Аннушка. Глава 3

  Тоска по маме не оставляла Жанну ни на минуту, делая девочку равнодушной ко всему вокруг. Жанна не ответила на объятия встречавшей их на вокзале Ирочки, дочери тётки. Без интереса смотрела в окно автобуса, который вёз их по широким улицам города. Соня, наоборот, вся извертелась, разглядывая огромные дома, снующих людей разных национальностей, машины, трамваи и прочие чудеса столицы республики. Варя вполголоса расспрашивала дочку об учёбе, о её жизни в городе, чем занимается, куда ходит по вечерам. Ирочка со смехом уклонялась от вопросов, сказала лишь, что готовится к сессии и ходить ей некуда да и некогда.
  Они вышли на широком проспекте, перешли площадь и зашагали по узкой улочке, по которой носились полуголые ребятишки. Возле приземистого одноэтажного здания тётя остановилась и, сверившись с адресом на бумажке, шагнула к невысокому крылечку. За входной дверью оказалась довольно просторная прихожая. В углу за столом сидела маленькая сухонькая старушка в очках и что-то усердно шила. Увидев вошедших, она строго спросила, что им надо. Тётя сказала, что привезла детей для распределения в детский дом. Старушка кивнула, попросила обождать и   ушла куда-то по коридору, ведущему вглубь здания.
Жанна вдруг увидела нескольких детей, с любопытством оглядывающих её и сестру. Две русские девочки примерно её возраста, пятилетний смуглый карапуз, обстриженный наголо, трое мальчишек , гортанно переговаривающихся между собой – все они показались Жанне враждебно настроенными по отношению к ней и Соне. И девочку вдруг охватил панический страх, она  попятилась и бросилась к Варе. Обняв тётку и подняв к ней бледное испуганное лицо, Жанна горячо заговорила:
 - Тётя, пожалуйста, не оставляй меня здесь! Прошу тебя, забери меня к себе! Тётя, милая, я всё для тебя буду делать, только не оставляй меня здесь!
 На лице Вари появилось растерянное выражение. Она беспомощно оглянулась на дочь. Ира прикусила губу и отвернулась, не в силах глядеть на плачущую Жанну. Глядя на сестру, заревела и Соня. Она обхватила тётку сзади и залепетала:
 - И меня забери, тётечка Варечка! Отвези нас обратно, к маме!
  Дети придвинулись ближе, с интересом наблюдая за этой сценой. Мальчики засмеялись, русские девочки сочувственно переглянулись, малыш скривил губы, тоже собираясь заплакать. Вера тщетно пыталась объяснить племянницам, что не может забрать их с собой – девочки громко ревели, не слушая её.
  Властный громкий голос перекрыл шум в прихожей. Невысокая сухощавая женщина с короткой стрижкой подошла к детям и велела им уйти. Тех как ветром сдуло, настолько категоричен был приказ. Затем женщина повернулась к маленькой группке новоприбывших и строго сказала:
 - Быстро перестали плакать!
  Жанна перестала плакать и исподлобья уставилась на незнакомку. Притихла и Соня, испуганная резкостью тона.
 - Меня зовут Надежда Васильевна,-  представилась женщина. – Я воспитательница, собираю группу сирот в  детский дом в Шуше. Думаю, ваши девочки подойдут. В нашем детдоме воспитываются одни девочки от трёх до шестнадцати лет. Документы привезли?
 Варя с готовностью протянула  ей пачку бумаг. Воспитательница внимательно проглядела их и кивнула:
 - Очень хорошо, все документы в порядке. А то бывает так, что приходится многим детям  бумаги восстанавливать. А это большая морока, сами понимаете... Так, девочки, прощайтесь и идите за мной!
   Жанна отчаянно замотала головой и закричала:
 - Нет, тётя, нет! Я не хочу! Прошу тебя, не оставляй нас здесь!!!
  Варя торопливо поцеловала Соню, которая снова захныкала. Жанна бросилась к Ире:
 - Ира, ну хоть ты ей скажи! Ну что я сделала плохого? Я обещаю, что буду хорошей, только заберите меня с собой!
  Ира заплакала и отодвинула от себя Жанну. Надежда Васильевна неодобрительно поджала губы и решительно подошла к Жанне, взяла её за руку и притянула к себе. Девочка стала с воплями вырываться, но, почувствовав железную хватку рук воспитательницы, притихла и тут же с потрясением увидела, как тётя и Ира направляются к входным дверям. Без неё! Они всё-таки оставят её здесь! Жанна почувствовала, как ярость охватывает всё её существо.
 - Ненавижу вас! – закричала она вслед спинам  уходящих. – Ненавижу! Видеть вас больше никогда не хочу! Ну и уезжайте, проклятые предатели! Ненавижу!!!
 Ира приостановилась, но Варя потянула её за собой. Высокие двери закрылись за ними, и воцарилась тишина.
 Воспитательница отпустила Жанну и укоризненно сказала:
 - Зря ты так со своими родными! Ты их обидела, и теперь они не приедут тебя навестить!
 - Ну и пусть, - сквозь зубы сказала девочка. – Ненавижу их, они бросили нас!
 Женщина вздохнула:
 - Ладно, пойдёмте, покажу вашу комнату. Не забудьте свои вещи...
  Неделю прожили сёстры в приёмнике. Жанна почти не выходила из комнаты, только в туалет и в столовую. Она полностью замкнулась в себе, ни с кем, кроме Сони, не общалась. Дети сторонились её, называя девочку  воображалой и гордячкой, не понимая, что вовсе не гордость заставляет Жанну так себя вести. Она всё ещё не верила, что её отправят в детдом, и считала, что сближение с этими детьми поставит окончательный крест на её возвращении домой. И ещё в глубине души Жанна боялась их, подобранных на улицах, одичавших и грубых. Ей претило их наигранное равнодушие к своей судьбе, их желание снова оказаться на воле и бродить по городу голодными, вшивыми, но свободными. Как это – жить без взрослых, без их указки и помощи? Жанна не понимала этого. И хоть её сердце рвалось на части при мысли о детдоме, но и убежать и жить на улице она совсем не хотела...
  Ранним утром к приёмнику подъехал автобус, с надписью « Дети». Надежда Васильевна вывела своих подопечных, среди которых были и Жанна   с Соней. Всего набралось около двадцати девочек разного возраста, самой маленькой было пять, самой старшей – тринадцать. Они погрузились в автобус, воспитательница всех пересчитала и дала знак шофёру, что можно ехать. Автобус неспешно катил по просыпающемуся городу. Жанна так и не побывала на его улицах – из приёмника их никуда не выпускали, боялись, что сбегут. Да Жанна и не горевала по этому поводу – милей оставшейся в прошлом маленькой станции не было для неё ничего. Вот и вокзал, поезд, который отвезёт их в новый дом. Для сирот был выделен целый вагон, ведь со всего города привезли детей. Как объяснила Надежда Васильевна, в Шуше было семь детдомов, и смешанных, и отдельно для мальчиков, отдельно для девочек. Воспитательница гордилась тем, что работала в детдоме, где были одни девочки – она явно не одобряла, когда мальчики и девочки жили вместе. Жанна не поняла, почему, услышав слова женщины, многозначительно захихикали старшие девушки. Впрочем, ей это было неинтересно... 
  Поезд довёз детей до станции Евлах, а там они вновь погрузились в автобус и отправились в Шушу. Жанна в окно рассматривала окрестности и удивлялась – вокруг один камень, ни деревьев, ни кустов. Как люди здесь живут, среди камней? И неужели ей тоже придётся жить в этом каменном мире? Какая тоска!
  Надежда Васильевна начала рассказывать историю Шуши. Давным-давно жил один хан, Панах, основатель Карабахского ханства. И приехал он однажды к тогдашнему правителю Барды в гости. Решил Барды пригласить дорогого гостя на охоту в ближайшие горы. Панах был настолько очарован местной природой, что сказал: « Что за чудесное место! Какой здесь чистый и прозрачный воздух, как будто из стекла. Здесь можно основать прекрасный город! « И по его приказу в этом месте была построена крепость, которую назвали Шуша, что в переводе с азербайджанского и означало « стекло».
  Автобус потряхивало на кочках, мимо проплывали каменистые холмы, а воспитательница продолжала увлечённо рассказывать. Вскоре вокруг крепости вырос город, поглотивший ближайшую армянскую деревушку. Город активно застраивался, и к началу двадцатого века мог похвастаться двумя соборными  и несколькими  квартальными  мечетями, православной церковью; в армянской части имелись реальное училище и уездная семинария для девочек; там же располагались и присутственные места. В татарской части города располагались русско-татарская школа, ряд музыкальных школ, а также частные школы   От старого города сохранились части крепостных стен, два замка (все — XVIII века), многочисленные жилые каменные дома XVIII—XIX веков в армянских кварталах. А на средства азербайджанской поэтессы Хуршидбану Натаван провели водопровод из родника Исы...
  Жанна держала в одной руке чемодан, другой крепко сжимала ладонь Сони. Они только что вышли из автобуса, который подвёз их прямо к детскому дому. Трёхэтажное здание из белого кирпича было обнесено высоким каменным забором; железные ворота затейливо украшены завитушками. Широкий двор был выложен камнями, посредине возвышался небольшой фонтан, в котором вместо воды валялся мелкий мусор. Высокие парадные двери, к которым вели потемневшие от времени ступеньки, распахнулись, и в проёме появился высокий худой мужчина. Совершенно седой, с орлиным носом и глубоко посаженными глазами, незнакомец показался Жанне ужасно несимпатичным. Мужчина представился директором детского дома, рассказал основные правила поведения и пригласил детей наконец войти. В вестибюле не было ничего итересного. Напротив входа – широкая  лестница, ведущая на второй этаж; широкий коридор делил вестибюль напополам. Надежда Васильевна  объяснила, что на первом этаже находятся комнаты воспитателей, столовая с кухней, комната отдыха и кабинет директора. Женщина повела девочек на второй этаж, чтобы показать комнаты, где им предстоит жить.
  Жанна с любопытством заглядывала в каждую комнату, но ничего интересного не видела. Всё одинаковое, унылое, безрадостное. Коричневые стены без единой картинки на них, сетчатые кровати с накинутыми поверх матраца зелёными шерстяными одеялами; жёлтые занавески на окнах, старые платяные шкафы. Каждая комната была рассчитана на семь человек, и Жанна затосковала, представив себя в окружении шести незнакомых девочек. Соня тоже вся испереживалась и всё крепче сжимала ладонь сестры. Жанна взглянула на сестру и увидела её вопросительный испуганный взгляд.
 - Не бойся, - ободряюще сказала Жанна и улыбнулась. – Я всегда буду рядом, не волнуйся!
 - Соня Фетисова, сюда, - позвала Надежда Васильевна и распахнула перед девочкой дверь.
 - А Жанна? – всхлипнула Соня и ещё сильнее вцепилась в сестру.
  Воспитательница понимающе улыбнулась и ласково погладила девочку по голове.
 - Соня, Жанна будет жить дальше по коридору, в комнате для девочек постарше. Ты в любой момент сможешь её увидеть! Заходи, не бойся! Вот это твоя кровать. В шкафу есть пустая полка, на ней разложишь свои вещи. Остальные идёмте за мной.
 Соня бросила на сестру последний тоскливый взгляд и скрылась за дверью. Жанна поплелась за воспитательницей. Вот и её комната, кровать у двери... Никого не было, видно, девочки были или на занятиях, или ещё где-то. Жанна присела на краешек кровати, пружины жалобно заскрипели. Как же всё это было не похоже на её родной барак! Пусть там всё дышало бедностью и убогостью, пусть она там спала на полу, но рядом были братья, сестра и, самое главное, мама! А здесь всё чужое, незнакомое, враждебное! По лицу потекли горячие слёзы. Никогда, никогда она не сможет здесь жить!