Охота

Сколько в человеке всяких древних инстинктов таится до времени, он и сам того не знает. Дремлют, дремлют они, задавленные культурой и воспитанием, и вот наступает момент, когда один из них вылезает наружу из подкорковых дебрей и глубин… И, пожалуйста, – вчерашний «весь-из-себя-такой-интеллигент», начитавшийся Шопенгауэра и намеревавшийся стать философом «по жизни», отбросив все культурные условности, как древний дикарь, гоняется за «дичью», выслеживает её, затаив дыхание, набрасывается на неё, издаёт победные вопли, если охота оказывается удачной. Даже если эта «дичь» – всего-навсего муха-«щекотуха», залетевшая в твою комнату. Однако, ближе к делу.

Только что в твоей уютной однушке-«хрущёвке» было относительно тихо, ты лежишь на своей любимой «досадной укушетке», в смысле, – диване, и спокойно себе читаешь книгу, периодически откладывая её в сторону и на краткий момент впадая в дрёму в связи с тем, что – почти лето, что поздно ложишься спать из-за шумов за окном, да хотя бы просто потому, что мозг «переваривает» умственную пищу только небольшими порциями и с отдыхом. И вдруг ты с досадой понимаешь, что твоё личностное и телесное пространство нарушил противно жужжащий летающий субъект. Муха. Дззы-дззы… дззы-дззы. Туда-сюда, туда-сюда. То к одному окну, то к другому. То на кухню. То опять к твоему дивану. Дззы! – прямо у тебя над ухом. Только ты начинаешь отслеживать взглядом траекторию её полёта, чтобы засечь место долгосрочного приземления или транзитной посадки, она, как будто телепатически считав твой коварный замысел, исчезает из поля зрения и слуха. Ну, и ладно, думаешь ты с ленцой, – уж очень вставать не хочется и разрушать своё блаженное полудремотное состояние: вздумала и ты отдохнуть, отдыхай, потом я за тебя возьмусь.

Ты открываешь книгу и только начинаешь вчитываться и вдумываться в содержание абзаца, она опять тут как тут: вззык-вззык, вззык-вззык… Причём, с каждой минутой становится всё наглее и наглее: норовит уже сесть тебе на оголённую часть руки или ноги. Ах, ты, нахалка! Ну, погоди, муха-«хатакуха»! Книга откладывается в сторону, и, хотя и очень неохота, но приходится начинать охоту. Покой всё равно уже нарушен, деваться некуда. Ты идёшь первым делом на кухню и наглухо прикрываешь все тарелки-кастрюльки-сковородки, отрезая муху от пищи. Затем берёшь в руки мухобойку (если она не завалилась куда-нибудь за шкаф) или любой подручный материал – газету-еженедельник или старый журнал, которые в свёрнутом виде превращаются в орудие охоты, т.е. в ту же мухобойку. И – охота началась.

Нет, ты ничего не имеешь против мух, когда они летают сами по себе на улице, не трогают тебя, не лезут нагло в твою тарелку или стакан, где-то чем-то как-то питаются, и сами служат кормом для птиц, лягушек, ящериц и др. существ. Но муха в квартире?! Ну, нет, интеллигенту, осведомлённому про всякую заразу и микробов, разносчиком которых являются мухи*, это очень трудно вынести. Он уже и так предпринял массу профилактических мер по защите своего жилища от этих назойливых тварек: в форточки вставил сетки, в дверной проём повесил марлевую занавеску, убрал из-под окна селёдочные головы, оставленные добросердечной соседкой для кошек, и прочее. Не будем вдаваться в подробности этого «прочего», скажем только: внизу, через дорогу, у реки, находится кафе, а туалет – платный. Думаю, последствия читатель вычислит сам.

Перед тем, как войти в квартиру, интеллигент долго и интенсивно машет руками, наподобие ветряной мельнице, шуршащими целлофановыми пакетами или газетой, чтобы отогнать от двери нежелательных жужжащих «гостей». Затем, как на амбразуру, бросается в приоткрытую дверь, порой не вписываясь в её проём со всеми своими кульками и авоськами, застревая в узком проходе, и вот этим-то моментом и пользуется нахальная муха, залетая в квартиру раньше её хозяина (хозяйки). И, пока ты дуешь на прищемлённый в двери палец, муха уже пытается освоиться в твоём жизненном пространстве, где ты намеревался (намеревалась) отдохнуть и расслабиться.

В то время, как ты разуваешься и пристраиваешь свои авоськи и пакеты, муха успевает транзитом облететь ванную, зал (он же спальня и кабинет), «заскочить» на кухню, ненадолго зависнуть там над столом, над чашками-плошками и по недосмотру оставленными крошками. Но в кухне находится уже и главное препятствие к мушиному «халявному пиру», а именно – основной квартиросъёмщик или даже обладатель частной собственности, чьи права столь бесцеремонно нарушены непрописанным летающим элементом. Это, конечно, сильно тревожит вечно голодную муху, и ей ничего не остаётся, как пожирать потенциальное лакомство своими выпученными фасеточными глазами и нарезать бешеные круги, треугольники, ломаные кривые и другие фигуры высшего мушиного пилотажа вокруг стола с едой. При этом всё же присматривая себе безопасный «муходром» на столе или где-нибудь поблизости.

Ты решаешь вступить в смертельную схватку с нарушительницей спокойствия. То есть, это ты думаешь, что «смертельную для мухи», но, забегая вперёд, к тому мелодраматическому моменту, когда ты грохнешься с подгнившей треугольной табуретки на кафель в ванной, устав гоняться за, казалось бы, безмозглой и лёгкой добычей, можно сказать, что эта неравная схватка могла бы окончиться трагично именно для «охотника», а не для «добычи». Конечно, неравная: большое, грузное, неповоротливое тело против лёгкой, быстрой, юркой и, что самое страшное для хомо сапиенс, – непоследовательной и нелогичной глазастой тварьки с крылышками, которую и взглядом-то не успеваешь отследить, крутя непрерывно, до головокружения, остеохондрозной шеей.

Муха своим наглым и назойливым поведением и, главное, своей неуловимостью, пробуждает в тебе дух соревнования и мести в сочетании с пробудившимся охотничьим инстинктом. После неоднократных бесплодных попыток изловить крылатую нахалку и бессовестную нарушительницу покоя и гигиены, ты начинаешь «заводиться» и невольно думаешь: неужели я, человек (как бы) разумный глупее этой противной мухи и сдамся просто так, позволив ей не только отобедать в бесплатной столовой, но ещё и размножиться за твой счёт, оставив свои личинки в каком-нибудь неподходящем месте? – Нет, не бывать этому!

И ты начинаешь менять тактику. Не в силах догнать муху, вычислить траекторию её полёта и место посадки, ты делаешь ставку на «слабые места» недальновидной «лётчицы-налётчицы». Ты идёшь в коридор и включаешь последовательно яркий свет сначала в коридоре, куда и устремляется муха, а затем в ванной, где её тёмная «клякса» будет виднее на фоне голубых стен и белого потолка, и где больше шансов «загнать муху в угол», и достаточно мест для её приземления, удобных для удара хлопушкой.

Итак, муха загнана в ванную, ты плотно закрываешься изнутри на крючок, не оставляя мухе никаких шансов удрать из «западни», и тут наступает завершающий этап охоты. Так, по крайней мере, ты надеешься. Конечно, есть и другие варианты избавиться от мухи: подвергнуть её остракизму, т.е. изгнанию обратно, «в общественный коридор» – подъезд. Но этот вариант «проходит» только поздно вечером, а днём, когда туда через открытую форточку поналетела туева хуча мух разного «калибра», расплодившихся на куриных косточках и рыбьих головах, предназначенных дворовым кошкам, лучше этим (щадящим для мухи) вариантом не пользоваться. Поэтому ты предпочитаешь всё же более безопасный, но жёсткий для мухи вариант: капут в голубом пространстве ванной комнаты.

Вот тут-то и начинается настоящая борьба между «охотником» и «дичью», а то, что было до этого, можно считать разминкой, разведкой сил и возможностей противника. Скажем, очень противно з-з-з-зудящего противника. Та-а-ак, думаешь ты себе, неужели я, человек, «венец творения», так сказать, со всеми своими извилинами и загогулинами головного мозга, позволю какой-то мелкой, практически безмозглой тварьке изгаляться над моей нервной системой и улететь от меня целой и невредимой?.. Это ведь только в сказке у Чуковского такой счастливый для мухи конец. И чего это ему именно муху надо было спасать, непонятно. Мог бы выбрать в качестве героини какую-нибудь там божью коровку, это ещё куда ни шло. Да и кто спасатель? – Комар, блин. Ещё лучше! Одно заразное кровососущее насекомое спасает другое примерно такое же (вспомнились осенние злые мухи, которые не гнушались попить и твоей резус-отрицательной крови).

На этом этапе охоты-противостояния необходимо продумать и выработать беспроигрышную тактику. Вспомнив всекитайский опыт борьбы с воробьями – клевателями посевов, и учтя свой опыт борьбы с зудяще-жужжащими противниками, ты первым делом создаёшь для мухи невыносимые условия для чередования полёта и отдыха. Вооружившись тряпкой или газетой «Всё для вас», ты начинаешь ими махать в разные стороны, шуршать водонепроницаемой клеёнкой, постукивать, похлопывать, создавая шумы наподобие полтергейста, и заставляя муху летать и летать до полного изнеможения. То есть, как бы местные наземные (надунитазно-раковинные) службы не дают разрешения ей на посадку. А она, значит, муха, долго находиться в полёте не может: устаёт сильно.

И когда ты чувствуешь, что «пора, брат, пора!», то перестаёшь производить шумы и колебания воздуха, и позволяешь мухе где-нибудь пристроиться: «как бы» отдохнуть немного. Лучше, конечно, если она выберет открытое место – на голубой панели, или на белой двери, или на бежевом шкафчике. Или, на крайний случай, хотя бы на потолке, но там её достать труднее. Уставшую муху, расслабившуюся на отдыхе, легче всего прихлопнуть, нежели полную сил и летательной энергии. Особенно, если она села на видное и удобное – для охотника! – место. Ты подкрадываешься к усевшейся мухе, как кот к воробью или голубю, клюющему крошки, и – хлоп! – со всего размаха по месту дислокации дичи.

К сожалению, радость от удачного выслеживания, сменяется тут же разочарованием в связи с промахом. «Эх, ты мазила бабашкин!..» – мысленно говоришь себе. Ну, ничего, на охоте не сразу везёт. Придётся начинать всё с начала: согнать муху с облюбованного ею нового места где-нибудь в углу потолка и гонять по новой до следующего момента вынужденной посадки. Во, как летает! Во, летает! Гудит, как мушиный бомбардировщик!.. Ничего, ничего, мы ещё посмотрим, кто кого… Эта стратегия и тактика уже неоднократно оправдывали себя. Конечно, если муха не была слишком хитро…опая. А эта, по-видимому, таковой и оказалась: чем больше устаёт, тем чаще прячется для отдыха в такие недоступные и укромные места, – то за канализационной трубой, то в дальнем углу на потолке, то под ванной, – где с хлопушкой-газеткой, ну, никак не развернуться, не размахнуться и не прихлопнуть. Сидит там, затаилась, отдыхает, да ещё и «подсмеивается», наверное, как хомо сапиенс обхитрила.

И чем хитрее становится муха, которая уже рассчитывает не на свои далеко не марафонские крылышки, а делает ставку на хитрость, превращая «охоту» в игру в прятки, тем сильнее желание обыграть её и прихлопнуть, несмотря на её далеко не мушиную «соображалку». А иной раз становится даже и жалко такую «умную» муху изничтожать. Но всё-таки покой и гигиена жилища дороже, и ты, хоть и с некоторой долей жалости, делаешь выбор не в пользу мухи. В конце концов, не ты к ней прилетела, а она к тебе – не-прошена-не-звана. Да ещё и продукты, гада, попортит: неизвестно, какие помойки она своими лапками топтала и какое скопище микробов припёрла на них в мою, хоть и пыльную, но пока не заразную квартиру.

После очередного затянувшегося не по её воле полёта, муха садится на коробку, лежащую вверху на шкафчике и обклеенную красивой обёрточной бумагой с анютиными глазками, – и «думает», наверное, что хорошо замаскировалась среди цветочков. Ан, нет, голубушка (в смысле, зеленушка), что я, даром что ли крутила шеей туда-сюда, следя за траекторией твоего психопатического полёта! Теперь лишь бы времени хватило, пока она отдыхает, подтащить без лишнего шума треугольную табуретку, стоящую рядом с раковиной, осторожно забраться на неё, не спугнув муху, и достать мухобойкой до коробки, которая лежит почти у самого потолка. Зато сидит муха очень удобно. Для хлопушки, разумеется.

Тихо, – говоришь себе, не спеши, не суетись, размахнись хорошенько, и – бей! Размах, как говорится, рублёвый, удар – копеечный. Что, опять промазала? Нет, вроде бы попала по мухе, но тут происходит непредвиденное: под твоим приличным весом начинается расползаться на кафеле старая, подгнившая от постоянной сырости в ванной треугольная табуретка. Ножки её ползут в разные стороны, подгнивший кусок – краешек дээспэшной табуретки отваливается вместе с ножкой, и ты рухаешь вниз, успев зацепиться свободной от хлопушки рукой за трубу батареи, что частично смягчает удар при падении. Кое-как встаёшь среди обломков табуретки, ощупываешь со страхом свои бока, – вроде ничего не сломано, Слава Богу! Отделалась ушибами.

Потирая ушибленный бок, вспоминаешь, зачем забралась на табуретку. И начинаешь искать бездыханное мушиное тельце. Его нигде нет. Но ведь удар, кажется, достиг цели?.. Или мне только показалось?.. Куда подевалась муха? Может, она завалилась в какую-нибудь щёлку между чистящих порошков и коробочек с сапожным кремом… Поискав какое-то время и не найдя искомую «дичь», но зато и не слыша надоедного жужжания, ты успокаиваешься и идёшь в зал отдохнуть от «трудов праведных». Но для пущей безопасности всё же прикрываешь дверь ванной на время. Именно «на время», потому что плотно закрыть ванную, совмещённую с туалетом, нельзя: не услышишь тех «утробных» звуков, которые издаёт засорённый соседями сверху «угнетаз». А эта житейская неприятность, повторяющаяся последнее время с периодичностью чуть ли не раз в квартал, грозит такой антисанитарией, что муха в сравнении с ней – почти что «подарок».

Через час-другой, когда охотничий азарт совсем угаснет, а на смену ему придёт привычная вечерняя усталость, ты с осторожностью приоткроешь дверь ванной, и, не услышав жужжания, пойдёшь себе спокойно спать. Во сне тебе приснится… приснится… Ну, что-нибудь, да приснится после такого «сафари». Муха, она, конечно, не лев, и не антилопа, но тоже дичь как никак. Хотя больше птичья, чем человечья. И вот ты спишь. И видишь «сны среди весны», – на дворе-то май.

Утром просыпаешься, не сразу вспомнив о вчерашней охоте, идёшь в ванную… И тут тебя ждёт сюрприз: прихлопнутая тобой «упокойница-муха» (видимо, только оглушённая, – ох, и живучая оказалась!) отлежалась за ночь, «оживела» и опять жужжит себе, пролетая вдоль голубых стен и клеёнки с дельфинами на голубом же фоне, символизирующем море. И – море ей по колено, точнее, по коленку – её, мушиную (если она у мух вообще есть). И всё начинается сначала. Но теперь уже – до победного конца! Мы же, ёлы-палы, всё-таки «венец природы»! (Или её «писец»?..). И мы можем быть добрыми, благородными, но не настолько же, чтобы простить мухе её противно жужжащую летучую вездесущность, склонность к халяве и микробоносительство. «И вечный бой, покой нам…» и не снится.

* «Мухи – разносчики заразы». Мы принимаем это за истину, которая не требует доказательства. Доказательств, впрочем, можно найти сколько угодно. Совершая постоянные путешествия с помоек и всяких отбросов жизнедеятельности человека в его жильё, одна-единственная муха переносит на себе около 6-ти миллионов микробов! И это только на себе, а ещё более 25 миллионов внутри себя, в кишечнике! Теоретически этого количества «пассажиров» вполне достаточно, чтобы заразить всё население какой-нибудь страны, например, Австралии или Канады. Чем могут «наградить» человека мухи? Дизентерией и холерой, брюшным тифом и туберкулезом, сибирской язвой и дифтерией, полиомиелитом и многими другими. Полный список включает более 30-ти болезней.