РЕЖ ХЛЕБ!

Страшный грузовик с надписью "РЕЖ ХЛЕБ" появляется в Екатеринбурге перед большими бедами - какими, собственно, бедами, не установлено, но существует почти не легенда, что во времена правления Эффективного Менеджера на похожих машинах возили врагов народа - как живых, так уже и мёртвых; НКВД проводил перевозки как нецелевые операции под кодовым названием "хлеб всему голова". Самое интересное, что запечатлеть Страшный Грузовик в то время и в голову никому не приходило, а сегодня фотографы если и выкладывают снимки в сети, то потом странным образом умудряются пропасть из этой реальности. Ежели же не фотографировать, то всё обойдётся - это примерно то же, что встретить похоронную процессию; по русским приметам тогда вам обеспечено счастье, долгая жизнь и скорая женитьба - даже в том случае, если вы пока и не думали разводиться в третий раз.

Лет двадцать назад меня пригласил на зимнюю дачу мой друг Шурка, хотя дача была не Шурки, а общего знакомого Артура, который сказал, что дача находится в деревне Красные Орлы на станции Красные Орлы и на улице Красных Орлов. Ехать надо будет даже не на электиричке, а в пригородном поезде, который отправляется в 4 утра, поэтому надо взять с собой Шуркину сестру Катю и несколько легкомысленных барышень - последних предполагалось заманить в русскую баню и там потереть им спинку.

Ледовый поход на вокзал начался в три утра и по существу стал прогулкой по трамвайным рельсам, занесённым снегом - юноши в шапках-ушанках и барышни, закутавшие лица в широкие шарфы; увидь это какой-нибудь Денис Давыдов образца 1812 года, непременно взял бы в плен, приняв за остатки французской армии, но денисы давыдовы перевелись, а партизаны в малиновых пиджаках боролись с наступающим ожирением при помощи элитных проституток, купленных дорого за две бутылки спирта "Royal".

Поезд до Красных Орлов был настоящий паровоз с трубой и маленькими печками в каждом вагоне - плацкартном чудовище четвёртого класса с деревянными закопчёнными полками - настоящий рай для либертенов самого начала девяностых. Либертен Староверов быстро уснул, пока его не разбудила проводница:
-- Режь! Режь!
-- Кого?
-- Как кого?
-- Кого резать-то?
-- Что! Станция Реж! Ты разве не просил тебя разбудить?

Прибыв на место, я заявил, что самый умный и пошёл растапливать баню - развёл в какой-то печной щели костёр, пригласил барышень на презентацию со словами "Сейчас всем будет жарко!" и залил огонь ведром воды - всё ведь сделал правильно, только не так и не в то место.

Отогревались спиртом "Royal", купленным у вокзальных проституток - борцов с ожирением у партизан в малиновых пиджаках.

Спирт, как известно, рождает тягу к духовному, поэтому решено было посетить местный супермаркет "Сельмаг", где в одном углу продавали книги, в другом - вёдра, в третьем - хлеб, в четвёртом - какие-то деревянные хреновины, а пятого угла я не запомнил. Книги, как выяснилось, можно купить только местным жителям и только по паспорту, но очереди из аборигенов не наблюдалось. Катя высказала предположение, что недостаток духовности у красноорловцев обусловлен неправильным spiritus в местном неправильном самогоне. В компенсацию в четвёртом углу сельмага нам предложили страшный сон Фрейда - длиной почти полметра деревянные дилдо с уплощённым концом, дырочкой и русскими узорами. Дилдо стоили копейки и назывались то ли виселками, то ли вёселками, то ли весёлкама. Одна такая весёлая весёлка до сих пор хранится у меня как напоминание о том, что расслабляться пока рано.

На обратный путь была куплена трёхлитровая банка молока, стаканы пришлось просить у проводника - субтильного мужчины с собачьими глазами и в ватнике. Тот дал нам пару стаканов и принялся грустно закидывать в печку дрова. Когда через полчаса мы пришли вернуть стаканы, то мужчины уже не было, на его месте сидела проводница.
-- Вот ваши стаканы, - сказала Катя. - Заметьте, мы даже ничего не разбили.
-- Не разбить - это не убить.
-- Кстати, мы брали посуду у мужчины. А где он?
-- Он? Хм... Скажем так, он уснул, - ответила проводница и выразительно посмотрела на огонь - тот горел подозрительно ярко.
-- Уходим, - шепнула мне Катя. - Она сожгла его в печке. Как Сергея Лазо.
-- Скоро Реж! Выходить не будете? - Хохотнула проводница нам в спину.

Вернувшись в наше деревянное купе, мы обнаружили спящего сидя Артура, по бокам которого сопели две барышни, которым так и не натёрли сегодня спинки.

Шурка сидел напротив и улыбался чему-то.

Более пятнадцати лет, как Шурка умер, и это вызывает у меня нечастое обычно чувство вины. Я тупо сижу за лэптопом, пытаясь что-то вспомнить и понять, в то время как в моём возрасте давно пора учиться забывать.