Порог чувствительности

                Порог чувствительности
             размышления об эволюции детективного жанра

Особо оригинальная мысль в этой статье не содержится. Все мы прекрасно знаем, насколько по-разному воспринимается преступление, если личность жертвы и личность убийцы психологически раскрыты, или официальная статистика, уголовная хроника – списки людей, нам неизвестных. Что вызывает более сильную эмоциональную реакцию – первое или второе? Ответ очевиден… Хотя количество жертв и количество преступников само по себе может, конечно, произвести впечатление.

Жанр детектива стал развиваться по «количественному», «статистическому» принципу – чем больше преступлений, причем самых разнообразных внутри ОДНОГО произведения, тем лучше. Это касается и книг, и фильмов, и телесериалов. На каждой странице книги или каждую минуту фильма должно происходить что-то ошеломляющее – или убийство за убийством, или мордобой за мордобоем, или взрыв за взрывом, или насилие за насилием… «Приучив» аудиторию таким образом к количеству насилия в рамках одного произведения, авторы сделали ее нечувствительной к нему вообще. Люди, позевывая, воспринимают обилие терактов, кровавых подробностей, спецэффектов для усиления «устрашения» и тому подобное. 

Авторам кажется, что насилия недостаточно? Надо еще добавить? Не каждую минуту, а каждую секунду, не на каждой странице, а в каждом абзаце или в каждой строке…

Можно привести пример, анализируя творчество автора классического английского детектива –Агаты Кристи. Если в ее романе убивают пожилого джентльмена, поведав нам абсолютно все о его привычках и характере, мы сродняемся с ним, сживаемся, испытываем определенные эмоции, становимся неравнодушны к тому, как он жил. Так построено большинство ее хороших детективных романов. Мы сочувствуем бедной служанке, проникаемся судьбой садовника, нас задевает за живое все, происходящее с людьми, каждый психологический нюанс – вопрос следователя, ответ свидетеля или обвиняемого. Минимумом средств она достигала такого психологического эффекта, что современные авторы триллеров ей позавидовали бы.

Но как только она, образно говоря, ступает на не совсем близкую ее органике территорию «большой политики» в виде мировых заговоров, государственных переворотов, организованной преступности… происходящее в ее романах начинает откровенно забавлять, превращаясь в фарс, будто это – некая пародия. И если бы автор изначально задумал роман «Большая Четверка» как пародию, вышло бы великолепно.  Образчик английского юмора. Впрочем, вполне возможно, что автор в душе забавлялся…

В этом романе прослеживается некая идея противостояния Шерлока Холмса и Мирового Зла в лице профессора Мориарти, персонажей Конан Дойла. У Агаты Кристи это Эркюль Пуаро, которого боятся все преступники на земном шаре, и организация из Четырех Злодеев: китайца, американца, француженки и англичанина.  Четверка трепещет, потому что боится Эркюля Пуаро и его друга, простоватого и наивного капитана Гастингса. Они располагают миллиардами, политической властью, новым видом оружия, но сама мысль о Пуаро заставляет их содрогнуться.

Они совершают все новые и новые злодеяния, не забыв о своем «фирменном» знаке: цифре 4. То записки, то письма, то телеграммы подписаны этой цифрой, то линии, пересекаясь, образуют контуры все той же зловещей кровавой «Четверки».  К чему стремятся четыре демона? Конечно же, к мировому господству! Они хотят стать мировыми диктаторами, хозяевами земного шара.

И… происходит то же, что и у авторов современных детективов. Количество преступлений не вызывает содрогания и ужаса у читателя. Это скорее приводит к потере качества в этом жанре. Потому что обилие насилия перестает задевать за живое, вызывать интерес, становится просто откровенно Скучно. Тот же прием, что и у Конан Дойла, - мнимая смерть детектива  - здесь это даже и не смешно, настолько предсказуем следующий сюжетный ход.  Воскрешение детектива. Сцена, в которой Пуаро с Гастингсом рассказывают ведущим политикам европейских стран о Большой Четверке, которая очень боится главного героя и его приятеля, довольно забавна. Но написана ли она с этой целью – чтобы позабавить читателя? А когда Гастингс убегает из квартиры Пуаро, не забыв «предупредить» его о злодействах Большой Четверки, разбросав по полу четыре своих книги и оставив четыре уголька в камине?

Агата Кристи, конечно, могла и высмеять Конан Дойла и его не самый удачный роман о Шерлоке Холмсе, написав свою собственную… то ли комедию, то ли пародию, то ли…

Если это – серьезный роман, то в рамках жанра, он, может быть, на «четыре» и вытянет, если пародия – то на «пять с плюсом».  Могло быть и то, и другое. Попытка выйти за рамки «бытового жанра» на некий уровень мировых заговоров одновременно с иронией автора.
Палач Номер Четыре, который все время гримируется, как сам Шерлок Холмс, изменяясь до неузнаваемости, прикидываясь то слугой, то врачом, то умственно неполноценным, и убивая всех подряд прямо под носом у Пуаро, применяя изощренные яды, гоняясь на машине за потенциальной жертвой по всему Лондону, оказывается просто английским актером.
Конечно, один Мориарти может заставить Англию, да и весь мир вздрогнуть, но если их Четверо…  А противостоит им Один – Пуаро. (Гастингс не в счет, судя по тому, как скептически отзываются о нем все преступники.) 

Состязание спецслужб с преступным миром еще можно подать как борьбу хороших и плохих парней, но герой-одиночка в борьбе с мировыми Титанами Зла комичен.

Самое главное –  «бытовой» детектив Агаты Кристи или Конан Дойла, когда речь идет о частном деле, я лично запоминаю хорошо. Но истории в духе Мориарти или Большой Четверки я даже запомнить не в состоянии – обилие трупов, видов оружия, преображений  и трансформаций с помощью грима приводит к тому, что, кроме цифры «4», в памяти ничего вообще не останется. И ко всем жертвам злодеев мирового, а то и всепланетного масштаба я остаюсь равнодушной. Как и к самим подобным злодеям, которые представляются мне опереточными.

Как сделать так, чтобы количество насилия не приводило в детективном жанре к потере качества и однообразной штамповке? Конечно, большая политика, заговоры, диктаторы – все это реальность. Но это уже не совсем детективный, а несколько иной жанр – исторического, политического романа, к примеру. В рамках же именно детектива серьезность этих проблем не раскрыть, их можно только упростить и сделать гротескными.

Агата Кристи писала под псевдонимом Мэри Вестмакотт не детективные истории, они достаточно интересны и самобытны, склад ума у нее был своеобразный, склонный к философии. Может быть, в рамках другого жанра хотя бы частично раскрыть личность реального диктатора, похожего на Гитлера, ей удалось бы.

И в этом не было бы ничего смешного.