Под созвездием Арго глава 4. Нужная встреча

Глава 4. Нужная встреча.


Серж подошёл к кафе ровно в половине девятого, но войти внутрь не решался, чувствуя себя в своей поношенной, купленной в дешёвом магазине подержанных вещей одежде, человеком второго сорта. Стоя у порога, он опасливо и недоброжелательно оглядывал «чистую публику» и не знал, что делать дальше. Лариса поднялась из-за бокового столика, позвала, обращая на себя внимание:
– Серж, я здесь.
Нервно улыбаясь, юноша пробрался к ней:
– Привет, Лора – сел на второй свободный стул. И тут же рядом возник официант:
– Что будете заказывать?
Серж неопределённо пожал плечами.
– Бутерброды и чай, – быстро ответила за него Лариса и добавила.  – Пока.
– Да, синьорина, согласился официант. Заказ был немного необычен, но «пока» девушки, обнадёживало.
– Серж, где Элен?
На этот раз одета Лариса была скромно: серый костюм, белая блузка, чёрные туфли на низком каблуке, на пальце – тоненькое золотое колечко с золотыми же шариками.
– Я не знаю. Я не видел её с тех пор, как очутился здесь.
– Тогда расскажи мне всё с самого начала: вы сели в космокатер?..
– Сели, полетели, потом перешли на космолёт. Больше Элен я не видел. Всю дорогу я проспал в установке искусственного сна. Потом меня высадили на Терце, сняли квартиру, нашли работу. Вот и всё. А ты как? Твой боров некто Босх? Я слышал о вас. Вы – в моде. Но я не мог поверить, что это ты.
– Жерар неплохой парень. Он не «боров».
– Тебе виднее.
– Серж, слушай, а тот космолёт, на котором вы летели сюда… в общем, он сбил патрульный корабль…
– Не знаю. Да и причём тут я?
– На сбитом корабле был мой брат. Я подумала: может ты знаешь…
– Ничего я не знаю. Меня здесь просто бросили.
Лора помолчала, пододвинула Сержу блюдо с бутербродами:
– Ты ешь, не стесняйся. Слушай, а что ты собираешься делать дальше?
– Не знаю. Лора, я тут подумал… Твой приятель контрабандист?
– Ну, в общем-то, да, а что?
– А он не мог бы отвезти меня на Рару?
Лариса неопределённо пожала плечами:
– Я не знаю. Это надо спросить у него.
– Погоди, – Серж потянулся к её руке. – Я понимаю, что это – деньги, риск, а у меня ничего нет, но я бы душу чёрту заложил, лишь бы вернуться. Жизнь, какую веду здесь я, – невыносима! Я иначе воспитан. То, что происходит здесь… Это ужасно, невозможно! Каждый вечер я хочу есть, а есть – нечего. Один хлеб. Зарплата – грошовая и две трети от неё я плачу за комнатушку. Это не жизнь, Лора, это существование! И на работе… Они же смотрят на меня, как на недочеловека! Лора, поговори со своим другом. Если он хороший парень, он поймёт!
– С Жераром?
– Да, с Жераром. Он должен понять, что…
– Не знаю. Но я поговорю. А сейчас?
– Что сейчас?
– Давай сделаем настоящий заказ и устроим пир. Помнишь? На Раре? Ты и Элен меня тогда постоянно подкармливали?..
Больше всего Лариса боялась, что Серж начинает расспрашивать её, но тому не было абсолютно никакого дела до своей собеседницы. Юношу беспокоили только его собственные беды и проблемы. Расстались они после девяти, договорившись, где и когда встретятся в другой раз.
Герард ждал её в номере, но как только Лариса открыла рот, показал ей листок вечного блокнота с надписью: «Не здесь и не сейчас». Лариса прикусила язык, взяла у него из рук блокнот, написала:
– Почему?
– Нет времени.
– Но я должна сказать.
– Я дам знать, где и когда это можно будет сделать. Ты поняла?
– Да.
Айер стёр ответ девушки, бросил блокнот на столик, велел:
– Переодевайся и пошли.
– Куда?
– Вниз, в ресторан.
– Лора, пойми, я желаю тебе только добра…
Девушка подняла удивлённый взгляд на спутника, а тот продолжал:
– …Мне кажется, синьор Томазо готов предложить тебе интересную и хорошо оплачиваемую работу.
– Что за работа?
– Мне он намекнул, что не прочь профинансировать твою поездку по курортным планетам. Твой вид, когда ты сверкаешь прокатными драгоценностями, выводит высокородных и толсто кошельковых дам из равновесия. Позабыв обо всё, они просто набрасываются на витрины ювелирных магазинов. Томазо обещает не скупиться. Я бы, на твоём месте не отказывался.
– Я не знаю…
– Только условия контракта надо проверить, как следует.
– Я, право, не знаю, и потом…
– Что, Лора? Разобраться с пунктами договора я тебе помогу.
– Но Серж…
– Ах, Серж! Твой давний друг Серж. Помню, помню.
Лариса покраснела и опустила глаза. Герард же предупредил её, а она проговорилась:
– Простите пожалуйста.
– Ладно, крошка, о делах больше ни слова. Смотри, наш столик опять на виду у всех.
Некоторое время они молчали, потом Герард отправил её танцевать, а сам о чём-то беседовал с рослым, почти квадратным мужчиной в дорогом костюме. Не закончив разговора, он поднялся, крикнул: «Лариса, иди сюда! – и так же громко заявил собеседнику, – Я так дел не веду».
– Знаешь, что этот урод предложил мне? Произвести продажу силиконов без свидетелей в коридоре или в номере гостиницы. Спрашивается: зачем? Не иначе, затем, чтобы  удобно было огреть меня по башке и наложить на светлячки лапу «за так». Я послал его подальше. Наши обстоятельства позволяют быть разборчивыми в клиентах.
– Ага, – кивнула Лариса. Всё ей, вроде бы, объяснили понятно, кроме одного: чему рад Герард? Смешал себе коктейль из трезвой дюжины, добавил лёд и тянет через соломинку, спросил вдруг:
– Ну и как Серж? Процветает?
– Нет, – Лариса опустила глаза, упёрлась взглядом в тарелку. – Он назад хочет.
– Да?
– Да.
– И рассчитывает на Жерара Босха? У него есть деньги?
– Нет.
– Тогда на что он рассчитывает? Ты знаешь, сколько стоит одна заправка для «Лапочки»? А ежеквартальный взнос «на полёт»? Я же за чьи-то красивые глаза должен рисковать деньгами и шкурой, чтобы отвезти этого оболтуса назад, к мамочке?
– Но если тебе будет по пути?
– Если это действительно будет по пути и если не будет перегруза корабля, то тогда всё возможно, но не всё обязательно. Ладно, не дуйся, пойдём потанцуем, – а, танцуя, шепнул ей в самое ухо. – Я подумаю, Лора, но ничего не обещаю, – и тут же закончил фразу нормальным голосом. – Надо будет посоветовать Томазо, нанять для тебя учителя танцев. Танцуешь ты отвратительно.
Утром Лариса проснулась в половине десятого. Торопиться было некуда. Если Томазо не раздумал использовать её для рекламы, то в двенадцать придет Франческо и поведёт её к портнихе. А пока… Лора оделась, привела себя в порядок, плотно позавтракала и занялась каталогами. Сытая, ленивая жизнь изменила её. Исчезла голодная худоба. Тело потеряло костлявую угловатость, хотя и сохранило прежнюю стройность. Разглядывая себя в зеркало, девушка подумала, что причёска эта идёт ей уже не так, как прежде. Пожалуй, теперь бы ей подошли не белая кожа и седые волосы, а золотистый загар и тёмные локоны с солнечными бликами. Или… в любом случае, надо посоветоваться с Герардом. Кто его знает, может ли подружка старателя менять свой облик два раза в месяц? А ещё, к такому цвету волос, подошли бы украшения из тёмного золота. Только вот от сверкающих всеми цветами радуги платьев, пришлось бы отказаться…
Зазвонил телефон. Девушка подняла трубку.
– Ало, ало. Лора, это ты?
– Серж?!
– Да, это я. Ты не могла бы спуститься вниз? Мне надо поговорить с тобой. Всего пятнадцать минут.
– Да. Я могу. А где?
– Знаешь, скверик возле кафе, в котором мы встречались вчера?
– Внутренний?
– Да. Я жду на скамейке.
Лариса бросила взгляд на часы: без четверти одиннадцать. До двенадцати она успеет:
– Я бегу.
Быстро переодевшись, девушка выскочила из номера, не дожидаясь лифта, сбежала вниз по лестнице, торопливо прошла через холл и оказалась на улице. Покрытие дороги поглощало звук. Лора перешла на другую сторону, свернула за угол и торопливо зашагала по узенькой боковой улочке, опять свернула… Что-то обрушилось на неё сзади. Теряя сознание, девушка оглянулась. На её запястьях защёлкнулись метало пластиковые браслеты наручников. Сверху упала машина – жук.
Через полчаса бармен позвал Герарда:
– Синьор Трамп, вас к телефону.
– Не перебивай и слушай. Если хочешь увидеть свою подружку живой и невредимой, через пять минут выйди из бара и сядь в остановившееся у дверей такси.
Длинные гудки оповестили, что разговор закончен. Не теряя ни минуты, Герард набрал номер «Палаца»:
– Алло! Отель «Палац»? Соедините меня с фреляйн Лорой. Фреляйн Лоры нет в отеле? Спасибо.
Следующий звонок  – в полицию. Подъехать они не успеют, но в известность их поставить необходимо. Герард быстро наговаривал на автоответчик, одним глазом следя за цифрами на часах, а другим, – за улицей. Как только напротив дверей опустилось такси, он положил трубку и, оставив на столике кредитку, поспешил к выходу. Такого поворота Айер как-то не предусмотрел, но… пусть будет так. Сперва он послушает, что ему скажут, а потом… Вот потом-то всё и станет ясно.
Герард сел в такси, захлопнул дверцу:
– Ну, давайте, выкладывайте: что там у вас.
Вчерашний, шкафоподобный тип поинтересовался:
– В полицию позвонил?
– Да.
– С автоответчиком пообщался?
– Естественно.
– Всё ещё надеешься на помощь?
– Разговор не по теме. Где Лора?
– Где Лора? – ехидно переспросил «шкаф». – В укромном месте. Не трепыхайся. С ней всё в порядке, а если будешь умницей, – и в дальнейшем ничего не случится. Только на полицию не надейся. Усёк?
– Усёк, усек! Давай дальше.
– А дальше вот что: сейчас мы заедем в магазинчик Томазо, ты возьмёшь свои алмазики и передашь их нам, а через час твоя красуля…
– Стоп. Какие гарантии, что она вернётся? И почему я должен верить на слово какому-то жирному ублюдку? Один светлячок тянет на десять тысяч кредитов, а их у меня больше сотни.
– Ну, и горячий ты парень, мистер Трамп, – попробовал остановить Герарда «шкаф», но Айер не дал себя сбить:
– Прежде чем говорить о выкупе, покажи мне Лору.
– Ну, ну, зачем шуметь? – легко уступил «шкаф». – Если хочешь, можешь поговорить с ней по телефону. Только не долго.
– Не долго? Ты что? Принимаешь меня за полного идиота?! Чтобы я за разговор со фоносинтезатором выложил тебе миллион?! Если ты хочешь, чтобы я поверил тебе, – дай поговорить с девочкой нормально. Я сам должен убедился в том, что говорю именно с ней, а не со звуко подражающим устройством.
– Ну и горячий же ты парень, мистер Трамп, – повторил «шкаф». – Ладно, звони. Три минуты в твоём распоряжении. Лонг, дай трубку.
Мужчина, сидящий на переднем сидении рядом с водителем, достал из «бардачка» телефон и, не оборачиваясь, передал громиле. Тот, прикрываясь рукой, набрал номер: «Один, один, я двойка. Всё идёт по плану. Клиент желает побеседовать, – выждав несколько мгновений, он передал трубку Герарду. – Говори.
– Алло, алло, Лора, ты жива? Это я, Жерар.
Голос в телефоне был голосом Ларисы, но это ничего не значило. Создано достаточно приспособлений, легко подделывающих человеческий голос в телефонной трубке.
– Да, жива. Они меня по голове…
В трубке что-то щёлкнуло.
– Лора, Лора, что случилось?
– Они прерывают…
– Лора, я задам несколько вопросов. Ты отвечай и ни на что более не отвлекайся. Ладно?
– Ладно.
– Твоя фамилия?
– Хименес.
– Сколько тебе лет?
– Восемнадцать?
– На сколько лет я тебя старше?
– На четырнадцать.
– Как фамилия Сержа?
– Бель.
– Какое число было на фото?
– Я не помню, я…
– Сколько дней разницы между числом и официальной датой?
– Шесть.
– У тебя руки свободны?
– Да, но я…
– Я понял. Буду через полчаса. Пользуйся руками. Привет. – Герард бросил трубку через голову, на колени Лонгу. – Да, это была она. Про число на фото вы знать не могли. Итак, как вы собираетесь вернуть её мне?
Торг длился не долго, и, десять минут спустя, «жук» приземлился у магазина синьора Томазо. Герард, в сопровождении громилы, вошёл туда. Ещё пять минут спустя, дверь выпустила их обратно. Лонг встал со своего места, поднял дверцу. Первым влез громила, за ним – Герард, но когда с другого бока сел, зажимая его, Лонг, Айер, довольно неуклюже, оттолкнул его: «Какого чёрта…».
Пистолет упёрся ему в висок: «Спокойно, синьор Босх». Резко откинувшись, Герард перехватил двумя руками руку с пистолетом, повернул в запястье. Тонкая лучевая кость хрустнула, а сменивший хозяина пистолет, ткнулся в затылок водителю: «Без глупостей». Лонг, побелев от боли, придерживал левой рукой искалеченное запястье. Громила сидел, привалившись к дверце и уставясь в пространство мёртвым взглядом. Водитель медлил, и Герард рванул его за волосы, ткнул дулом в висок:
– Слушай, парень, я не шучу. Мне нужна Лора. Вези в ваше логово. Ну!
– Твоя подружка – труп, – прохрипел Лонг. Оттолкнув голову водителя, Герард расчётливо врезал пистолетом ему по лицу, рассадив губу:
– С тобой, скотина, я ещё особо поговорю.
Парень прикрыл глаза, гася взгляд, неуклюже достал левой рукой из правого кармана носовой платок, велел водителю:
– Вези. Не видишь, бродяга в рай торопится.
Больше он не сказал ни слова, лишь унимал кровь, обильно текущую из рассечённой губы. Герард, устроившись на коленях у бесчувственного громилы, держал на прицеле обоих.
– Шустрый ты парень, мистер Трамп, – задумчиво заметил водитель, сажая машину возле красивого домика, стоящего на вершине голого песчаного холма. Нажав пару клавиш, он остановил моторы и вдруг исчез, выпав из машины через приподнявшуюся нижнюю половину дверцы. Герард выстрелил ему вслед, и тут же сам съехал на пол, прячась от пули за тело «шкафа».
Положение было скверное: обе двери блокированы. Рискуя получить пулю, Айер приподнял голову, уловив движение перед машиной, – водитель крался вокруг. Осторожно нажимая на ручку, Герард открыл дверцу, вытолкнул тело «шкафа», рванулся следом сам, но на ноге у него повис Лонг: «Куда же вы? Мистер Бродяга?»
Два выстрела заставили Герарда оглохнуть, но через мгновение он понял, что жив и изо всех сил ударил Лонга ногой. Освободился, выпал наружу, огляделся. Водитель лежал на песке, сжимая пистолет. Одна пуля пробила ему затылок, другая – вошла в шею. Стреляли из дома, через окно, и на мгновение, в оконном проёме мелькнуло лицо Лоры. Переведя взгляд на машину, Айер увидел Лонга. Парень лежал на сидении, взмокший от боли, придерживая искалеченную руку с неестественно развёрнутой кистью. «Вставай», – сказал ему Герард без злости. Лонг с трудом выбрался из машины и медленно пошёл к дому, придерживая здоровой рукой больную. Спина его сутулилась, походка была тяжёлой.
Дверь веранды распахнулась автоматически. Двое из тех, троих, которым было поручено следить за девочкой, сидели в креслах: один – перевесившись через подлокотник, другой, – упав на стол. Оба мёртвые. Сама девчонка стояла у стены, рядом с окном. Лонг ожидал, что она со счастливыми воплями бросится в объятия своему «другу», но ошибся. Малявка даже не шелохнулась.
– А вот и я, – поприветствовал её Жерар.
– Привет, – отозвалась та, не отводя настороженного взгляда от пленника. – Кто это?
Герарда вид трупов успокоил, – оба застрелены. Здесь оборотень следов когтей не оставил. Указав Лонгу на кресло напротив лежащего на столе покойника, он велел: «Садись, – спросил, – Где аптечка?» Лонг с трудом повернул голову, указывая взглядом направление поиска: «Там».
Первый укол Герард сделал ему в место перелома, второй, общий,  – в основание шеи. Лонг осторожно положил сломанную руку на стол, устроив её поудобнее. Лицо его постепенно приобретало нормальный цвет. Стерев левой рукой пот с лица, он поставил локоть на стол и опёрся лбом о тыльную стороны ладони так, что стали хорошо видны его пальцы. Длинные и крепкие, с коротко остриженными, прямоугольными ногтями.
– Крепкий парень, – одобрительно пояснил Лоре Герард. – У него перелом лучевой кости с сильнейшим сдвигом. При этом острые концы сломанной кости буквально рвут тело изнутри. Боль страшнейшая. А он не только молчал, но и пытался драться, доставив мне немало хлопот. Проследи за ним. Попытается встать, – стреляй. Я осмотрю дом на предмет следов.
– Я нигде не наследила. Честное слово. Только в комнате наверху, – покойник. Но я его и пальцем не тронула. Я ничего ему не сделала.
– Да? Это интересно. На такое стоит взглянуть.
– Фреляйн Лора, итак, вам восемнадцать лет и вы на четырнадцать лет младше вашего друга, который разрешил вам пользоваться руками. Не объясните ли вы мне: что на вашем жаргоне означает слово «наследить»? Два покойника здесь, один – наверху и один на улице, кстати, все они убитые лично вами. Это не следы?
Как только Герард вышел, Лонг сел поглубже в кресло, почти лёг, осторожно переместив сломанную руку со стола на подлокотник. Левую руку он тоже положил на подлокотник, но наискось, так что кисть свесилась с внутренней стороны, перенеся вес тела на левую сторону. Роста мужчина был среднего, сложение его не вызывало мысли о чрезмерной силе или ловкости. Только форма рук, особенно пальцев, в какой-то мере нарушало это впечатление.
– Вы злитесь, фреляйн? – В тоне вопросов, в уголках губ, под полуопущенными веками пряталось лёгкое, раздражающее ехидство. – Зачем? Смотрите, как смирно я сижу. Инструкция же вашего друга позволяет вам стрелять только в том случае, если я попытаюсь встать. Вы заняли прекрасное место для наблюдения, а вот пистолет рядом положили зря. Или вы стреляете навскидку?
– Да.
Ехидство исчезло. В тоне прозвучало нечто похожее на уважение:
– Верю, фреляйн, и не испытываю ни малейшего желания проверять. Кстати, фреляйн, – опять вынырнуло ехидство, – вы не ответили на мой вопрос: что на вашем жаргоне означает «наследить»? И откуда вы вообще появились на Терце? Почему покинули вашу родную планету? Откуда знаете Сержа Беля?
Герард, стоя в дверях, дослушал вопросы пленника, сказал:
– Тот парень, Лора, скончался от сердечного приступа. Отлично понимаю беднягу. У него есть несколько ушибов, – ударился об пол, когда упал. Чуть позже мы позвоним в полицию, а сейчас, наверно, стоит заняться этим разговорчивым синьором, который очень любит задавать неудобные вопросы. Как, синьор Лонг?
– Только в том случае, если ваши вопросы я сочту удобными.
– Лора, держи нас в поле зрения.
– Угу.
– Твоя подружка не из болтливых.
– Не девочка, а чистый клад.
– На то ты и кладоискатель, синьор Босх.
– Кому понадобились светлячки?
– Мне, – Лонг обворожительно улыбнулся. – Знаешь, Жерар, это как-то несправедливо, когда у одного миллионы, а у другого в карманах дыры
– Ну не нахал? – почти восхитился Герард. – Лора, видела когда-нибудь подобного?
– Нет.
– Твоя подружка не слишком эмоциональна. Медики утверждают, что чем красивее женщина, тем она фригиднее.
– Ух, ты какой! – Герард поддел парня дулом пистолета под подбородок. – Твоё счастье, что девочка не понимает слишком учёных слов. Так значит, светлячки нужны были тебе?
– Да.
– А кому ты их собирался сбыть?
– Он человек скромный и огласки не любит.
– Я тоже человек скромный, болтать не буду, только товар продам.
Нажим становился сильнее и болезненнее. С немалым трудом Лонгу удалось усмехнуться:
– Шутить изволите, синьор Босх?
– Какие могут быть шутки в столь серьёзном деле, как торговля. – Герард отвёл руку с пистолетом для удара. – Кто он?
– Мне очень жаль… – Лонг согнулся влево, стараясь не шевелить правой рукой, прикрыл другой рукой лицо и голову. Герард сгрёб его за грудки, выволок из кресла:
– Смотри, парень, как бы ещё больше не пожалеть. Кто он? Ну!
– Слушай, Бродяга, – Лонг изо всех сил старался, чтобы слова его звучали миролюбиво. – Я отлично понимаю, что в настоящих обстоятельствах тебе ничего не стоит вышибить из меня мозги, но неужели ты будешь делать это при девочке?
Хватка ослабла.
– Кто он? – Повторил вопрос Жерар, но уже не столь решительным тоном.
– Не знаю, Бродяга, – Лонг добросовестно отвёл глаза и скривил губы в виноватой улыбке. Сильный толчок швырнул его в объятия кресла. Рукоятка пистолета коснулась искалеченного запястья, но удара не последовало, а в вопросе Жерара Босха пленник опять услышал одобрение:
– Упрямый. Что будем делать с  ним, Лора?
– Не знаю.
– Как ты смотришь на то, чтобы передать его полиции?
– Не знаю.
– Эй, парень, что-то ты притих. Девочка второй раз говорит «не знаю», а ты молчишь.
–А вы ждёте бурной радости?
– Можно и не бурной. Кстати, как я слышал, здешние тюрьмы – премерзкие. На бедной планете постоянно не хватает денег на содержание всякой швали. А за похищение людей, по здешним законам вообще положена смертная казнь.  Не так ли, парень? Так кому ты собирался продать светлячки? Молчишь? Напрасно, потому, что после того, как я позвоню, – говорить будет уже поздно.
Но Лонг сжался в кресле и смотрел себе под ноги.
– Ладно, ты сам так решил, – Герард набрал бесплатный номер. – Алло, полиция? Это я, Жерар Босх. Ждали звонка? Прекрасно. Тут у нас такая заварушка, что без вас – никак. Да нет, ничего срочного, всё, вроде, утряслось, но необходимо разобраться с разными формальностями, и нам не хотелось бы слишком долго ждать. Кому ждать? Нам. Ну, мне и моей невесте. Да, да, нашлась, если это можно так назвать. Так я и говорю: у нас заварушка и без вас никак. Где мы находимся? А чёрт его знает. Может быть, по звонку можно определить? Нельзя? Я не знаю, где мы. Меня сюда привезли. Да, да… и что? Да?
– Песчаный холм, одинокая хижина, в трёх милях южнее заброшенного рудника «Мечта Марианы» – неожиданно для всех подал голос Лонг.
– Что? Тут один тип сообщает адрес: песчаный холм, одинокая хижина в трёх милях к югу от заброшенного рудника «Мечта Марианы». Знаете где? Превосходно! Прилетайте. Мы бы, конечно, и сами добрались до города. Машина в порядке… Да, да. Ждём. – Герард положил трубку, спросил подозрительно. – Слушай, парень, а ты ведь действительно рад, только чему?
– Тому, что вы не бросите меня здесь, – серьёзно ответил Лонг.
– Ну, мы же не звери.
Без единого звука Лонг перенёс все последующие процедуры. Его сфотографировали, врач вправил сломанную кость и поставил временную шину. Лишь когда появились первые репортёры, мужчина закрыл лицо руками. Любовью к газетным фотографиям парень не отличался, как, впрочем, и подавляющее большинство гостей Терци.
* * * * *
«Итак, синьорина, – полицейский подводил итог допросу, – После того, как вы поговорили по телефону с вашим женихом, один из похитителей повёл вас в комнату наверху. В комнате с ним случился сердечный приступ, и вы воспользовались этим, чтобы завладеть оружием. Вы спустились, застрелили двоих других похитителей…»
– Да, они не ожидали.
– Понимаю. Свою роль сыграл фактор внезапности. В вас стреляли?
– Да, но не попали.
Понятно, синьорина. А потом?
– Потом я дождалась машину. Я видела Жерара в машине, видела водителя и видела, как водитель стрелял в него. Я застрелила водителя. Потом Жерар пришёл в дом и позвонил вам…
* * * * *
Сержа Лариса отыскала легко. Адрес она узнала от следователя, улицу и дом нашла по карте. Крошечная комнатушка была почти такой же тесной, как и пенал-койко-номер. На столе валялись крошки и корки, в раковине умывальника высилась немытая посуда, на полу – грязь, на не разобранной, смятой кровати – Серж.
– Привет.
Юноша поспешно вскочил, автоматически одёрнул сбитое покрывало:
– Привет. Зачем ты пришла?
– Ты знаешь, что меня выманили на твой голос?
– На мой голос? Но я тут совершенно не причём. Я не звонил тебе! У меня железное алиби. С этим даже в полиции согласились.
– Я знаю, ты в это время был на работе. Полицейские объяснили мне, что на телефоне в том доме стояло звукоподражающее устройство, и что звонить мне мог кто угодно. Фоносинтезатор делал его голос неотличимым от твоего. Я здесь по другому поводу. Ты не мог бы ещё раз повторить мне, как ты попал на Терцу? Итак, ты прилетел на космокорабле. Что было дальше?
– Я не понимаю тебя, Лора, но если ты настаиваешь… Я сошёл с корабля, меня посадили в машину и отвезли в город…
– Ты вышел из космокорабля?
– Ну, да.
– А где приземлился космокорабль?
– Где-то за городом. Машина шла часа четыре, не меньше.
Лариса помолчал, собираясь с мыслями. Даже исходя из того немногого, что она знала о космокораблях, рассказ Сержа звучал малоправдоподобно. На Раре, например, было несколько космопортов, но космокорабли не приземлялись ни на одном из них. К посадке допускались лишь космокатера и межпланетники.
– Слушай, Серж, – вовремя возникшая мысль о том, что посвящать юношу в свои сомнения, пожалуй, не стоит, не дала ей повторить вопрос. – … Я говорила с Жераром. Он, в принципе, не против, но пойми, для него накладно делать крюк. Если бы ты мог оплатить хотя бы горючее…
– Понимаю, но у меня абсолютно нет денег!
– У меня пока тоже. Но, может быть, я что-нибудь придумаю? До отлёта время есть. Пока Жерар не продаст всё, – он с места не сдвинется. И ещё, он говорит, что многое будет зависеть от обстоятельств.
Серж сидел на кровати и глядел в пол:
– Лора, я уже говорил тебе, что готов заложить чёрту душу, лишь бы вернуться. Пусть меня там судят и садят, пусть шлют служить, но хуже, чем здесь, мне уже не будет. Я хочу домой, Лора, понимаешь? Домой!
– Понимаю, – серьёзно ответила Лариса, – и, честное слово, я что-нибудь придумаю. Не отчаивайся, прошу.
– Постараюсь.
– Ну и хорошо. Тогда до встречи?
– До встречи…
* * * * *
«Всё! С Сержем ты больше не встречаешься! Ясно?» – Герард и Лариса прогуливались по одной из немногих достопримечательностей планеты – по «Мёртвому лесу». Искорёженные, источенные песком окаменевшие деревья вздымали к небу обломки ветвей и сучьев то ли в мольбе, то ли в безмолвных проклятиях. Странный и страшный пейзаж. Гладкая дорожка вилась между мёртвыми стволами, разделяясь на более узкие тропинки и опутывая ими каждое дерево. Когда на Терцу впервые опустились люди, таких лесов было много. К несчастью, каменная древесина оказалась очень и очень красивой. Сотня деревьев, – вот и всё, что осталось от прежнего чуда.
– Но почему?
– Да потому, что это опасно для вас обоих.
– Не понимаю.
– Лора, космокорабли могут садиться только в специально оборудованных, военных космопортах. Понятно?
– Да, я так и подумала, но…
– Лора, если на Терце есть такой космопорт, это значит, что правительство планеты, вопреки объявленному нейтралитету, по-прежнему поддерживает одну из воюющих сторон.
– Как это поддерживает?!
– Поддерживает и всё. Однако если об этой поддержке станет известно другой воюющей стороне, Терце грозят крупные неприятности. Ясно?
– Ясно. Но ведь мы знаем…
– Ради сохранения тайны, правительство Терци пойдёт на любое преступление.
– Но…
– Но? Никаких «но»! Пойми же, наконец, что если кто-то из официальных лиц хотя бы заподозрит, до чего ты добралась, мы все – ты, я и Серж – просто исчезнем так, будто нас никогда и не было. Лора, отойди и забудь. Это уже не твоё дело. Не твоё и не моё, потому, что и надо мной есть начальство. Так вот пусть оно и думает. Ясно?
– Ясно.
– И без вздохов. Ты сейчас героиня журналов и газет, так стриги со своей славы купоны. Деньги тебе ещё понадобятся.
– Угу… Жерар, слушай, военный космопорт это, наверно, не только посадочное поле?
– Разумеется, это целый комплекс подземных и наземных сооружений, а так же обслуживающий персонал при них, но, повторяю, – это уже не наше дело.
– Я поняла. Я так спросила.
– Надеюсь.
– Жерар, а кто это были, – поспешила сменить тему разговора Лариса.
– А это, Лора, – Герард как-то странно улыбнулся, – были те, кого я ищу. Понимаешь?
– Не совсем. Мы же их всех перебили?
– Не всех, Лора, одного мы сдали в полицию. Более того, как я понял, профессионалами среди них были только двое: парень со сломанной рукой и, возможно, шофёр, которого ты застрелила. Остальные – наёмники из местной уголовной среды. О них никто не заплачет: ни полиция Терцы, ни мои коллеги с той стороны.
– А водитель?
– Парень знал, на что шёл, как и я, кстати, когда садился в машину с сотней алмазиков в кармане. Мы убивали, защищая свои жизни, и полиция это наше право признала. Сейчас меня беспокоит тот, что остался в живых. Если он заподозрил во мне профессионала, – моё дело можно считать проваленным.
– Он убьёт тебя?
– Лора, ну почему сразу «убьёт»? Он просто предупредит свои коллег, и больше ко мне никто из них не подойдёт. Понимаешь, профессионализм – это хорошо, но он накладывает на человека несмываемый отпечаток, по которому профи всегда узнает профи. Я, конечно, постарался отвести ему глаза, но пока в результатах не уверен. Лора, прошу тебя, веди себя пока потише. Блистай, развлекайся, отвлекай от меня внимание, как ты это делала раньше, прошу.
Лариса отвела взгляд:
– Я поняла, и сделаю всё, что смогу.
* * * * *
Герард раскинулся на восьмиугольном диване в «комнате для размышлений» и наблюдал за происходящим на потолочном экране: Лариса, в сопровождение Франческо, демонстрировала золото и бриллианты. Спутнику её наложили грим, придав не некоторое сходство с Жераром Босхом. Постепенно количество грима будет уменьшаться, и однажды, не привлекая внимания публики, юноша вернётся к своему истинному облику. Обычный приём с подменой. Лариса хороша. Благому совету вняла и роль свою играет на совесть. Старый жмот Томазо наконец-то приоткрыл кошелёк фирмы. Ещё бы! Похищение наделало столько шума, что не заключи контракт он, его бы заключил кто-нибудь другой…
Негромкий двойной стук в дверь отвлёк внимание Герарда от экрана: «Кто там? Входи». Дверь приоткрылась, пропуская стучавшего: «Какого Чёрта!..» – Герард подскочил, ища что-нибудь, чем можно было бы защититься.
– Ищешь телефон? Держи. – Лонг левой рукой бросил ему трубку. – Но прежде чем звонить в полицию, может быть, ты выслушаешь меня? – Он сел у стены на один из пуфиков. Запястье правой руки у него обхватывало массивное на вид сооружение, впрочем, абсолютно ему не мешавшее. Герард демонстративно набрал первые цифры номера, остановился, предупредил:
– Ещё одно нажатие кнопки и здесь будет охрана отеля.
– Я знаю, но ты её не нажмёшь. Охрана тебе не понадобится. Я пришёл с деловым предложением.
– Ну-ну. Интересно, как ты вообще очутился на свободе?
– Под залог. Полиция не нашла в моих действиях опасного криминала.
– Участие в похищении – не криминал?!
– Я не участвовал в похищении. Мне предложили алмазики и я рискнул выступить в качестве посредника. Кстати, тебе не обидно видеть рядом с твоей девушкой дешёвого, мажущегося под тебя «борова»?
– Это имеет отношение к делу?
– Кто знает. Тебя интересовало имя человека, на которого я работаю? Так вот, я поговорил с ним, и он согласился иметь с тобой дело.
– Очень мило с его стороны. Только вот мне что-то расхотелось иметь дело с ним. Сперва он попытался ограбить меня, потом украл мою подругу. Мне он не внушает доверия. И ты тоже.
– Для контрабандиста ты слишком щепетилен.
– Я не дурак и не люблю глупого риска. Глянь на экран: Лора сияет, как целое созвездие. Она любит «светлячки» и она в моде, следовательно, в моде будут и силиконы. Зачем мне рисковать, связываясь чёрт знает с кем? Через неделю или две я благополучно сдам остатки товара уважаемым ювелирам.
Лонг выслушал рассуждения собеседника, достал коробочку с крошечными таблетками, бросил две в рот, пососал, проглотил:
– Веские доводы, но учти так же, что мода – дело переходящее, в отличие от деловых связей. Мой хозяин – человек обстоятельный. Он заинтересован в «светлячках» и готов брать их в любом количестве, в отличие от ювелиров, чьи потребности связаны с модой. Я желаю тебе добра…
– У тебя, что, уже срослась рука?
Лонг пошевелил пальцами правой руки:
– Срастётся. Всё-таки, согласись, обошёлся со мной ты без зверства, а мог бы… Кстати, когда ты успел уделать Гориллу-Теди?
– Сразу, как только увидел, что ты метишь сесть рядом и зажать меня. Я ткнул его иголочкой…
– С ядом?
– Точно. А иголочка лежала в сейфе, рядом с моими алмазиками. Или ты думаешь, что в мире есть хоть одна девчонка, стоящая миллион?
– Так думал Горилла-Теди. Значит, ломая мне руку, ты знал, что он уже не вмешается? Чистая работа. Ты так глупо замахал на меня руками, что я потерял бдительность. Мне думается, что и сейчас у тебя под подушками тоже лежит оружие, а телефон ты искал для отвода глаз. Новичком в серьёзных делах ты не выглядишь, хотя и не прочь прикинуться таковым. Кстати, как, по твоему, Лора довела до сердечного приступа того парня?
– Меня там не было.
– Разумеется. Ну, так как насчёт моего предложения? Хозяин заплатит десять тысяч за алмазик. Сделка при свидетелях, деньги тут же переводятся на твой счёт.
– Сделка в магазине Томазо?
– Хорошо.
– А если Томазо изъявит желание взять часть товара? Мы с ним давно сотрудничаем, и я обязан учитывать его интересы в первую очередь.
Лонг задумался:
– Хозяин интересуется, в основном, крупными партиями, но с учётом того, что связь может оказаться долговременной… Не знаю. Мне придётся посоветоваться.
– С кем?
– С хозяином
– А кто он?
– Мне жаль…
– Жаль чего или кого?
– Мне жаль, но мой хозяин, пока, не считает возможным встречаться с тобой. И зачем он тебе? Совершить сделку по доверенности может любой.
– Не люблю платить проценты посреднику.
– Каждый зарабатывает на жизнь, как может. Ты вот, например. Тебе не доводилось бывать на планетах «Лебедя»?
– Нет, – «насторожился» Герард.
– Тогда это не тебя там разыскивают за убийство одного почтенного гражданина и двух полицейских?
– «Лебедь» – далеко. Мы на «Терце». И потом. Всё было не так. Например, того гражданина, как и тебя, например, я бы постеснялся называть «почтенным». Так что я в той истории абсолютно невиновен.
– Конечно, – Лонг опять пошевелил пальцами правой руки. – На Терце на законы свой взгляд. Но не слишком ли ты снисходителен к некоторым? Даже на Терце мне было бы обидно, если бы у меня на глазах уводили мою девчонку.
–У нас разное понимание морали, – возразил Лонгу Жерар Босх. – Твои друзья надоевших любовниц бросают, а мои – стараются передать в хорошие руки.
Лонг не стал спорить, согласился:
– Логично и не лишено оригинальности, хотя со стороны это выглядит как бессовестный увод, или даже, что девчонка бросает тебя. Она так спокойно вела себя… а оказалось, что это она тебе надоела. Я почему-то думал, что всё дело в настойчивости Томазо, хотя… Он ведь даже не догадывается, кого ты ему подсовываешь?
– Подсовываю? – опять «заволновался» Жерар Босх. – О чём это он должен догадываться?
– Ты не знаешь, кого привёз с Рары? Что-то не верится. Ты ведь с Рары девочку привёз? По глазам вижу, что с Рары. Как ты вообще встретился там именно с ней?
– Слушай, – начал уже откровенно злиться Жерар, но его собеседник не унимался:
– Думаю, тебя хорошо «попросили». Даже очень хорошо.
– С чего это ты взял?!
– Догадался. На этот раз ты привёз вдвое больше силиконов. Складывается  впечатление, что это плата за доставку пассажира?
– Даже если это и так, – «успокоился» Бродяга, – то что? С законами Терци я в конфликт не вступал.
– Разве кто-то говорил о конфликтах? Я, например, предпочитаю союзы. Как и твои знакомые с Рары…
– Слушай! – Жерар поднялся, сжимая телефон. – Ты слишком любопытен! Не знаю, как в вашем кругу, но в нашем за это бьют морду. Только учитывая, что ты – калека, я ещё не сделал этого. Так что прими совет: не касайся Рары и моих отношений с девочкой и Томазо, а то я тебе вторую руку уделаю!
– Понял, – Лонг встал. – Я ухожу, но ты подумай над моими словами. Мой хозяин – клиент солидный. Если что, – мой номер у тебя в телефоне уже есть.
– Подумаю.
Оставшись в одиночестве, Герард отключил экран и, вытянувшись на диване, уставился в потолок невидящим взглядом. Наконец-то его приглашают в игру, но на какую роль? Стать одним из контрабандистов, доставляющих силиконы с Рары на Терцу? Стабильный сбыт удовлетворил бы Жерара Босха, но не Герарда Айера, цель которого состояла не в том, чтобы снабжать противника силиконовыми алмазами, а в том, чтобы сделать такое снабжение невозможным. Но для этого, следовало, для начала, хотя бы проникнуть в организацию противника, а Жерару Босху этого сделать не позволят. Но ведь и Жерару Босху может не понравиться роль расходного материала. Все знают, что работа таких агентов оплачивается, конечно, хорошо, но заботиться о них, особо, никто не заботится. Хотя бы так, как позаботились хозяева о том же Лонге. Герарду ничуть не польстила «откровенность» собеседника. Парень получил роль связного лишь потому, что Жерар Босх его уже знал. Хозяина своего Лонг не назовёт. Ну что ж. Так оно и должно было случиться. Операция переходит во вторую стадию.