Я убит подо Ржевом

«Я убит подо Ржевом,
 Тот еще под Москвой.
 Где-то, воины, где вы,
 Кто остался живой?

 В городах миллионных,
 В селах, дома в семье?
 В боевых гарнизонах
 На не нашей земле?

 Ах, своя ли, чужая,
 Вся в цветах иль в снегу...
 Я вам жить завещаю, –
 Что я больше могу?

 Завещаю в той жизни
 Вам счастливыми быть
 И родимой отчизне
 С честью дальше служить…»*


Никто не хочет умирать! Никто не хотел лежать здесь в сырой земле! Но, мы должны были выстоять. У нас просто не было другого пути. Мы сделали это! Пусть даже не сразу, а через три  года. Но мы победили эту фашистскую гадину. И в этой Великой победе есть и малая толика наших заслуг и пролитой крови, смерти моих товарищей.  И,  все глаза проплакавшей,  моей матери. Когда ей принесли похоронку с известием о моей гибели.  От нашего батальона, тогда,  не осталось в живых никого. Ни меня, ни моих товарищей…
Никого!  Меня убило разрывом снаряда, где-то минут через пятнадцать после начала наступления. Ваську, друга моего убило чуть ранее. Я еще успел увидеть,  как он падает, подломившись, словно сухой стебелек. Моему другу осколком снесло половину челюсти и вырвало гортань…

           Вот говорят: «Мать сыра земля»! А ведь правду говорят. Куда же еще мы придем, да все в нее родимую. Так щедро нашей кровью политой и нашими костями удобренной!
Слава Богу! Мы все-таки победили, страна поднялась  из руин.  И зажила пуще  прежнего, всем на зависть. Видел я  Парад победы. Да-да тот самый, когда фашистские флаги бросали под ноги наших Советских людей…
Мне, в принципе, сейчас  все видно  и все слышно, что делается на моей земле…

Хотя, надо сказать: «Да уж! Не ожидал!   Когда шел под немецкие пули даже не мог и подумать, что меня так никогда и не похоронят, что пролежу в родной землице, страшно сказать, целых  семьдесят лет, не похороненным. Ну не по-человечески это как-то…»
      
        Пару лет назад был случай, обрадовался было я. Ходят, копают, какие-то люди. Ищут что-то. Ну, думаю вот оно: «Последнее счастье солдата»,- похоронная команда. Ан  нет.  Не команда и не похоронная. А так  мародеры просто. Откапывают оружие, боеприпасы и все.  Мать их раз эдак, вот же сволота уродилась!
Нет, ну конечно, если говорить, в общем-то, дело делается. И памятники поставили, и монументы Народу победителю видел я. И в Европе, и на Сапун горе, и на Мамаевом кургане стоят. Знамо дело, победители!!!  Но, нельзя же,  ведь так. Одна война в Афганистане, другая где-то там в Африке. Потом, вообще, на Кавказе войны пошли, без конца и без края… 
      
 В стране бардак творится, эти горе-землекопы, что делают-то? Оружие достают, ордена и медали из под земли. Отмывают, чистят,  ремонтируют  и продают. Были бы слезы у меня, честное слово,  заплакал бы…

Поэта видел, Роберта. Силен человечище был. Когда я его стих, про нас, про ржевских услыхал, защемило что-то в душе. Хотел сказать «в груди», но ведь ее нет у меня. Одна только душа и осталась, не упокоенная.
Как сказал  великий полководец Александр Васильевич Суворов: «Война заканчивается только тогда,  когда будет погребен ее последний солдат».

Шестьсот тысяч моих товарищей полегли в схватке  подо Ржевом.  Да не спорю, многих откопали, памятники стоят, братские могилы…
 А сколько нас еще по лесам  и полям в землице  лежит?



Кузнецов Николай aka kraft-cola18.04.13
Примечание автора:*
«Я убит подо Ржевом»,-   Александр Трифонович Твардовский,1946 г.
http://youtu.be/yTLTXiz3ar0    «Я убит подо Ржевом»,- Исполнитель Иван Карпов, на стихи А.Т. Твардовского.