возникновение Старой Казани. Н. Загоскин 1895

КАЗАНЬ и КАЗАНСКОЕ ЦАРСТВО
ДО ПОКОРЕНИЯ ИХ РУССКОЙ ДЕРЖАВЕ.
      **  **  *  **  **
I. Древнейшая история края и возникновение Старой Казани.
      **  **  *  **  **
Немного данных сохранила нам история о далеком прошлом обширного Волжско-Камского края, в пределах которого зародилось в конце XIV века мусульманское Казанское царство, в течении полутора века выдерживавшее упорную борьбу с ним Московского государства, борьбу, окончившуюся лишь в 1552 году взятием столицы этого царства, города Казани, и последовавшим за тем подчинением русской державе бывших владений царей Казанских.
Богатое приволье края, ограниченного частью среднего течения р. Волги, с запада, и нижнего течения рек Камы и Вятки, с юга и востока, образующего в наши дни северо-восточную часть Казанской губернии и бывшего когда то территориальным ядром павшего царства Казанского — издревле привлекало к себе насельников [поселенцев, население].

Доисторическая археология, обнаружив в пределах нынешней Казанской губернии вполне явственные следы каменного века, то в виде отдельных находок каменных орудий, то в виде остатков стоянок человека этой отдаленной эпохи, приводит нас к убеждению в том, что край этот был, обитаем еще в незапамятные времена.
Отец истории, Геродот, населяет неведомые его современникам страны, соответствующие нынешнему Камско-Волжскому краю, баснословными народами "вудинов" и "меланкленов".
Предания древнейшей русской летописи говорят вполне определённо о великом водном пути - реке Волге, которой можно идти в Болгары к Каспийскому (Хвалынскому) морю и далее "в жребий Симов", т.е. на азиатский восток; Чудь, Черемис, Меря Мурома, Весь, Мордва,  Пермь — указываются нашей начальной летописью в качестве древних насельников края.
Достоверная история застает территорию бывшую колыбелью будущего царства Казанского, заселенной черемисами и вотяками — народностями финского корня, время расселения которых здесь остается до сих пор не выясненным нашими историками и этнологами; сохранились лишь известия, что народности эти не знали еще оседлого образа жизни, отличались воинственностью, соединенною с хищничеством и коварством, и были чрезвычайно преданы колдовству, что обусловливалось самым складом их религиозных верований.
Финские племена, населявшие северо-восточную часть нынешней Казанской губернии, должны были уже очень рано прийти в соприкосновение с Волжскими Булгарами.
Так называлась тюркская народность, принявшая в себя значительную примесь финского и славянского элементов и уже в Х веке от Р. Хр. является сплочённой  в государственность, широко раскинувшую свои владения по среднему Поволжью и по Прикамью.
Находясь издавна в торговых, а подчас и во враждебных, отношениях к древней Руси, булгары поддерживали оживленные сношения и с востоком, до пределов отдаленного мусульманского халифата включительно; эти последние сношения должны были сделаться еще более тесными после того, как булгары, бывшие до того язычниками, приняли в первой половине X в. ислам.

Памятником владычества булгар в Среднем Поволжье и в нижнем Прикамье осталось множество городищ, т.е. остатков мест древних городских поселений, сохранившихся в виде обнесенных валами и рвами площадей, большей частью укрепленных не только рукою человека, но и самою природою, благодаря расположению этих городищ на береговых кручах и мысах, между оврагами и т.п.
Находки древностей, обнаруживаемые в пределах этих городищ или в окрестностях их, — как то: разного рода украшений из золота, серебра, меди, камня и стекла, золотоордынских и других восточных монет, оружия, предметов быта, — дают археологу возможность восстановить до известной степени условия и обстановку жизни древних булгар; богатейшие собрания булгарских древностей сосредоточены в настоящее время в коллекциях Казанского Городского Музея и в музее местного Общества Археологии, Истории и Этнографии.

Некоторые из булгарских городищ приурочиваются к исторически известным древним булгарским городам.
Таковы: Булгарское городище, в Спасском уезде Казанской губернии и в девяти верстах от волжской пристани "Спасский Затон (Березовая Гривка)", верстах в 85-ти ниже Казани, представляющее собой остаток славного города Булгара, бывшей столицы царства волжских булгар; Билярское городище, у пригорода Билярска, Чистопольского уезда Казанской губернии, находящееся на месте древнего города Бюляра; Жукотинское и Кашанское городища, на р. Каме,. первое — близь г. Чистополя, второе — близь села Шурана, сохранившие наименования древних городов Жукотина (вернее — Джукетау) и Кашана и др.
         Рис. Развалины города Булгара. Палата, бившая монастырским погребом. (По рис. Палласа).

Булгарское городище, находящееся при селе, а отчасти и в самой черте села Успенское-Болгары, представляет собой, бесспорно, один из интереснейших памятников русских древностей, заслуживающий полного внимания туриста.
Здесь, до наших дней, сохранились ещё остатки древних зданий города Булгара, из которых три здания, — две палаты и один минарет, — сохранились в первоначальном виде своём.
Еще во второй половине XVIII столетия количество развалин было здесь гораздо значительнее, но время, а отчасти варварство и хищническая рука человека, все более и более содействовали их уничтожению.
Развалины г. Булгара обратили на себя внимание Императора Петра Великого и Императрицы Екатерины II, лично посетивших их и издавших указы об охранении этих драгоценных памятников старины.
Особенно много посодействовал разрушению булгарских развалин казанский епископ и фанатичный миссионер половины прошлаго века, Лука Конашевич, приказавший истреблять [сомнительный довод - лит-щина, см. Указ Петра I о сохранении и пр.] их в виду почитания, оказываемого окрестными мусульманами этим памятникам их старины; часть строительного материала, добытого при разрушении булгарских развалин, пошла на сооружение церкви бывшего здесь прежде монастыря, а две сохранившиеся в целом виде своем палаты, были обращены, одна — в небольшую церковь [ср. Софию в Константинополе, превращённую в мечеть], другая — в монастырский погреб.
Лучшая пора настала для развалин города Булгара с 1881 г, когда, по воспоследовавшему Высочайшему повелению, они переданы были попечению Казанского Общества Археологии, Истории и Этнографии, с выдачей последнему, на охранение и поддержку этих драгоценных памятников, ежегодной субсидии в 300 рублей.
          Рис. Развалины города Булгара. Большой Минарет. (По рисунку Палласа).
За последние годы Общество это произвело реставрацию двух любопытнейших и сохранившихся еще в первоначальном виде своем зданий древнего Булгара, — так называемой "Черной Палаты" и Минарета, произвело раскопку и расчистку развалин, известных под наименованием Большого Четырехугольника (предполагаемый ханский дворец) и Белой Палаты (бани), и организовало охрану всех булгарских памятников (1).

Вотско-черемисское [вотяки и черемисы] население северного побережья р. Камы, издавна находившееся в ближайшем соседстве с Булгаром, должно было уже весьма рано подчиниться культурному влиянию его в отношении не только бытовом и религиозном, но и в отношении политическом, все более и более сливаясь с коренным булгарским населением.
Это делает весьма вероятным предположение относительно возможности уже весьма раннего возникновения здесь булгарского укрепленного поселка, как средоточия булгарского политического и торгового влияния в этом районе, и возникновения его именно на месте будущей Старой Казани; мы увидим ниже, что, возникнув первоначально на правом берегу среднего течения реки Казанки, Казань лишь в исходе XIV века была перенесена отсюда к устью той же реки, на место нынешнего расположения этого города, чем и обусловливается историческое различие Казани "Старой" и Казани "Новой".
Такое предположение устраняет недоразумение, которое может быть вызвано внезапным появлением Казани на пустом месте, вне всякой связи её с предшествовавшей историей северного низового Прикамья.
При этом предположении придется допустить, что возникновение в долине среднего течения р. Казанки Старой Казани было уже в значительной степени подготовлено проникновением в этот, первобытный еще в ту пору, край булгарской колонизации и культуры.

Как бы то ни было, но эта Старая булгаро-татарская Казань не могла играть никакой сколько-нибудь заметной политической роли в ту пору, когда крепко держалось еще Булгарское царство.

Возникновение Старой Казани должно быть поставлено в тесную связь с покорением татарами восточной Европы.
Первое нашествие татар на страны, лежащие к северо-западу от Каспийского моря, относится, как известно, к 1223 г.
Существуют вполне веские основания утверждать, что, уже во время этого первого вторжения в восточную Европу, татарские вожди повоевали Булгарское царство.
Но окончательный разгром и покорение ими этого царства относится к 1236 году, к эпохе приснопамятного похода Батыя на Русь.
Булгарам первым довелось испытать на себе силу татарского натиска.
Осенью названного года Булгария была подвергнута полнейшему разгрому. "Великий Город“, —  он же г. Булгар, столица царства, — был предан огню; большая часть населения его истреблена или уведена в плен [обращены в рабов]; богатая добыча досталась на долю победителей.
Разгромом булгарской столицы дело не ограничилось: по свидетельству русских летописей — "татарове всю землю булгарскую поплениша".
Все исследователи согласны между собой в том, что, покорив прикамские булгарские города, победители следом затем перенесли завоевательную деятельность свою за р. Каму, подчинили себе расселенных здесь, между реками Волгою и Вяткою, финских инородцев, утвердились в верховьях р. Казанки, в Арской земле, — центре вотяцкого населения ("ары" — это татарское наименование вотяков) и уже отсюда распространяют свое влияние на дальнейший финский север и северо-восток.

Монгольские завоеватели не вытесняли покоряемые ими народы, но старались их ассимилировать, что и удавалось им в тех случаях, когда культура их сталкивалась с народностями, стоявшими на низшем, сравнительно с ними, культурном уровне.
Если татары, встретившись с более высокой булгарской культурою, в весьма значительной степени подчинились этой последней, приняв оседлый образ жизни и даже религию своих побежденных, то при столкновении их с вотяками и черемисами результат получился другой: значительная часть финского населения края ассимилировалась с татарами, приняла от них, после того как эти последние сами обратились к исламу, магометанскую религию и, таким образом, подготовлялся один из коренных этнологических элементов для населения будущего мусульманского Казанского царства.
Таким образом, подготовлялась и почва для возникновения Старой Казани.

Начальная история Казани, как и начальная история большей части древних городов, окутана целой пеленою мифов, легенд и преданий.
Древнейшая легенда об основании Старой Казани ставит это событие в непосредственную связь с покорением татарами Булгарского царства и с личностью первого преемника Батыя.
Относящаяся сюда легенда записана на страницы русского хронографа второй половины XVI-го века, известного под названием "История" о Казанском царстве неизвестного сочинителя".
По смерти царя Батыя, — повествуется здесь, —  преемником ему сделался царь Саин.
Разгневавшись на русских князей, не явившихся к нему в Орду на поклон, Саин предпринял поход на Русь.
Умилостивленный дарами выехавших к нему на встречу русских князей, царь оставил намерение воевать землю их, решив основать на том месте, где встретили его княжья, город "на славу имени своему" и для остановки татарских послов, ходящих в Русь за данью.
Место для будущего города, обильное всеми благами земными, найдено было на правом берегу р. Казанки.
Царю Саину место это полюбилось, но оно представляло серьезное препятствие для построения города: эта местность пользовалась репутацией "гнезда змеева"; здесь гнездился страшный двуглавый змей, имевший одну главу — змеиную, другую — воловью.
Первою главою пожирал он людей и животных, второю — питался травой.
Кругом логовища этого чудовища гнездилось множество и других змей.
Все избегали это "змеиное точевище" и далеко обходили его "свистания ради змеиного“.
Жалко стало царю Саину отказаться от мысли поставить на облюбованном им месте город.
На выручку ему явился какой то деревенский колдун, который и взялся очистить место это от гадов.
Силою чар своих он собрал всех змей в одну кучу, обложил ее сеном и хворостом, полил серою и смолою и — поджог.
Все змеи погибли в огне, причем по всей окресности пошел такой удушливый смрад, от которого падали мертвыми находившиеся вблизи костра люди, кони и верблюды.
Этот смрад, — комментирует автор рассказа, —  был предзнаменованием "злого тимения веры сарацинской", которую суждено было насадить здесь татарскому царю.
На очищенном от гадов месте царь Саин и основал город Казань.
"И возгнездился на змеином точевище, — продолжает повествователь, — лютый змей, и воцарился во граде неверный царь", который, подобно изведенному им змею, свистал своими "огнепалительными устами, устрашая и поглощая, яко овцы смиренные, люди русские"...
Царь Саин крепко полюбил основанную им Казань, — продолжает тоже сказание, — и часто приходил сюда на временное жительство из стольного города своего Сарая, почему вновь основанный город и стал носить название "Саинова Юрта". [см. возникающее недоумение в описаниях осаждённой Казани (Иваном IV Грозным) некоего сооружения - ханской юрты-дворца]
Таково древнейшее предание об основании Старой Казани.
Здесь, прежде всего, вызывает недоумение имя Батыева преемника и основателя города — Саина.
Ни в числе ближайших преемников Батыя, ни в списках ханов золотой Орды, вообще — не встречается ни одного властителя, который носил бы это имя.
Недоумение это весьма просто разъясняется ориенталистикой: слово "саин" — не есть имя собственное, но только предикат, почетное наименование, означающее собою: "превосходный", "славный", — предикат, который очень часто прилагался к именам восточных властителей.
С этой точки зрения личность "царя Саина" — должна быть признана, безусловно, фантастической.
Не большего внимания заслуживает и рассказ хронографа о походе мнимого царя Саина на Русь через дебри и леса нынешней долины реки Казанки: этим окольным и трудным путем никто и никогда не ходил ни из Орды в Русь, ни из Руси в Орду.

Интереснее легендарное сказание о змеях, связываемое с основанием Казани.
Миф о змеях — это мотив весьма распространенный во все времена и у всех народов.
Если в истории человеческой культуры мы имеем примеры почитания змей, как существ благоприятствующих судьбе человека, на почве какового почитания создался даже целый культ змеепоклонства (офиолатрия), то, с другой стороны, издревле же существовало и воззрение на змею, как на олицетворение зла, как на олицетворение губительного, по отношению к человеку, начала.
Мифический, живущий в горах, крылатый змей или дракон [ср. Драгон] ("змей-Горыныч" наших былин, "Bergewa.t" германских сказаний [Библейский "Змий"]) представляет собой один из излюбленных мотивов народного эпоса.
Символизм первых веков христианства сделал "змея-дракона" символом дьяавола, ада и всего враждебного добру и благочестию, в частности же — олицетворением [ветхозаветно-варварского] язычества.
Теперь не трудно будет нам добраться до смысла легенды о змеях и "змеином точевище", фигурирующей в предании об основании Казани.
Победа над змеями и уничтожение "гнезда змиева“ —  олицетворяют собою торжество над нечистым началом, победу света над тьмой, добра над злом, в более же общих чертах — торжество магометанства над язычеством аборигенов края.
Мы имеем основания утверждать, что финские насельники [население] Камско - Волжского края были в старину не чужды змеиному культу.

Араб [!?!] Ибн-Фадлан, лично бывний [есть мнение о банальной "кабинетной компиляции"; текст явно имеет популистский (литературно-заимствованный) характер известных историй, анекдотов, преданий, сказок] в Х-м веке в Булгарии, свидетельствует что в этой стране водится множество змей, которых никто не убивает.
"Казанская история неизвестного сочинителя“ [имя автора известно и оно имеет славянские корни] рассказывает, что в эпоху казанской [...Юрт] самобытности на высоком берегу р. Камы стоял небольшой городок, носивший название "Бесовского городища“ (2); здесь обитал какой-то бес“ [см. легенды и сказки о "шурале"], к которому со всей земли стекались "варвары и черемисы, мужи и жены", приносившие ему жертвы и получавшие от беса прорицания.

За три года до падения Казани, царица [в этот момент мать младенца (назначенного, выбранного) царя] казанская Сююнбека посылала вопросить этого оракула — устоит ли город ее против русских? 
"Что вы докучаете мне? — ответил оракул. —  Не ждите от меня помощи: я ухожу отсюда, изгоняемый силой христиаской“... Вслед затем, в густых клубах черного [см. "Черную Палату" в Булгаре] дыма, вылетел из городища большой огненный змей.
Интересное сопоставление: мифом о крылатом змее и начинается и заканчивается круг легенд об эпохе самостоятельного существования Казани. [ср. легендарную историю древнего Рима (имя последнего императора); так же см. о запрете при выборе имени вновь назначенного (выбранного) римского папы]

Разбираясь в приведенной выше легенде об основании Казани, мы приходим к двум выводам: а) основание Старой Казани последовало после покорения татарами Булгарского царства и б) основателем этого города явился один из ордынских ханов - саинов, преемников Батыя.
Основателем Казани ["Котла" на р. Казанке в камском Поволжье] не мог быть ни один из двух царствовавших сыновей Батыя, —  ни Сартак, ни Улагджи: их царствования были слишком кратковременными и не уделяют места для политики [степных кочевий и бедных областей] на дальнем севере.
К какому же времени может быть приурочено начало Старой Казани, основанной кем-то из преемников Батыя на среднем течении р. Казанки и уже впоследствии [позднее, через сотню лет] перенесенной к берегам Волги?
Не утруждая внимание читателя довольно сложными хронологическими вычислениями [лит-щина], укажем лишь, что хронологические даты, почерпаемые из татарских рукописей и устных преданий, указывают с замечательным единодушием на десятилетие 1288-го—1298-го годов, как на эпоху основания Старой Казани [Котла - ...Юрт].

Но кто же из ордынских ханов мог явиться основателем этого города?
Для того, что бы подойти к решению этого вопроса, мы должны остановиться на самом происхождении названия "Казань".

Всем известно ходячее объяснение названия Казани — словом "котел" ("казан“ — значит по-татарски [как и во всех тюркских языках] "котел“ без "мягкого знака" принятого в славянской лексике (КазанЬ), чем отделяют балканский город в совр Болгарии - произносимый без смягчения - "Казан - Котел" ).
Рассказывают при этом, что ханский служитель уронил в реку котел, вследствие чего хан и назвал словом "Казань" как реку, так и город, стоявший на этой реке.
Другое, не менее наивное, толкование гласит, что река Казанка получила свое название от множества имеющихся в ней омутов — котловин.
Пытались даже объяснять название Казани топографическими её условиями, указывая, что низменные части этого города лежат как бы в "котловине".

Но еще в 1817-го году профессор Фукс заявил в своей "Краткой истории Казани“, что город Казань, по всей вероятности, получил название это от имени своего основателя.
В 1877-го году, на происходившем в Казани IV-м Археологическом съезде, местный ориенталист, ныне академик, В. В. Радлов, реферировал русский перевод сочинения казанского мусульманского ахуна, муллы
Шихаб-уд-дина Багауддинова, под заглавием: "История Казанского и Булгарского царств", впоследствии напечатанный в "Трудах" названного съезда.
Объявив в этом труде своем вымыслом все россказни о происхождении названия "Казань", автор высказывает мысль, что Казань ведет это название от имени, своего основателя, которым он и считает сарайского хана Казан-Хана, одного из потомков Батыя, царствовавшего в Орде "после Токтагу-Хана и прежде, Узбек-Хана".

Между тем, в имеющихся списках сарайских ханов, не встречается ни одного хана с таким именем.
Что же это за таинственный Казан-Хан, которого вовсе не знает история Золотой Орды?

Нам удалось найти разрешение этого недоумения в сочинении Гаммера: "История Золотой Орды" (пештское издание 1840 года на немецком языке), где читаем буквально следующее:
"Туда-Менгу носил также придаточное имя Казгана [прозвище; возможно рассматривать как тотемную защиту, скрывая истинное имя  от непосвящённых и враждебных потусторонних демонических сил], подобно тому, как брат и предшественник его Менгу Тимур носил такое же придаточное имя "Килка".
"Казган" означает собою тоже, что Казань, именно — котел, а название Килк — означает род разукрашенного покрывала.
Таким образом, придаточные имена этих братьев были заимствованы от принадлежностей домашнего обихода". [распространённое выражение "варит (не варит) котелок" относится к способностям разума - соображению, мышлению; это относится к ГОЛОВЕ (вероятно ГЛАВЕ как предводителю, руководителю); эта версия наиболее вероятна и проясняет возникновение в одно и тоже время нескольких городов с одинаковым названием в различных землях Балканах (совр Болгария), Поволжье, совр. Турции, ср. с множеством "Александрий" Великого македонца]
Гаммер добавляет, что эти придаточные имена братьев — ханов были чисто народными прозвищами, не употреблявшимися, например, на монетах их.
По этому поводу можем только привести выдающийся нумизматический факт: в минц - кабинете Казанского Общества Археологии, Истории и Этнографии имеется золотоордынская (джучидская) монета, на которой с совершенной ясностью читается надпись: "Казан-Хан".
Итак, мы приходим к тому положению, что Казан-Хан муллы Багауддинова и известный золото-ордынский хан Туда-Менгу — одна и та же личность.

Время царствования Туда-Менгу вполне известно нам из истории ханов Золотой Орды: вступив на сарайский престол по смерти брата своего Менгу - Тимура, он занимал этот престол в течение шести лет, с 1282 по 1288 год. Выше сказали мы, что время основания Старой Казани определяется промежутком десятилетия 1288-1298 годов.
Совпадение годов — поразительное.
Если мы примем в соображение, что все дошедшие до нас монеты Туда-Менгу чеканены в Булгаре, к которому хан этот имел, по-видимому, какое то особенно близкое соотношение, и что как раз в 1288 году властитель этот бесследно исчезает со страниц истории Золотой Орды, то мы будем, кажется, иметь право считать вопрос о начале Старой Казани решенным в том смысла, что город этот основан около 1288 года ордынским ханом Туда-Менгу, — он же и Казан-Хан.
Городище этой первоначальной, так называемой "Старой", Казани, сохранилось до наших дней в 45-ти верстах от современной Казани, в двух верстах в сторону от большого Сибирского тракта, на высоком и обрывистом правом берегу реки Казанки, против деревни Князь-Камаевой, известной среди татар под названием "Иски-Казань", что в русском переводе и значит: "Старая Казань".

В этом месте р. Казанка образует луку, обрывистый и известковый крутой выступ которой и служил местом расположения древнего города.
Огражденное рекой Казанной и прилегающими к ней двумя оврагами, городище, сверх того, искусственно укреплено двойным валом и рвом, простирающимися, полукружием, на протяжении около тысячи шагов.
Тщетно стали бы мы искать на этом городище, в настоящее время уже распаханном, остатков древнего города; нисколько чтимых мусульманами могил с надгробными камнями, плохо сохранившиеся уже валы со рвом, да татарское название урочища "Иски-Казань", — вот все, что осталось от места расположения Старой татарской Казани.
В течение конца XIII-го и всего XIV-го века Казани не удавалось выступить сколько-нибудь определенным образом на арену истории; затерянный в глуши арских [вотятских] лесов, незначительный "Саинов Юрт“ все еще затирался цветущим могуществом Булгара и богатых прикамских булгарских городов.
Правда, позднейшие русские летописи, повествуя о событиях последних десятилетий XIV-го века, нисколько раз упоминают город "Казань" [Котел] наряду с крупными булгарскими городами Булгаром, Жукотиным и Кирменчуком; но в настоящее время может считаться вполне доказанным, что летописи допускали в данном случае неологизм, заменяя мало известное название булгарского города Кашан [Кокшан] — весьма популярным на Руси именем города "Казань".
Только Новой Казани, возникшей в исходе XIV-го века на холмистом левом берегу реки Казанки, верстах в семи от впадения этой последней в Волгу, суждено было самостоятельно выступить на арену истории и стать в ближайшее соприкосновение с историей русского народа.
.............................
1. Желающие предпринять экскурсию в Болгары должны брать пароходный билет от Казани до пристани Спасский Затон (Березовая Гривка), находящейся в 85-ти верстах ниже Казани; на этой пристани всегда имеются лошади для поездки в с. Успенское-Болгары, отстоящее от Волги всего в 9-ти верстах.
2. Нынешнее "Чертово Городище" близь Елабуги? [остатки развалин идентичны (формой, размерам) сохранившимся строениям древнего городища Булгары]
      **  **  *  **  **
СПУТНИК ПО КАЗАНИ.

Иллюстрированный указатель достопримечательностей
и СПРАВОЧНАЯ КНИЖКА ГОРОДА.

Под редакцией профессора
Н. П. Загоскина.

Казань.
Типо-литография Императорского Университета. 1895.
      **  **  *  **  **