Перед армией

По приезду домой мы привели сад в живое состояние, а то он совсем засох, а потом я  дома отдыхал, т. е . валял дурака до конца июля. Выходить на работу мне надо было с 1 августа, но это была пятница, и я появился на работе, т.е.  в институте, аж 4-го. Так мне за это дело  крепко попало, в отделе кадров. Ну да ладно. Пришел я на кафедру, где собирался работать, и там тоже поворчали насчёт этого. А я даже и обиделся, из-за какого-то пропущенного  дня и столько разговоров, а у самого остался неприятный осадок, как у провинившегося школяра. Ну да ладно думал я, отработаю сей грех, забудут. 
Медлин торжественно встретил меня, как нового работника, познакомил  с коллективом и сказал технику Свете, что бы она выдала мне  необходимые канцтовары. Затем посадил за освобождаемый стол и пожелал успехов в работе. Я посидел минут пять, что бы освоиться и стал осторожно интересоваться? а где она эта самая работа? А вот,  Павел Степанович подойдет и выдаст. И действительно, через часик подошёл очень даже контактный товарищ и выдал мне работу по графическому расчету пути подвижного состава в конкретных путевых условиях. Выдал и соответствующее лекало для проведения расчетов, и началась моя трудовая жизнь на кафедре подвижного состава.
Тут я как-то, позвонил Танечке, нашей с мамой знакомой, по поездке на турбазу  «Озеро Щучье». Я к ней иногда забегал, что бы, что  ни будь, такое, мужское сделать, ну  попить с ней чай, и поболтать, конечно. Она была лет на пять старше меня, и я к ней  относился как к старшей сестрёнке, ведь будучи с ней, мне было так хорошо и уютно. А тут она меня  просит подключить люстру в большой комнате. Но постой Танечка, ведь я тебе это уже двадцать раз предлагал? Ну а на двадцать первой я согласна! И  вечером я с удовольствием к Танечке и поехал.
 Приехав к ней, я обнаружил у неё, и небольшую симпатичную девушку. Я глянул на Таню, а зачем она здесь?  А мы в мете с работы приехали! Таня пошла готовить ужин, я поставив табуретку занялся люстрой и в подмастерьях у меня и оказалась вот эта Машенька. Слово за слово, и мы и познакомились, и вместе и появились в кухне. А Танечка увидев такую картинку обрадовалась. Славная парочка, к столу, обрадовано пригласила она! Мы сели попили чаю.
Но время шло, и я домой засобирался, думая, что девчатам уже и мешаю. Но Таня остановила и попросила меня поводить к  Машу к троллейбусу, на что я, с удовольствием  согласился, вместе так вместе. Так ещё и не догадавшись, зачем Машенька здесь и находилась. Мы, немножко стесняясь, друг друга, дошли до троллейбуса, залезли в него и поехали, болтая обо всём и ни о чем, а ту и народ тут в троллейбус набился, и Маша ко мне  прижалась, и как! И стоит и смотрит! И как!
И вот тут только до меня всё и дошло! Машенька! Ты ведь, наверное, хотела со мной познакомиться! Да, сказала она, опустила голову и снова прижалась ко мне, И очень хотела, и познакомилась, и хочу дальше с тобой! И обняла меня потихоньку. А я постоял, подумал, и сказал следующие, ну очень глупые, как я сейчас понимаю, слова, что я собираюсь в армию и не хочу быть Маше  помехой, вдруг она кого ни будь, найдет. А я нашла и на всю жизнь! Тут и я не выдержал и Машу обнял. Так дальше мы и ехали обнявшись. Доехав до Кольца, я Машу чмокнул в щеку, сказал – прощай, и выскочил из троллейбуса. И теперь, когда я щёл домой, мне было очень тяжело на душе, как будто я кого ни будь, предал. И, наверное, так оно и было.
 На следующий день, я позвонил Тане и отчитал, за её такой поступок, ведь ты же прекрасно знала о моих планах на будущее, и что я, знакомится, ни с кем не хотел! Глупый! Ответила Таня. Это ведь любовь, да какая! Она с твоей фотографией не расстаётся, которую у меня под стеклом увидела и попросила! И я ей про тебя в течении года и рассказывала а она и влюбилась по уши в тебя. Встречай её сегодня,  и живите счастливо! И повесила трубку, а я стоял как огорошенный. Но потом я всё-таки решил, что я иду в армию и мне это, ни к чему, да и любви пламенной у меня к Маше не было, и я  успокоился, решив, что жизнь рассудит. И программу свою по достижению своего, желаемого – службы, профессии и квартиры, я совсем ещё не выполнил. Кто знает, может я и ошибался. Но мне вот иногда вспоминаются тогдашние Машины глаза, одновременно счастливые и ласковые, и удивленные такому счастью. И сердце у меня сжимается.
Надо сказать, что это время, перед армией, ни каких девчонок у меня в голове  не было. А в институте, в самой конторе ОНИРа, была оставлена симпатичная блондинка, и звали её Наташа.  Ей захотелось, не знаю зачем, завести со мной знакомство. Ну а вы, наверное, обо всем  догадались.  Ну, раз женщина, пардон, девушка хочет, да ещё и такая симпатичная, ну разве могу я отказаться. Мы познакомились и подружились,  встречаясь в институте, и болтали вволю, обо всём и ни о чем. Так вот, Наташа и подсказала мне как можно от этой самой армии, и отвертеться, т.е. надо женится, завести ребенка, и тогда туда  не возьмут, и одновременно,  сдать вступительные экзамены в аспирантуру и начать делать диссертацию.
Короче Наташа меня вдохновила на этот путь, и тут я вспомнил свои детские болячки, такие как,  хорея, ревматизм, и что мне гланды когда-то  выдрали. И тут еще и вспомнилась и костная опухоль, которая на лодыжке выросла и мешала ходить в сапогах, особенно в солдатских, кирзовых. Я пошел в нашу институтскую поликлинику и мне врач, поняв суть этого дела, выписала направление в областной госпиталь, на обследование, для получения нужного, «отказного», заключения.
Там тоже поняли суть моего дела, и хотя и были сами военными врачами, решили помочь бедному студенту, пардон, аспиранту. Подержав недельку,  написали рекомендацию комиссии в военкомат, на освобождение от службы в армии. Эта самая  Наташа, которая часто меня навешала в госпитале, была очень довольна результатом своей идеи, ведь у нас всё получалось. Мама же с интересом и участием, тоже смотрела на эту затею, ведь не все призывники домой возвращаются, по крайней мере, здоровые, как мой дядя Игорь, например, в армии испортил легкие.
И ещё у меня был, нежданный союзник, в моем деле об освобождении меня от армии. Это был необычный солдат, почти, что дембель, который отбывал последний месяц своей службы в армии. И звали его Валера. Вот, представьте себе человека, который может обо всём необходимом ему договорится. Причем так, что ты и сам, довольным останешься, выполнив его просьбу. Мы лежали в палате рядом на койках, и он любил со мной побеседовать, а вернее рассказать, о чем ни будь интересном. У него были феноменальные способности притягивать твоё внимание к себе, и я к нему  тогда привязался, и до сих пор его помню,   как будто это было вчера.
На кафедре, где  я работал, тоже с интересом следили за моими попытками избавиться от службы в армии, и когда у меня ни чего не получилось, то наш уважаемый товарищ Бакланов предложил мне сходить в наш Омский батальон ж.д. войск и попроситься там и службу проходить. Тогда этот комбат и запросит меня к себе в часть, и не надо будет, куда-то ехать служить.
Ну я и поехал, в этот ж.д. батальон. Не сразу его и нашел, но командира на месте не оказалось. Пришлось ждать в казарме. А  там я насмотрелся на беглого солдата, которого поймали и привели в эту часть, а не в строевую.  И дослуживать он будет здесь, поскольку он был сварщиком, а спецы тут, конечно, всегда нужны. И он мне и рассказал, что творится с дедовщиной в строевых частях. Через час пришёл командир и сообщил мне, что батальон скоро отправляется работать на БАМ, куда и ехать, конечно, не стоит. Я с ним согласился и поехал домой.
Получив нужное мне отказное заключение, я и отправился на комиссию в свой, октябрьский военкомат. Там, однако, «белый билет» выписывать не стали, сославшись на новое в законодательстве, и сказали, что отсрочку придется продлять каждый год. Меня всё это конечно и убило, ведь каждый год, надо будет, ложится в госпиталь . . . и пошло, и поехало. И в довершении, председатель комиссии, который оказывается, хорошо знал моего отца, сказал: брось ты всё это, ведь дотянешь до конечного возраста в 27 лет, а потом всё равно заберут, но ты то будешь уже и женат . . .
Я махнул на всё это отпирательство от армии рукой, и записался на интеллектуальную стройку, в Байконур! Мама в результате этого расстроилась. Как же, сыну в армию  идти надо! А Наташа сразу перестала со мной  встречаться, чему я и обрадовался, поскольку чувствовал, что любовью тут и не пахло. И теперь я стал готовиться в армию, ходить без рукавиц, без шарфика и тут же простыл конечно. Болел я с высокой температурой и в это время и повестку принесли в армию, через 10 дней. Я  поправился от простуды и решил больше в армии не мерзнуть, только вот как это сделать? Ну, ничего! Решил я. Бог не выдаст, свинья не съест.
Отправлять нас должны были в два часа ночи. Мама хотела меня проводить и отговорить её, никак не удавалось. Она решила, что мы побудем у Паши Шашкова, и она меня проводит, а потом к ним  вернется. Мы посидели у Паши,  который с интересом наблюдал моё отправление в армию, а потом пошли в военкомат. Мы пришли, нас посадили в автобусы, и мы приехали к областному военкомату и там очень долго стояли. Автобусы остыли, и если бы я не одел, теплое нижнее бельё, то простыл бы снова, это точно. Спасибо маме, позаботилась. Потом мы доехали до станции «Московка» и там нас посадили в состав, стоящий там. Как мы ехали, описывать не буду, там ребята ходили «на ушах». Через сутки мы были на станции «Джезказган» в Казахстане.