Орловское полесье

                ПОЛЕСЬЕ


                Выставка, посвященная юбилею А.И.Курнакова*, каждый раз  сталкивала лбами художников области. Братья поцеху спорили до хрипоты. Что написать? Какой выбрать сюжет? Лауреаты прошедших лет давно освоили все выигрышные ракурсы исторических памятников Болхова и Мценска.Чем удивить взыскательное жюри?
                За благосклонный взгляд прославленного мэтра мы готовы  были месяцами лазить по болотам и выискивать живописные овраги.
                Зная природную леность своих коллег, на эскизы я решил забраться в глубинку, в малохоженную сторону Орловского полесья.
                Раскалённый движок девятки выдержал километр песчаной дороги и заглох, борясь с просёлочным бездорожьем. Машина остановилась у   опушки леса. День был погожий, и Солнышко припекало не на шутку. Этюдник, складной стул и рюкзак противно оттягивали плечи. Ноги по щиколотку проваливались в песок. Плюнув на непутевую дорогу, к озеру я направился напрямик.
                По вековому бору я шёл не спеша, любуясь прозрачным чудом  янтарных сосен. Кроссовки утопали в подстилке из реликтового мха, а красные  головки сыроежек сказочно сверкали вместе с жемчугами лишайников на общем  зеленом фоне.   
                Я не отходил далеко от просеки. На песке, не смотря на  глухомань, отчетливо выделялась колея, оставленная телегой.
                После получаса ходьбы среди стволов мелькнула светлая  гладь с причалом и, неизвестно откуда взявшейся, рукотворной купальней. До ближайшего жилья по карте, было не менее десяти километров.
                Стояло удивительное безмолвие. Ни души! Только сосны  источали смолистую свежесть, да тонкий  ручей, стекая с плотины,  поддерживал постоянный уровень воды.
                На берегу я обнаружил беседку. Она радовала затейливым  деревянным кружевом и толстыми, хоть ложись и спи, бревнами лавок.  Заботливо сложенный костер, ждал только меня, случайно забредшего в  заповедные дали усталого путника. Сработал инстинкт первобытного человека,  и жадное пламя принялось лизать сухую хвою.
                Выбрав удобный ракурс, я приготовил мольберт. Как по  заказу, пробившийся через сосновую хвою солнечный луч, бросил эффектную тень на свежий бревенчатый сруб купальни. Росшие у берега сосны свечками  отражались в неподвижной воде. Не было человека, чтобы оживить этот пейзаж. Натурщик не заставил себя долго ждать.
             Из леса вышла неказистая фигура рыбака и побрела к причалу.  Приземистый мужичок надвинул на лоб засаленную кепку, закинул снасти в воду  и прилёг на нагретые солнцем доски.
              Боясь потерять вдохновение, я делал  эскиз за эскизом и не  заметил, как на причале появилось несколько карасей, величиной с хорошую тарелку.
              Солнце стало клониться к закату. Закончив работу, я вытер кисти и подошел к мужику, чтобы расспросить его о деревенской жизни.
            В ответ на приветствие он пробурчал что-то невразумительное и  продолжал щурить на поплавок светлые, как у водяного дядьки, зенки.  Потоптавшись бес толку возле аборигена, я зашагал к машине.
           Издалека послышался скрип приближавшейся телеги. По просеке,  потряхивая ушами, шагала мохнатая лошаденка. Обитые железом деревянные колеса тоскливо постанывали, проваливаясь спицами глубоко в песок. Лошадь,  с натугой переставляла короткие ноги, но упорно тащила свою поклажу.
           На телеге сидели три маленькие девочки в одинаковых линялых  платочках. Меньшая сжимала в кулачках жесткие вожжи. Средняя придерживала малышку, чтобы та ненароком не свалилась с телеги. Обе девочки были  поглощены дорогой и не сводили глаз с проторенной колеи. Старшая сидела к  сёстрам спиной и беспечно болтала загорелыми ногами, свисавшими позади  повозки.
- А, ну  той! Куда это вы едете? – Грозно спросил я, не понимая, что  маленькие дети делают одни в лесу.
- Домой едем. Здесь недалеко, километров пять. – Ответила средняя. И  все три полыхнули синевой доверчивых глаз.
- А почему у вас дом в лесу? - Продолжал я расспрашивать детей.
- Родители зубров разводят и оленей. –  Просто ответила средняя.
- Так, значит, Вы ничего про наше Полесье не знаете? - Обиделась та,  которой было на вид четырнадцать лет.
           Глядя в распахнутые детские глаза, я вспомнил картину Маковского, восхитившую  меня в Серпуховском музее. На ней были изображены два итальянских мальчика, освещенные лучами пробивавшегося сквозь густую листву солнца. Я всматривался в живописную троицу, пытаясь запомнить колоритные  детали. Кожа лесных дикарок была покрыта коричневыми точками.
-       Это же комариные укусы! - С трудом догадался я.
    -   А мы ездили лисички сдавать. Целую телегу набрали - Самая  приветливая из сестер поддержала затухающий разговор.
- Значит, в вашем лесу много грибов? И белые есть? - Спросил я скорее  из вежливости, чем из любопытства.
- Да вон они. – Засмеялась старшая и, спрыгнув с телеги, ковырнула босой ногой коричневый, похожий на камень, пирожок, скромно примостившийся  к песчаной обочине.
Я присмотрелся. Незамеченные мной белые грибы тут и там жались к самому краю дороги.
      -  Вот, уж жена обрадуется! - Прикинул я, и, простившись с лесными феями, поспешил за ведром.
         Через полгода кропотливого труда мной были представлены на  выставку две картины: Пейзаж с фигурой рыбака на фоне, отражавшихся в воде  сосен и портрет синеглазой девочки, живущей на лесной ферме среди  спасенных от вымирания животных.
          Учитель заметил мои работы и долго всматривался в них. В знак  благодарности за упорный труд, он сказал, пожимая руку:
           - Спасибо, батенька, порадовал-таки старика. Пожалуй, удался  вот этот кусочек неба и воздух! Воздух-то свежий какой…

                А. Баскакова

 *   Курнаков, Андрей Ильич — Википедия
Андрей Ильич Курнако;в (1916—2010) — советский и российский живописец, педагог. Народный художник СССР, профессор, действительный член РАХ. А. И. Курнаков родился 22 сентября (5 октября) 1916 года в Орле в рабочей семье.