Семейная хроника

Сегодня начинаю писать дневник, который положит начало нашей семейной хронике. Толчком к этому послужили записки дяди Саши Неклюдова (Неклюдов Александр Матвеевич), родного брата Федора Матвеевича Неклюдова. Эти записки мне принесла Наташа Неклюдова, моя двоюродная сестра, дочь Федора Матвеевича Неклюдова.


Записки непритязательные, написанные самым обыкновенным, нехудожественным языком, однако обладают значительной силой эмоционального воздействия и воспринимаются его родными с большим почтением. Я думаю, происходит это оттого, что писались они по горячим следам, так как дядя Саша свои зарисовки делал везде: на пристани, в ожидании катера; в вагоне, забравшись на верхнюю полку; или на каком-нибудь собрании, делая вид, будто слушает оратора.


Глава 1. Дядя Саша


Самого дядю Сашу я знала мало, видела всего несколько раз, когда он, бывая в командировке, появлялся в Анапе и совсем ненадолго забегал к нам. В то время он производил впечатление человека бесцеремонного, нагловатого и, стало быть, очень неприятного. Теперь же, читая «Записки», я проникаюсь сочувствием к этому дяде, имевшему несчастье говорить и делать то, что неизменно вызывало неприязнь окружавших его людей; особенно женщин. Мне кажется, именно это непонимание, а также отсутствие нужных ему собеседников и побудило нашего дядю взяться за перо.


По рассказам Наташи, еще в юности, дядя Саша уехал от своих родителей и поселился в городе Краснодаре. Там он женился на тете Вале Зубенко, происходившей из семьи купцов. Единственная дочь своих родителей, она получила прекрасное образование в Италии; была хорошо воспитана, но имела физический недостаток: была горбуньей. По этой причине детей у них не было, но жили согласно, дядя Саша ее уважал и, что характерно, они друг друга называли на «вы».


Окончив среднюю школу, дядя Саша нигде уже больше не учился, но писал очень грамотно, мысли излагал ясно и почерк имел четкий. Кроме того, еще в детстве дядя Саша получил навыки канцелярской работы: его отец, работавший, присяжным поверенныи, заставлял своих детей переписывать служебные бумаги и за малейшие ошибки в этом деле беспощадно стегал кнутом.  Для этой цели кнут постоянно висел на гвозде, и дети очень старались. В Краснодаре дядя Саша устроился работать ревизором и в этой должности пребывал до самой пенсии.

Глава 2. Наш дедушка

Когда я была еще школьницей и училась в 7ом классе, мама достала из сундука очень ветхий документ и сказала, что это - наша родословная. В том документе было написано, что мой прадед, Петр Козыренко, был крепостным крестьянином в Бессарабии; оттуда бежал на Кавказ, там обосновался и женился на украинке. Отсюда пошел наш род.  Сын Петра, Иван Петрович Козыренко, - это наш дедушка. Он женился на Анне Авксентьевне Федосеенко. Говорят, что сначала он собирался жениться на другой девушке, и сватался к ней. Но родители той девушки ему отказали. Тогда он сосватал мою бабушку и получил согласие. После этого родители первой девушки вдруг одумались и сообщили деду, что согласны. Но дед твердо сказал: «Ни, тэпэрь усэ» и на этом поставил точку.

За бабушкой было дано приданое – сто рублей. На эти деньги дедушка справил хозяйство: купил два участка земли: один в Супсехе, где посадил виноград и занялся виноделием, другой – на Джемете. Там,  на песке, был устроен огород, и  хорошо росли помидоры. Появилась скотина.
Известно, что однажды наш дед продиктовал своему родственнику письмо такого содержания: " Тэпэрь у мэнэ живуть: конь, корова, свыняка и четырэ  дочки".


Дедушка и бабушка были неграмотными, и когда встал вопрос, давать ли детям образование, дед отмахнулся: « Нэ будэм йих учить – яки з йих паны?»  Но бабушка не согласилась: «Не!  Будемо », и старших детей отдали в гимназию. Младшие учились в обычной школе, уже при советской власти. В гимназии дети изучали три иностранных языка: французский, немецкий и греческий. В обычной школе – только один – французский.

Как я уже говорила, дед был виноградарем и виноделом. Кроме того, он имел свою кузню и изготовлял колеса для телег. Кузня находилась через дорогу от нашего дома( что на улице Крымской, 138).
Обычно дед находился в кузне, а бабушка вместе с детьми -  в хате. Бывало, дети сидят за столом, учат уроки вслух, а бабушка месит тесто и с интересом прислушивается. Иногда говорит: « А-а, ось воно як!» Ее интересовали науки.

Рабочих со стороны дед никогда не нанимал, работал только со своими детьми.
Из выращенного винограда давил вино и продавал. Этим он зарабатывал на жизнь себе и своей семье. При этом на продукты хватало, а себе на одежду (гимназическую форму) дети зарабатывали сами; например, работая летом на грязевых ваннах; где продавали билетики.

Когда в 1927 году в Анапе прошла коллективизация и был образован колхоз "Красный виноградарь", деда хотели раскулачить, но спасло то; что у его сына Петра был орден за Перекоп. По этой причине ему наравне с другими крестьянами позволили вступить в колхоз.
При этом дед добровольно отдал всю свою землю, виноградники; кузню и весь инвентарь, даже бывший у него токарный станок по дереву. Моя мама потом видела его во дворе у кого-то из колхозного начальства.

Было непонятно, как же теперь жить; но бабушка сказала:"Як люды, так и мы...".

Лишившись своей земли, крестьяне потеряли интерес к работе. В колхозном винограднике подолгу курили или просто лежали, проводя время в разговорах.
Наш дед, немного отдохнув; поднимался и шел на обрезку винограда. Когда ему говорили, зачем ему это надо - ведь все равно все пропало, он отвечал:" А чо сыдить? Надо ризать."

По словам тети Лены, наш дед; лишившись своего добра, утратил смысл жизни, и это подорвало его здоровье. Наташа Неклюдова запомнила его высоким сгорбленным стариком; совсем седым с белыми усами. Он обычно сидел, опершись на палку. У него начал болеть желудоук, и во время еды он грустно говорил:" Я його йим, а воно мэнэ йисть...".
В 1931 году он умер от рака. По словам моей мамы, перед смертью лежал торжественный; а жене сказал:" Помый полы, завтра люды будуть...".

 Всего у Ивана и Анны было восемь детей: Василий,Петр, Федор, потом Матрена, Елена, Таисия, Вера и последним был Алексей.
По характеру все дети были разными.

Глава 3. Дядя Вася.

Про дядю Васю говорили, что он был очень красивый. После окончания гимназии уехал в Харьков. Там работал каким-то начальником на железной дороге. Трое его детей окончили Харьковский железнодорожный институт и стали инженерами.

Глава 4. Дядя Петя.

Дядя Петя в детстве был страшным фантазером. Однажды на базаре дед купил ему кепочку. Счастливый Петя шел рядом с ним, и, блестя глазами, что-то рассказывал. Вдруг он хлопнул себя по карману и говорит: " А птычка йисть"!
«Шо?»
« Пшенычку».
« А дэ в тэбэ птычка»
«А тут, у кармани сыдыть».
Разумеется, никакой птички у него не было, это был плод его буйной фантазии.

Впоследствии дядя Петя прослыл великолепным рассказчиком. Люди приходили, чтобы его послушать, приводили своих знакомых. К сожалению, этих рассказов никто не записывал, и они до нас не дошли.

После гимназии дядя Петя окончил мореходку в Анапе и выучился на матроса. Потом учился в Керченском морском училище, затем в Херсонском Императора Александра 2-ом Мореходном Училище Дальнего плавания и закончил его в 1912 году. После этого в качестве шкипера плавал на барже с названием «Греза», а также на судах хозяйственного назначения. По словам Наташи Неклюдовой, он приводил в Новороссийск небольшие суда с картошкой, арбузами и тому подобным грузом.

Пройдя необходимые ступени служебной лестницы, дядя Петя становится вторым помощником капитана на громадном корабле. Это был наливной танкер. Видимо, на нем дядя побывал заграницей; в частности, в Японии. В тот период его рассказы, украшенные экзотическими подробностями; приобрели особый шарм и необыкновенную привлекательность; но Ксеня, его последняя жена, была человеком невежественным и очень приземленным.

Она  не смогла оценить природного дара дяди Пети, и, когда он; загораясь, начинал рассказывать, она бесцеремонно его обрывала со словами: «Пригнись, пригнись – брехня летит!» Обидевшись, он замолкал; и его рассказы стали звучать все реже, а потом и совсем прекратились…

Советскую власть дядя Петя встретил на стороне красных. Он воевал, получил орден эа Перекоп. Однажды к нему на фронт приехала его первая жена Ася, но как раз в это время начался бой, и она погибла. По словам моей мамы, ее затоптала конница…

Дядя Петя женился вторично. В жены взял Олю, подругу жены, но у этой женщины не было детей, и он ее оставил. Женился в третий раз.
От этого брака имел двух детей, но пока воевал; дети погибли при неизвестных ему обстоятельствах.

Сначала жена говорила, что дети погибли во время болбежки; в другой раз сказала, что  умерли с голоду. Эту жену дядя Петя также оставил; но впоследствии, стоило ей написать, что хочет поехать на могилки детей и попросить денег, он сразу же ей высылал.

Спустя нескольно лет, уже будучи очень пожилым человеком; дядя Петя женился в четвертый раз. Ксения Сельверстовна или попросту Ксеня, работала буфетчицей на его корабле и была моложе его лет на двадцать. Как уже говорилось, это была женщина невежественная и очень приземленная, но она была молода, и дядя Петя считал; что это главное, а на прочие издержки махнул рукой. Во всяком случае, когда моя мама и тетя Лена указывали ему на  недостатки тети Ксени, он добродушно говорил:" Сестры! Не вмешивайтесь."

Сначала они с Ксеней жили в портовом городе Николаеве. Потом, когда началась Великая Отечественная война, и немцы стали подступать к городу; дядя Петя достал из сундучка свой орден и выбросил его в море. После этого они с тетей Ксеней взяли котомки и пешком пошли из города Николаева в город феодосию. Там поселились и жили в течение нескольких лет. Потом перебрались в город Жданов( Жданов-порт), где проживали до конца своей жизни.

В нашем семейном архиве имеется фотография ледокола "Эскимос", где служил дядя Петя в 1952 году. На ее обороте написано,:" Январь-1952г., Азовский мыс. Проводка судов во льдах в порт-Жданов. Капитан - Казыренко Петр Иванович.

Глава 5. Дядя Федя.

Третьим сыном нашего деда был Федор, Костин отец. Согласно документам Костиного архива, после второго класса дед забрал его из гимназии, чтобы иметь постоянного помощника в хозяйстве. При этом ему было выдано "Свидетельство", где было написано:" Выбыл из Анапской мужской гимназии по прошению отца". Согласно "Свидетельству", при отбывании воинской повинности "по жеребью", дядя Федя получал права "мещанина, окончившего курс в учебных заведениях третьего разряда". "Свидетельство" датировано 1917-1918 учебным годом.

После этого он, как и дядя Петя, поступает в Анапскую приготовительнуч морскую школу дальнего плавания и числится в ней учеником второго класса с октября 1919г. по 1920 учебный год; затем, не сдав переводных экзаменов в первый специальный класс, оставляет школу. Сохранилось удостоверение о прохождении им практики в городе Новороссийске
(Плавал на пар. шаланде "Диоскурия" с 1.08.21г. по 1.09.21г.).

Оставив учебу, дядя федя трудится в хозяйстве своего отца - крестьянина-винодела.
В то время у нашего деда имелась земля с огородом и виноградником в Су-Псехе и на Джемете. Чтобы попасть туда, обычно запрягали коня и ехали на телеге.

Когда старшие сыновья повырастали и разъехались, главным помощником становится Федор. В 1923 году он женится на тете Поле Ананьевой и вводит ее в дом деда.
Когда в 1927 году в Анапе произошла коллективизация и был образован колхоз "Красный виноградарь", деда хотели раскулачить, но семью спасло то, что у дяди Пети был орден за Перекоп; поэтому деду, как и другим крестьянам, позволили вступить в колхоз. При этом он добровольно отдал всю свою землю, виноградники, кузню и весь инвентарь.

 Вместе с дедом в колхоз вступил и дядя федя.
На первых порах работал чернорабочим на обрезке винограда. Вступил в профсоюз сельскохозяйственных и лесных рабочих. Позже закончил курсы счетоводов в городе Сочи и с 25 февраля 1931 года работает в должности ответственного счетовода. Согласно удостоверению, данному председателем колхоза, к возложенным на него обязанностям относится добросовестно и аккуратно.

В 1932 году у них с тетей Полей рождаются близнецы: Толя и Костя. По словам моей мамы, дети были недоношенными( семимесячными), и такими маленькими; что вдвоем умещались в картонной коробке на теплом уступе бабушкиной печки. Зато когда выросли, стали самыми высокими в нашем роду.

Говорят, дядя Федя был очень заботливым человеком. Когда умер дедушка, дядя Федя привез и установил на его могиле массивный памятник из природного камня( известняк). Этот памятник был таким тяжелым, что во время оккупации немцы хотели забрать его на свои укрепления; но не смогли, только пошатали; отчего он потом стоял криво. С приходом наших памятник снова установили правильно.

Когда бабушка осталась вдовой, дядя Федя очень о ней заботился. В то время они с тетей Полей жили уже отдельно, своим домом( по улице Терской, 14).

Каждый раз, возвращаясь с работы, дядя Федя заходил к бабушке. Бывало, пройдет по двору, посмотрит; все ли в порядке в ее хозяйстве. Потом стукнет в окно:" Мамо, вы живы?"
Он приносил ей из колхоза яйца, муку и другие продукты. Словом, очень заботился.

К тому времени его семья стала жить сравнительно обеспеченно: все были сыты, одеты; в сажу выращивали кабана на сало и колбасу, в бочках имелись различные соления.
В колхозной бухгалтерии вместе с дядей Федей стала работать и тетя Лёля, сестра тети Поли.
Словом, жизнь постепенно налаживалась.

Но было одно досадное обстоятельство: парторгом в колхозе "Виноградарь" была разбитная баба по фамилии Белавина. У мужиков пользовалась сомнительным успехом( говорят, они лазили к ней в окно). Красивого дядю Федю она приметила и стала добиваться его любви. Однако была отвергнута и за это жестоко отомстила.
Когда в сельсовет пришла разнарядка - выявить "врагов народа", в этот список вместе с другими был включен и дядя федя. О том, что руку приложила Белавина, в нашей семье в то время никто не сомневался.

В тот день Белавина вместе с председателем кохоза долго( почти четыре часа) сидела в правлении. Они составляли список.

И вот ночью( по словам Кости, они всегда действовали ночью) возле ихнего дома остановился
"черный ворон"- крытый грузовик с солдатами.
Небольшой группой они вошли во двор. Двое поднялись на крыльцо и постучали. На вопрос "Кто?" спросили дядю Федю и вызвали его во двор. После этого вернулись в дом и начали обыск. Будить детей не велели( по словам Кости, эти сволочи предпочитили действовать тихо, без лишних свидетелей).


Незадолго до этого дядя Федя побывал в Абинском военном лагере – его посылали туда на переподготовку. В лагере он проводил с солдатами строевую подготовку. (В то время он уже был сержантом, командиром запаса). Вернувшись домой, он привез некоторую литературу:«Полевой устав РКК»,  «Дисциплинарный устав РКК »,  «Послужной список» и др. Эту литературу он оставил при себе на всякий случайЙ: она могла ему пригодиться при занятии с солдатами на следующих сборах.Это были небольшие книжечки с картинками, где были изображены красноармейцы в различных уставных позах.

Эти книжечки понравились пятилетним близнецам дяди феди. Они с удовольствием играли уставами, потом стали выносить их во двор, показывать другим детям. И вот теперь, во время обыска, здесь стоял отец этих детей(по фамилии Шичков С.И.) в качестве понятого. Кто знает, может, он и донес. Его считали человеком нехорошим.

Обыск производис Иван Львович Голиков, представитель погранотряда из КГБ.
У дяди Феди забрали все уставы,словарь, 9 фотографий из семейного альбома, письма родных, адреса знакомых, тетрадь с конспектами, а также паспорт, военный билет. На все эти вещи была составлена опись.Дяде Феде дали расписаться. Помимо описи забрали велосипед. После этого дядю Федю вывели во двор и увезли в штаб КГБ. В то время он находился на площади, где теперь пансионат " Кубань".

Тетя Поля была в смятении. Утром она побежала к бабушке, чтобы все рассказать.
И вот бабушка сидит на кровати и тихо, безутешно плачет.
Тетя Поля поспешила домой. Проснувшимся детям сказала:" Наш папа поехал в Новороссийск починять ружье". То же самое стали говорить и дети. Соседи при этом очень веселились. Они все знали и почему-то радовались.

Дядю федю вместе с другими арестованными увезли в Новороссийск и там расстреляли, но семья об этом ничего не знала. В течение многих лет тетя Поля посылала запросы в различные инстанции, но ответа не получала. Она съездила в Новороссийск, но также ничего не добилась. И только в 1938 году пришел ответ:" По ст. 58 осужден на 10 лет без права переписки". Эта фраза означала расстрел, но об этом еще не знали, и тетя Поля продолжала посылать письма с запросами, не получая никакого ответа.

 После войны она снова сделала запрос. Ответа не было, и только в 1957 году, во время "хрущевской оттепели", пришла реабилитация на дядю Федю. Тетю Полю вызвали в милицию( почему-то не в военкомат) и сказали:" Вы только не волнуйтесь" и подали бумагу, где было написано, что Федор Иванович Козыренко реабилитирован ПОСМЕРТНО!
После этого тете Поле стало плохо. По словам Кости, его мама надеялась; что муж ее все-таки жив и когда-нибудь вернется, но теперь эти надежды рухнули; и перед нею предстала вся правда в своей непоправимой действительности.

               
                Конец