Ничего не потеряно!

 «Бедная Лиза!»
   И зачем только назвали её Лизой!
   «Конечно, парадное имя, блистательное. Елизавета!
   Царица!
   Родительские амбиции.
   Лучше бы подсуетились и обеспечили материальную базу. А то дальше вшивого диплома пединститута не потянули!» - Лиза с раздражением отшвырнула глянцевый журнал, которым пыталась себя развлечь, и сбросила ноги с дивана.

   Будто притягиваемая огромным магнитом, потопала на кухню.
   «Почему-то когда психуешь, всегда «жор» набрасывается».
   Она знала причину своего дурного настроения.
   Олька выходит замуж.
   «Главное, «шарились» в Интернете вместе».
   Олька выудила «карася», а ей, Лизе, - пшик!
   Она открыла холодильник, воззрилась на содержимое его утробы, выжидая, чего душа возжелает.
   «Ничего вдохновляющего! Ладно. Давай йогурт».

   Лиза взяла упаковку, вышла на балкон.
   Олька по всем параметрам «средненькая». И рост средний, и вес средний, и фигура так себе.
   Познакомились они при поступлении в институт. Пять лет, пока учились, делили, что называется, кров, одежду и пищу.
   Хотя, если честно, Ольке, в основном, «объедки» доставались. Поносит Лизка кофточку или сарафанчик, надоест – Ольке отдаст. Познакомится Лизка с парнем, походит, погуляет, надоест – опять же Ольке.
   У подружки одна мать в деревне. Деньгами дочке не помогала. Зато каждые выходные Ольга пёрла из Захаровки две тугих сумки с провиантом – ни с каким супермаркетом не сравнится!

    Лизу родители старались в желаниях не ущемлять, но их посредственный достаток не мог удовлетворить её растущих, как солитёр, запросов. Она и сама крутилась не хуже флюгера: то шмотки «толкнёт» подороже, то курсовой состряпает тупым вечерникам.
    Замуж сходила удачно: всего два года прожили, на память – квартирка. Однокомнатная, правда, но тем не менее…
    Лизка доела без особого аппетита клубничный йогурт и швырнула стаканчик вниз, в наглого жирного кота, развалившегося на лавочке. Кот от неожиданности подскочил, но, осознав, что тревога ложная, выгнул в истоме спину и, усевшись, принялся вылизывать холёный бок.
    - Урод! – фыркнула Лиза и удалилась с балкона.
    Лохматый увалень – любимец соседки снизу, был Лизке так же несимпатичен, как и его хозяйка.
 
    И вот теперь у Ольки, у серенькой, неприметной Ольки, через три недели свадьба. И жених её – не тухлый клерк из второсортной фирмочки, а состоятельный мужик из Бельгии. Нормальный бизнесмен из достойной страны.
    «Повезло дурёхе!»
    Нет, конечно, Лизка рада за подругу, а особенно приглашению быть свидетельницей невесты на свадьбе и тому, что жених взял на себя расходы за проезд Лизы туда и обратно.
    Теперь Олька будет жить в приличных условиях и даже Нюрку свою шестилетнюю с собой потянет, потому что, оказывается, её толстый друг обожает детей и ничего против не имеет, чтобы Ольгина косоглазенькая дочка жила с ними.

    Эта вечно сопливая дочка появилась у Ольки ни с того, ни с сего на пятом курсе от короткой, но бурной любви. Бестолковая мамка тогда едва не бросила учёбу и не улепетнула назад в свою Захаровку. Еле Лизка её угомонила. Если из-за каждой несчастной любви диплом на полдороге бросать, пол-института разбежится!
    Лиза вспомнила, как она тогда продала свои новые сапожки от Кристиана Лабутена, мечту всей жизни, и купила для Нюрки коляску и всё, что нужно.

    Лизка включила плеер, воткнула в уши наушники и растянулась на диване.
     «Мне приснилось небо Лондона,
     В нём приснился долгий поцелуй, -  томно сообщила Земфира.
     В лежачем положении быстрее вернулось равновесие духа.
    «А что? Ничего не потеряно, - неожиданно здраво рассудила Лизка. – Грандиозное турне в Бельгию… Отличная тусовка… И, чем чёрт не шутит, перспективное знакомство… Главное, хорошенько продумать, что одеть».

    В кармане джинсов проснулся мобильник. Олька.
    - Привет, счастливица!
    - Привет, - голос простуженный.
    - Ты что, заболела?
    - Да, нет… Это…
    - Оль, хорошо, что позвонила. Я как раз хотела спросить… Мой излюбленный чёрный  для дружки не катит. Как ты думаешь, если я в фиолетовом буду?
 
    - Расслабься, Лиз. Я никуда не еду.
    - Как не едешь?! Почему?
    - Я передумала…Понимаешь…Мама тут одна. И… Миша просил не уезжать…
    - У тебя всё в порядке с головой? Какой Миша?!
    - Мой Миша. Мы, знаешь, помирились.
    - Это тот… Удод, который дальше своей баранки ничего не видит?!.
    - Ты его совсем не знаешь, Лиза!
    - Нет, ты, точно, не в себе! Я сейчас к тебе приеду! – Лизка уже совала ноги в кроссовки. – Ты хочешь поменять свою счастливую звезду на какого-то бомбилу, ненормальная!

     - Я знаю, ты хочешь мне добра. Но тебе не понять, Лизка…
    - Не дури! Я уже еду! – Она со злой решимостью дёрнула шнурки.
    - Не надо, Лиз. Всё решено. Бельгия – это блажь. Ну, сама подумай, что мне делать в той Бельгии?.. Когда вернулся Мишка, я всё поняла! Я люблю его, слышишь?
    Ошарашенная, Лиза так и осталась сидеть на полу с оторванным шнурком в руке. По щекам её неудержимо текли слёзы, и она сама не смогла бы сейчас ответить, то ли это были слёзы попранных надежд и досады на пустоголовость Ольки, или слёзы едкой зависти, что эта дурёха любит и, главное, любима… А может, она выла просто от радости, что её лучшая подруга остаётся?