Тенерифа, прощай? -1

                Юрий Фельдман         

                Посвящаю Валерию Койфману

                Особая благодарность за нелёгкий труд
                редактирования моей жене и дочерям.


                Тенерифа, прощай? -1

 Театр, говорят, начинается с вешалки. Ну а отдых на вечно весеннем острове Тенерифа? Думаете с регистрации в гостинице, где  вам улыбаются,дают карточку-ключ от вашего номера, и наконец, можно расслабиться после долгого пути? Нет, конечно раньше!

 Вот и Пуэрто де ла Круз, коротко Пуэрто, начинается  с предвкушения, нетерпеливого ожидания встречи. Прилетели в Южный аэропорт острова с его взъерошенными ветром шевелюрами пальм. Теперь автобус катит нас мимо стаек ветряков, где земля ещё скучна и камениста. Только банановые плантации да редкие городки и деревеньки с их ярко раскрашенными домами могут привлечь взгляд.

 Спустя час бега по глади шоссе пейзаж начинает меняться, заставляя чаще биться сердца моих героев. Все цвета и оттенки кроме серого, скучного! Даже песок пляжа как бы затем  чёрен, чтобы подчеркнуть буйство зелени листвы и яркость цветов.

 Леонид и Надежда прожили полсотни лет на родине, в Ленинграде,  и уже пару десятков в Германии. «Безродные космополиты», -  заклеймил бы их злобный Сталин. Они -  ровесники, несмотря на возраст бодры и ещё любопытны. В Пуэрто не впервые, многое им знакомо. В регистратуре гостиницы их узнали, дали такой же номер, как и прошлой зимой, но повыше, на седьмом этаже. С балкона волшебный вид на давно потухший вулкан Тайде со снежной вершиной. Там минусовая температура. Ещё бы, почти четыре километра над морем! А у моря, наверное, двадцатьпять тепла, всё зелено, цветисто и празднично! 
Местные испанцы по-южному оживлены, приветливы. Быстрый говор и жест, нередко слышан смех. Взгляд туриста. наверно, поверхостен, проблем везде хватает, но, согласитесь, приятно при встрече услышать пожелание с улыбкой: добрый день или вечер!

 ...Когда-то, как считают геологи, около пяти миллионов лет назад здесь было дно океана. Потом земля почему0то возмутилась, изверглась лавой, и через какое-то пустяковое количество тысячелетий образовался остров. Вулкан же рос-рос, и вот какой конический красавец вырос!
  На остывший остров из Африки ветра принесли семена,и тогда он покрылся зеленью, лесами. Оттуда же приплыли на утлых судёнышках немногочисленные переселенцы племени гуанчо. Жили, поживали пока испанцы в XVI веке по пути освоения Америк не вытеснили их. Тенерифа была перевалочной базой для их судов. Построили испанцы селения, городки, появилась и первая столица La Laguna с регулярной планировкой, но без крепостных стен, потому как обороняться не от кого. В начале века девятнадцатого, когда столицей уже был город Santa Cruz, англичане пытались атаковать остров, что стоило адмиралу Нельсону руки. В музее города с гордостью демонстрируют, якобы, ту самую пушку, однажды отбившую у Англии вместе с рукой храброго адмирала её завоевательский аппетит.
...Соперничество ранее великих держав продолжается, теперь по-мирному. На берегу океана, в Santa Cruz, выстроили полную копию красавца-театра, как на берегу Тихого, в Сиднее! Карамба*, ну чем мы  хуже!
 
 А сегодняшний расцвет жизни начался после Второй мировой, в пятидесятые, когда во всём мире расцвёл туристический бум. И как тут было упустить испанские острова, где нет ни зимних холодов, ни пекучего лета, а вечная как мечта весна, когда кажется – всё ещё впереди! И туристы разбудили, вдохнули новую жизнь в Канарские острова, в Тенерифу.

 Что-то я отвлёкся, где же мои герои, что видят, кого встречают?
Наученные опытом они, не суетясь, вживаются, ищут знакомые лица. Публика пёстро-национальная: англичане, голландцы, скандинавы, сбежавшие от сумрачных зим. Много немцев,ну и, конечно, испанцы.
... Три просторных лифта исправно снуют между первым и двенадцатым этажами. В пути люди перебрасываются приветствиями как паролем на своих языках. Иногда там знакомятся, хотя всё же чаще у бассейна или в ресторане.

 ...А вот и первые знакомые. Лёня как-то сразу вспомнил не только  колоритную пару, но и то, что про них говорили. Высоченный, под два метра немолодой черно-бурый мужчина везёт перед собой на коляске заметно продвинутую в годах даму, подругу. Очень ухоженную, в цепях и бриллиантах, в дорогих, на пол-лица очках. Она из старинной богатой немецкой семьи, когда-то пианистка. Но высшим своим достижением, её бесконечной гордостью является не успехи на концертах или победы на конкурсах, нет! Едва познакомившись, она рассказывает, возможно присочиняя, ею увлекался сам великий дирижёр фон Кароян! Про своего же спутника, которому позволяет за собой ухаживать, может сказать с гримаской, что тот служил в какой-то газетке.Он привык, терпит. Они живут в гостинице всю зиму, пока дома не наступит весна. Пара весьма заметная, несколько театральная, дистанцированая. Мало кто знает их по именам, они зовут друг дружку Schatz – сокровище. Увидев моих героев, приветствовали их воздушными поцелуями, явно в более близком контакте не нуждаясь.
*карамба  -  «чёрт побери!» (исп).

...Всё в мире повторяется, один раз как драма, второй - как пародия на неё. Театр, - усмехнулся Лёня, провожая глазами эту пару, а Надя вспомнила историю знакомой семьи, где двадцатитрёхлетний единственный сын известного врача, профессора, влюбился в светскую львицу, сорокалетнюю красавицу. Флюиды её сочной зрелости чувствовались на расстоянии, мужчины оглядывались.  И ещё она умела петь серенады о себе любимой. Безгрешных чувств она не вызывала. Горе его семьи поначалу было нешуточным. Профессор даже заболел.
Ну и что? Судьба!
 
  Теперь они уже более четверти века вместе. Она называет его почему-то Китом, а он её Лисонькой, что весьма ей подходит. Заигрались…  Кит - седой, перенёс инфаркт, да и Лисонька пожухла, но продолжает держать в старческих цепких лапках своего, давно уже мужа, и по-прежнему поёт, как ему повезло. Он, наверное, верит, или делает вид. Неважно… «Не увлекайтесь женщиной чрезмерно, не допускайте, чтоб росла их сила. Ведь все они мужчиною влюблённым играют как бескрылою вороной!» Этому индийскому стиху пять тысяч лет!

….Со мною вот что происходит…
 Нет, не друзья, которые не те, а  перемены в себе всё чаще занимали мысли моего героя. Как стукнуло семь десятков, чаще думалось, что жизнь конечна. И не то, чтоб Лёне хотелось жить бесконечно, нет. Распада, дряхлости боялся.
 Всё предназначенное, казалось, свершилось. Дети взрослые. Внуки славные, любимые, но они – немцы, их советское прошлое им неинтересно. Квартира в Питере, дача, машина – тоже в прошлом. Теперь они с Надей больше не ссорятся, хорошо ладят друг с другом. Страсти давно отшумели. Сейчас они снова здесь, в Пуэрто. Казалось,живи-радуйся?!

…Мало болевший в прошлом, он с любопытством и, даже сердясь на себя, стоял в туалете и ждал, когда же появится тонкая струйка. Чушь какая-то, тоже проблема! Вода, уговаривал себя, дырочку найдёт. Ну, наконец-то…

…   Наскоро распаковались, Леонид сходил в ближайшую лавку за водой. Из-под крана пить не советуют, а восьмилитровая канистра стоит чуть больше одного евро. Затем,- это святое, спустились вдвоём к океану, поздоровались с ним. Он ответил шорохом гальки, синевой волн. Послеобеденное солнце медленно клонилось к горизонту. А тут и время ужина подоспело.

   Отдыхающие? …  От чего? Конечно, можно и зимой встретить здесь отдыхающего, но редко.Пенсионеры. У детей зимой каникул нет, или, как принято в Европе, у них Ski Urlaub, то бишь – лыжный отпуск в горах. Любители приключений прилетают не часто, когда не девушки, а вода ласковая, можно поплавать. Поэтому зима – время для пенсионеров. Летят они на Тенерифу пожить, понежиться, кто на три недели, иные на три месяца, а кто-то и дольше…

 ... Итак, ужин. Спешит стародёжь. Хоть и не наработались, а есть хочется. Как говорят французы: желудок – орган, способный дарить удовольствие дольше других…
Большой зал ресторана, столики на два-четыре человека. Матерчатые скатерти, такие же салфетки. Сноровистые, улыбчивые и приметливые  официанты. Знают по несколько слов для разноязыкой публики. Кухня, как и всё остальное, вполне  соответствует четырёхзвёздной гостинице.
 Ресторан не только едальня, сколько место, где встречаются знакомые, чтобы помахать рукой, улыбнуться, перекинуться парой слов. Типа:
-Hallo!
Чаще, по-испански:
- Buenos noches!
Или почти на родном, немецком:
- Guten Abend! Wie geht`s?
Чтобы услышать неизменно бодряцкое:
- Gut! Sehr Gut!

  Лёня с Надей окинули взглядом зал и сразу увидели знакомые с прошлогодней зимы лица. А тогда их приняли в свою компанию симпатичные люди, туристы, прилетавшие с севера Германии. Немолодых и не очень здоровых людей объединяла любовь к активному отдыху, походам, чувству, что они живут и ещё могут.  Познакомившись ближе, узнали, что у этих бодрячков  от одного до трёх искусственных суставов, кто-то перенёс операции на сердце. Так что если туристические тропы они и штурмуют то не благодаря, а вопреки...

  Вот, ещё издали распахнув руки для объятий, к ним вперевалку идёт громадный, краснощёкий усатый гренадёр, это Петер. За ним  васильковоглазая, удивительно похожая на русскую, его жена – Инга. Лёня отметил, Петер с полсотни лет игравший в футбол, сейчас с протезными коленями ходит труднее чем прежде, как-то сдал.
 Петер бодро похлопал его по плечам, пробасил, что всё прекрасно, скоро подъедут остальные и все пойдём в горы. На открытом лице Инги промелькнуло сомнение, она промолчала. Петер поинтересовался, не забыл ли Лёня специальные ботинки и был доволен ответом. Инга, тем временем, поделилась с Надей материнской радостью - завтра на недельку прилетит их сын Оливер.

 В зале появились главные актёры туристической массовки - Хайнц и Линда. Они неторопливо, расточая улыбки и останавливаясь, чтобы поприветствовать друзей, направлялись к своему постоянному столику у окна. Хайнц – высокий, синеглазый, немного сутулящийся богатырь, похожий на норвежского рыбака или викинга. Он моложе всей компании, ему пятьдесят пять. Бывший офицер, как и все военные – рано на пенсии. Его неизменно улыбающаяся спутница с первого взгляда кажется почти  ровесницей, на самом деле она на девятнадцать лет его старше!
В прошлом оба имели семьи, есть дети, внуки. Они уже двадцать лет вместе, и Хайнц утверждает, что лучшей женщины он не встречал.
 В походах и в гостинице почти всё время вместе, часто держатся за руки, целуются. Линда, при трёх искусственных суставах  ходит с палками в горные походы со всеми. Её девиз – никогда не жаловаться  и улыбаться.

 ...Увидев издали наших героев, подошли в их столику, обнялись и поинтересовались, готовы ли они к путешествиям, потому как первый выход в горы состоится послезавтра. Тут выяснилось, - Надя, якобы случайно, забыла взять туристическую обувь и, вообще, ей на море приятней, чем ползать по горам. Лёня же бодро заверил, - он рад и готов.

 ...Уже отходя ко сну, он в стотысячный раз прошептал слова любви, она прижалась к нему тесней, чмокнула в щёку. Засыпая, почувствовал уже знакомые покалывания в паху, ругнулся на эту напасть…

… Смерть для того дана человеку в конце жизни, чтоб можно было к ней основательно подготовиться. Где он это читал? Не в благо- глупостных ли сентенциях Козьмы Пруткова? А в Святых писаниях сказано, что человеку дано прожить 70 лет. За каждый следующий год, как за милость, надо благодарить Всевышнего. Вот он и дожил, и благодарит... Такие мысли в полусне бродили в Лёниной голове. Уже готовясь к нынешнему путешествию, смиренно думал о нём, как о последнем. Не делился переживаниями с женой, не привык жаловаться. Хотя по  приметливым взглядам казалось, о чём-то она догадывалась…

-   Как это, в нашем возрасте ты не ходишь к урологу? – темпераментно, как всегда, возмутился Эдик, его приятель по прогулкам.
-    Неужели тебя ничего не беспокоит, везунчик?- напирал он.
-    Вообще-то последнее время что-то не так. Возрастное, наверное. Не люблю по врачам ходить. А может надо? Кого посоветуешь?
-    Конечно Пуделя, к нему все наши ходят. Классный мужик! И по–русски говорит.
-  Классный мужик говоришь? Пусть бабы тому радуются. Мне специалист нужен. Пудель? – Он, что, маленький и кудрявый?
Эдик хохотнул:
-  С точностью наоборот! Позвоню, дам телефон, закажешь термин.

 ...Пришлось две недели ждать того термина. Принял его огромный, неторопливый доктор. Далеко не пудель. Леонид, точнее его простата урологу почему-то не понравилась. И началось, и закрутилось. Обследования, анализы, PSA. Знакомые мужики советовали тыквенные семечки, обязательно по 15 штук в день, мол, помогает. Купил, лузгал втихаря от жены. Ах PSA, PSA! Кто тебя выдумал и зачем ты, зараза, ползёшь по мне вверх? И почему, собственно, у меня? Я что, хуже других? Залез он в интернет, и, как обухом по голове бах-трах! Рак! Вот те раз! За что, господи?

 ...Лёня наивно полагал, что Бог шлёт болезни в наказание за грехи. Вначале он возмущался, что не столь грешен, другие куда больше, и ничего! Чем я хуже? Нашёл с кем спорить, усмехнулся другой голос, Ему видней…
Биопсия, ожидание. Диагноз подтвердился. Он совсем было упал духом. Пока не понял, -  это факт, данность и надо решать, что делать? Может ничего, сдаться? Пусть будет как будет?
- Доктор Пудель, а если без операции? Я тыквенные семечки лузгаю по пятнадцать в день,  другие советуют надо больше.
-  Лузгайте на здоровье, некоторые и мочу пьют, думают, что поможет. Никто Вас  силком на операционный стол не потащит, это Ваша жизнь, распоряжайтесь сами.
-  У нас билеты на Тенерифу, за полгода заказывали. Отлёт через неделю и жена ничего не знает. Этот Ваш рак с месяцок подождёт?
-  Может и подождёт, метастаз пока не нахожу. Билеты купили,и это аргумент? Ну, чтож, рискните, только уж не загорайте. Если решитесь и другого хирурга  не сыщите, сообщите. Оперировать буду я...

   ...Надя вела себя как обычно, просматривала летние вещички, активно обсуждала предстоящий полёт с неразлучной подругой Симой, которая присоединится позже. Их связывала многолетняя женская дружба.
 Эдик Шик, очень гордый, что направил приятеля к врачу, охотно делился послеоперационным опытом знакомых:
-  У Лёвки, ты его знаешь, после операции стоит даже лучше, чем до. Представляешь? А у Володьки, совсем на полшестого повис. Непонятно. Может, потому что жена у него страхолюдина? Ты что для бодрости глотаешь – виагру или циалис? Слушай сюда, - плохого не посоветую…
-  Эдик, давай лучше о природе. Глянь-ка, ежик ползёт, давно я ежей в лесу не видел! Пошли, пошли не будем его пугать.

… День второй.Утром, увидев с балкона красные перистые облачка, солнце, встающее слева от снежного конуса Тайды, густо-синее ещё небо, даже запел от радости. Праздник Тенерифы начался! Надя, вынырнув одним глазом из-под одеяла порадовалась, - последнее время муж редко бывал весел.
 - Доброе утро, Окуджава! Что будем делать, какие планы?
-  Не успела проснуться, уже куча вопросов. Завтра в поход, надо подготовиться. Опять же с городом поздороваться, глянуть, что нового.
-  А на пляж?
-  Это без меня, что-то загорать не тянет. Сима прилетит, будете на пару коптить бока. Вставай, лентяйка, глянь, красотища какая!
-  Что я в прошлом году её не видела? Ты подумал, что в поход надеть - шорты или на первый раз лучше джинсы?

  После завтрака Надя, любительница солнца и моря, пошла на черный пляж. Черный он потому, как намыт из вулканического песка. Лёня встретился с Хайнцем, обсудили маршрут и состав команды, время встречи на автобусной станции. На Тенерифе весьма недорогие по сравнению с Германией автобусы.

 Вскоре, побоявшись обгореть, Надя вернулась, и пошли вдвоём вдоль океана в город. Дул ветерок, волны с шумом налетали на дамбу и, порой солёные брызги настигали их. На громадных бетонных кубах перед дамбой грелись на солнце крупные крабы. Они гуляли не торопясь, наслаждаясь солнцем, воздухом, синью неба и бесконечной изменчивостью волн. Высоко в небе, как пчелы, жужжали моторчики пестрых парашютов любителей острых ощущений. Мимо городка развлечений вышли к старому порту, куда  утром рано приплывают рыбаки.  Там пару лет назад установили симпатичный памятник рыбачке, несущей на голове поднос с морской добычей. И выражение лица её такое, будто она кричит: купите рыбу, свежая рыба!  Многие туристы фотографируются с ней.
 Старое здание таможни отремонтировано, ему около четырёх сотен лет. За ним крепость с башенками, похожими на угловые башни Петропавловской крепости в Петербурге. По верху крепости - старинные пушки, когда-то охранявшие порт. Кажется, они никогда не стреляли. А вот и просторная площадь Европы, где проходят главные концерты ежегодного карнавала, как утверждают, уступающего лишь карнавалу в Рио де Жанейро.
 ...Очень тепло, народу полно, магазины и лавочки без конца. Особо красивой архитектуры нет. Но гордость здешних горожан – это балконы. Деревянные,резные и разные, ухоженные. Всюду зелень и пестрота цветов. Трудно представить, что это январь, где-то скучно и холодно, зима...

- Надюша, может на сегодня хватит, пошли обратно?
Повернули от океана мимо старейшего отеля города – Monopol, его порог ежедневно украшают свежими цветами. А прежде здесь стоял дом, где родился знаменитый петербургский инженер и архитектор генерал Август Бетанкур, среди прочих добрых дел, установивший Александрийский столп на Дворцовой площади. Памятник ему стоит рядом, в садике напротив отеля. Спустились к всегда оживлённой площади Чарко. На ней много столиков в тени, а по вечерам звучит живая  музыка. Здравствуй Пуэрто, мы снова здесь и рады тебе!

 Утром Хайнц собрал на автовокзале команду «Ух!» человек десять, «бодрячков», из которых  только его и Лёню еще не коснулся скальпель хирурга. К ним присоединился Оливер, видом и манерами похожий на деревенского крепыша-подростка, хотя у самого уже  семнадцатилетний сын. Петер и Инга сияли от родительской гордости и не напрасно. Оливер весело и добровольно взял на себя роль арьергарда и во время похода добровольно оставался с уставшими и отставшими.

  Тенерифа – остров живущий туризмом, и практически здесь всё делается для их удобства. Наших героев  привезли к природному заповеднику, раскинувшемуся на много километров у подножья Тайды. Передохнули, вооружились палками, и, не торопясь, - всё-таки чувствовались почти три километра над уровнем моря, - двинулись вверх по шоссе. Там, (внимание русских читателей!) перед входом в парк природы - туалет, декорированный под пещеру, равный по чистоте   и удобству в их отеле!

 Поход. Пейзаж вокруг напоминал неземной, марсианский. Рыжие, желтые, черные камни от маленьких до причудливой формы огромных глыб. Почти нет растительности, там даже птицы не поют. Звенящая тишина, ярко-синее небо, палящее солнце и ледяной ветер. И над всем царствует великанский конус вулкана! Лёня наслаждался первобытной, как при сотворении мира, красотой, был весел, не чувствуя ни ног, ни тела. Он даже забыл, что болен, и на привалах развлекал  сотоварищей, травя немцам русские анекдоты. Отдыхая, заправлялись бананами, пили водичку, и никому в голову не пришло бросить здесь  банановую шкурку или пустую бутылку.Забирали с собой. Впереди шел Хайнц, последним, обливаясь потом, с упорством тевтонского рыцаря – Петер. Никто не жаловался. Часа через четыре – цель.Остановка... Глубокий провал, заполненный облаком, они - над облаками, а на горизонте за океаном, как мираж – соседний остров – La Gomera. И тишина… Все замерли, кажется забыли, что надо бы сфотографироваться.

… Он проснулся рано, Надя ещё спала. Тихо прошёл в туалет и порадовался, смешно сказать, помочился почти без трудностей. Вернулся, прилёг, опёршись на локоть любовался Надей. Во сне её разглаженное лицо виделось ему молодым и красивым. Казалось, от  неё исходит свет, свет женщины, дающей силы жить дальше. Он любил её не той горячечной и неровной любовью молодости, как-то иначе, глубже, благодарней. Чувствовал, знал - за  совместные годы она избавила его от всяческой шелухи, сделала цельней, честней, уверенней.
 Ему претило христианское толкование, будто Бог сделал Еву, первую женщину,  взяв самую малость, - одно ребро Адама. Поэтому он сразу принял мысль раввина Гитика, это неправильный перевод с  арамейского. На этом языке слово ребро похоже на другое слово – часть. Причем эта мера составляет более одной трети целого. Значит хирург-Бог, взял более трети от Адама, чтобы дать ему Еву! И ещё, в иудаизме, процитировал раввин, не муж есть человек, и не жена, а только вместе, пара, ибо они сделаны из единого. Лёне эта мысль понравилась, он согласился с ней.

… Надя разлепила глаза:
-  Почему не спим, что беспокоит?
-  Ничего, вот, любуюсь тобой.
-   Делать нечего. Ты хоть отдохнул после похода?
-   Всё в порядке, ко мне вернулось желание жить.
-   Новости! Ты не хотел жить? Что за глупости!
-  Конечно глупости. Не обращай внимания. Вставай, дорогая, звони Симе, пошли завтракать. Сегодня в горы не идём, мы едем в La Orоtovа. Согласна?

 ...Три недели пролетели как одна. Каждый день был похожим и разным. Объединяло дни  ощущение радости, праздника от всего вокруг, и это согревало душу. Надя загорела, он подсох. Ему удалось загнать в чулан подсознания чувство  страха перед небытием, смертью.

  Лёня ближе познакомился с товарищами по походам. Немцы не проживали, как они, остатки денег за проданное в Питере жильё, а были, хоть и не капиталистами, но далеко не бедными. Почти все имели дома и квартиры, которые сдавали. Многие, пока не остановили выбор на Тенерифе, объездили весь мир. Ну а семейное благополучие и сердечные дела от денег сильно не зависят. Тут как сложится.
 Вечно грустный Роберт как-то поделился, - он долго не женился. Будучи уже сорокалетним, встретив молодую и симпатичную, влюбился. Сыграли свадьбу, а через полгода, забеременев, она ушла. Вот уже много лет Роберт платит алименты бывшей, бросившей работу жене, и дочери, которой тоже не нужен.  Он совсем один. Как тут не загрустить?
… И прилепится жена к мужу и станет ближе отца с матерью…Это из Библии. Хорошо, когда так!

 Так чем же заполнены дни наших героев? Неутомимый Хайнц  звал к походам почти ежедневно. Лёня ходил трижды. Никто из его команды не мог выдержать такой нагрузки. Тогда Хайнц уходил с Линдой или один. Однажды пришел с  обмороженным носом. Оказывается, решил в одиночку по снегу добраться до кратера Тайды и там замёрз. Что значит экстремал, адреналина ему не хватает что-ли!?

 Вдвоём, а чаще втроём с подругой жены Симой, обошли все любимые уголки Пуэрто, поездили по соседним городкам, побывали на феерически пестром сельском празднике. Посещали блошиный рынок, - надо же порадовать домашних ненужной, но всё-таки заморской пустяковиной. Часто звонили домой, чтоб услышать голоса детей и внуков..
 Перед сном Лёня неизменно ходил к океану, там подумалось лучше,хотелось послушать вздохи волн и грохот барабанов. Барабанщики репетировали выступление что состоится на главном празднике года – карнавале.
 

…Праздник, который всегда с тобой, так писал о Париже американец Эрнест Хемингуэй, его любимый писатель, Жизнь, штука довольно непростая, особенно для нас,
 
, чьё детство искарёжено войной, - думал он во время одиноких прогулок вдоль океана. Жизнь кажется никчемной тем, у кого нет праздника. Мой праздник здесь, на острове, но совсем необязательно летать так далеко. Одному праздник –  любимый сад или даже садик. Другому, это мастерская в подвале, кому-то праздник - новые места, музыка, коллекция марок, книги. Да мало ли что? Важно, было бы место или занятие, где душе комфортно.
 Но самое главное, думалось ему, - человек не должен быть один, чтобы к мужчине шел свет женщины, и от него к ней. И тогда, можно многое, порой немыслимое преодолеть.

  Тайком позвонил доктору Пуделю. Решился. Договорились, - он явится в клинику на операцию в семь утра через три дня после приезда.

  Лёня ожесточился против рака, представляя его в виде лютого врага, решившего убить его. Тенерифа подарила ему силу не смиряться, а сопротивляться болезни! Теперь Лёня страстно, как никогда хотел жить! Разговор с Надей, Надеждой, как иногда торжественно он её величал, всё откладывал.

 И настал последний вечер. За ужином друзья по походам и просто знакомые простились до встречи в следующем году. Даже „Schatz“ы подошли, и дама, театрально протянув руку для поцелуя, хотя они до того почти не общались, пропела:
-  До свидания, нам будет приятно видеть вас весь зимний сезон. Три недели, поверьте, это несерьёзно…

 ...Они пошли поклониться океану, бросить монетки, пообещать ему новой встречи. Океан был непривычно тих. Маяк подмигивал издалека. Луна, отражаясь в воде, серебряным колобком поднималась средь ярких звёзд. Красота!

-  Надя, милая, любимая моя. Не хотел прежде времени тревожить, но дома меня ждёт операция, надеюсь не слишком серьёзная.
-  Я знаю и готова.
-  Кто тебе насплетничал, не Эдька ли Шик, болтун?
- Нет, конечно. Лёнечка, родной, неужели  я не научилась тебя пониматьза всю нашу долгую жизнь? Мы сделаем всё, чтобы одолеть твою болезнь. И прилетим в Пуэрто, раз тебе здесь нравится!
-   Значит, мы не говорим Тенерифе, прощай?
-   Ни за что!
Он бросил в воду монетки.
Они обнялись, помолчали.
-  Всё будет хорошо, правда. Пошли, моя Надежда. Праздник заканчивается, а наша жизнь нет. Мы обязательно вернёмся, я хочу. Знаешь почему? –  мы всё ещё не видел здешнего карнавала и это неправильно!


                Штутгарт, февраль 2013г.