Н. Наседкин. Трудные годы Бориса Панова

В конце 2003 го, юбилейного для писателя Бориса Панова (ему исполнилось тогда 80) года, в Тамбове вышло переиздание главного его литературного труда — трилогии «Посреди степей». Вернее, две первые книги выходили и ранее в Центрально-Чернозёмном книжном издательстве, а вот теперь — в полном виде: с заключительной частью и под одной обложкой. Солидный получился том! Правда, тираж несравним с прежними, но те, кто любит творчество тамбовского прозаика, получили возможность прочесть его главный роман наконец-то в полном виде хотя бы в библиотеке.
А вообще всё, что Борис Панов написал и издал за свою долгую жизнь, всё его собрание сочинений вполне может уместиться в два тома. Конечно, не так уж много.  Хотя кризисов он практически не испытывал никогда — всегда писалось в охотку. Работал быстро, профессионально: к примеру, такое объёмное и достойного художественного уровня произведение, как «Конец Губана», было создано всего за несколько дней.
А дело в том, что Б. Панов всю свою жизнь разрывался надвое — между журналистикой, газетной текучкой и собственно творчеством, прозой. Притом долгие годы был не просто газетчиком, а редактором. Возглавлял различные «районки» в тамбовской глубинке, а последние четверть века перед пенсией — в Мичуринске. Можно только удивляться, что Б. Панов умудрился при такой «плотной» жизни всё же создать роман-трилогию, несколько повестей и книгу рассказов. Для непосвящённых поясню, что редактор районной газеты, по крайней мере в те, советские, времена, не только руководил коллективом, сам писал каждый день статьи и заметки, но и мотался в качестве уполномоченного райкома компартии по командировкам.
Конечно, как прозаик Б. Панов далеко не реализовал себя. Вероятно, он сгубил свою творческую судьбу, отдав столько сил, времени и нервов газете. Хотя, с другой стороны, немало ярких и приятных воспоминаний связано у него именно с редакторством «районки». Мичуринская газета «Знамя Октября» славилась при нём не только на Тамбовщине, о ней был снят и дважды показан по Центральному телевидению фильм, она была представлена на ВДНХ, редактор её, то есть Борис Константинович Панов, награждён был медалью и орденом…
Но главным в жизни его должна была стать литература. И то, что она оставалась для него как бы на втором плане, не могло не сказаться на творческой биографии прозаика. Два-три раза судьба давала писателю с Тамбовщины такие потрясающие шансы, что, казалось, вот ещё чуть-чуть, ещё усилие и — выход на всесоюзного читателя, слава, прорыв на литературный Олимп. Но, словно наказывая его за предпочтение газетной рутине, в последний момент судьба словно отворачивалась от Б. Панова.
В первый раз такой шанс представился в ту далёкую пору, когда он только что выпустил первый свой тонюсенький сборничек прозы «Мартовским днём» в существовавшем тогда Тамбовском книжном издательстве. С этой книжечкой карманного формата (термина «покет-бук» в те времена у нас не знали) в полста страниц и парой рукописей неопубликованных рассказов Борис Панов поехал на семинар молодых прозаиков в Москву. И вот там его рассказ «На переезде», отвергнутый незадолго до того «Тамбовской правдой» по причине его якобы чрезмерной мрачности (главный герой — сумасшедший фронтовик, который «сторожит» небо от вражеских самолётов и никогда уже не поймёт, что война давно кончилась), этот рассказ попадает в поле внимания тогдашних мэтров литературы, включая председателя правления Союза писателей России Леонида Соболева. Рассказ публикуется в столичной «Литературной России», и «классики» настоятельно советуют автору: бросай газету, твоё дело — литература.
Не бросил, не решился — всё же верный кусок хлеба, а уже семья, дети… Литература же как и сейчас кормит в России единицы, так и тогда обеспечивала гонорариями далеко не каждого писателя.
Второй раз судьба поманила Бориса Константиновича в 1970 м, когда его повесть «Хозяин» вдруг (именно — вдруг: тогдашняя руководительница Тамбовской писательской организации Майя Румянцева отправила рукопись без ведома автора) заинтересовала редакцию журнала «Октябрь». Можно представить, что чувствовал Б. Панов, когда к нему в Мичуринск приехал сотрудник столичного «толстого» журнала, чтобы вместе с автором подшлифовать одобренную рукопись. Потом писатель пару раз и сам ездил в Москву на доработку повести, с самим Кочетовым, редактором «Октября», встречался, с Бондаревым беседовал…
Но произведение провинциального автора в журнале так и не появилось: кому-то из влиятельных членов редколлегии показалось, что «Хозяин» написан не в духе социалистического реализма — основополагающего и единственного тогда направления в советской литературе: ну никак не мог богатый мужик, «кулак», сочувствовать коллективизации…
Ещё одним намёком фортуны можно считать тот эпизод в творческой биографии Бориса Панова, когда он в начале 1970 х попал на Всероссийский семинар очеркистов в Орле и произвёл там впечатление. Его проблемные очерки после этого появляются в центральных журналах «Сельская новь», «Журналист», «Москва», он награждается премией Союза журналистов СССР. Зато дома от родных тогдашних властей Б. Панов получил строгое внушение — зачем-де сор из избы выносишь? Писатель проблемы-то поднимал российского и даже всесоюзного уровня, но сугубо на местном,  тамбовском материале…
К слову, в третьей, заключительной части эпопеи «Посреди степей», где события происходят уже в 1970 е годы, те очерки, вызвавшие гнев ответственных товарищей, в творчески переработанном виде стали частью повествования.
И это неудивительно: Б. Панов как прозаик — в чистом виде реалист. Он всю жизнь писал о том, что пережил сам или очень хорошо знает. А знает он хорошо именно жизнь чернозёмного села, проблемы деревенские — «районные будни», по выражению В. Овечкина. Он и стал летописцем этих районных будней, и его «Посреди степей» — это история и повседневность одного района Тамбовщины и тамошних жителей. И этот роман как бы вобрал в себя большинство рассказов и очерков, написанных Б. Пановым прежде. А некоторые из них впрямую включены в текст романа. Так, в «Прологах» к первой книге «Посреди степей» можно распознать, к примеру, сюжеты рассказов «В окружении» и «В морозную ночь». Творчество писателя производит впечатление единого целого, так как материалом ему служила и служит собственная жизнь и сравнительно небольшой по географическим меркам, но необъятный по разнообразию жизни мир родного района, малой родины.
Если читать произведения Б. Панова в хронологическом порядке с первой, тамбовской, книжки, затем последующие, которые выходили уже в Воронеже, и наконец опять тамбовские (в последние годы, помимо переизданных «Посреди степей», вышел в Тамбове сборник повестей и рассказов «Прошлое живёт долго»), то легко можно заметить, что мастерство прозаика неуклонно росло, его голос крепчал. Хотя и в первой книжечке-брошюрке среди таких «газетно-районных» рассказов, как «Мартовским днём», «Слабый характер», «Сердце девичье» и «В Лысом логу» уже обращает на себя внимание сильный рассказ «На Отраде» — о человеке, который всю жизнь ждал любви, мучился от равнодушия жены, ушёл от неё под старость и решил начать жить заново, обретая наконец счастье взаимопонимания, счастье любви…
Немало строк в творчестве Б. Панова посвящено войне. Естественно — Великой Отечественной. В военных биографиях некоторых его героев просматриваются кусочки его собственной жизни: тут и контузия во время бомбёжки ещё по дороге на фронт, и Дальний Восток, и учёба в военном училище, закончить которое не успел — пришла Победа… Упоминавшаяся историко-приключенческая повесть «Хозяин» посвящена становлению Советской власти на Тамбовщине. «Я хотел, — рассказывает писатель, — показать приход самостоятельного мужика в революцию, приход не ради материальных благ, а по идейным соображениям…» Но всё же основной пласт времени, который исследовал и изображал Борис Панов в своих произведениях — послевоенная эпоха в жизни российского крестьянина.
И вот тут самое время подчеркнуть такой момент: время обнаружило значительные изъяны в произведениях даже некогда самых авторитетных столпов соцреализма — прозаиков-летописцев истории Советской власти. Увы, не весь трагизм времени отразился в эпопеях, допустим, Панфёрова, Вирты, позже — Иванова, Проскурина… Конечно, и у Б. Панова всей правды о трудных эпохах нашей жизни не найдёшь, но что не отнять, то не отнять: идеализированных героев в его произведениях почти не встретишь, славословий в честь «достижений развитого социализма» не найдёшь. Короче, в прозе тамбовского писателя  есть та правда, есть тот подлинный реализм, который при сегодняшней осведомлённости читателя о советском прошлом страны не мешает ему читать те же «Посреди степей» с интересом и уважением к позиции автора.
Напомню образ только одного из ключевых героев романа — Фёдора Стребкова. Как убедительно выписан этот наглый, нахрапистый недоучка, попавший на должность, заделавшийся начальником, представителем власти. Сколько таких стребковых водилось у нас на Руси и при Советах, а сколько развелось сейчас, при «демократах», и жиреют они за счёт народа, дискредитируя хоть советскую власть, хоть демократическую. В жёсткости при создании подобных образов, в творческой смелости при отображении реальной жизни российско-чернозёмного села в эпоху «развитого социализма», думаю, и проявился талант писателя-реалиста Бориса Панова.
А главное положительное начало в его книгах, в образах его героев — это труд и любовь к своей земле, своей малой родине. Такие люди, как директор совхоза Туровцев из повести «Трудный год Владимира Туровцева», замполит крупной машинно-тракторной станции Кротов из рассказа «Сердце болит», трактористы, доярки, председатели колхозов, секретари райкомов партии (единственной тогда — Коммунистической) из романа «Посреди степей», как говорится, вкалывают на совесть и не мыслят себя вне стен родного дома — в этом смыл их жизни, смысл жизни (по Панову) вообще.
Когда того же Кротова решили взять на повышение в обком и, услышав отказ, начали, как водится, наседать и давить, Кротов объяснил первому секретарю обкома, что он, Кротов, «нелепо, неловко чувствует себя, когда ему предлагают перебраться в другой район или в областной центр. Это для него всё равно что услышать примерно такое: “Слушай, Кротов, мы знаем: у тебя неплохая, нормальная семья. И жена, и дети подходящие. Но что если тебе предложить семейку поперспективнее, покрупнее? Как смотришь на такое дело?”…»
Можно соглашаться или не соглашаться с подобной философией героя, но то, что её полностью разделяет автор, что это его личное и глубокое убеждение — не вызывает сомнения. Писатель большую часть жизни прожил на одном месте, рядом со своими героями и не жалеет об этом.
Сейчас… Сейчас Борис Константинович, несмотря на преклонный возраст, продолжает активно писать и публиковаться. Как уже упоминалось. В последние годы в Тамбове вышла его книга повестей и рассказов, появилось несколько публикаций в коллективных сборниках, в предыдущем выпуске «Тамбовского альманаха» напечатана повесть «И двинулся новый век», а в издательство Тамбовского Литфонда ветераном сдана рукопись книги избранного, которая должна выйти к читателю в канун юбилея…
Борису Константиновичу Панову в декабре этого года исполнится 85 лет.
Патриарх тамбовской литературы остаётся в строю!