себя в руки. Петин даже мысленно поаплодировал его выдержке и самообладанию.
  - Илья Викторович, каюсь, виноват. Позволил пустить дело на самотек, закрывал глаза на вопиющие нарушения, но клянусь, как на духу, лично себе из этих денег не брал ничего. Вы правы, большая часть денег за временные разрешения не шла через банк, но попробуйте понять нас правильно. Оклады у сотрудников маленькие, а цены в стране растут как на дрожжах, по два раза на дню. Терять квалифицированные кадры не хотелось. Но, после уплаты всех налогов, после перевода денег министерству, аренды, света, коммунальных услуг и прочих расходов, у нас оставались сущие пустяки. Вот Николаев и придумал эти временные разрешения. 
  - Вы хотите сказать, что это не инициатива министерства, и даже не ваша, - перебил его Петин.
  - Нет, в министерстве, конечно, знали, но тоже закрывали на это глаза, - Южнов развел руками, - они тоже люди, и тоже хотят жить.
  - Вы хотите сказать, что они получали от вас эти деньги? - изумился Петин, - получали, зная, что это ворованные деньги?
  - Почему, ворованные?! - искренне возмутился Южнов, - мы, что вытаскивали их из чьего-то кармана? Проводилась такая скрупулезная долгая работа с документами, проверки, выезды на место. Также велся учет поступающих средств. Только…
  - То есть, вы хотите сказать, что у вас велась двойная бухгалтерия? - Петин выжидающе уставился на Южнова. 
  - А где ее нет? - вопросом на вопрос ответил тот, - покажите мне хотя бы одну фирму, где сейчас не ведется двойная бухгалтерия. Нас поставили в такие условия, что мы вынуждены это делать. Налоги непомерные. Сплошная обдираловка. Фирмы, которые пытались вести честный бизнес, где они теперь? Нет их, разорились, обанкротились, распались. - Южнов изображал благородное негодование, а душа его пела. Он сумел увести разговор в нужное ему русло, подальше от опасности. Этот лох клюнул на его приманку. - В Швеции, или даже в Америке, разве такое возможно? Там холят и лелеют малый бизнес, помогают им. А что у нас? Разве это правильно, что главный специалист, который досконально знает свою работу, имеет не одно высшее образование, получает сто пятьдесят долларов? А у каждого семья, дети. Поэтому и торгуют такие вот специалисты на рынках, помогая обогащаться «лицам кавказской национальности». Вот они сейчас чувствуют себя в нашей стране вольготно. Их вы не проверяете по пустякам, потому, что они могут хорошо заплатить. 
  - Ну, не зарывайтесь, господин Южнов, - перебил его Петин, - не зарывайтесь. Не всех и не всегда можно купить. Хотя, в каждой семье не без урода. Есть и среди нас такие, которым наплевать на профессиональную честь и достоинство. Но это демагогия. Давайте не будем уходить от конкретного случая с вашими временными разрешениями.
  - Хорошо, - согласился Южнов, - не будем. Таких разрешений в месяц мы выдавали не более пяти, а бывало и меньше. Такие разрешения выгодны большим производствам, а для маленьких, они  не под силу. Если фирма выпускает не более пяти - десяти наименований, то  им невыгодно платить двойную плату за один и тот же товар.   
  - Почему двойную? - не понял Петин, - если можно поясните. 
  - Временное разрешение не заменяет лицензию, - начал, как учитель ученику разъяснять Южнов, - и предприятию  после пуска всей линии придется снова оформлять все документы, платить за массу справок, платить за общую лицензию немалые деньги. Если предприятие крупное, то для пуска всей линии им требуется ни один год, и тогда, оплатив временное разрешение и запустив часть линии, они успевают не только окупить затраты, но и получить немалую прибыль. Понятно?
  - В принципе, да, - кивнул Петин.
  - Ну, вот, - продолжил Южнов, - поэтому денег за эти разрешения мы получали немного. Больше об этом разговоров. Этих денег хватало только на небольшую доплату сотрудникам, на премии, оплату проездных, питания и так по мелочам: покупку холодильника для офиса, микроволновой печи, хороших компьютеров, факсов,  мобильных телефонов. Поймите, никто не брал эти деньги себе лично, чтобы обогатиться. Можете спросить наших сотрудников, они подтвердят мои слова. И хотя,  всем этим занимались Николаев и бухгалтер, я готов нести моральную ответственность, за то, что закрывал на это нарушение глаза.
  - Почему же моральную? - Петин с иронией посмотрел на Южнова, -  подписывали ведь эти разрешения, насколько я понимаю, вы? Здесь уже не только моралью пахнет.  Таким образом, вы  брали  обычную, банальную, только немного закамуфлированную взятку от организаций, да к тому же за то, на что не имели права. Ведь это разрешение, насколько я понял, не официальный документ, а филькина грамота. 
  - Почему вы так решили? - начал горячиться Южнов, - это официальный документ.
  - А у вас есть приказ, или разрешение от министерства, на право выдачи таких разрешений? - полюбопытствовал Петин, - если есть, можно мне посмотреть?
Южнов замялся.
  - Понимаете, оно как бы есть, и его как бы и нет.
  - Ну, так не бывает, - усмехнулся Петин, - оно или есть, или его нет, - перефразировал он ответ Южнова.
  - Не скажите, - хмыкнул тот, - некоторые указы, приказы, распоряжения можно толковать настолько по-разному. Сейчас я принесу распоряжение министерства, вы его прочтете, а после мы поговорим, - он стремительно вышел из кабинета.   
Петин не успел его остановить.  На первый взгляд, все вроде нормально, и придраться особенно не к чему. Вся документация присутствует, все оформлено верно, и архивные документы в порядке, и со стороны налоговой службы никаких нарушений не выявлено, но что-то все-таки не так в этом «датском королевстве». Дело даже не в том, что он раскопал эти временные разрешения. Это действительно капля в море. Да и многие сейчас выживают, как умеют. На зарплату прожить достойно, действительно не возможно. И Петин уважал тех руководителей, кто находил какие-то пути-лазейки, чтобы поддержать своих сотрудников рублем и тем самым сохранить кадры. И он прав, этот Южнов, двойная бухгалтерия стала в наше время чуть ли не нормой. И приказы, противоречившие один другому, выходящие по десять раз в году, действительно ставили в тупик проверяющие службы. Дело было не в этом. Настораживал тот факт, что увольнение главного бухгалтера и самоубийство Николаева, отвечающего за все финансовые вопросы, произошло практически одновременно.
  Петин отчего-то был уверен, что этого главного бухгалтера они не найдут. А с Южнова, все их вопросы и претензии, связанные с бухгалтерией, будут, как «с гуся вода». Он даже тут не нарушил никакого закона. Руководитель имеет право назначить своего заместителя, ответственным исполнителем, за работу всех финансовых структур подразделения, а с себя эти полномочия сложить. Поэтому сейчас даже на небольших фирмах ввели должность финансового директора. Все понимают, что финансовые потоки разруливает хозяин, прибыль получает он же, но отвечать не отвечает в конечном счете ни за что. Разве, что в административном порядке. А сколько фирм, которые они проверяли, оказались с «липовыми» директорами, которые отдавали свои документы за бутылку водки, или за сущие гроши. На них регистрировали фирмы: всевозможные фонды, банки, посреднические организации, и «крутили» дела. Потом, такая фирма, спустя какое-то время закрывалась.  Возмущенный народ, привыкший, и ни разучившийся даже после замораживания государством вкладов своих граждан, и последующей их приватизации, всяких «МММ», «ОЛБИ» и прочих шулеров, доверять всем и каждому свои сбережения, бежал с жалобой в милицию, в налоговую службу, и с надеждой во взгляде и душе, и ждал, когда ему вернут его потом и кровью заработанные рубли. Народ, пытающийся заработать не работая, забывал, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. И к тому же за семьдесят лет Советской власти привык, что всегда можно пожаловаться вышестоящему начальнику, в крайком, обком, ЦК, на крайний случай в профсоюзную организацию и на обидчика обязательно найдется управа. Этот народ, кинувшийся в строительство капитализма с таким же энтузиазмом, как до этого строил коммунизм, никак не мог понять, что время «диктатуры пролетариата» прошло и теперь выживает каждый по одиночке. Что долгожданная демократия, это не только свобода слова и печати, но и снятие государством с себя ответственности за всевозможные, растущие, как грибы «ООО», «АОА» и «ЗАО». Поэтому, когда Петин со своей командой приходил на такую вот «липовую» фирму, и по уставным документам выяснял место проживания генерального директора, в данный момент отсутствующего на рабочем месте, ехал к нему знакомиться, то чаще всего заставал его лежащим на рваном тюфяке на полу, опухшим от пьянства. И в результате выяснялось, что этот генеральный директор ни разу не был на своей фирме, и не имеет понятия, где она находится. Ну, заведут на него уголовное дело, посадят в тюрьму, а толку-то? Он даже рад, теперь на время сыт, обут, и пристроен. А так называемой «фирмы» и след простыл. От философских размышлений Петина оторвал голос Южнова. Петин даже не заметил, когда он вернулся в кабинет.
  - Вот, пожалуйста, прочтите.
  Петин взял лист бумаги и углубился в чтение. Перечитав его дважды, он понял, что Южнов был прав. Это распоряжение можно было трактовать, как кому заблагорассудится. Вначале перечислялись НИОКРы, всевозможные экспериментальные разработки, внедрение импортного оборудования, подключение, ремонт, а дальше уже шли исключения из правил для больших предприятий, вновь открывающихся и пр. Петин отодвинул от себя бумагу и потер переносицу.
  - Так, с этим ясно. Теперь давайте все же разберемся с оплатой. Этот документ подразумевает какую-то определенную сумму, поступающую от этих предприятий и счет, куда эта сумма должна поступить, естественно  с расчетом всех налогов, причитающихся государству.   
  Южнов развел руками.
  - К сожалению, дополнения к распоряжению не поступило. Все претензии по этому поводу к моему непосредственному руководству. Может, упустили, может, забыли. Ну, мы и решили этот вопрос в пользу коллектива, как я вам и говорил. Опять же, к моему глубокому сожалению, я не могу сказать вам точную сумму, которую платила та или иная организация. Николаев докладывал мне в конце каждого месяца об общей сумме, ее мы и делили  между сотрудниками. Документы хранились у Николаева и главного бухгалтера.   
  Петин хмыкнул: 
  - Вы же великолепно знаете, что в кабинете Николаева этих документов мы не обнаружили, в бухгалтерии их тоже нет.
  - Ну, а на нет, и суда нет. Так у нас говорят? - усмехнулся Южнов, - я мог вам вообще сказать, что эти разрешения выдавались бесплатно. Как вы смогли бы доказать обратное? Но я честный человек и вины за собой не чувствую. Не надо искать черную кошку в темной комнате, особенно если там ее нет. Самоубийство Николаева никак не связано с работой. Я думаю что здесь, что-то личное. А увольнение бухгалтера, просто совпадение. Свяжитесь с ней, и все ваши вопросы будут сняты. Я еще вам нужен, или могу быть свободен? У меня сейчас масса дел. Временно приходится делать работу и свою и заместителя. Очень хотелось бы, чтобы ваша работа в нашей организации, тоже подошла к концу. Коллектив лихорадит, работа на нуле. Все только обсуждают субботнее событие и вашу проверку. 
Петин встал.
  - Конечно, вы можете идти, заниматься своими делами. Я думаю, мы скоро закончим, - он повернулся к мужчине, сидевшему за другим столом и спросил, - Федор Иванович, что у вас?
  Тот поднял голову от документов, и ответил: 
  - Скоро заканчиваем. Осталось работы минут на сорок, максимум час.
  Южнов улыбнулся. 
  - Ну, вот и ладненько.
  Когда дверь за ним закрылась, Петин, подсел к столу коллеги.
  -  Неужели совсем не за что зацепиться?
  - Почему не за что? - Федор Иванович, мужчина плотного телосложения, лет пятидесяти, достал носовой платок, и высморкался, - черт, подцепил где-то простуду. Зацепиться-то можно, только все по мелочам. Из-за такого не стреляются. Деньги у них, конечно, крутятся большие, но все платежные документы в порядке, отчисления тоже. А если что платилось налом, то мы об этом все равно не узнаем.  За руку ловить, это не наше дело. Этим пусть милиция занимается.
  Петин задумчиво произнес: 
  - Ты знаешь, не нравится мне этот Южнов. Вроде, действительно все тип-топ, но интуиция подсказывает мне, что здесь не все чисто.
  - Интуицию к делу не подошьешь. Вот истина - не требующая доказательства. А в деле, которым мы занимаемся сейчас, доказательств-то у нас и нет. Можно, конечно копнуть глубже. Проверить счета, найти этого бухгалтера, но для этого нет веских причин.
  - Самоубийство Николаева, разве не веская причина? - возразил ему Петин.
  - Самоубийство - не убийство. Может, человек был болен психически. Может, физически. Может, любовь. А может, просто жить надоело. Самоубийство, это всегда тайна за семью печатями. А что семья говорит по этому поводу?
  - В том-то и весь фокус, - покачал головой Петин, - семья исчезла, испарилась, пропала и никто не знает куда.
  - Как это? - удивился Федор Иванович. 
  - Вот так, - нахмурился Петин, - поэтому-то мы и здесь. Если бы мы с тобой здесь откопали что-то криминальное, серьезное, то это дало бы повод предположить, что семья Николаева исчезла не случайно, и их просто могли убрать, как ненужных свидетелей. Был бы повод объявить их в розыск, и рассматривать самоубийство Николаева под другим углом. Но, раз здесь все в ажуре, то, скорее всего, это действительно семейные разборки. Может, мадам Николаева бросила своего супруга, и уехала с сыном к своему любовнику, или к родственникам, А он не смог выдержать этого и свел счеты с жизнью. А мы здесь городим огород. Ладно, давай заканчивай, я сейчас попробую связаться с бывшим бухгалтером этой конторы, и поедем к себе.   
  До бывшего главного бухгалтера, как и предполагал Петин, дозвониться они не смогли.  Телефон не отвечал. Но это не было и удивительно, был разгар рабочего дня и, скорее всего, женщина была на новом рабочем месте.  Петин решил, что вечером попытается связаться с ней из дома.
  - Илья Викторович! - услышал он голос Федора Ивановича, - подойдите сюда.
Петин подошел к  нему, и вопросительно вскинул глаза.
  - Что случилось? Нашел что-то?
  - Не знаю, - неуверенно отозвался тот, - вот смотрите, договора на оказание услуг, и суммы просто не приличные.
  - Что за услуги? - Петин взял договора и стал внимательно их изучать, - так, опять Николаев. Консультации. И что же надо так уметь консультировать, чтобы получать за это по двадцать, тридцать тысяч долларов? Очень интересно. Сейчас мы попробуем узнать это у господина Южнова, - он направился к его кабинету.
Наташа, при виде его соскочила с кресла. Он махнул рукой, и постучав, вошел в кабинет.
  - Сергей Владимирович, требуется ваше разъяснение.
  - Всегда, пожалуйста, - растянул в улыбке губы Южнов, - какие-то проблемы?
  - Если и есть проблемы, то у вас, - отшутился Петин, - вот объясните мне, что это за услуги вы оказывали, которые так высоко ценятся? - он протянул Южнову договора.
  Тот взял, быстро пролистал их, и отложил на край стола.
  - Вы же видели, что эти услуги фирмам оказывал Николаев. Он в нашей области был очень известным специалистом, поэтому получить его консультацию, и заключение считалось очень престижным.  Я этому не препятствовал, так как это шло на пользу нашей организации. Повышало авторитет…
  - Материальную прибыль, - перебил его Петин.
  - Ну, как раз материальную, в меньшей степени, - развел руками Южнов. - Большая часть из этих сумм шла на счет Николаева, и лишь не большой процент нам.
  - Не понял, - удивился Петин, - поясните, пожалуйста.
  - А, что тут пояснять? - Южнов скривил в ухмылке рот, - договора, как вы видите, заключены не с нашей организацией, а конкретно с Николаевым, поэтому и деньги получал Николаев. Договоров, как вы видите, не так много. Не все имеют такие суммы, чтобы оплатить услуги специалиста такого класса. Я вообще не знаю, почему он хранил эти договора здесь, а не дома? Это его индивидуальная, частная деятельность. Вот, кстати, вам и повод самоубийства. Большие деньги, большие проблемы.
  - А на какой счет поступали эти деньги?  - поинтересовался Петин.
  - На его личный счет, естественно, - насмешливо произнес Южнов, - правда, помогала ему в этом наша главный бухгалтер. Составляла счета, проводки. Но все эти вопросы лучше к ней. Я к этим договорам, и тем более к этим деньгам, не имею ни какого отношения.
  Петин, вышел. Он подумал о том, что возможно Южнов прав. Скорее всего, Николаев занимался незаконным бизнесом, и где-то прокололся, запутался, поэтому и свел счеты с жизнью.  Интересно, платил ли он налоги с этих сумм? Надо будет выяснить.
  Через час он заглянул в кабинет Южнова. 
  - Сергей Владимирович, мы вас покидаем. Выводы комиссии вы получите на днях. Всего хорошего.
  Южнов встал из-за стола, и расплылся в улыбке. 
  - Не скажу, что был рад знакомством с вами, но желаю вам всяческих благ. С нетерпением буду ждать выводов вашей комиссии. Все замечания учтем, исправим, приведем в порядок, как говорится. Слава Богу, что наконец-то коллектив снова займется своей непосредственной работой. Хотя, конечно для нас потеря Николаева, это большая утрата. И как человек, и как работник, он был на высоте. Но, человек предполагает, говорят, а Бог, располагает. Всего доброго, - он протянул Петину руку для пожатия.
  Петин немного помедлил с ответом, но, в конце концов, протянул свою.  Они пожали друг другу руки и распрощались. 
  Южнов вызвал к себе Наталью. 
  - Давай, тащи шампанское, отпразднуем это замечательное событие! Кишка у них всех тонка, против меня. Меня на мякине не проведешь! Чего кислая такая? Радуйся дуреха, твои услуги не понадобились, а значит, ты пока в строю. А к черту шампанское, - он махнул рукой, - сейчас мы с тобой найдем занятие получше. Поедем ко мне. Гулять, так гулять! Скажи Андрееву, чтобы машину подал.
  Наталья не поднимая головы, кивнула и вышла.
  Южнов довольно потер руки.
  - Бог с ними, с деньгами. Было бы здоровье, да свобода - заработаю. Эту сучку, Николаеву все равно рано или поздно придушу вместе с ее щенком. Такое я не прощаю никому. Не родился еще такой человек, чтобы меня «кинул» и это сошло ему с рук. Век скрываться они не смогут. Как-то все равно объявятся. Надо сказать Андрееву, чтобы установил в квартире прослушивающее устройство. Может, оно даже и к лучшему, что они сейчас слиняли. Со временем это дело уйдет в архив, о нем забудут, и чтобы потом не произошло с этой уродиной и ее сыночком, никого не будет интересовать. Единственное, надо подчистить за собой. Николая надо убирать тоже. Урка, он и есть урка. На них надежа, как на ежа. Расколется при первом же допросе.
  В дверь заглянул Андреев. 
  - Шеф, машина готова.
  Южнов кивнул ему.
  - Зайди, и закрой за собой дверь.
  Андреев плотно закрыл дверь и подошел к столу.
  - Слушаю. 
  - Дима,  о Николае позаботились? - Южнов в упор посмотрел на Андреева.
Тот мгновение помедлил, потом кивнул. 
  - Да, все в порядке.
  - Вот и хорошо, - удовлетворено произнес Южнов, - да, и еще позаботься о квартире Николаева. Если мадам объявиться, мы должны узнать об этом в первую очередь.  И разыщи эту артистку соседку. Осторожненько попытайтесь узнать у нее, в курсе дела она, или нет? Если в курсе, то… . Разъяснения требуются?
  - Нет, - мотнул головой Андреев, - все ясно. Как комиссия?
  Южнов от души рассмеялся. 
  - С чем пришли,  с тем и ушли, - он поднялся и пошел к выходу, - поехали, душа просит праздника.