Собачёвские смешинки

Была пятница. Собачёвка "гудела".
Когда стемнело, мужики разожгли костёр во дворе у цыгана  Бориса,сели вокруг
него и начали рассказывать смешные истории из собственной жизни.
Начал Андрей-Дурко.
Иду я как-то по улице, как всегда, навеселе; а везде грязь, дождик недавно прошёл.
Ну я поскользнулся – и с "копыт долой".
Хотел встать - и вдруг слышу : у кого-то из соседей музыка такая хорошая играет,
до печёнок пробирает.
Лежу себе творчески, ту музыку слушаю, голову рукой подпёр.
А тут Машка моя идёт.
И давай она на меня орать : "Ты – такой-сякой, ишак карабахский, развалился в грязи – и балдеешь!
Вылазь сейчас же, а то наверну чем-нибудь."
Я ей отвечаю: "Дай человеку творчески отдохнуть, музыку хорошую послушать вместо твоих матюков."
Она опять орёт : "Вылазь, гад ,а то хуже будет!"
Ну  меня тут сушняк совсем замучил.

Подползаю к лужице – и давай воду из неё пить.Хоть и тёплая и грязноватая,но всё же - вода.
Допиваю воду, гляжу : на дне лужи что-то шевелится.
А это, братцы, оказался огромный зелёный лягун.
Так вот, я у этого крякуна всю воду выпил.
Смотрим мы с кряком друг на друга, он надувается, злится, что я его воду  попил, а я ему пальцем погрозил :
"Не жадничай!"
Моя Машка от смеха чуть тоже в лужу не свалилась, а лягун – крякун поскакал в другую лужу.
Мужики, смеясь, спрашивают : "И тебя не стошнило? Всё-таки, лягушка..."
Андрей-Дурко отвечает : "Нет, не стошнило, кряк, он тоже, как человек."
Мужики смотрят на Ваньку-Кряка и ржут.

Подхватывает Андрей Ставицкий.
Прихожу я как-то домой.Естесственно, "в дупеля" пьяный.
В коридоре падаю на пол и стукаюсь затылком обо что-то.
Гляжу - из-под меня жидкость красная рекой течёт.
Я даже протрезвел немного.
А тут Верка моя выходит.Я ей так задушевно говорю : "Ну вот и всё! Прощай, моя Вера, не поминай лихом!"
А она как завопит : "Ах, ты, гад ползучий!Ты зачем томат перевернул? С чем я завтра борщ варить буду?"
Я радуюсь : "Значит это не кровь? А я уже с белым светом прощаюсь, столько крови..."
Верка хохочет : "Томат с ушей стряхни, убиенный!"
Мужики ржут.

Тут в разговор вступает майор в отставке,которого на Собачёвке все зовут Пиночетом.
Ну, у меня случай был, я тогда ещё в армии служил.
Наш подполковник праздновал юбилей, пятьдесят ему стукнуло.
Он нас всех на праздник пригласил.
Кто ж не пойдёт? Такая грандиозная пьянка на дармовщинку!
Я нажрался так, что не помнил ни тяти, ни мамы.
У того подполковника туалет был на улице.
Пошёл я в туалет,а там проём широкий был – я туда и провалился.
Стою в туалете, по плечи в г...., думаю, как выбраться отсюда.
Даже не услышал, как кто-то вошёл.
Глянул вверх – а надо мной такая ж…,что весь проём собой закрыла.
И амбразура прямо напротив.
Я как заору!
От страху вошедшая женщина сделала такой «залп», что моя голова превратилась в кучу дерьма.
Стою в туалете, нечистоты с себя сгребаю, говорю той бабе : "Дура! Позови сюда мужиков."
А она так визгливо спрашивает : "Интересно, что  вы там делаете?"
-"Плавать учусь!" - отвечаю со злобным сарказмом.

Подошли мужики.
По очереди на меня полюбовались и полегли от хохота.
Я им говорю : "Вытаскивайте меня поскорее, а то, если сам вылезу, то с каждым из вас за ручку поздороваюсь."
Кое-как меня вытащили.
Снял я с себя всё до нитки.
Они ведер сорок воды на меня вылили, пока я всё дерьмо с себя не смыл.
Дали мне спортивный костюм хозяина дома.
Подполковник сказал, что костюм он мне дарит.
Тут я увидел, что одна дама стесняется, краснеет, наверное  та самая, из туалета.
Я плюнул и пошёл домой.

СТАНИЧНЫЙ  ЩУКАРЬ

Все соседи звали деда Матвея - дед Матюк.
Дед был старым пьяницей и матершинником.
Жена деда, бабка Матильда, а попросту – баба Матя, тоже не отставала от мужа.
Напившись, они крыли друг друга матом, кто кого перематерит.
Эдакие старики- разбойники.

Дед Матюк справлял свой день рождения.
Детей у него не было, и на гулянку собрались соседи и племянники.
Напившись, дед начал хвастать, что его портрет висит на доске Почёта.
Все соседи и племянники знали, что дед Матюк всю жизнь пил и работник с него был никудышний.
Пиночет,присутствовавший на гулянке, сказал деду : "Ты хоть не бреши,Матюк!Тебе доски Почёта не видать, как своих ушей."
Матюк проскрипел : «А я – хитрый!Я не на той доске Почёта,где хвастуны деловые выпендриваются, а на той,где нарисовано зелёное животное с вилами."
Все захохотали, а Пиночет заметил : "Матюк ты Матюк! Это не доска Почёта, а доска позора.Это "Крокодил"!
Туда пихают тех,кто нас позорит."
Дед Матюк вызверился : "Много ты знаешь?! Меня туда поместили, чтобы люди знали,что есть такой хороший и добрый дед Матюха.
Чтобы пример с меня брали и жили весело и безоблачно."

Обиженный Матюк набрался "в стельку".
Он полежал немного на столе, потом завалился под кровать.
Через некоторое время из-под кровати донеслись дедовы завывания : "Похоронили-и-и-и!!!
Чёртовы племяши, не дождались, пока помру,  живым в землю зарыли-и-и!
Ну,погодите, я и из земли вылезу..."
Сидевшие за столом дружно захохотали.
Дед понял,что ляпнул не то и сменил пластинку : "От – то сон мне привиделся!
Не дай Бог! И орал во сне, как скаженный! Приснится ж такое..."
Деду предложили вылезти из-под кровати, но он почему-то заупрямился : "У меня что-то сил совсем нету.Я пока тут отдохну."
Когда все вышли проветриться и покурить, дед быстренько выбрался из-под кровати и побежал в другую комнату.
От страха, что его похоронили, дед Матюк обмочился.
Сменив штаны, он повеселел и опять начал хвастать : "Вот у меня пчёлы, всем пчёлам пчёлы! Как шмели.»
Его перебили : "Не ври, дед, такая пчела и в улей не пролезет."
Но дед Матюк упрямо произнёс : "Пищит – но лезет!"

У деда Матвея был старенький "Москвичёнок".
Как-то он подвозил до станицы двух молодых мужчин.
По дороге они разговорились, и один из мужчин спросил деда : "Дед, а «хори» тут у вас есть?"
Дед Матюк ответил : "Нету, сынок. Хорей да сусликов всех повытравили; одни лисы остались - и то редкость!"
Мужчины весело рассмеялись: "Дед, мы не тех хорей имеем ввиду. Так называют баб, с которыми можно шуры-муры покрутить."
Дед махнул рукой : "Ну, этого добра везде полно! Баб кругом много – и все они- вертихвостки!"
Мужчины весело поинтересовались : "Что это ты,дед, так плохо думаешь о женщинах?"
Матюк пригорюнился : "Мне теперь думай-не думай, хоти-не хоти, всё равно не укусишь, зубы-то сломаны.
Вот и остаётся – злословить, да за другими подглядывать, чтобы хоть как-то своё бессилие скрасить."

Бабка Матильда приболела.
Дед Матюк встревожился, потому что его  половинка  никогда не болела.
Дед даже пить перестал.
Увидев это, баба Матя сказала супругу : "Ну, что, недокуренный чинарик, не дождёшься, пока я «кони двину»?
Небось, сразу молодуху приведёшь?"
Дед проскрипел : "Ты совсем сдурела, старая?
Я в молодуху разок матом пульну – она и сбежит, куда глаза глядят.
А в тебя пульну одноэтажным матом, в ответ получу двухэтажный!
И так – по нарастающей.
И от этой переклички так легко на душе делается, как от хорошей песни.
У нас с тобой родственные души, а найти другую родственную душу не так-то легко.
Так что выздоравливай поскорее, моя пожизненная  половинка."