Цветик-одноцветик

Я — девочка Женя, у которой собака скушала все баранки: две с маком — для папы, две с тмином — для мамы, и одну маленькую розовую бараночку — для Павлика.

Я шла и переживала. А потом думаю: да и бог с ними.

Зашла в придорожный ресторан, присела у стойки, заказала пива. Бармен, одетый в странную и длинную куртку, смотрел на мою четырнадцатилетнюю грудь похотливыми глазами. Мне было в общем-то всё равно, нехорошо мне как-то было. За окном посвистывал ветер и ползали обрывки газет, изредка проезжали машины — ресторан-то был у дороги. Просёлочная такая, в общем, дорога, по бокам деревья, накрапывал дождь.

Распахнулась дверь, с улицы вошёл мальчик. Совсем маленький, как Павлик. А может, это и был Павлик. Малыш встревожено посмотрел на нас; сначала на меня, потом на бармена. Посмотрел и сказал:

— А Мурзик зачем-то лёг и уснул, прямо посреди шоссе. Я его всё утро искал, а он, оказывается, тут лежит.

— Где? — недовольно спросил бармен, подходя к окну.

— Да вон там! Прям там, куда вы смотрите.

— ****ь, — тихо разглядел что-то бармен.

— Я его хотел разбудить, но он не просыпается. Помогите мне его домой оттащить. Я тут рядом с бабушкой живу. А то он тяжёлый… Пожалуйста…

И взгляд такой, знаете. Когда ребёнок просит.

— Кхм. Мальчик, сколько ж тебе лет? — начал тупить мужик.

— Четыре.

— Четыре? И ты до сих пор не знаешь, что…

— Постойте, — перебила я. — Зачем ему что-то знать? Не надо, — и, обращаясь к мальчику: — Ступай, милый. Мурзик уже проснулся и ждёт тебя.

Мальчик вышел. Бармен недобро взглянул на меня и покрутил у виска пальцем. Я допила пиво, отодвинула бокал в сторону. Вытащила из-за пазухи цветик-одноцветик, недолго повертела его в пальцах и оторвала единственный, черный лепесток.

Ты лети-лети лепесток, через запад на восток,
Через север, через юг, возвращайся, сделав круг,
Лишь коснешься ты земли — быть по-моему вели!

Хочу, чтоб время вернулось вспять, и чтоб кот Мурзик избежал своей участи!

И всё стало так, как и было. Мальчик исчез, а мой бокал вновь наполнился пивом. По-прежнему дул за окном жёлтый ветер, и бармен разглядывал мое тело. Вдруг звякнул дверной колокольчик, и на пороге возникло существо из сказки: большой полосатый кот, обутый в кирзовые сапоги. Зашёл, заказал пива. Благодарно кивнул мне. Я ждала, что следом за котом появится и его хозяин, но больше никто не появился. 

— Постойте, — с беспокойством сказала я. — А где же мальчик?

— А был ли мальчик? — хихикнул бармен; он стоял возле окна, что-то разглядывая, и по лицу его ползали разноцветные блики, как будто там, на улице что-то мигало синим и красным цветом, как обычно мигают огни «Скорой помощи».

— Нет! — в ужасе догадалась я. — Не такою ценою, слышишь, не такою…

И полезла в карман за цветком, что вернулся вспять вместе с временем.

Ты лети-лети лепесток, через запад на восток,
Через север, через юг, возвращайся, сделав круг,
Лишь коснешься ты земли — быть по-моему вели!

Хочу, чтоб время вернулось вспять, и все остались целыми и невредимыми!

Но лепесток не отрывался, он стал словно каменный, он словно прирос.

— Ты слишком много хочешь, подруга, — объяснил бармен, снимая с себя куртку. Под курткой у него были большие черные крылья.

— Почему?..

— Потому что кто-то пойдёт со мной. Потому что так не бывает — чтоб совсем никто. Поняла?

И столько было грубого холода в его словах, что я, четырнадцатилетняя девочка, горько заплакала. От обиды, от ужаса и от бессилия помочь.

— Ладно, не скули, — всё так же грубо сказал мужчина, но теперь это была какая-то другая, тёплая грубость…

Он взял из моих рук цветок и отошёл с ним в угол. Что-то еле слышно пробормотал и с хрустом оторвал лепесток. Вернувшись, потрепал меня по щеке: — Не дрейфь, всё путём.

Мы вышли на улицу. Ветер унялся, перестал моросить дождь, и солнце — солнце светило ласковым светом. Навстречу мне бежал мальчик, за ним трусил Мурзик, оба живёхонькие. От радости я не могла сказать и слова… лишь молча обнимала их, а они — меня…

А бармен, расправляя крылья, медленно направлялся к разбитой вдребезги легковой машине, что дымилась неподалеку у фонарного столба.

— Ой. Что это там? Пойдём посмотрим, — предложил Павлик.

А может, это был и не Павлик. В любом случае, я сказала ему нет. Просто взяла за ручку и повела домой. Зачем ребёнку на чью-то смерть смотреть…

Ну и всё, в общем-то.