Мастера оскорблений

Встретились совершенно случайно на Большой Никитской два школьных друга, ныне – известные предприниматели в сфере шоу-биза. Жмут друг другу мясистые ладони, склабятся.
Первый говорит:
– Ну, привет, Леня, шельмец ты этакий! Сколько лет, сколько зим! Чай, большим человеком ты стал, – и приглаживает свою зализанную лысину.
А второй отвечает:
– Здорово, ёперный колтун, Витяй, охмуряла ты наш, щекотун-потаскун! Вот уж не ожидал. Сколько воды утекло, – и сплёвывает на тротуар толстыми губами.
А первый ему:
– Базаришь! – оглядывается по сторонам в поисках коротких юбок, находит, присвистывает, – а помнишь, Леня, как в девятом классе-то?..
Второй, щурясь на солнце, как тюлень:
– Чего?
– Хых! – удивляется первый, который зализанный, – ну ты скобяная лавка! Память, что ли, отшибло?! Мы ж первые в нашем полку казановы тогда были… Лёня, да хорош!.. – толкает его локтём в бок.
А второй ему:
– Э, полегче, слоняра! Уже не школьники поди. А память у меня и прям частично отшибло, ещё на Кавказе, когда контузию получил от осколочной. Так что нечего тут толкаться. Сам, чай, не служил до сих пор?
А первый:
– Нет, не служил. И ничуть от этого не жалуюсь. А у тебя, смотрю, старый ты вояка, ещё и чувство юмора атрофировалось. Хочешь анекдот?
– Нет, не хочу, – недовольно корчит толстые губы и ищет глазами такси.
– Вот, слушай. Короче, сцена такая: ночной клуб, у барной стойки сидят несколько типов: японец, еврей и татарин. Девушка-бармен обслуживает японца…
Второй, с монгольскими скулами, не выдерживает:
– Всегда ты мне был чем-то противен, австралопитекская твоя рожа. – и собирается уходить.
А первый бледнеет и хмурит лоб. Сквозь зубы говорит:
– Ах вот оно что, вот где цыгане порылись! Сам-то ты хорош, солдафонушко! Всё бы ничего, – начинает язвить, – да только вот за прошедшие годы и ты сильно изменился, растучнел да разгубастился как, настоящий Карабас-Барабас! Любо-дорого посмотреть!
Второй, начиная багроветь, говорит следующее:
– Ну ты, балагур-затейник, колченогая ворона, нефтепродукт, ГМО ты облыселое! Хочешь, как в прежние времена, на лопатках отдохнуть?! Скотобазина! – и зубами скрежещет.
Первый, злобно раздувая ноздри, отвечает:
– Да это я всегда тебя на лоток клал, ты у меня всегда пресмыкался, если списывать не давал, мойка ты шиномонтажная, губошлёп, нафталиновый камзол!
Второй, прищурившись и закусив язык, размахивается своей широкой ладонью и наотмашь бьёт первого в височную долю. Первый отшатывается, вне себя от гнева и изумления, затем с налитыми кровью носорожьими глазками набрасывается на второго, тюленеобразного, валит его на землю и отгрызает ему часть правого уха. Прохожие начинают останавливаться и как-то реагировать на происшествие:
Бабы с детьми вопят и кудахчут, старики угрюмо качают своими седыми головами и крестятся, молодёжь свистит, зубоскальствует и подзадоривает, а мужичьё бросается разнимать дерущихся, из-за чего возникает ещё больше возни. Наконец, приезжает наряд полиции, и всех увозят в отделение. Вот почему правильно подобранное оскорбление – залог успешного вскрытия старых наболевших язв.

18 апреля 2013