Не спрашивай у меня

Не спрашивай у меня – как дела? Я тебе отвечу: «Нормально». И не совру. В принципе, всё на самом деле нормально.
Родные и близкие – живы, и вполне даже здоровы. Не будем считать цветы в букетах хронических заболеваний. Слава Богу,  лежачих  - нет. Остальное – мелочи жизни и неизбежные проявления возрастных особенностей, как скажут врачи. И вообще, как говорят, у русских есть два типа болезней – фигня и трындец. Фигня, обычно, проходит сама, а трындец – не лечится.
Есть друзья. Причем надежные, проверенные годами, которые тебя не бросят в трудную минуту и тяжелый час. Иногда даже если захочешь от них спрятаться – найдут и вытащат тебя «изнутря», куда ты попытаешься забиться в приступе самоедства и самокопания.
Работа. С работой тоже все в порядке. Её просто завались. И уже даже как-то не сильно напрягает тот момент, что количество работы совершенно не пропорционально размеру оплаты. Но я ведь не совсем нормальный человек. Я от своей работы удовольствие получаю. Так сказать, удовлетворяюсь тем, что сама же там сделаю. Думаешь, чем-то на мастурбацию смахивает? Ну, может быть, и да. Если бы не побочные эффекты в виде некоторых руководятелов, то была бы исключительная любовь с работой – одни чувства и никакой корысти. Мелочь в виде зарплаты – не считается. Этих крошек хватает только на оплату коммунальных платежей и средств коммуникации – телефон, Интернет, телевидение.
Деньги… Ну, приходится продавать мозг по частям. Это единственный орган в моем теле, который как-то не убавляется с годами. И не смотря на некоторую свою ненормальность, он таки еще вполне здоров, в отличие от потрохов и органов опорно-двигательного аппарата. И, слава Богу, есть еще регулярное вспоможествование от семьи. Стараемся умерять свои потребности и жить по доходам. Но нельзя нас считать нищими.  Есть где жить, есть что надевать, есть что обувать, есть что есть и есть что пить. Даже можно побаловать себя чем-то приятным и не являющимся предметом первой необходимости.
Есть ребенок. Вполне нормальный и уже адекватный, с работающим сознанием и развивающимся интеллектом.
Есть домашние любимцы – коты и цветы. Дитя вписала их всех в одну категорию – домашние животные. И когда притаскиваю очередной горшок с новым растением, она говорит: «О! У нас в доме новое животное». Коты пухнут. Цветы растут и цветут.
Город мне нравится. Не смотря на его недостатки и проблемы. Так бывает. Правда, больше всего люблю именно тот район, в котором живу. Но живу я в историческом центре, поэтому ничего удивительного, что мне тут комфортно. Прошло более двадцати лет, как ступила на землю этого города на Стрелке двух великих русских рек. Я вижу, как он изменяется, растет и развивается. Вижу и его недостатки, проблемные зоны, так сказать… Но вижу и множество положительных моментов и фрагментов нашего урбанистического бытия в кармане России.
Страна… Опять же двойственное отношение. Люблю страну. Ненавижу государство. Люблю отдельных людей, но не люблю «народ». Нет, не пойми меня превратно. Не простых людей я не люблю. А массу нашу российскую в целом. Нет единства этого народного, что возможно возникло во время Великой Отечественной… Есть толпа. Есть стадо. Есть масса. Грамотность снижается. Профессионализм падает. Душевность беднеет. Добродетели оскудевают. О культуре остается только вздыхать. Обидно до ломоты в зубах. Едешь по дороге Москва-Нижний, и сердце кровью обливается, потому что вспоминается почему-то путешествие Александра Николаевича Радищева из Петербурга в Москву, которое он совершал несколько столетий тому назад. До сих пор не укладывается в голове – почему страна победитель во второй мировой войне живет хуже страны побежденной? Загадочная русская душа…
Ты понимаешь… даже есть перспективы какие-то … Я имею в виду работу. Да и у страны, в общем-то, возможно более положительное будущее, чем его многие могут себе нарисовать.
Но вот не могу я объяснить тебе, почему именно сейчас, когда всё нормально, больше всего хочется взять и….
Умереть.
Ты знаешь, был момент, когда хотелось умереть в эйфории, когда так непозволительно роскошно парилось от счастья. Могу даже объяснить, почему тогда хотелось умереть. Я ведь не курица безмозглая, которая верит в бесконечность счастья. Я же в курсе, что счастье – это миг. И этот миг конечен. И умереть хотелось именно потому, что падение с вершин эйфории счастья всегда болезненно.
Вот живут некоторые ровненько. Равномерно и размеренно, без особых страстей и катаклизмов. Им, в общем-то, не о чем жалеть, но и особо вспомнить не о чем. Но и нет у них, возможно, того ощущения разбитости и раздавленности, когда падаешь в какую-то бездну бытия, разбиваясь внутри себя на мелкие осколки.
Разве можно объяснить – каково это сметать осколки веником в совок, выкладывать на стол и склеивать по кусочку, а потом обнаружить, что многое разбилось в пыль или было безвозвратно утеряно в процессе сметания? Целого сосуда уже нет… Это нечто с многочисленными дырочками, сквозь которые либо просачивается «вода», либо свистит «ветер».
Ну, как-то так…Живешь вот таким сосудом в «нормальном» бытии.
Не хочу сказать, что ничего не радует. Наоборот! Множество радостных событий и приятных мелочей происходит в жизни. Радуюсь солнышку. Радуюсь дождю. Радуюсь друзьям. Да много чему радуюсь. Не скажу, что хожу с постной рожей. Улыбаюсь, стараюсь выглядеть так, что мне каждый день говорят комплименты. И это тоже радует.
Только вот если сейчас умру, то совершенно не жалко оставлять это всё где-то там, куда уже не возвращаются. То есть здесь. В мире живых людей.
Может быть, это потому, что мне кажется -  всё самое лучшее в моей жизни уже было и прошло. Я больше не способна к полётам в эйфории счастья. Тихая радость, свинцовая грусть и бездна внутреннего одиночества. Дырочка в левом боку не зарастает. И мне кажется, что эта разрастающаяся чёрная дыра просто поглощает меня, не обращая внимания на мои попытки вырваться из плена её притяжения и взлететь.
И мне остается либо ползти дальше со всеми обывателями в русле нормального бытия эдаким подранком, душевным калекой. Либо нажать на полный газ, разогнать турбины генератора до предела, выжать из себя остатки чего-то нужного и полезного этой жизни и сгореть. И если бы у меня была возможность выбирать между участью Прометея или Икара, то я бы выбрала… Данко.

Не спрашивай у меня – как дела? Я тебе отвечу: «Нормально». И не совру.


Рецензии